Люстрация - в головах

Вчера один из создателей «Петра и Мазепы», а по совместительству создатель общественной организации «Медконтроль» Игорь Щедрин, нашел в себе силы для того, чтобы оторваться от написания кандидатской диссертации о русской богатырской сказке.

Но, вопреки ожиданиям торжествующей общественности в моем лице, не для того, чтобы заняться вопросами «Петра и Мазепы», а для того, чтобы заняться вопросами «Медконтроля» и указать на всякие тонкие моменты люстрации и коррупции в медицинской сфере. Которую все справедливо считают очень скучной, и поэтому несправедливо считают неважной.

В связи с тем, что государство у нас в кои-то веки озаботилось борьбой с коррупцией и задумалось о люстрации, «Медконтроль», как ключевая профильная организация в данном направлении (по результатам расследований «Медконтроля» в этом году было открыто несколько уголовных дел, эти бы силы да на «Петра и Мазепу»), решило вежливо напомнить государству о своем существовании и указать, куда идти в хорошем смысле этого слова.

И, соответственно, «Медконтроль» провел мониторинг, и определил, кому из высших государственных чиновников медицинской сферы лучше бы в неё не возвращаться.

И оказалось, что дело-то такое, что разговоры о люстрации – это здорово. А уж закон о люстрации – вовсе замечательно. Только для решения вопросов коррупции в медицинской сфере его решительно недостаточно. И вот почему.

Пример первый. Национальная академия медицинских наук Украины. Юридический статус – «самоуправляемая организация». То есть, чиновники НАМНУ под действие закона о люстрации не подпадают.

А тем не менее под управлением академии находятся 36 медицинский учреждений и почти тридцать тысяч человек. Академия принимает решения о расходовании сотен миллионов бюджетных средств на закупки медоборудования. И посредством рабочих групп Минздрава оказывает определяющее влияние на протоколы лечения.

А протоколы лечения – это крайне важная история. Это документы, в которых определяется, какими таблетками вас будут лечить в больнице. Вот, собственно, и всё, вот и причина, по которой представители фармкомпаний протоптали широкую дорогу к главе академии. Академик Андрей Сердюк регулярно попадает в скандалы, связанные с злоупотреблениями положением.

Однако, под закон «Об очищении власти» Сердюк не подпадает. Он же не власть. Он просто определяет, чем нас будут лечить. Это разве власть?

В общем, позиция «Медконтроля» такая, что проблема не с самим Сердюком. Проблема в том, что при таком экстерриториальном статусе НАМНУ неважно, кто там сидит, к нему все равно пойдут караваном люди со взятками. То есть дело не в снятии Сердюка, что было бы неплохо. А в том, что пора бы как-то изменить статус НАМНУ и лишить учреждение неприкосновенности.

Сердюк и академия наук – только первый пример. Дальше еще более непросто.

Могучим и испытанным инструментом недобросовестного лоббирования бизнес-интересов является Комитет здравоохранения при Верховной Раде. Депутаты люди неприкосновенные, и работа у них такая, чтобы за всем надзирать орлиным взором и пресекать злоупотребления, и рекомендовать, как жить дальше.

А значит, к ним к первым и бежать, если хочешь порешать в сфере здравоохранения. К ним, собственно, и бегут. «Бахтеева» в стенах Верховной Рады – это уже, собственно, имя нарицательное, означающее парламентского решалу. В общем, в связи с тем, что в здравоохранении крутятся большие деньги, а внимание общественности к нему особенно не привлекается, в комитете достаточно стрёмных и одиозных персонажей: Спирина, Илык, Беловол, Гелевей, Дудка – это, в общем, такие специальные люди, которым лучше всю последующую жизнь голосовать из мусорного бака.

Беда в том, что прямых гарантированных инструментов исключения этой коррупционной лазейки в демократическом обществе не предусмотрено. Высшая законодательная власть – она высшая законодательная власть и есть. Мы можем только надеяться на то, что, поскольку мы её лично выбирали, она будет честной и благородной.

