Чужой среди чужих

Этим материалом мы закрываем маленький культурный цикл.

Весьма поверхностно мы постарались показать состояние современной культуры Украины, развеяли некоторые стереотипы, показали, как и куда развивается культура, и как бороться с псевдокультурными щупальцами агрессора.

В этот раз мы посмотрим на очень пессимистическую сторону культуры — как культурные связи напрямую влияют на политическое восприятие действительности.

Три истории из жизни.

Девочка из Крыма

2014 год. Россия подло и незаконно оккупирует неотъемлемую территорию Украины — Автономную Республику Крым.

Девочка живёт с мамой в городе С (как таинственно, да?) Она очень тяжело воспринимает происходящее и очень патриотично настроена. В первые месяцы оккупации она продолжает ходить в горы с Государственным флагом Украины, носить патриотические футболки и всякую подобную атрибутику.

Она живёт в той парадигме, в которой росла: Крим — це Україна. Мама же очень переживает за дочь и всячески просит её не демонстрировать свои взгляды в родной говени.

Время идёт, становится всё невыносимее. Приходит осознание того, что даже доучиться в оккупации невозможно, и надо что-то делать.

Выход находится быстро. Бежать. А тут как раз попадается программа помощи переселенцам. Стипендия одной центральноевропейской страны имени их выдающегося президента (на Вацлав начинается, на Гавел заканчивается), позволяющая получить образование в стране, плюс определённая материальная помощь. Заявку надо писать на английском, разумеется. Так как опыта подачи подобных заявок нет, и знание иностранного языка хромает — мы с женой вызываемся помочь. Благо, и язык, и опыт есть.

Мы те ещё писаки — расписали всё так, что поплакать можно: «незаконная оккупация, репрессии, страшно, хочу доучиться». Собственно, мы и не лукавили.

Заявку оценили хорошо. Плюс наверняка ещё обратили внимание и на природные таланты и ум девочки из Крыма. Стипендия её. И она уезжает. Европа вызывает у неё восторг — чисто, аккуратно, другие люди.

Проходит год, второй, третий… И мы понимаем, что что-то не так.

Уже нет того патриотизма. В одном из комментариев в Facebook она пишет, что в современном мире границы ничего не значат, и что есть право на самоопределение. Что сейчас чем меньше государство, тем удобнее. И вообще, всё не так однозначно.

Под моими текстами на ПиМ появляются такие её комментарии: «есть куча людей, которым жилось лучше при Януковиче, без войн, революций в спокойной Украине. А сейчас они видят сплошной хаос, революционеры уже ругаются между собой, кризис ужасный, цены растут. У меня есть знакомые украинцы, которые вообще не верят, что в Украине уже когда-то будет лучше и они не с востока и не с Крыма. они хотят эмигрировать в Европу, потому что не верят. Даже я верю и надеюсь, что будет лучше. Но это минимум лет 5-10 надо ждать, а молодости жалко». Ага-ага. Сидеть в Европе и верить, что кто-то сделает когда-то лучше, а пока всё плохо — это круто.

Справедливости ради, скажу, что там нет ватной или сепарской позиции вообще. Иногда она даже заходит на страничку к преступнику Аксёнову и оставляет комменты с критикой — во всяком случае, так было несколько месяцев назад (хотя в моей парадигме даже это недопустимо — признавать и легитимизовать ублюдка и аннексию).

Но факт остаётся фактом — в голове случился внезапный мызамир, в мозгах произошёл дыр-дыр-дыр. Аморфный, неконструктивный и бесполезный. К сожалению.

Мальчик из Новой Каховки

Мальчик хотел быть гражданским моряком. Поехал учиться в Севастополь. Аннексия — мальчик уезжает в Одессу доучиваться там.

Война нас неплохо сблизила. В то время очень нужно было окружать себя своими — теми, кто за Украину. И да, позиция была довольно патриотичная. Было всё понятно — Россия напала на нашу страну. Идёт война.

Мальчик доучился и начал ходить в море.

В прошлом году мы встретились — и я ужаснулся. Мы с женой слышим: война достала (человек по полгода не в Украине), всё дорого, долларповосемь. Где реформы? Вот, в Новой Каховке всё не поменялось! И опять моё любимое — всё не так однозначно — вот если бы хотел наш барыга закончить войну, уже бы закончил. Они все зарабатывают. А русские — хорошие. У меня много друзей там теперь, и они такие же, как я. И они не хотят войны. Это не наша война.

Тьфу.

Девочка из Луганска

В моей группе было три девочки из Луганска. С одной мы живём уже больше 8 лет вместе и совместно ненавидим россиян, другая — очень близкая подруга, семья которой выехала оттуда и начала жизнь с нуля в Киеве. У них тоже, слава Богу, всё хорошо и в жизни, и в голове. Правда, иногда домой хочется.

А третья — очень милая и добрая девочка, родители которой до войны владели известным и дорогим рестораном в центре Луганска. Что сейчас с ними — не знаю.

Как началась война — девочку отправляют в Швейцарию. Доучиться и просто жить.

Она всегда была совершенно аполитична и никогда не высказывалась о войне. Но и агрессору никогда не симпатизировала. Эдакая жизнь в стороне, без суеты и проблем.

