The English way. Часть вторая. The sun is the same in a relative way...

Алекс Хавр

С первой частью материала можно ознакомиться здесь.

Abstract

О войне патлатых и стриженных, борьбе тоадов с вайперами и конфликте поколений.

Даниель мог бы укрыться от холода и ветра, пройдя по Внутренней галерее, но Уайтхолл уже сидел у него в печёнках, поэтому он вышел наружу, пересёк пару дворов и оказался перед Дворцом для приёмов, перед которым когда-то сняли голову Карлу I. Люди Кромвеля держали пленного монарха в Сент-Джеймском дворце и на казнь его вели через парк. Четырёхлетний Даниель, сидя у отца на плечах, видел каждый королевский шаг.

Нил Стивенсон «Ртуть»

Как вы уже поняли из рассказа, Карл I был не тем человеком, который выигрывал войны. Чего не скажешь о его племяннике — принце Руперте. Этот малолетний дьявол, сын «зимних» короля и королевы, вырос в Нидерландах и воевал с 14 лет. Попав в плен к австрийцам, был под честное слово отпущен, и отправился к дяде в Англию. И поспел как раз к сладкому. Прибыв к Карлу в Ноттингем, принц принялся за то, что делать умел и любил, — воевать.

Принц Руперт Рейнский, герцог Баварский, герцог Камберлендский, герцог Байерна.

Малолетний дьявол (пудель-фамилиар в комплект не входит)

«Кавалеры», как назвали сторонников короля, с наскока чуть было не захватывают Лондон, но «круглоголовые» (армия Парламента) умудряются отбиться. Решительных битв нет, потому что ни у кого не хватает уверенности в себе: «кавалеров» всегда меньше (да и не все стремятся поддержать короля), а «круглоголовые» связаны по рукам и ногам осторожной политикой руководства и нежеланием ополчения отходить далеко от своего дома.

В режиме рейдов, переходов и стояний, а также бесконечного поиска денег для поддержания этого процесса проходят ещё три года (не забываем прикидывать, что такое 3 года, да?!). Поля Средней Англии, по которым туда-сюда носятся противоборствующие стороны, естественно, далеки от процветания. Торговля и ремёсла страдают, мораль падает, вороны жирнеют. Конца «странной войне» не видно.

Конечно же, всё ещё более сложно и печально, чем это можно описать в одном абзаце. В частности, в 1643-м, попав в засаду, устроенную принцем Рупертом, получает смертельное ранение Джон Хэмпден, который, в отличие от многих, сражается за идеалы в прямом смысле слова. С его смертью Парламент теряет звено, своей принципиальностью и бескорыстностью связывавшее радикалов и умеренных. Многие уже готовы повернуть назад, но препятствуют два важных фактора: все знают, что, с одной стороны, король — самодур и пощады не будет, а с другой — слишком многие (не только пуритане) зашли далеко в своих речах и деяниях.

В 1644-м в поисках средства, способного сдвинуть равновесие, Карл І вспоминает, что он всё-таки шотландец по происхождению, и делает попытку примириться хотя бы с местной знатью. В Шотландии по этому поводу тоже начинается гражданская война, и часть тамошних роялистов решают сначала закончить дела в Англии, а уж потом вернуться домой в блеске славы. Шотландская армия вторгается в Йоркшир, соединяется с принцем Рупертом, делает несколько блестящих манёвров... и терпит ошеломительное поражение при Марстон-Муре. «Кавалеры» теряют всю Северную Англию, а Парламент получает две восходящие армейские звезды — командующего армией лорда Томаса Ферфакса и командира добровольческой кавалерии Оливера Кромвеля.

Лорд Томас Ферфакс (Чёрный Том). Слишком честный, чтобы быть политиком

Вернувшись с победой в Лондон, они добиваются смещения графа Эссекса с поста главнокомандующего и реформы в армии. Через несколько месяцев официально объявляется о формировании «армии нового образца», во главе которой становится лорд Ферфакс (а не Кромвель, как часто полагают люди, учившиеся в советских школах). И на порядках этой армии следует остановиться особо, потому что они а) поучительны во многих смыслах и б) сильно повлияли на дальнейшую историю Англии.

