Пропаганда начинается в булочной

Сергей Дидковский, PR-стратег «Ольшанский и партнеры» и член оргкомитета IT-конференции iForum, на примере аннексии Крыма показывает важность пропаганды для масс.

Для понимания исключительной важности пропаганды следует посмотреть на Крым. Вернее — на последствия, которые повлекли за собой аннексию этой безусловно украинской части территории.

Современный классик политических технологий, француз Жак Сегела, в свое время емко перефразировал классика уже умершего — Никколо Макиавелли. Он сказал: «Для властителя нет ничего хуже, чем перестать слышать свой народ». Сегела умел выигрывать президентские выборы во Франции, а Макиавелли был советником выдающихся правителей мощной Флоренции, и отвечал за дипломатические отношения этого города-государства.

Не будем заниматься глубинным исследованием указанных классиков, но используем их принцип «неразрывности с народом» в пояснении исключительной важности пропаганды.

Ключевой принцип пропаганды сформулировал Геббельс. Он звучит так: «Упрощай и повторяй». Дело в том, что поведение обывателя — того самого рядового представителя электората — базируется на простых принципах. Он желает жить в безопасности и достаточном комфорте, ему физиологически необходимо потреблять воду и пищу, и следует развлекаться, например, ходить в кино.

Обыватель ценит стабильность и возможность планировать завтрашний день. И совершенно точно — обыватель находится в информационном поле с другими такими же обывателями. Они ходят в одинаковые магазины и кафе, подобные один другому кинотеатры, ездят в однотипном общественном транспорте. Все места нахождения обывателя можно назвать одним символическим словом — булочная.

Причин, по которым мы принимаем в качестве символа именно слово «булочная» ровно две. Во-первых, хлеб — всему голова. Это ключевой пищевой смысл украинца. Во-вторых, мы позволяем себе перефразировать известного философа Пятигорского, которому принадлежит фундаментальная фраза «Философия начинается в булочной».

Булочная — это символ коммуникации обывателей. Место, в котором они коллективно отвечают на вопрос: какого правителя избрать. И выбирают того, которого считают своим, такого же обывателя. Разница между простым человеком из народа с его доминантом — правителем — заключается исключительно в уровне финансового благополучия. Фактически обывателю индифферентно, сколько денег, домов и автомобилей есть у правителя. Главное, чтобы этот правитель понимал потребности народа и умел их выполнить.

Вернемся в аннексированный Крым, и напомним, что первый российско-украинский конфликт за полуостров произошел в 1992 году, но оба государства оказались настолько экономически и политически слабы, что решили оставить тяжбу до «лучших времен». Казалось, что Крым всегда будет украинским, а потуги кремлевских пропагандистов в попытке вернуть «исконно русскую территорию» обречены на провал, и могут закончиться максимально предоставлением Севастополю особого юридического статуса с ярлыком «город славы русских моряков».

Но нет. Все эти годы, а особенно с момента возвращения в Кремль власти ФСБ, Крым активно готовили к аннексии. Готовили исключительно технологиями пропаганды.

Здесь сделаем небольшое отступление, и напомним о социальном портрете конкретно крымского обывателя. Крымчане всю свою сознательную жизнь живут в ментальном Советском союзе. Они мало того, что обладают характеристиками обывателей, так еще и — с «советским душком». То есть, их модель отношений с правителем упрощена до схемы «дайте нам царя, чтобы дал нам зарплаты, пенсии и стабильность». Если большинство Украины, так исторически сложилось, царя-отца не приемлет, и предпочитает относительную свободу от государственной власти, то «советский Крым» наоборот — живет патернализмом, то есть, требует жесткого доминирующего отца-правителя, который, если и выпорет, то «за дело, и нечего тут пищать».

Таким образом.

Крымчанам транслировали простые и понятные сообщения. Первое — в России выше зарплаты и выше пенсии. Второе — лидер России настоящий защитник «традиционных ценностей». Третье — Россия является самой духовной и развитой страной, такой себе реинкарнацией «времен застоя Брежнева», когда «есть уверенность в завтрашнем дне». Четвертое — Россия есть историческая родина крымчан, а Украине Крым достался по пьяной приходи Хрущева.

Вместе с оными использовали меседжи «против Украины». Первый — о «принудительной украинизации» жителей Крыма. Второй — о слабости центральной власти в Киеве. Третий – транслировал ужасы европейской и американской цивилизации, со всеми этими «гей-парадами», «пропагандой педофилии» и «загнивающим капитализмом».

Добавим к этому перманентную активность российских предпринимателей в Крыму. Они покупали санатории, строили отели и рестораны, и, в целом, вели предпринимательскую и пропагандистскую работу на полуострове.

Пропаганда в булочной позволила Кремлю в кратчайшие сроки отобрать Крым. Ведь в головах крымских обывателей уже лежал набор меседжей, с которыми они радостно бросились в объятия оккупантов. Не все, но многие.

Макиавелли утверждал, что народ можно завоевать исключительно с помощью убеждения. Без единой смерти и без войны. Кремль убедил Крым, и получил его. Убедил с помощью системной пропаганды. Украина, к сожалению, не смогла предоставить альтернативу кремлевским убеждениям. Причина простая и обидная — не захотела.

Сейчас для украинской власти самое время отстоять электорат континентальной Украины. Совершенно точно, что процесс пропаганды следует начинать с трансляции простых и понятных обывателям меседжей. Таких, которые не вызывают дополнительных вопросов, и являются прямыми указаниями к действиями — императивами.
Кремль дал Крыму черно-белое представление окружающего мира. Мол, мы, россияне во главе с Путиным, белые, а «украинский фашизм и хунта, руководимый упырями из Штатов и Евросоюза» — черные. Впрочем, развязав войну на востоке Украины, кремлевские карлики оказали неоценимую услугу — теперь даже убежденный адепты «русского мира» сомневаются в необходимости создания «новороссии». Умирать не хотят.

Теперь дело за Украиной. Нам необходима наша пропаганда в булочной — убеждение обывателя в стабильности завтрашнего дня и минимальной поддержке его желаний и убеждений. Важно понимать, что именно обыватели строят модели, созданные творческими и интеллектуальными людьми. И гречку берут от безысходности и отсутствия уверенности в завтрашнем дне.

Несомненно, мировой политический кризис «несоответствия политического предложения электоральному спросу» в полной мере отражается и в Украине. Теперь принято голосовать не за лучших, а за наименее худших. Но это не должно мешать нам навязывать собственную пропаганду для сохранения государства с названием Украина.

Сергей Дидковский