И вот в июле я вижу фото, где она с подругами смотрит где-то на красивом швейцарском газоне трансляцию матча Ватостан-Хорватия. Подруги все в российских триколорах, болеют и плачут от горя.

Казалось бы, твой дом захвачен этими свиньями, этими варварами, а ты смотришь, как эти твари пинают мячик и кичатся охренительным чемпионатом на «высоком уровне». Смотришь, будто сейчас какой-нибудь 2012 год, и это не кровавый кубок агрессора, а безобидное Евро-2012, где пьяные голландцы обнимали таких же пьяных украинцев в центре Харькова.

Почему? Что произошло с этими людьми?

Ответ очень простой, как мне кажется. Выезжая за пределы Украины, наши сограждане попадают в так или иначе стрессовую, неестественную среду. Кто-то не знает язык, кто-то скучает по дому, кто-то не умеет быстро приспосабливаться.

Человек ищет социализации — и находит её. Правда, не ту. Все три истории объединяет то, что ребята нашли себе друзей из русских. Да, хвалёное советское образование настолько хвалёное, что наши оборзевшие соседушки тоже отдают своих чад учиться за границу. И в итоге русских студентов там пруд пруди.

Итого девочка из Крыма жила с такими русскими в общежитии.

Мальчик из Каховки ходил в море с российскими экипажами.

А девочка из Луганска пошла смотреть футбол с русскими подружками, одна из которых выставляет такую запись (сохраняю стилистику и орфографию):

«Знаете, я уже не помню, когда я была равнодушна к футболу!!!!! Вчера я кричала до хрипоты от гордости за вас, наша лучшая команда, которая подарила мне чувство: у нас не только стадионы, у нас есть настоящий кайфовый сильный футбол! У меня лились слезы эйфории от вашего гола в последние минуты, на крике я срывала голос и уже больше шипела, чем визжала от счастья! Я никогда не плакала из-за спорта, и никогда не думала, что такие сильные слёзы благодарности и переживаний за вас могут течь из моих глаз ) меня обнимал Швейцарский украинский мальчик и мы вместе прямо рыдали на фоне ликующих хорватов) мы были рады за них, потому что их победа далась им столь высокой ценой сильнейшей игры нашей сборной!!!!! Спасибо вам!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»

Вчитайтесь в эту противную писанину ещё раз. Видите, как это работает? Швейцарский (?) украинский мальчик её обнимал.

Печально.

И вот в силу понятного языка и годами выстраиваемого единого культурного пространства — наши граждане тянутся непроизвольно не к европейцам, а к русским. И начинают воспринимать их нарративы — смотри, мы дружим, мы братья, единый народ, а война — это политики. Давай выпьем за Россиюшку.

Причём язык в этом случае совершенно вторичен. Не спешите кричать — статья на вражьем языке написана, автор дурак и прочее. Девочка из Луганска совершенно свободно общалась на французском до своего переезда в Швейцарию.

Первичная проблема — общая культура. Культура поведения, правовая культура, ценности. Все то, что годами культивировалось оккупантом. Наплевательское отношение к законам, к правилам, искаженные ценности, недоверие к демократии и поиск сильной руки. Вечное выживание во «вражеской среде» — где и как подмутить, кого кинуть, вы все лохи.

И не только.

Общие мультики и книги в детстве, общее «а помнишь» (не имеет значения что — колбаса по 2,20, «мивина» по 50 копеек или «Бедная Настя» в ящике), общие праздники позволяют вам найти собеседника и друга. Друга, который расскажет вам последние ноу-хау российского агитпропа. Друга, который будет вторить, что это война политиков, а мы братья.

В итоге, формируется ложное чувство, что это «СВОИ».

Если вы думаете, что наши герои отформатировались, «патаму шо они с Донбасса и Крыма», то вы ошибаетесь. Я просто вспомнил эти истории, и они мне близки. У меня ещё много таких ситуаций.

Девочки из Чернигова, из Днепра. Мальчики из Закарпатья и Львова.

Есть знакомые, которые уехали из Харькова в Штаты. И вот одна из них, не отличаясь умом и сообразительностью, умудряется фоткаться на какие-нибудь National Day в вышиванке, постить фотки чёрного хлеба с салом, а на девятомай идти с русскими друзьями в Нью-Йорке.

Эти «друзья», как потом оказалось, состоят в молодёжной организации руссачков за границей. И так как они тоже очередной гибридный ответ россиян, то из трусов лезут и бегают на камеры с колорадками, организовывают бессмертные пуки в Нью-Йорке и Вашингтоне, а потом катаются на Валдай. По итогу о них снимают фильмы и репортажи для русишеТВ.

Поэтому мораль сего опуса проста.

Культура неразрывно связана с политикой. Культура формирует наши ценности. И в зависимости от них мы смотрим на мир.

Если вы хотите, чтоб победа приблизилась — вы должны разрывать все культурные связи с агрессором. Неважно, что — музыка, театр, книги, кинематограф, праздники. Поощряйте изучение детьми с детства английского/французского/немецкого языка. Так вы обезопасите своих детей от нового конфликта, не передадите войну по наследству. Это ваш самый простой и лёгкий вклад в победу.