Армия была добровольческой и, как бы сейчас сказали, контрактной: каждый солдат получал фиксированную дневную плату (с которой должен был сам держать себя и своего коня в порядке). Членам Парламента запретили занимать военные должности. Отменялись все сословные привилегии, а офицерские звания, за исключением полковников, теперь получали только по результатам службы, причём как дворяне, так и простолюдины. Многие офицеры и сержанты предыдущей армии попали в новую лишь на правах рядовых. Было и неофициальное, но строго соблюдаемое правило: солдаты «новой армии» были только пуританами (а некоторые полковники даже сами проводили церковные службы), и распевание псалмов на построениях и перед битвой стало нормой. С одной стороны, дисциплина стала жёсткой, вплоть до расстрелов за малейшие проступки. С другой стороны, в армии была объявлена полная свобода слова, публично обсуждались все события в стране и решения Парламента.

Через несколько месяцев эта армия наголову разбила Карла при Нейсби (для любителей милитари — это был типичный и частый случай, когда одна сторона одерживает верх, но её солдаты увлекаются погоней и грабежом, так что оставшиеся на поле битвы противники успевают переломить ход битвы в свою пользу). В захваченном обозе «круглоголовые», кроме казны, обнаруживают и переписку короля, из которой выясняется, что тот продался Путину вёл переговоры с французами насчёт интервенции. Карл, разбитый и дискредитированный, бежит в Шотландию. Победоносная «новая армия» двигается домой...

...но её просят подождать и не спешить к Лондону. Теперь, когда королю утёрли нос, значительная (и богатейшая) часть Парламента считает, что Карлу показано, кто тут главный в стране, а от опасной игрушки — армии — пора бы избавляться. Солдатам объявляют: «Война окончена. Всем спасибо, все свободны. Кстати, на некоторых из вас открыто судовое производство в связи с бандитизмом, покушением на государственный строй и превышением силы при самообороне». Начинается столь знакомая нам сейчас борьба тоадов с вайперами, то есть высокая политика.

Парламентское большинство требует роспуска армии и заключения с королём договора, по которому тот обязуется вернуться в Лондон и вести себя смирно под присмотром парламентских комитетов и комиссаров. Армия голосом лорда Ферфакса отвечает, что ждёт выплаты задолженностей по зарплате, амнистии для военных и низложения короля (не для того мы кровь проливали, чтобы он вернулся на престол). Парламент бурно и долго дискутирует, но общая модальность переговоров тональность сводится к тому, что на популизм и провокации мы не отвечаем, и вообще, не мешайте мирному поступу и жизни по-новому.

В этот момент Карл решает, что его противники уже дошли до кондиции, собирает в Шотландии новую армию и снова вторгается в Англию. Парламент тут же понимает, что с роспуском армии стоит повременить, и Кромвель опять разбивает короля. На этот раз шотландцы решают, что с этим шлемазлом одни проблемы, и попросту продают его Парламенту. Король таки возвращается в Лондон, но вовсе не в том качестве, как ему хотелось бы.

Итак, король сидит под арестом, а в остальном всё возвращается на круги своя: Парламент в столице, армия стоит неподалёку, все пишут много памфлетов и законопроектов, а заодно бурно полемизируют. Однако всё уже намного сложнее. За несколько лет существования «армии нового образца» в ней зародилось самосознание. Теперь расколов ещё на один больше: сама армия делится на грандов (Ферфакса, Кромвеля и прочих) и левеллеров (уравнителей). Если первые — это в основном армейская верхушка, «старшина», то вторые опираются на систему «агитаторов» — выборных представителей каждого полка, которые вместе составляют совет армии. Их моральным лидером становится Джон Лилбёрн. Моральным, потому что слишком часто сидит в тюрьме, чтобы руководить чем-то напрямую.

