Перейти к основному содержанию

Брексит vs ирландский вопрос

Помимо прочих проблем Брексита, есть ещё вопрос Северной Ирландии. Который гораздо серьёзнее, чем кажется на первый взгляд.
Источник

Примечание редакции. Брексит создаёт для Великобритании проблемы не только с соседями, но и с составными частями Соединённого Королевства. Речь о Северной Ирландии и Шотландии. Как именно это видится изнутри – пишет в своей колонке для Project Syndicate политолог Майкл Бурле.

ЛОНДОН – В день Брексита – 29 марта 2019 года – корабль Её Величества «Пиратская Британия» отправится в плавание в поисках богатств «Англосферы». Впрочем, есть одна неувязка: кто-то забыл поднять якорь, который крепко увяз в Ирландии.

Это не удивительно. Из всех политиков-евроскептиков Консервативной партии, которых я знаю, никто и никогда не упоминал Северную Ирландию, не говоря уже о суверенной стране, расположенной чуть южнее. На уме у сторонников Брексита только одно – обретение парламентского суверенитета и освобождение от наднационального «супергосударства» в Брюсселе.

Такой зашоренный взгляд может объясняться простым невежеством. Даже бывший сторонник сохранения членства страны в ЕС Карен Брэдли, занимающая сейчас пост госсекретаря по делам Северной Ирландии, недавно призналась: «… когда я приступала к этой работе, то не понимала некоторых глубинных, закоренелых проблем, которые существуют в Северной Ирландии». Иными словами, до самого недавнего времени ей был безразличен один из центральных вопросов британской истории XIX и XX веков.

Консервативным политикам, которые оказались в подобном положении, следовало бы знать, что конфликты, вызванные ирландским вопросом, привели к насильственной смерти более 3600 человек. Им также было бы полезно знать, что целый ряд премьер-министров из Консервативной партии – от Эдварда Хита до Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора – пытались и не смогли разрешить эту проблему, пока в 1998 году она не стала уделом прошлого, благодаря Соглашению Страстной пятницы.

Помимо разоружения, Соглашение Страстной пятницы помогло примирить враждовавшие группы населения, разрешив беспрепятственную торговлю между Северной Ирландией и Республикой Ирландия под эгидой таможенного союза ЕС. Тот факт, что 55,8% избирателей в Северной Ирландии выступили за сохранение членства в ЕС на референдуме 2016 года, отчасти объясняется этим выдающимся достижением.

"
Ирландия (государство) и Северная Ирландия (часть Соединённого Королевства)

Любой человек, обладающий хотя бы толикой предусмотрительности, должен был понять, что статус Северной Ирландии станет в центре переговоров о Брексите. Более того, эта проблема настолько трудна, что сторонники Брексита, склонные к конспирологии, начали подозревать переговорщиков ЕС в использовании этой проблемы для того, чтобы отложить или вообще блокировать восхитительное отплытие «Пиратской Британии».

Ирония в том, что многие в ЕС тоже думают, будто здесь имеет место заговор. ЕС давно настаивает на том, что юридически обязательное соглашение о разводе с Британией должно быть заключено до того, как начнутся какие-либо дискуссии о будущих отношениях Великобритании и ЕС. Но теперь Соединённое Королевство начинают подозревать в использовании ирландского вопроса для того, чтобы включить детальную «политическую декларацию» о будущих отношениях в формальное соглашение о выходе.

Самая главная проблема – это так называемая ирландская оговорка, которая не разрешает создавать жёсткую границу между Северной Ирландией и Республикой Ирландия в период, пока отсутствует более широкое соглашение о будущих отношениях Британии и ЕС. В декабре 2017 года все стороны согласились, что такая оговорка необходима для сохранения мира в соответствии с Соглашением Страстной пятницы. Но возникли разногласия по поводу перевода этой оговорки в юридически обязывающий язык. Если соглашение не будет заключено, «территория Северной Ирландии станет частью таможенной территории Евросоюза».

