Почему у иранцев не получилось. Пока

Отсутствие новостей из Ирана означает однозначно плохую новость — у иранцев не получилось. Режим аятолл устоял, следовательно, у Асада не будет недостатка в союзниках, а Россия не получит под дых снятием с Тегерана санкций и возвращением иранской нефти на европейский рынок. Почему же всем нам так не повезло? Ну, в общем, ответ такой: лодка была недостаточно раскачана.

Если коротко, успешно состоявшейся революция бывает тогда, когда сходятся все звёзды — то есть совпадают четыре обязательные предпосылки.

Во-первых, государство в целом и его аппарат насилия в частности должны быть ослаблены. Идеально, когда правительство и революционеров разделяет расстояние, тогда шансы на успех у последних на порядок выше — как у голландцев против Испании и американцев против Британии. Неплохо, когда государство проиграло в войне (Российская империя, оба раза) или хотя бы столкнулось с жёстким финансовым кризисом (Франция при падении Старого порядка (Ancien Régime)). Ну или в крайнем случае, когда оно потеряло внутреннюю легитимность, совершая преступления против своих граждан (Осень народов Восточной Европы 1989–1991 годов, Арабская весна, да и, в сущности, наш последний Майдан).

Попытка выступить против крепкого государства обречена на разгром: рано или поздно правительство очухается — и штыки солдат проткнут революционные прокламации, часто — вместе с телами их авторов, как, например, в Неаполитанском королевстве в 1848 году.

Во-вторых, против старого режима должны выступить большинство социальных групп, хотя бы первоначально объединённых одними требованиями. Больше хлеба или долой самодержавие — не так принципиально, лозунги могут быть разнообразными, важно, чтобы видение конкретных перемен и готовность применить принуждение для их достижения были общими.

Если выступает только аристократия — получается Фронда, только мещане — Соляной бунт, крестьяне — Жакерия, рабочие — Парижская коммуна, казаки или стрельцы — ну, вы поняли. Без одномоментного выступления нескольких слоёв населения дело заведомо обречено. Та же фигня, если восставшие идут на штурм власти под разными знамёнами — рано или поздно умеренные утраквисты схватятся с радикальными таборитами, и конец будет немного предсказуем.

В-третьих, свалить власть на голом энтузиазме и напором массы можно, но удержать её без уже готовых контрэлит — вообще никак. Мало иметь харизматичного вождя — нужны ещё и военные, и бюрократы, и хозяйственники, и, самое главное, необходимы десятки (а в наше время — тысячи) служащих средней руки, способных исполнять ЦУ сверху. На стороне революционеров могут быть недовольные дворяне, обиженные чиновники, амбициозные купцы, младшие офицеры, но в идеале должна быть группа людей («партия») с практическим опытом руководства. Координационный центр революции из людей, знающих своё дело, не обязательно должен существовать в самом её начале: Февраль 1917-го — свидетель, но если он не сумеет поставить дело в считанные дни — всему труба. Тот же Февраль напоминает, что по факту свалили царя не возмущённые женщины в Питере, а высший генералитет в ставке.

В общем, если на вашу сторону не перейдёт хотя бы часть старой элиты или если у вас не будет партии, готовой сразу взять власть в руки, — всё так и закончится Болотной площадью и белыми ленточками.

И в-четвёртых, международная обстановка должна вам благоприятствовать. Идеально, если вам помогают из-за границы: состоялась бы Американская революция, если бы Франция не поспешила на помощь, мстя Британии? Но и нейтралитет тоже неплох — никто не нападал на голландцев с тыла, поэтому им худо-бедно удалось отбиться от Испании.

А вот если против новой власти начинается вооружённая интервенция из-за рубежа, ей придётся несладко. На пару удачных примеров (та же Франция или красная Россия) сыщется 100500 неудачных, как в той же Венгрии в 1849 году или Украине в 1919-м. Да и сейчас, положа руку на сердце, ответьте — устояли бы мы, если бы Москва атаковала нашу страну не в 2014-м, а в 1994-м?

Итак, оглядываясь на иранские протесты, мы можем чётко ответить на вопрос, почему у них не получилось. Всё дело в том, что из четырёх обязательных предпосылок успешной революции в наличии имелось только две. Будем считать, что официальный Тегеран был ослаблен потерями Корпуса стражей Исламской революции в Сирии, ну и про ценовой кризис вы слышали. Также нет сомнений, что мир поддержал бы новую власть, буде же она возникла после протестов.

Но вся закавыка в том, что не были соблюдены ещё два условия — иранскому народу не был предложен единый лозунг борьбы, поэтому кто-то выходил протестовать против дорогих яиц, а кто-то — против аятолл, а кроме того, никакого параллельного правительства или хотя бы революционного штаба у протестующих так и не появилось. В общем, затухание выступлений было лишь делом времени.

Однако отчаиваться не следует, ведь правда также состоит и в том, что проблемы, едва не вызвавшие очередную революцию на Ближнем Востоке, никуда не делись, а это значит, что закрывать вопрос рановато. Да, у иранцев не получилось, но это временно. К следующему революционному пику (2024–2026) они наверняка подготовятся лучше.

В Тегеране (как, впрочем, и в Москве в те же годы) будет весело.

Не переключайтесь.