Джон Лилбёрн. Выдумал термин «права человека», за это его почему-то не любили

Лилбёрн был одним из яростных и принципиальных противников Карла І, за что ещё в дореволюционные времена был осуждён к публичному наказанию: его связанным протянули через весь город за упряжкой быков, после чего поставили к позорному столбу. В общем, не оценили его литературных талантов. Стоит ли удивляться, что Джон — один из первых добровольцев в армии Парламента (ещё старой). Ему приходится быть первым ещё много в чём: его первого из выдающихся повстанцев берут в плен роялисты (хотят казнить, но в конечном счёте меняют на пленных «кавалеров»), он пишет первый проект Конституции, первый выступает против засилья грандов. Он, герой войны (без шуток, на его счету несколько очень впечатляющих побед), отказывается вступить в «армию нового образца» (из-за «эстетических разногласий»^(тм) — не любит хорового исполнения пуританских псалмов). Он постоянно ввязывается в конфликты с новой властью, выступая поборником справедливости, из-за чего постоянно попадает в суд и, соответственно, в Тауэр. Там он не успокаивается и продолжает писать памфлеты один за другим.

Позиции прочих сторон в этой игре престолов — короля, парламентских пресвитериан, грандов — были просты и понятны: мы правы, прочие — нет; наша религия истинная, у прочих — нет; править должны мы, а остальные — подчиняться. А Лилбёрн «желал странного» (с): всеобщего избирательного права для всех мужчин, понижения имущественного ценза для депутатов и прочих выборных должностных лиц, свободы вероисповедания, равенства перед судом, отмены признания вины в качестве доказательства обвинения. В ответ он с одной стороны слышит, что король — самодержец и вправе делать, что ему угодно, и вообще, наши предки жили безо всяких конституций, и мы проживём. С другой стороны ему пеняют, что никакого избирательного права в Священном Писании нет, и вообще, лучше читай Святую Библию, а не всяких древнеримских язычников.

Зато идеи Лилбёрна с удовольствием подхватывает армия, превратившаяся на тот момент в гигантский дискуссионный клуб. Воспринимает она их, естественно, в очень упрощённом варианте: все должны быть равны, ибо такими нас создал Господь. Агитаторы (выборные) левеллеров сильны, и гранды вынуждены с ними считаться. На общем сборе агитаторов армии с большим трудом принимают очередную ремонстрацию королю в редакции грандов, а не левеллеров. Однако пока что их цели сходятся: пока в стране правит Карл, не будет ни власти генералам, ни равенства солдатам.

Но Парламент продолжает упрямиться, и тогда поздней осенью 1648-го полковник Прайд заходит в зал собраний с отрядом солдат и, пока те ненавязчиво постукивают пальцами по эфесам палашей, объявляет, что все несогласные с политикой партии свободны и могут отправляться домой. Долгий парламент, и так уже переполовиненный после исхода роялистов и повышенной смертности от переизбытка свинца у некоторой части радикалов (да и просто смертности — 7 лет уже прошло, как-никак), в результате сокращается до жалких 150 человек, которых Лилбёрн (в очередной раз из тюрьмы) язвительно называет «охвостьем». Под таким названием «обновлённый» Парламент и вошёл в историю, просуществовав с перерывами ещё долгих 11 лет.

Однако мы забыли свериться с календарём, а ведь с битвы при Нейсби прошло уже более трёх лет, и неуклонно приближается 1649 год (это для нас, англичане его ещё встречают весной). «Охвостье» признаёт короля изменником и приговаривает к смертной казни. Приговор приводится в исполнение 30 января 1649-го на глазах у многочисленной лондонской толпы. С выведением главного жупела роялистов из числа игроков пропадает и объединяющий фактор для его противников. Немедленно начинается склока.

Главный удар получают левеллеры. Им по-прежнему не выплачивают жалование, многих выгоняют из армии. Тем временем оказывается, что левеллеры теперь не самые радикальные революционеры. Часть солдат делает следующий логический шаг в развитии идей равенства и провозглашает, что Господь не просто создал всех равными, но и желает это равенство сохранить в дальнейшем. Соответственно, собственность (и в первую очередь земля) должна быть общей. Они демонстративно ходят по округе, разрушая ограды и срывая межевые знаки на полях. Их зовут «диггерами» — копателями. Левеллерам теперь приходится постоянно оправдываться, что это не их рук дело.

