Абсурдизм: шляпа из попкорна

Забегают в хату дети, впопыхах зовут отца:
«Папа, папа, Юля Мендель пишет хуже Гришковца!».

Народное творчество, бессмысленное и беспощадное

В последнее время просматриваю ли я ленту Facebook, или просто читаю или смотрю новости, меня не покидает чёткое ощущение: абсурд в один прекрасный момент стал не только официальной доктриной всех государств на планете, но и главенствующей религией.

• С чем его едят
• Чукча не читатель
• Концепт загадки

Потому сегодня культурный ликбез будет именно что об абсурдизме. Так, чтобы не отставать от духа времени и новомодных общемировых тенденций.

С чем его едят

Если говорить об определениях, то, строго говоря, абсурдизм — это философская система, в рамках которой утверждается абсурдность человеческого существования. Тема абсурдизма в рамках культур-мультур крайне широка и необъятна, так что я сегодня буду говорить о такой производной от этой философии, как литература абсурда. Это уже более-менее понятно, как мне кажется. А саундтреком сегодня будет трек от Билли Джоэла с абсурдистским текстом.

Принято считать, что литературный абсурдизм, признанный направлением в литературе в XIX веке, ведёт свое начало из двух художественных источников. Первым и более старым источником является устная народная традиция, включающая игры, песни, драмы и стишки. Помните Матушку Гусыню? Вот это и есть фольклорный прото-абсурдизм.

Второй, более новый источник литературного абсурдизма — это интеллектуальный абсурд от придворных поэтов, учёных и разного рода интеллектуалов. Эти авторы часто использовали сложные бессмысленные формы при написании латинских пародий, религиозных пародий и политической сатиры. Грубо говоря, современный абсурдизм появился от сочетания умничанья придворных и образности языка крестьян.

Хотя Эдварда Лира и считают основоположником этого направления, однако он не был первым, кто писал в стиле абсурда. Более верно будет сказать, что он популяризировал его в своих многочисленных лимериках (это такой стёбный стиль коротких английских стихов). Льюис Кэрролл продолжил эту тенденцию, сделав литературу абсурда всемирным явлением с появлением на прилавках книжных магазинов «Приключений Алисы в Стране чудес» (1865) и «Зазеркалья» (1871).

Стихотворение Кэрролла о «Бармаглоте», которое появляется в последней книге, — общепризнанная классика литературы абсурда.

Чукча не читатель

В литературе абсурда определённые формальные элементы языка и логики, которые имеют смысл, уравновешиваются бессмысленными элементами. Жанр легче всего распознать по различным методам или приёмам, которые используются для создания этого баланса наличия и отсутствия смысла, таким как ошибочная причина и следствие, неологизмы, неточности (включая тарабарщину), и так далее и тому подобное. То есть всё то, что никоим образом не впишется в другие литературные жанры.

Бессмысленная тавтология, дублирование и абсурдная точность также имеют место быть в литературе абсурда. Чтобы текст относился к жанру литературного абсурда, он должен содержать множество бессмыслиц, вплетённых в ткань произведения. Если в тексте использованы лишь случайные бессмысленные приёмы, то его ИМХО нельзя классифицировать как литературу абсурда (а вот некоторые привладные новости вполне подходят под всё это описание, не так ли?).

Тарабарщину, фэнтези, шутки и загадки также иногда принимают за литературу абсурда, и на самом деле тут всё ещё больше запутано, потому что абсурд в том числе может быть использован в этих и многих других формах и жанрах. Чистая тарабарщина, как в детских стихотворениях, безусловно, является не только признаком авторства спичрайтера из ОП, но и приёмом литературного абсурда, но она не делает текст в целом литературной бессмыслицей.

Если сбалансировать такие приёмы не получается, то текст растворяется в буквальном, а не литературном бреде. Вот тогда он и становится похожим на один из неподготовленных монологов Трампа… или Зеленского.

Абсурд отличается от фэнтези, хотя иногда между ними, безусловно, есть сходство. В принципе, абсурдист может использовать в своих сочинениях сонмы странных существ, магию и говорящих животных из мира эльфов и орков. Однако если сверхъестественные явления не бессмысленны, они обладают различимой логикой, поддерживающей их существование — перед вами точно фэнтези. Различие заключается в последовательной и единой природе всех этих магических вселенных.

Там всё следует логике в рамках правил фантастического мира. С другой стороны, мир абсурда не имеет всеобъемлющей логической системы, хотя он может подразумевать существование непостижимой системы, находящейся вне нашего понимания. Природа магии в воображаемом мире — пример этого различия. В фантастических мирах присутствие магии используется для логического объяснения невозможного. В литературе абсурда магия вообще встречается редко. Но когда это таки происходит, её бессмысленная природа лишь добавляет тайны, а не логически объясняет что-либо.

