ВИЛЬНЮСНАШ. Часть первая
«Вильнюс (лит. Vilnius, раньше также Вильно, Вильна) — город, столица Литовской ССР. Расположен в глубокой долине и на террасах р. Нярис (Вилия), у впадения в неё р. Вильня (бассейн Нямунаса). Средняя температура января — 5,3°С, июля — 17,9°С. В январе 1970 г. в Вильнюсе было 372 тыс. жителей (в 1939 г. — 215 тыс. жителей, в 1959 г. — 236 тыс. жителей)».
Так начинается статья о Вильнюсе из «Большой советской энциклопедии» 1969-1978 гг. издания. Кажется, в современной России на поверхность политического процесса постепенно всплывают силы, заинтересованные в том, чтобы статья о столице независимой Литовской республики в ХХІ веке вновь начиналась с отсылки к одиозной «Литовской ССР». Не хочется подливать лишнего масла в огонь, но если подтвердятся наихудшие опасения — средняя общественная температура в Вильнюсе в ближайшие несколько лет может существенно подскочить. Тем важнее для нас сегодня уберечься от повторения мрачных сценариев минувшего столетия. Тем важнее извлечь из его трагического опыта все возможные уроки, чтобы в новейших условиях не наступать на проторенные армиями прошлого грабли.
Сюжет с российской Генпрокуратурой и проверкой законности решений Госсовета СССР касательно стран Балтии будет на слуху информационной общественности еще долго. На эту тему найдется кому написать и складнее, и острее моего. В соответствии с первоначальным намерением я продолжаю писать статьи на литовские темы, однако в ином ракурсе. В силу различных обстоятельств, главнейшим и опаснейшим из которых остается наша катастрофическая замкнутость на собственных проблемах, украинскому читателю гораздо менее известен другой исторический след, оставленный на землях современной Литвы – польский.
История польско-литовских дипломатических, торговых и культурных связей восходит к временам объединителя литовских земель, первого коронованного литовского князя Миндаугаса (Миндовга, XIII век). Период войн и взаимных территориальных претензий, ненадолго прерывавшихся союзом польского короля Владислава Локетека с Великим князем Литовским Гедиминасом (Гедимином), завершился подписанием в Крево (нынешняя Беларусь) первой польско-литовской персональной унии 1385 года. Государства были вынуждены к союзу общей военной угрозой в лице крестоносцев Тевтонского ордена, которых удалось нейтрализовать лишь несколько десятилетий спустя в ходе Великой войны 1409-1411 годов.
Формулировка первоначального соглашения предусматривала вхождение ВКЛ в состав Королевства Польского в качестве составной части. В дальнейшем предпринимались попытки разрыва и воссоздания союза двух государств, которые так или иначе зависели от личности конкретного правителя и его внешнеполитической ориентации. Окончательное укрепление государственного союза Польши и Литвы состоялось в 1569 году, когда была подписана знаменитая Люблинская уния. На карте мира появилось новое государственное образование – Речь Посполитая обеих наций.
Современные польские и литовские историки расходятся в оценках сближения двух стран в XIV-XVI веках. Если для польских авторов образование Речи Посполитой было дальновидным актом государственного строительства и укрепления международных связей, то их коллеги из Литвы склонны представлять данный исторический сюжет как череду интриг и предательств Короны Польской, главной целью которых являлось покорение и денационализация ВКЛ.
Ситуация усугублялась тем обстоятельством, что средневековые балтийцы оказались менее удачливы в деле языковой и культурной экспансии, чем их ближайшие соседи. Когда Ян Казимир Пашкевич отмечал на полях рукописи первого Литовского Статута «Полска квитнет лациною, / Литва квитнет русчизною», то в действительности он фиксировал весьма невыгодное для позднейших литовских националистов положение вещей: языком Церкви, торговли, судебного делопроизводства и дипломатической корреспонденции в ВКЛ было восточнославянское наречие, которое в дальнейшем оформится в литературные языки украинцев и белорусов.
Древний балтийский говор, на котором, вероятно, общались в быту сподвижники и современники Миндовга, до ХІХ века существовал почти исключительно в устной форме. Пройдя несколько стадий графической и лексико-грамматической обработки, он уже в условиях Российской империи оформится в самостоятельный литературный язык.
В XVII-XVIII веках с наступлением католической Контрреформации на восточные окраины Речи Посполитой более широкое распространение приобретает польский язык. Литовские магнаты постепенно отдают последнему предпочтение перед «русчизной». К моменту трех разделов Речи Посполитой в XVIII веке польский уже является языком господствующих слоев населения на землях исторического ВКЛ, куда входили также современная Беларусь и Правобережная Украина.