Томас Ферфакс, прекрасный полководец и организатор, но не самый сильный политик, всё более уходит в тень своего соратника Оливера Кромвеля. Особенно чётко это проявляется при подавлении нескольких левеллеровских бунтов в армии. Зачинщиков казнят, агитаторов разгоняют. Страна чувствует себя неуверенно без короля, хоть какого-нибудь. Замену находят — Парламент объявляет Кромвеля лордом-протектором страны, фактически диктатором. В стране устанавливается тот строй, что у нас ласково называют хунтой (что методологически неверно, зато звучит красиво).

(Что интересно, в те же годы, но парой тысяч километров юго-восточнее происходят чем-то схожие события, вплоть до прихода к власти армии и их полковников. Правда, если в нашем рассказе большинство героев сражались с помощью памфлетов и биллей, изредка опускаясь до расстрелов, то здесь, на востоке, сразу рубили головы.)

Однако хоть бунты в армии подавлены, но делать что-то надо. И ей находят применение. Ещё в 1641-м, после вести о казни графа Страффорда, в Ирландии начинается восстание и английского губернатора оттуда изгоняют. Теперь Парламент решает, что можно возвращать потерянную колонию. Поход возглавляет Кромвель, и следующие два года превращаются для Зелёного острова в кровавое месиво. Лорд-протектор не жалеет ни своих солдат, ни местных жителей. В конце концов бунт усмирён, треть армии гибнет в битвах и жестоких штурмах. Оставшимся в качестве платы выдают земли в той же Ирландии, отняв их у местных крестьян-католиков и роялистов. Так убивают сразу двух зайцев: армия получает свою плату, а в колонии создаётся мощный слой проанглийских жителей. Кромвель становится бесспорным руководителем страны, и с 1653 года Долгий парламент расходится (Кромвель собирает свой, более послушный), потому что смысла в нём уже нет. Англия крепнет и начинает задираться с соседями, в первую очередь — с Голландией, сражаясь за господство на морях.

Разваливаться всё начинает, предсказуемо, после смерти Кромвеля в 1658-м. Сын Оливера Ричард оказывается слабым и нерешительным и вскоре добровольно уходит с поста лорда-протектора. Долгий парламент собирается вновь (кто ещё жив), но принять решение не может. И тогда в Шотландии восстаёт один из немногих оставшихся полков «армии нового образца». За 11 лет, прошедших с казни Карла І, многое изменилось в головах, и армия, ставшая профессиональной, самодостаточной и беспринципной, возводит на трон... Карла ІІ, сына короля, католика, жившего в изгнании во Франции. Парламент его принимает и самораспускается, теперь уже навсегда. Из мёртвого Кромвеля делают козла отпущения, но большинство революционеров и их наследников не теряют ничего, кроме власти. Не настолько силён король, чтобы сразу махать шпагой направо и налево (судьба Карла I ещё памятна). Настаёт эпоха Реставрации. Длится она целых 28 лет, пока в 1688-м не случается Славная революция, окончательно удалившая католиков из власти и установившая веротерпимость в стране. С этого момента начинается история той Англии, которую мы знаем из исторических фильмов и книг, — страны парламентаризма, свободы слова, «власти над морями», активной колонизации, а потом и промышленной революции. Коренной слом системы занял около 50 лет (жизни двух поколений людей).

В определённом смысле Англии очень повезло. Когда в стране началось противостояние, всей Европе было не до островов: европейские монархи глубоко увязли в «первой мировой» тех времён — Тридцатилетней войне (которая по относительному эффекту была ужаснее что Первой, что Второй мировой). Вдобавок островное положение, как это бывало и раньше, спасало от соблазна взять и отхватить прилегающий кусочек территории (естественно, по приглашению местного князька). Англия почерпнула многое из идей и принципов первого буржуазного государства — Голландии, но та, к её несчастью, постоянно находилась под угрозой завоевания то Испанией, то Францией, да и попросту была меньше по количеству населения (из-за чего, в частности, вскоре проиграла колониальную гонку). Вот так из череды очень специфических факторов и сложилась система, которая в будущем достигла мирового господства.

