«Русский Мир», постмодерн и традиция

Андрей Ра

Хочу попросить прощения за невольное коверкание и неправомерное использование некоторых (или всех) идей. Я не являюсь профессиональным философом, поэтому не в достаточной мере владею дискурсом. Но имея некоторые соображения, хочу ими поделиться.

«Русский Мир» (здесь и дальше это название будет применятся только лишь к продукту, произведенному околокремлевскими идеологами) затевался как принципиальный духовно-культурный формат, по которому можно было бы «возродить» богоносную Российскую империю с помазанником божьим во главе. Одним из самых ярких и энергичных идейных вдохновителей этого проекта является Александр Гельевич Дугин.

Главной целью «Русского Мира» и Дугина стали противостояние тлетворному влиянию падшего Запада, а в дальнейшем и полноценная духовная революция, с возвращением к истокам традиции. Главным противником обозначаются США, - конденсированный постмодерн, - против которого Дугин и «Русский Мир» сражаются. Будучи поклонником идей Рене Генона, господин Дугин в своих работах использует концепцию циклов, и подчеркивает эсхатологическую роль России, которая состоит в подготовке человечества к светопреставлению. То есть, после того, как главный враг будет повержен, Россия реализует переход мира из Века Железного в Золотой. Но об этом позже.

Одна из главных оппозиций между парадигмами постмодерна и традиционализма состоит в отсутствии у целостности в постмодерне вертикальной «осевой» структуры, и заменой ее структурой горизонтальной, нелинейной, самоорганизующейся. Для традиционализма же срабатывает обратное: наличие фундаментального и сущностного принципа, который определяет саму природу целого. То есть, всё проявленное фундируется и обуславливается неким безначальным и беспричинным Принципом, посредством которого и из которого реализуется все существование. Этот Принцип и является тем самым центральным элементом, без которого ничто не является возможным.

Значит, осевое, глубокое, центральное, кибернетическое вступает в конфликт с горизонтальным, поверхностным, децентрализованным, синергетическим. Но тут есть один момент. В традиционной доктрине эти два концепта не находятся в оппозиции, пытаясь исключить друг друга, а устанавливают подчиненную связь. Принцип, по сути будучи непроявленным (то есть он, не находясь в какой-то точке целого, а, скорее, пребывая в каждой точке, определяет ее саму, и ее связь с другими точками, но не будучи включенным в это целое и в каждую точку по отдельности, тем не менее интегрирует их, и определяет полную совокупность, все время ускользая от формализации), самим своим наличием актуализирует самоорганизующуюся, играющую, проявленную Вселенную. Короче говоря, даже в целом, которое по видимости уходит от «гнета» жестких и линейных семантических конструкций, чтобы создать в самом себе флуктуирующую множественность смыслов, наличествует способность к этой горизонтальный самоорганизации, которая и определяют всю полноту специфической природы синергетического целого, и которая может считаться осевым, причинным элементом.

В общем, постмодерн можно рассматривать, как легитимный и естественный замыкатель текущего цикла. Низшая точка будет (или уже была) достигнута в тот момент, когда цивилизация полностью потеряет из виду Принцип, увязнув в максимально разжиженной субстанции из культурных, социальных и духовных симулякров. Дальше, если придерживаться идей традиционализма, последует обновление понимания Высшего Принципа, и правомерное отведение ему определяющей роли в дальнейшем существовании человечества. Значит, образуется истинная картина реальности, в которой горизонтальное гармонично сосуществует с вертикальным, на деле будучи неотделимым от него и даже полностью им определяемым.

Причина разложения не в феномене постмодерна как таковом, а в нелегитимном его использовании, объявлении его независимым и самодостаточным. В упускании из виду того, что полагает его бытие. Значит, надо вернуть всё на свои места, собрав правильную «схему», которую по закону аналогий (оставаясь верным доктрине традиционализма) можно перенести в сферу социального, культурного, физического мира. Например, это в какой-то мере и правый либерализм с его «вин-вин» горизонтальными связями ради достижения общей цели. В этом смысле еще интересен сам феномен игры (в данном случае речь идет о командных играх, хотя поле исследований очень и очень широко, просто в данном случае игра наиболее концентрированно выражает свою социальную составляющую) в принципе. Это ведь такая актуальность, в которую игроки организуются мотивированные одной общей целью (и, кстати, эту цель не обязательно рассматривать как внутриигровую, а скорее именно как желание играть). Точка создает пространство, воспроизводя себя, и Центром всего этого перформанса является Тайна отношения Универсального и Одного.

Так вот, к чему это все. Во-первых, для того, чтобы преодолеть постмодернистскую близорукость необходимо достаточное внутреннее качество, которым «Русский Мир» в общем и Дугин в частности не обладают, судя по результатам и методам борьбы. Во всех их действиях четко чувствуется какое-то инфернальное сладострастие от огромного количества смертей и горя. И дело тут даже не в морально-этической составляющей вопроса, а в том, что на словах будучи борцами с постмодерном, они производят его в монструозных количествах, штампуя симулякры-знаки того качества, которого на самом деле нет.

А остальным, кто не причисляет себя к богоизбранным тамплиерам Традиции, остается стремиться к правильному пониманию и формированию текущих, исходя из актуального состояния и уровня развития человека, целей и принципов. Например, ценности жизни. Изобретать, лечить, учить, защищать. Укреплять горизонтальное, и стремиться к вертикальному, особенно своему внутреннему, потому что мессии не будет, время не то. Вопрошать и пытаться познать, чтобы реализовать то качество, которого у Дугина и Моторолы нет, не смотря на все убеждения в обратном. И будет тогда у нас всех Сатья-Юга.