Миссия русской эмиграции в XXI веке. Тезисы

Прямым следствием политических репрессий в РФ (чем дальше, тем больше переходящих уже в откровенный террор) стало кратное увеличение числа русских политэмигрантов, среди которых люди правых убеждений составляют весьма существенный процент. Новая эмигрантская волна имеет все шансы стать самой значительной за последнюю четверть века. А если ситуация не изменится, то и самой большой со времён окончания Второй мировой войны.

С одной стороны, всё это весьма и весьма печально. Ведь всякий человек, покинувший Родину из-за политических преследований, – это проигравший. Потерпевший поражение настолько ощутимое, что ему пришлось бросить приблизительно всё и бежать приблизительно в никуда. (Если, разумеется, мы говорим о настоящей политэмиграции, а не о замаскированных под неё переселениях искателей колбасы и тёплого побережья.) С другой стороны, это поражение можно обратить в успех. И даже более, именно оно может явиться условием победы над той античеловеческой системой, которая установилась на территории нынешней РФ после 1917 года, и с тех пор, пусть и в разных формах, но продолжает там существовать.

Эта статья, конечно, не претендует на то, чтобы дать абсолютно точную формулу неизбежной победы, причём скорой. Увы, такой формулы у автора этих строк нет, и вряд ли она вообще у кого-нибудь имеется. Данная статья – это лишь приглашение к разговору, который явно назрел, и откладывать который русским патриотам не следует.

Работа над ошибками

За последние сто лет русским людям неоднократно приходилось бежать из своей страны, причём порой счёт эмигрантам шёл на миллионы. Белая эмиграция 1920-го и 1922-го гг., регулярные побеги из «советского рая» в 1920-30-х гг., второй русский исход 1941-45 гг., послевоенная эмиграция… При этом подсоветскую Россию, в большинстве случаев, покидали не худшие, а лучшие – наиболее образованные, деятельные, принципиальные. Казалось бы, в XX веке должна была образоваться мощнейшая русская диаспора, полноценный русский социум, существующий за пределами утраченной России. И поначалу именно так дела и обстояли. Русская армия, руководимая генералом Врангелем, преобразовалась в Русский Обще-Воинский Союз, в рядах которого состояли десятки тысяч солдат и офицеров, готовых по первому зову вновь встать на борьбу с большевизмом. В эмиграции возникли русские учебные заведения, духовные и светские, русские издательства, появились во множестве русские церкви и даже монастыри.

Вторая мировая война (ставшая для русского народа с 1941-го Второй гражданской) положила конец миру русского зарубежья в Восточной и Центральной Европе, а ядро русской эмиграции переместилось в Соединённые Штаты. И вот именно в этот период начинается процесс постепенного, но при этом быстрого, даже стремительного, упадка антисоветской русской диаспоры. В то время как другие национальные общины восточноевропейских народов вполне успешно осваивались за океаном, создавая свои национальные образовательные и культурные центры, а потом и формируя политическое лобби в странах проживания, русским ничего аналогично добиться не удалось. И сегодня ресурсы, которыми обладают потомки белоэмигрантов и эмигрантов послевоенных, унизительно, смехотворно малы в сравнении с теми ресурсами, которые есть у украинской или даже албанской диаспоры. И если и первая, и вторая способны оказывать вполне ощутимое влияние на политическую жизнь своих родных стран, то о русских общинах этого сказать никак нельзя.

О том, почему так получилось, можно говорить довольно долго. Если очень коротко, корень проблемы видится в том, что естественный процесс русского нацбилдинга был подрезан церковно-государственными экспериментами ещё во второй половине XVII века. Русский народ оказался завязан исключительно и только на вертикаль имперской государственности; горизонтальные связи (собственно гражданское общество) к 1917 году ещё только находились в стадии развития. Да, это развитие было весьма бурным, но оно на момент революции не было завершено. И потому русские, оказавшиеся в эмиграции, просто не имели навыков выстраивания горизонтальных социальных связей. До тех пор, пока сохранялись некие осколки исторической государственности (например, РОВС Врангеля), диаспора как-то объединялась и даже добивалась определённых успехов. Как только рухнули и осколки – началась атомизация русского сообщества с последующей его стремительной ассимиляцией.

И если мы не учтём этот печальный урок, то нас, нынешних русских политэмигрантов, ничего хорошего не ждёт. Более того, если мы не проведём работу над ошибками, допущенными нашими предшественниками, то нас самих можно будет смело выкидывать на помойку истории. Но если мы её всё-таки проведём, то в результате получим более-менее готовую программу действий.

