Как мы пришли к жизни такой?

В прошлый раз я писал о том, что такое понятие, как «менталитет», абсолютно бесполезно, если речь заходит об обществе и процессах, которые внутри него происходят. Более того, концепция «менталитета» разрушительна и несёт больше вреда, нежели пользы. Поэтому в качестве альтернативы лучше использовать и полагаться на систему ценностей — компас, по которому можно ориентироваться в сложных процессах внутри таких больших систем, как наше общество. Сейчас же я хочу написать о том, как мы пришли к тому, что имеем сейчас, и как формировались общественные ценности в Украине на протяжении столетия. Ведь для понимания того, как же нам выйти из всей этой жопы, не помешает для начала узнать, как мы вообще в неё влезли.

Империализм и колониализм

Начать я хочу издалека. А именно со времён колониализма и империализма. Возьмём для сравнения две крупнейшие империи — Британскую и Российскую. Обе эти державы проводили довольно жестокую колониальную политику, эксплуатируя местное население, которому не посчастливилось оказаться под их «опекой». Колониальная эксплуатация, на первый взгляд, кажется игрой в одни ворота, где метрополия только выкачивает ресурсы и богатства из своих колоний. И это не странно, ведь довольно сложно искать позитив, когда всё твоё население эксплуатируют на производстве или добыче полезных ископаемых только для того, чтобы потом вывезти всё это в метрополию. Однако некоторые выгоды колонии всё же имели. Да, они действительно отдавали все свои людские и природные ресурсы, но взамен также получали доступ к институтам метрополии.

Если мы говорим о Британии, то здесь речь идёт ещё и об инфраструктуре и технологиях, которые развивались и появлялись в её колониях, что безусловно было для них большим благом. Таким образом, к моменту обретения независимости (формальной или фактической) Индия получила одну из самых разветвлённых сетей железных дорог в мире, а Канада, Австралия, ЮАР и Новая Зеландия, помимо этого, унаследовали от своей метрополии систему права, парламентаризм и вообще политическую культуру в целом. Украина — такая же бывшая колония. Правда, нам немного не повезло с нашей метрополией. В отличие от Британии, которая имела хорошо развитые институты, ставшие во многом причиной мирного распада Империи, Российская империя до последнего своего дня упорно противилась их развитию. Поэтому Украина не получила от своей метрополии всех вышеописанных выгод, как это сделали британские колонии. Более того, та политическая культура, которая сложилась в России начала ХХ века, была абсолютно чужда нам и только мешала в обретении государственности. Поэтому если британские институты органично вписались в развитие государственности бывших колоний, то у нас всё было совершенно наоборот. Пока бывшие британские колонии активно использовали, улучшали и развивали унаследованные институты, Украина для своего становления должна была сначала разрушить доставшиеся ей старые имперские традиции. Таким образом, развитие нашей государственности начиналось не с созидания, а с разрушения. Учитывая тяжелейшие условия, в которых тогда находилась наша молодая республика, хаос, возникший в результате разрушения старых догм, её и погубил. А на место старого имперского порядка, который казался злом во плоти, пришёл новый — куда более жестокий и беспринципный, перевернувший всё с ног наголову.

Новая тоталитарная империя

Большевики уничтожили старые монархические институты и установили на их месте свои. Хотя империя формально распалась, новообразованный Советский Союз по своей сути был такой же империей, просто слегка модернизированной. Вместо монархизма пришёл тоталитаризм, вместо Императора — Партия, а аристократические имперские элиты были заменены пролетариатом. Но суть осталась прежней: Москва — метрополия, Украина — её колония. Красные эксплуатировали свои колонии ещё более брутально, высасывая все соки из населения и территорий, а для контроля и сохранения установленного порядка был использован старый добрый принцип «разделяй и властвуй», который был доведён до совершенства. Всем известная система доносов сделала своё дело и добилась поставленных задач — она разъединила всё советское общество, укоренила недоверие друг к другу и сделала так, что каждый оставался наедине с мощной репрессивной системой. Вдобавок ко всему, эта репрессивная система имела почти безграничную власть над индивидуумом. Практически всё законодательство было построено так, чтобы гражданин хоть раз в жизни был вынужден его нарушить ради своего выживания. Тоталитарная система нарочно загоняла людей за грань легального поля, чтобы держать их на контроле и использовать все доступные карательные институты, если это понадобится. Блат, бытовая коррупция и взяточничество стали повсеместными, а искусственный дефицит только закреплял такое положение дел. В итоге, гражданское общество в СССР отсутствовало почти полностью. Оно было загнано в подполье, превращено в маргинальное меньшинство и выставлялось врагами народа и экстремистами. Никто в СССР не мог чувствовать себя в безопасности, а социальный капитал как таковой отсутствовал напрочь. Это привело к тому, что к моменту распада Совка всё советское общество было атомизировано и не доверяло никому, а единственными более-менее стойкими и крупными социальными группами были члены Партии (правящие элиты и номенклатура) и криминалитет (воры в законе и уголовные банды).