Важно отметить, что мало кто из действующих лиц этой долгой истории хотел радикально изменить мир (разве что Хэмпден и Лилбёрн). Абсолютное большинство, со всех сторон конфликта, исходило из совершенно циничных мотивов: кто-то стремился делать много бабла, кто-то хотел абсолютной власти, кто-то мнил себя ветхозаветным пророком, но чаще всего пределы планирования не превышали нескольких лет, а то и месяцев. Но возникшая конкурентная среда, в которой каждая мелочь могла склонить чашу весов на нужную сторону, вынуждала всех идти на компромиссы, допускать к решениям людей с идеалистичными взглядами на жизнь, способных переубедить колеблющихся и своим личным авторитетом скрепить слабые союзы. В ход шло всё: высшие интеллектуальные споры того времени так или иначе были завязаны на политическое противостояние, пропаганда имела не меньшее (а то и большее) значение, чем битвы, и эстетика (в основном пуританство против роскоши) играла значение маркера, позволявшего отличить чужих от своих. И лишь тогда, когда вымерли все непосредственные действующие лица этой драмы: и революционеры, и те, кто пытался всё повернуть вспять, — их дети, родившиеся в осознании того, что мир уже не такой, как прежде, смогли найти общий язык. Ибо прогресс человечества не означает, что люди стали легче воспринимать перемены.

И напоследок немного о героях нашего рассказа.

Джон Лилбёрн несколько лет после казни короля продолжает безбашенно бороться за свои идеалы, параллельно защищая многих обиженных новой властью, но терпит поражение и изгоняется в Голландию. Он разорён, дают о себе знать раны, полученные в боях. Через несколько лет он, сдавшись, возвращается в Англию, вновь попадает в тюрьму, а потом скромно живёт в кентской усадьбе знакомых. Вскоре он присоединяется к квакерам и далее отдаёт себя скорее душеспасительной, чем политической жизни. Умирает в 1657-м, не дождавшись рождения своего десятого ребёнка. Посмертно реабилитирован.

Лорд Томас Ферфакс начинает конфликтовать с Кромвелем ещё по поводу казни короля. Вскоре он отказывается отправляться на подавление очередного роялистского бунта, и Кромвель смещает его с должности главкома армии. Он слишком известная фигура, чтобы с ним можно было расправиться открыто, но особого влияния у него нет. После смерти Кромвеля Ферфакс становится одним из главных инициаторов Реставрации Стюартов, лично приглашая Карла ІІ вернуться в Англию. Становится депутатом нового Парламента, но большую часть времени проводит в своём имении в Йоркшире, переводя библейские псалмы и сочиняя поэмы на религиозные темы. Умирает в 1671-м.

Принц Руперт Рейнский, глава Королевского сообщества. Эволюция за 40 лет

Принц Руперт, человек слишком решительный и вспыльчивый для светской жизни, ссорится сначала с Карлом I, а потом и с его наследником — королём-изгнанником. Многие годы он меняет одно занятие за другим: то поступает наёмником в европейские армии, то организует морские походы к берегам Америки, то пытается убить Кромвеля и поднять восстание в Англии. После Реставрации его назначают лордом-адмиралом, и Руперт создаёт с нуля флот, способный на равных сражаться с голландцами (чем в большинстве случаев и занимается). Параллельно он ведёт разгульный и показной антипуританский образ жизни: занимается работорговлей, швыряется деньгами (которых у него всегда не хватает), живёт со знаменитыми лондонскими актрисами, а потом признаёт дочь, рождённую вне брака, своей наследницей. Одновременно становится одним из основателей и активных членов Королевского сообщества (первой в мире Академии наук), финансируя работы Гука, Бойля и многих других знаменитых естествоиспытателей того времени. При этом не чужд науке сам: занимается математикой, механикой, красителями, криптографией, изобретает новые сплавы для пушек, новые виды артиллерийских орудий и снарядов, новый порох для боевых кораблей, разрабатывает систему связи и управления в морских боях, а также формирует доктрину морских сражений, лёгшую в основу тактики британского ВМФ. Умер в 1682-м.

Acknowledgments

Особая благодарность Нилу Стивенсону за «Барочный цикл». Хотя фантазии там не меньше, чем фактов, но атмосфера эпохи, последовавшей за гражданской войной, передана прекрасно.

Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.