Методологический фундамент

Тезисно. Первая часть этой программы будет выглядеть примерно так:

- Осознание собственной идентичности. Русская политическая эмиграция и мир всех остальных российских (и тем паче советских) эмигрантов, находящихся в разных стадиях ассимиляции – это разные вещи. Иногда антагонистические. Первое, что нужно сделать, – это обозначить чёткие границы национально-русской диаспоры. Люди, не осознающие себя русскими, имеющие размытую («неопределившуюся») национальную принадлежность, не желающие связывать свою личную судьбу с судьбой русского народа, безусловно, находятся за пределами нашего сообщества. Они далеко не всегда являются врагами, они могут быть союзниками и друзьями, из их среды мы должны будем рекрутировать новых соратников, но, однако же, они являются для нас внешними. И в свою среду мы их можем пускать, так сказать, лишь с очень серьёзным ограничением прав.

Зачем нужно такое деление на «чистых и нечистых»? К сожалению, опыт старой эмиграции свидетельствует: если давать ход всему, что называет себя русским, то очень скоро идейно-политическая, а там и национально-культурная основа будет размыта. И даже не потому, что произойдёт инфильтрация кремлёвской агентуры (хотя она, конечно, произойдёт). Когда в одном сообществе оказываются люди, которые смысл своей жизни видят в освобождении Родины от Новой Орды, и те, кто хочет «просто» жить, общаться, кто не видит ничего плохого в буйном праздновании 9 Мая и норовит снять в эмигрантской воскресной школе со стены портрет Власова – потеря мировоззренческого единства неизбежна. И община непримиримых эмигрантов превращается в клуб полусоветских пенсионеров.

Как показывает практика, подобное растворение старой эмиграции в массе колбасных советских переселенцев происходит почти неизбежно. И есть основания полагать, что наводнение колбасолюбцами последних белоэмигрантских очагов в некоторых случаях специально инициируется российскими спецслужбами, дабы оные очаги потушить.

Поэтому проведение чёткой границы между «экономическими беженцами», «многонационалами» всех мастей, с одной стороны, и национальной русской эмиграцией – с другой – первая из всех необходимых задач, без выполнения которой дальше двигаться едва ли возможно.

- Внутреннее сплочение. Проведя черту между своими и чужими, в пределах обозначенных границ нужно сделать всё, чтобы обезпечить максимальную консолидацию. Что, в свою очередь, можно осуществить только на основе диалога и компромисса. К сожалению, опыт Белой эмиграции 20-30-х гг. изобилует примерами того, как личные амбиции и споры из-за второстепенных вопросов (второстепенность которых была впоследствии доказана самым ходом истории) раскалывали единый антикоммунистический фронт на множество группок и политических сект. Да, чекистская агентура приложила немало сил для того, чтобы эти противоречия раздуть, однако, не стоит всё валить только на неё. К сожалению, немало склок рождалось, так сказать, естественным путём.

Повторение этой ошибки было бы преступлением по отношению к нашему народу. В связи с этим крайне желательно было бы выработать в кратчайшие сроки некую единую декларацию, содержащую базовые для национально-русской эмиграции принципы, и способную объединить максимально широкий круг русских политэмигрантов. Приверженность этим принципам и работа для их реализации и будет маркером, посредством которого можно будет определить, кто свой, а кто чужой.

Кроме того, для обезпечения внутреннего сплочения необходим:

- Отказ от вождизма во всех его формах и работа по сетевой схеме. Жёсткие и авторитарные структуры в современных условиях просто неэффективны. Кроме того, именно стремление выделить из среды себя очередного «великого вождя» неизбежно будет умножать организационные расколы, вновь обрекая национально-русскую эмиграцию на самоубийственную внутривидовую борьбу.

Сегодня нам не нужны авторитарные лидеры и генеральные штабы. Нам нужно сообщество деятельных и равноправных людей, работающих по всему миру над самыми различными проектами, направленными на реализацию общих целей и взаимодействующими по горизонтали, а не по вертикали. В этой среде возможны лидеры мнений, но невозможны «фюреры».

- В основе всякой организационной работы должно быть дело. Если есть какой-либо успешный проект: информационный, образовательный, правозащитный и т.д., то вокруг него почти неизбежно сформируется политическая организация. Если же сначала создаётся «правильная» организационная структура, а потом уже начинается поиск «хороших дел», коими оная структура должна заняться, то, весьма вероятно, всё зачахнет ещё на начальной стадии. И, что самое скверное, в этом чахлом состоянии будет потом пребывать годами, обезпечивая людям иллюзию «деятельности» и «сопричастности».