Постсоветская аномия

Украине снова не повезло с метрополией и унаследованными от неё институтами. Хотя в этот раз мы остались с развитой инфраструктурой и промышленными мощностями, которыми пользуемся до сих пор, нам, с другой стороны, опять приходится начинать своё становление как государства с разрушения. На этот раз — с разрушения советских институтов. И снова последовавший за этим хаос прошёлся по Украине смерчем, создав условия для войны всех против всех, где побеждает сильнейший. Как я уже написал выше, советское, а теперь уже украинское общество подошло к этой войне совершенно не готовым. Оно было разобщённым, находилось в страхе и шоке от стремительных изменений. С другой стороны, криминалитет, который за время совка довольно серьёзно укрепил свои позиции, получил полную свободу действий. Хаос создал идеальные условия для выхода криминала из тени, поэтому рэкет, перестрелки и уличные разборки стали вполне логичным исходом. Другой группой, оказавшейся готовой к этой войне, стала номенклатура: члены партии и так называемые красные директора. Они использовали хаос для распределения государственного имущества между собой, не брезгуя в выборе методов. Так что довольно часто борьба за эти богатства велась с подключением криминальных элементов. Таким образом, криминалитет и советская номенклатура часто работали сообща. Они единственные имели такое огромное преимущество, как возможность действовать сплочёнными группами, и воспользовались им сполна. Стоит ли говорить, что у простого человека не было и шанса в этой войне. В результате почти все государственные богатства были разделены между разными бандитскими и околобандитскими группами, которые в итоге были легализованы Кучмой и превратились в олигархические кланы, а «новая» политическая элита оказалась смесью старой советской номенклатуры и самых наглых и беспринципных криминальных элементов.

В это время простой человек был занят довольно тривиальными вещами — он просто хотел выжить. В тех условиях даже речи не шло о том, чтобы объединяться с кем-то и продвигать свои интересы. Никто попросту ещё не знал, как это вообще всё работает. Разруха и хаос 90-х только укоренили страх, всеобщее недоверие и укрепили в общественном сознании ценности выживания. Приоритет у людей был выставлен на сохранение хоть части из того, что осталось. Когда стало окончательно понятно, что старые порядки рухнули, в обществе появилась ценностная дыра, которую надо было чем-то заполнить. Подобное понятие имеет название аномия и было введено Эмилем Дюркгеймом на рубеже ХIX и XX века (как вы могли заметить, почти все термины и понятия, которые относятся к современной политологии и социологии, были придуманы именно в этот промежуток времени). Украина двадцать с лишним лет пребывала в состоянии этой самой аномии, когда старые порядки и ценности уже рухнули, а на смену им ещё не пришло ничего нового. И этот процесс отчасти актуален и сейчас. Украина всё ещё не имеет единства в вопросе своего развития. До событий 2014 года страна бесцельно дрейфовала то в сторону Европы, то в сторону России, а устоявшееся после 90-х мировоззрение и ценности выживания закрепились в общественном сознании.

Из всего написанного напрашивается простой вывод — общественные ценности меняются в результате институциональных изменений. Не бывает такого, чтобы всё общество или его большинство в результате революции или каких-либо ещё потрясений в один момент поменяло свои представления о мире. Для этого нужны институты, которые создадут благоприятные условия для развития конкретных ценностей и определённый промежуток времени, чтобы эти ценности сумели закрепиться в общественном сознании. Если вам нравилось думать, что наши люди или их «менталитет» несопоставимы с европейскими или какими-то ещё ценностями, то я спешу вас разочаровать, потому что ценностные изменения — это результат глубоких институциональных перемен. Иными словами, поменяем институты, за ними изменятся и ценности. Но об этом я уже напишу в следующий раз.

А пока, надеюсь, этот материал помог в понимании того, какие процессы происходят в украинском обществе и насколько длительными и непрерывными они являются. Спасибо за внимание и до скорого.