Хотя, разумеется, надеяться на это мы не можем никоим образом. Сейчас Бахтеева с Дудкой Раду покинут, и на их место придут следующие депутатики, моложе, беднее, жаднее. И, разумеется, фармпроизводители сделают все возможное, чтобы их перекупить. И кого-то точно перекупят.

И единственное, что можно противопоставить этому делу – это общественный контроль. С анализом коррупционных телодвижений Комитета по здравоохранению «Медконтроль» справится. А задача гражданского общества в таком случае – обеспечить депутатам мусорные баки в надлежащем количестве при необходимости.

Будем надеяться, Верховная Рада нового созыва будет лишена инстинкта круговой поруки, и сможет найти в себе силы при необходимости лишать мудаков в своем составе депутатской неприкосновенности для возбуждения дел по результатам их деятельности. Если нет – значит, будут у нас опять суды Линча, и война. Не хотелось бы, конечно.

Ну и самая главная проблема, о которой мы, собственно, уже и говорим, заключается в том, что государственный чиновник является не ключевым фактором коррупции, а только одной из сторон коррупционного сговора. Речь о том, что проблема не только в чиновнике, который берет, а еще и в бизнесе, который дает. В Украине вряд ли вообще существует более коррумпированный бизнес, чем медицинский. Все, что связано с госзакупками, буквально просит и требует коррупционного сговора. Потому что его очень трудно отследить. Потому что все таблеточки у всех производителей разные, и никогда невозможно сказать наверняка, что одна таблеточка лучше другой с точки зрения госзакупки. У одной больше побочных эффектов, у другой меньше разрешительных документов, у третей есть история неуспеха и скандал с мертвыми детьми на другом конце света, у четвертой очень высокая цена, пятая требует особенных условий хранения, которые у нас будут обязательно нарушены, шестая дорогая, седьмую производитель не готов поставлять в необходимом объеме, восьмая всем хороша, но провоцирует аллергию на борщ, и потому в Украине её использование невозможно. В таких условиях понять, приняли ли чиновники честное решение, или производитель им занес дополнительные аргументы – крайне нелегко. А производители имеют не просто тенденцию, они имеют выработанную десятилетиями привычку заносить.

И это не бич исключительно Украины или исключительно пост-СНГ. Транснациональное фармацевтическое лобби – это в буквальном смысле мафия, и задача государства заключается в том, чтобы бороться с ней на своей территории, в то время, как задача этой мафии – подкупить государство с тем, чтобы всучить ему как можно больше своей продукции как можно дороже, в том числе часто и ненужной.

Как с этим бороться? С этим нельзя бороться законом о люстрации. Бизнес нельзя люстрировать, он просто есть, и он всегда будет пытаться подкупать чиновников.

Наша задача в таких условиях – формирование практики разоблачения картельных сговоров и практики подачи исков на компенсацию убытков украинскому народу, понесенных вследствие недобросовестного лоббирования. То есть, не просто одиночных каких-то выстрелов в коррупционеров и бизнес, а именно стабильной практики контроля и неизбежных судов по каждому случаю.

Это требует серьезной работы со стороны всех возможных контролирующих органов, включая общественность. Это требует формирования собственной государственной юридической группы, которая сможет на равных тягаться с юротделами транснациональных компаний. Ну и в первую очередь, конечно, это требует внимания именно от нас, то есть населения.

То есть, это требует изменения текущей нашей парадигмы мышления. Нам интересно следить за Путиным, за Порошенко, за депутатами, мы можем убедительно рассказать, что делать Обаме, но при этом мы совершенно не интересуемся, что мы тащим в рот, почему оно столько стоит, и где такое же, только лучше и дешевле. В итоге это означает, что и Обаме мы ничего не расскажем, и жрать будем только дорого и глупо.

Вот и выходит, что главной предпосылкой к коррупции в медицинской сфере является толерантность общества к коррупции. Как быть в этих условиях, и какую революцию достоинства нужно проводить в голове – бог весть.

Александр Нойнец