- Практическая взаимопомощь. Принадлежность к национально-русской диаспоре должна быть выгодной, по крайней мере, по эмигрантским меркам. Оказание содействия своим людям в обустройстве на новом месте (получении легального статуса, поиске работы и/или организации бизнеса и т.д.) должно быть одной из первоочередных задач. Невозможно спасать свой народ, не научившись поддерживать своих ближайших соратников и друзей. То есть нужно научиться, наконец, делать то, что делает любая нормальная этническая диаспора.

- Сохраняя собственную самоидентичность, необходимо одновременно вести работу по построению единой оппозиционной коалиции в зарубежье. В идеале нужно стремиться к объединению по схеме «народных фронтов» в Восточной Европе конца 80-х – начала 90-х гг. По формуле: националисты + либералы и демократы (в классическом, а не в советском смысле слова) + перебежчики из нынешней элиты РФ.

Как показал исторический опыт, эта схема работает. Возможно, нам впоследствии придётся её творчески скорректировать применительно к нашим реалиям, но это станет (если станет) актуальным впоследствии. Пока же стоит начать взаимодействие по классической формуле.

Миссия русской эмиграции

Но все эти усилия сами по себе будут безсмысленны, если не иметь ясной цели. И такие цели, как «спасение русского народа» и «наша и ваша свобода» в расчёт не принимаются. Не потому, что они плохие, а потому, что это всё и так понятно.

Непонятно другое: как всех эти хороших вещей добиться.

Можно надеяться на то, что нынешний эрэфийский режим рухнет в результате госпереворота. Можно мечтать о том, что его сметёт некий русский Майдан. О многом можно мечтать. Однако если мы начнём разбирать, почему же всего этого в РФ не произошло, то придём к неутешительному выводу: смены режима не происходит оттого, что менять, пардон, особо не на что. То есть, конечно, определённая либерализация (очередная «оттепель») вполне возможна. И даже очень и очень желательна. Но качественный прорыв возможен лишь тогда, когда у русского народа появится своя элита, альтернативная кремлёвской верхушке.

А её нет. И потому, даже если завтра Путина повесят на Красной площади, это не решит проблемы. Ибо вчерашние запутинцы сменят флаги, объявят себя примерно кем угодно и продолжат рулить страной по-старому. И никакая люстрация тут не поможет, ибо заменить люстрированных будет некем.

Главная проблема русского народа сегодня – в отсутствии полноценной национальной интеллигенции, которая одна только и может сформировать новую альтернативную элиту русского народа.

Стало быть, первая стратегическая цель состоит в том, чтобы такую национальную интеллигенцию воспитать. Но сделать это в РФ невозможно. Ибо в условиях Совка – что классического, что необольшевицкого – любой человек, который потенциально может влиться в ряды таковой русской интеллигенции, обречён либо на изоляцию в рамках маргинального гетто, либо же, вырвавшись в большое плавание, что в политике, что в бизнесе, будет вынужден играть по правилам системы. И стать ещё одним совковым упырем.

Поэтому задачу формирования национальной русской интеллигенции, по крайней мере, её ядра, реально выполнить только за пределами РФ. И именно в этом состоит миссия русской политической эмиграции в XXI веке. За пределами России мы должны сформировать кадр будущих русских администраторов, офицеров и предпринимателей, которые смогут занять руководящие позиции в российском государстве после того, как неосоветские вурдалаки будут зачищены. Эти люди должны быть, с одной стороны, открытыми и европейски ориентированными, с другой – быть русскими националистами. Объективно, для того чтобы что-то можно было принципиально изменить, таких людей нужны тысячи.

И именно потому, что из одних только политэмигрантов эти тысячи набрать невозможно, наибольший интерес для вышеописанной большой русской работы представляют те страны, которые свободны от непосредственного путинского влияния, и где при этом имеются большие русские общины. В первую очередь, речь идёт об Эстонии, Латвии и Украине, во вторую – обо всей Восточной Европе в целом.

Именно здесь было бы логичнее всего сфокусировать наши усилия. Здесь есть необходимые человеческие ресурсы и здесь, хотя бы теоретически, можно рассчитывать на определённую поддержку. Ибо эта работа важна не только для будущего русского народа, но и для всех восточноевропейских наций. И это даёт основания надеяться, что мы сможем прийти к некому взаимовыгодному сотрудничеству.

Содержание же этого сотрудничества достаточно интересно и потому заслуживает отдельной статьи.

Димитрий Саввин