Национальное самосознание литовцев привязывалось к языку постепенно по мере утверждения его грамматических норм и литературной практики. Ранние деятели литовского национального возрождения – старолитвины – говорили и писали преимущественно на польском языке, однако неразрывную связь своего рода с традициями ВКЛ они готовы были решительно противопоставить Короне Польской. К числу таковых с разной степенью условности можно причислить поэта, лингвиста и церковного деятеля Антанаса Баранускаса (Антония Барановского), историка Теодора Нарбута и др. Автором величественного гимна «Litwo! Ojczyzno moja!..», открывающего знаменитую польскоязычную поэму «Пан Тадеуш», был уроженец Новогрудщины (современная Беларусь) Адам Мицкевич, которого литовцы не без определенных оснований именуют Адомасом Мицкявичюсом.
Университетский коллега Мицкевича Симонас Даукантас (Шимон Довконт) писал уже исключительно на литовском, и в целом был ближе к поколению «филологической революции», которое определило появление новой когорты литовских национальных деятелей – младолитвинов.
Это направление окончательно сформируется на рубеже XIX и ХХ веков: к нему можно отнести лингвиста Йонаса Яблонскиса, композитора и врача Винцаса Кудирку и некоторых других литовских интеллектуалов. В то же время самыми известными наследниками идей старолитвинов в ХХ веке станут уроженцы земель исторической Литвы польский поэт Чеслав Милош и публицист Ежи Гедройц.
Двойственность литовского национального движения наложила отпечаток на сознание этнических поляков и полонизированных литовцев, проживавших на этих землях. Современный литовский историк Раймундас Лопата определяет их выбор через противостояние культурной и гражданской (цивилизационной) концепций Литвы. Вопрос сводился к следующему: считать литовцами исключительно представителей одного этноса внутри строго национального государства или же всех, кто претендует на историческую связь с Великим княжеством Литовским? В ХХ веке это противостояние вылилось в серию кровопролитных столкновений, раны от которых не зажили по сегодняшний день.
События начали разворачиваться, когда на определенном этапе Первой мировой войны пошатнулись государственные основы Российской и Австро-Венгерской империй. Ход событий в «революционных столицах» у нас хорошо известен, а вот обо всем, что происходило на национальных окраинах за пределами компетенции Центральной Рады в Киеве и Временного правительства в Петрограде, нередко приходится узнавать через третьи руки.
18-22 сентября 1917 года в оккупированном немцами Вильнюсе проходила конференция литовских делегатов, которые провозгласили независимость Литвы и составили ядро нового государственного органа – Литовской Тарибы (лит. taryba — совет). Работой конференции руководил историк, фольклорист и общественный деятель, издатель первой газеты на литовском языке «Aušra» Йонас Басанавичюс (Ян Басанович).
Предполагалось создание конституционной монархии с равномерным участием представителей белорусского, еврейского и польского нацменьшинств в работе государственных структур. На королевский престол решено было пригласить немецкого принца и военного Вильгельма фон Ураха, который должен был короноваться под тронным именем Миндаугаса II. После долгих споров в правительстве под влиянием революционных событий, развернувшихся в самой Германии, 2 ноября 1918 года приглашение Вильгельму было отозвано, а монархия упразднена.
Новорожденное советское государство пыталось расколоть литовское движение за независимость, а вместе с тем — экспортировать достижения «социалистической революции» в отколовшуюся от государственного организма бывшей Российской империи Польшу. В январе 1919 года вспыхнула советско-польская война, незадолго до начала которой при содействии революционных коллег из «братской Литвы» была образована буферная Литовская Советская Республика. В конце февраля того же года ЛСР объединилась с Советской Белоруссией в Литовско-Белорусскую Советскую Социалистическую Республику (Литбел) со столицей в Вильнюсе, а несколько позднее – в Минске. Имеет смысл напомнить, что в начале ХХ века была широко распространена давняя форма названия этого города – Минск-Литовский.
После поражения Германии в Первой мировой войне и утраты ею контроля над оккупированной Литвой деятели Тарибы создали первое национальное правительство во главе с премьером Аугустинасом Вольдемарасом. Началось формирование вооруженных сил и прочих силовых структур. Вскоре пацифистски настроенный Вольдемарас был сменен на посту более решительным Миколасом Слежявичюсом. В стране была объявлена мобилизация, а в декабре 1918 года началась Советско-литовская война. Вооруженное противостояние, в котором на карту была поставлена независимость Литовского государства, на первом этапе завершилось победой Вооруженных сил Литвы, укрепленных корпусами латышских войск и добровольцев из Саксонии. Силы рабоче-крестьянской Красной армии, контролировавшие северные районы Литвы (исторический регион Жемайтия), были оттеснены на северо-восток за реку Даугаву (Западную Двину). По итогам боевых действий на советско-литовском фронте был подписан Московский договор 1920 года, согласно которому советская Россия признала независимость Литвы и вернула молодой республике оккупированные территории на севере.
Однако стране, принявшей боевое крещение, предстояло сразиться с еще одним сильным и опасным противником.
Продолжение следует
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.