Про суды

Ярослав Бугаков

Однажды был случай, когда мне доводилось участвовать в судебном разбирательстве между двумя спортивными организациями.

Все действо проходило в городе-герое Бровары и мне, как члену одной организации-участницы конфликта, это действо подавалось как чрезвычайно важное событие, которое должно было расставить точки над «і» и открыть доступ организации, в которой я состоял, к статусу «национальной спортивной федерации», что на языке бюрократов значит: «государственный бюджет, новый лексус президенту и зарубежные соревнования «на шару». Ясен пень? про лексус я узнал только несколько лет спустя, а вот сооревнования? за которые не надо платить из своего кармана, возбуждали во мне море юношеских фантазий, тем более что все результаты намекали на то, что державные блага обязаны были обрушиться на мою голову. Волнений было выше крыши, а важность события заставила меня купить новую рубашку, сделать сосредоточенное выражение лица и сдуру погладить джинсы. Мне было тогда 16, я совершал ошибки… . Действо должно было проходить в Броварском суде, я почему-то оказался в числе приглашенных. Почему-то мне казалось, что это показатель важности мероприятия и небезразлия высшего тренерского руководства к моей персоне.

В этом конфликте должны были схлестнуться две силы. Одни были закоренелыми коррупционерами и до сих пор адептов этой организации можно найти в списках помощников виртуоза отмыва бюджетных средств Ильи Шевляка, вторые были дерзкими новичками в большой спортивной бюрократии, ратовали за «жизнь по-новому», за звания по заслугам и ставки по результатам. «Воины света» из более молодой федерации планировали показательную порку «папередников» на своей земле. Матерые бюрократы позиционировали себя «невинно обиженными профессионалами, подверженными безосновательной критике и ложным обвинениям». 16-летний чувак в выглаженных джинсах должен был наблюдать за событием, как будущий потребитель государственных бюджетов, заработанных потом и кровью, а значит - выполнял роль «народа» на празднике правосудия в Броварах. Все было так торжественно, что меня даже не смущали стрелки на джинсах. Это был не просто суд, это было целое событие в мире неолимпийских видов спорта. Ведь на скамье подсудимых должен был оправдываться тот, кого априори не могли привлечь к ответственности. Корифей и «пахан» отдельно взятого вида спорта, имеющий лобби в самых высоких чиновничьих кабинетах госкомспорта на тот момент и - в народе - «хозяин» своей федерации – гражданин М.

Гражданин М., стал частым гостем газетных публикаций, ровно в тот момент, когда гражданин Ч., а - по совместительству - мой тренер, решил претендовать на злополучный статус «национальной спортивной федерации». С легкой руки Ч. про злодея М. писали «Аргументы и Факты», тогда еще живые «Контракты» и даже до мозга костей желтый «Блик», тогда еще живой и, как все желтое, тяготеющий к плохо пахнущим скандалам и деньгам «честного» Ч. Стараниями журналистов борьба двух персонажей получила подтекст битвы за справедливость, а моя напряженная рожа должна была сыграть роль мишени для фотографов, которых было больше чем самих присяжных, или как там называются зрители, «случайно» попадающие на суды?

Ничего не напоминает?

После эйфории от получения злодеем Ч. повестки прошло несколько месяцев, и в назначенный день надушенный я, тренер и интеллигентный, но плохо пахнущий юрист подкатили на роскошной шкоде к зданию суда напротив кинотеатра «Прометей» в Броварах. На зрительских местах сидели мои коллеги по сборной, у входа толпились представители «второй стороны», гражданин М. восседал на скамье подсудимых. Гражданин Ч. неудачно шутил, нервно смеялся и пытался демонстрировать невозмутимость, что в его понимании выражалось в шутках ниже пояса и панибратских обнимашках, которые вгоняли в краску женщин и провоцировали подобные же приступы у мужчин. Все выглядело почти неадекватным, каждая сторона показывала полное самообладание с такой яростью, что гул из зала заседаний напоминал встревоженный улей, а каждая из сторон то и дело срывалась на крик в попытке «невозмутимо пошутить» так, чтобы услышали оппоненты. Идиотизм выглаженных джинсов в этом аду был незаметен, но, несмотря на это, больше я так не поступал.