Британское правительство, со своей стороны, утверждало, что сможет решить проблему границы, сохранив тесную согласованность с таможенными правилами ЕС и применяя технологии таможенного мониторинга, которые, впрочем, ещё только предстоит изобрести, вероятно, с помощью магии. Между тем, правительство Ирландии настаивает, что каждая деталь этой оговорки должна быть идеально отточена и включена в юридически обязательное соглашение о выходе Британии из ЕС.

Предварительное соглашение немедленно создало проблемы для Мэй, поскольку её большинство в Палате общин зависит от десяти депутатов из Северной Ирландии от Демократической юнионистской партии. А поскольку её собственная партия и кабинет разделились по вопросу о том, какого именного Брексита они хотят, постольку Ирландская Республика и все остальные страны ЕС оказались в позиции зрителей, наблюдающих грандиозный акт национального самовредительства. Если эта провинция останется на орбите ЕС в вопросах таможни и регулирования, тогда должна будет появиться граница в Ирландском море. Это поставит под угрозу не только нормальную работу таможенного союза самой Британии, но и конституционную целостность Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии.

Хуже того, эти обманчивые рассуждения немедленно мотивировали шотландских националистов заявить – «а мы тоже». Они совершенно правильно утверждают, что в случае предоставления специальных условий большинству населения Северной Ирландии, которое проголосовало за сохранение членства в ЕС, аналогичное соглашение должно быть предложено и шотландцам, которые тоже проголосовали за то, чтобы остаться в ЕС. В противном случае они готовы потребовать повторного проведения референдума о независимости Шотландии, который состоялся в 2014 году. И на этот раз шотландским националистам не придётся беспокоиться по поводу аргумента юнионистов, что независимость означает фактический выход из ЕС.

Евросоюз отверг британское предложение временно сохранить членство страны в таможенном союзе после Брексита, потому что это позволило бы Британии пользоваться выгодами беспошлинной торговли, но при этом не разрешать свободного передвижения граждан ЕС. В этой ситуации ЕС опять стал подозревать Британию в использовании Северной Ирландии в качестве троянского коня с целью получить несправедливые преимущества, а сторонники Брексита обвинили Мэй в капитуляции перед гангстерами-вымогателями из Брюсселя. Дэвид Дэвис, «министр по вопросам Брексита» в кабинете Мэй, немедленно уволился, а вскоре за ним последовал за дверь и министр иностранных дел Борис Джонсон (ему понадобилось некоторое время, чтобы подумать о собственных перспективах в качестве преемника Мэй).

"

С тех пор переговорщики погрузились в изучение сюрреалистической идеи «оговорки к оговорке» на случай, если – цитирую их убийственный жаргон – первая оговорка окажется в итоге «ограниченной по времени», а не «всепогодной». Акцент теперь смещается на вопрос о том, как Великобритания могла бы целиком остаться в таможенном союзе, но с оговоркой, что «однажды» она сможет из него выйти. Впрочем, суть от этого не меняется. Сторонники Брексита, которыми в основном являются англичане, не задумываются всерьёз об ирландском вопросе, и даже о той вероятности, что выход из ЕС без соглашения может вернуть Британию в тёмные века. Многие из них готовы скорее потерять Северную Ирландию и Шотландию, чем отказаться от Брексита.

Они заняты строительством фантастического мира безграничных возможностей, опирающегося на национальную мифологию, в которой фигурируют сэр Фрэнсис Дрейк, сэр Уолтер Рэли, Британская Индия и гордое «одиночество» в 1940 году. Психологически некоторые из них, похоже, переживают заново воображаемую войну с нашими ближайшими соседями и торговыми партнёрами.

Наиболее здравомыслящие люди живут настоящим. А в настоящем, куда не бросить взгляд – от торговых войн Трампа до обещания России и Молдовы заблокировать вступление Британии после Брексита во Всемирную торговую организацию, – реальность неотвратимо сокрушает фантазии сторонников Брексита по поводу английской значимости.

У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.