Пример бессмысленной магии можно встретить в рассказах Карла Сэндберга «Rootabaga Stories». Джейсон Сквифф, встретив «золотого носильщика в оленьей шкуре», превращает его шляпу, перчатки и туфли в попкорн. Что происходит, зачем, как? Да потому что, согласно «правилам» магии: «У вас есть буква Q в вашем имени — и, поскольку вы имеете удовольствие и счастье иметь Q в своём имени, у вас должна быть шляпа из попкорна, перчатки из попкорна и туфли из попкорна». Загадки кажутся бессмыслицей до тех пор, пока не будет найден ответ.

А самая известная нелепая загадка возникла лишь потому, что изначально на неё не было никакого ответа. Вспоминайте «Алису в Стране чудес» Кэрролла. Безумный Шляпник спрашивает главную героиню: «Почему ворон похож на письменный стол?». Когда Алиса сдаётся, Шляпник отвечает, что тоже не знает. По сути, говорит пустую фразу, параллельно создавая бессмысленную загадку.

Концепт загадки

Некоторые, казалось бы, бессмысленные тексты на самом деле являются загадками. Например, популярная песня 1940-х годов Mairzy Doats, которая на первый взгляд не имеет особого смысла, но на самом деле несет в себе глубокий смысл. Причём не в стёбном значении этого слова. Ровно та же ситуация нас поджидает с огромным массивом ранних блюзовых текстов. Там вообще сначала кажется, что половина слов вставлены просто для поддержания ритмического рисунка. Но вот потом мозг понимает: каждое из них имеет чёткий смысл.

Если уж зашла речь о текстах песен, надо вспомнить и о других абсурдистских проявлениях в мире современной культуры. Например, Боб Дилан написал несколько текстов, содержащих явные отсылки к литературе абсурда. Провернул старина этот трюк в таких песнях, как «115-я мечта Боба Дилана» и «Tombstone Blues». Дэвид Бирн (да, да, который Сайкокиллер), часто сочетал связные, но не связанные друг с другом фразы, лишь бы составить бессмысленный текст. Эта фишка проявилась песнях «Burning Down the House», «Making Flippy Floppy» и «Girlfriend Is Better».

Небольшое веяние превратилось в настоящую тенденцию. Она же легла в основу названия концертного фильма Talking Heads «Stop Making Sense». Относительно недавно Бирн опубликовал сборник древовидных диаграмм, которые являются «мысленными картами воображаемой территории». Так он объясняет аспект абсурда: «Иррациональная логика — [...]. Применение логической научной строгости и формы к в основном иррациональным предпосылкам. Продолжать, осторожно и осознанно, от бессмыслицы, с невозмутимым лицом, часто достигая новый вид смысла».

Ну и, конечно же, как не вспомнить Сида нашего Барретта, одного из основателей Pink Floyd. Творец просто фанател от Лира и Кэролла, что явно заметно по обилию абсурдистских моментов в текстах песен. Это касается и первого альбома Pink Floyd «The Piper at the Gates of Dawn», и вообще деятельности Сида в целом. Кстати говоря, я очень люблю читать тексты шикарного абсурдиста Джорджа Гуницкого (тот, который с БГ сделал кучу крутых текстов типа «Арокс и Штерн»).

Если вы спросите, с чего вдруг я решил вспомнить абсурдизм именно сегодня, в ответ попрошу вас тщательно почитать новостные ленты на протяжении нескольких часов. Ну как, ощущается дух времени? После этого текста новости сработают чуть иначе: скорее всего, вас посетит та самая сансара и розовая черепаха, отсыпающая ровно 64 песочинки-фигочинки. Если раньше хаос приходилось придумывать, дабы отличаться от мейнстрима, теперь он сам занял большую часть человеческой деятельности. На лицо ноосферы уселся, если вам так угодно.

Теперь все мы живём в крайне абсурдном мире. Так почему бы и нет, собственно говоря? Как уже было сказано выше, у вас есть буква У в наименовании вашей страны. И поскольку вы имеете удовольствие и счастье иметь У в наименовании вашей страны, у вас должна быть шляпа из попкорна, перчатки из попкорна, а заодно и туфли из попкорна. Ну или другой вариант: ещё минимум три года разбираться в том, что есть абсурд, а что просто так получилось.

Каюсь, иногда этот выбор даётся нелегко. Но решать всё равно придётся.