Дальше был суд.

Суд начался с того, что меня позвал на улицу гражданин Ч., а по совместительству мой тренер, и уже на улице представил меня хорошо одетой женщине грушевидной формы. Густо увешанная золотыми украшениями тетя искренне обрадовалась моей персоне, ляпнула что то ободряющее и протянула мне ключи от своего нового пассата. К тому времени я уже был какой-никакой автомобилист, и мне доверили «покатать» гражданина Ч. с женщиной грушевидной формы, цитирую, «подальше от этого балагана». В процессе катания я понял что тетя-груша – это наша судья, которая с милой улыбкой, объясняла гражданину Ч., что в общем-то гражданин М., конечно, говно, но обстоятельства складываются таким образом, что увы, состав преступления, несмотря на свою очевидность, тяжело доказуем, но если гражданин Ч. наберется терпения, то, конечно, мы ужалим гражданина М. по самое не могу. Но не сейчас. В следующий раз. «Честный» Ч., естественно, не испытывал особого удовольствия от такой перспективы и ежеминутно выражал протест отрицательным покряхтыванием. Тетя-груша дублировала каждое покряхтывание фразой: «Ну что я могу сделать», - и снова начинала тираду о «следующем разе» и о том, что М., конечно, мудак, но сделать она не может ничего, потому что «она не волшебница, все не так просто, и люди советуют пока не связываться с Киевом».

Спустя минут сорок меня по просили подъехать к суду, но не сворачивать с трассы. На трассе я высадил Ч., подъехал к крыльцу самого суда, из машины выкатилась тетя-грушевидной формы. Оба в разное время вошли в здание суда. Я остался в машине с заданием «долго не маячить» и перепарковаться с другой стороны «Прометея».

Мероприятие окончилось часа через три. Меня набрал Ч. и попросил подъехать к пиццерии, там я встретил тетю-грушевидной формы, она снова мне улыбнулась, снова ляпнула что-то ободряющее, забрала ключи и уехала на новом пассате.

В пиццерии меня ждали мои коллеги по сборной со своими впечатлениями от судебного процесса. От них я узнал, что оказывается, злодей М. и «честный» Ч. устроили многочасовое юридическое рубилово в зале суда. Что наш плохо пахнущий юрист настоящий герой и сражался с адвокатом М., как лев. Что грушевидная судья «нормальная баба» и вообще все понимала, а временами даже озадачивала адвоката М. злыми вопросами, после которых последний «терялся». Что, в целом, сторону злодея М. как следует потрепали, что до этого таких пощечин они не получали, что - увы - за М. оставляют все его регалии и национальные статусы, но уж в следующий раз М. точно п@здец! Потому что старался плохо пахнущий юрист, потому что «честный» Ч. так орал, что аж покраснел, потому что судья – нормальная баба.

С тех пор прошло около 8-ми лет и около двух революций с «чистками» и «люстрациями». Сегодня гражданин М. – приближенный к одному из корифеев попила бюджетных средств, а гражданин Ч. дождался «статуса Национальной спортивной федерации» и также фигурирует в списках приближенных к тому же корифею попила бюджетных средств. Те, кто присутствовал на том судебном процессе, вряд ли будут вспоминать его в хорошей компании. Потому что много лет после этого процесса продолжали ездить за свой счет на соревнования, несмотря на получение всех «статусов национальных федераций», продолжали платить «добровольные взносы», потому что не очень приятно жить с мыслью о том, что ты, не зная всей правды, от души поверил в правосудие.

Ефремова судит печерский суд. За Ефремова назначили смешные три миллиона залога. В обвинении Ефремова не фигурируют слова «сепаратизм», «финансирование террористических организаций» и «подготовка государственного переворота». Этот суд будет длиться ровно до того момента, пока вы о нем будете говорить.

А потом вас обманут. Не обольщайтесь.