Огнеупоротые глиномесы

Итак, господа, смотрите, какую историю я вам расскажу. История про всё сразу: и про АТО, и про гражданское общество, и про экономику, и про политику, и про простых людей, и про больших начальников. И ещё в ней нелёгкий моральный выбор из двух стульев. В общем, это очень прикольная история, и она могла бы стать неплохим квестом в компьютерной игре типа «Ведьмака». Там как раз любят квесты с выбором меньшего зла.

Речь пойдёт о городе Часов Яр. Как в «Ведьмаке» место действия – прифронтовая территория условного аналога забитых полуразрушенных деревень условной Восточной Европы, так и у нас.

Часов Яр – это маленький умирающий городок на 10 тысяч человек недалеко от Артёмовска. Именно в Часов Яр, а точнее, в располагающийся в часовоярском лесничестве 54-й отдельный разведывательный батальон, вы, дорогие читатели, и покупали три автомобиля для перемещения разведки по сектору. Автомобили, кстати, ездят, передают вам привет и благодарность. Но в данном случае речь пойдёт не о темерской разведке и не о комбате Верноне Роше, а о жизни этого самого Часова Яра, куда мы случайно заехали в гости по каким-то делам батальона и заодно познакомились с мэром города.

У города Часов Яр есть проблема. Одна, зато большая. В городе расположен «Часовоярский огнеупорный комбинат». Владеет этим комбинатом человек по имени Валентин Лукьянов. Сын Валентина Лукьянова – бывший народный депутат-регионал Лукьянов – известный тем, что в своё время участвовал во всех драках в Верховной Раде. Сейчас Лукьянов-младший занят тем, что быстро-быстро покинул Украину и находится в Китае.

А Лукьянов-старший занят тем, что пытается выкопать на месте города Часов Яр глиняный карьер.

Дело в том, что под городом Часов Яр находятся залежи какой-то особенно уникальной и очень дорогой глины. И комбинат очень хочет, просто мечтает эту глину из-под города достать. И тот факт, что поверх глины расположены некие строения, вроде, например, жилых домов, руководство комбината волнует не особенно.

Собственно, оно апеллируют к тому факту, что часть строений, которые оно хочет разрушить, чтобы выкопать яму прямо в центре города, в двухстах метрах от мэрии и в ста – от Дома культуры, находятся на балансе комбината. В частности, речь идёт о профилактории, который комбинат два года назад закрыл и людей из него разогнал. То есть, говорит руководство, поскольку это наша земля и на ней стоят наши здания, то мы их уничтожим, яму выкопаем, а что при этом будут нарушены санитарные и экологические нормы, и посреди жилого города с людьми будет находиться глиняный карьер, в котором открытым способом экскаваторы будут копать глину и грузить в БелАЗы, – это нас не касается.

Сразу скажу честно. Я не из тех активистов, которые без устали борются за всё хорошее и, если вдруг увидят несправедливость вокруг себя, тут же ломятся её воевать. Ничуть. Мне было бы совершенно неинтересно ни про Часов Яр с его мэром-сепаратистом, ни про комбинат с его владельцем-регионалом. Пускай бы там чужие воевали с хищниками хоть сто лет, это не моя проблема.

Моя проблема заключается в другом. Моя проблема заключается в том, что, будучи в 54-м ОРБ, я познакомился сразу с тремя полковниками медицинской службы Минобороны, направленными в Часов Яр для того, чтобы изучить логистику района и выбрать место для устройства секторального госпиталя. И они попросили о помощи. А военным нужно помогать.

Объясню. Сейчас ситуация обстоит так, что тяжёлых раненых эвакуируют из сектора С: кого – в Харьков, кого – в Днепропетровск и уже оттуда – на Киев. А лёгкие лежат прямо на местах, в городских больницах Артёмовска и Часова Яра. С этим, кстати, связана другая проблема, проблема питания бойцов. Кто-то в армии или ворует, или просто не выписывает снабжение для раненых бойцов в городских больницах. Поэтому раненые бойцы, лежащие в местных больницах, если город не решит эту задачу каким-то образом, питаются из нормы 1 гривна 20 копеек в день. На здоровье это влияет, разумеется, не лучшим образом. Артёмовск эту проблему как-то решает, у него на это есть бюджет. Часов Яр эту проблему не решает, в его бюджете денег нет совсем, солдаты уже год живы только тем, что их подкармливают местные городские активисты.

Но речь не о кормёжке солдат в местных больницах, хотя это и проблема. Почему? Потому что решение поставить армейский госпиталь сектора в Часовом Яру всё равно эту проблему развяжет, как и ещё кучу сопутствующих проблем. В целом идея поставить секторальный госпиталь – это идеальная идея; и Минобороны совершенно верно и мудро рассудило, когда решило её реализовать. Тяжёлых не придётся везти за тридевять земель, их можно будет доправлять до Часова Яра и там стабилизировать и реанимировать, а потом уже отправлять долечивать в Киев или Харьков, или куда будет надо, когда опасность для жизни исчезнет.

В общем, это глобальное стратегическое решение, которое в случае реализации спасёт не одну и не десять жизней наших украинских военных, а ещё больше бойцов избавит от инвалидности.

Но.

Здание, которое присмотрели для реализации проекта секторального госпиталя наши полковники медицины, – это именно что заброшенный профилакторий города Часов Яр.

Они пришли к господину Лукьянову и объяснили ему, что заброшенный профилакторий – это именно то, что им нужно. Что армия готова вложить в это помещение силы и средства, и создать на этом месте нормальный госпиталь. Потому что профилакторий даром, что два года закрыт, находится в отличном состоянии, с него даже плитка не осыпалась, всё отлично.

На что Лукьянов им сообщил, что тот факт, что они видят профилакторий, является жестоким обманом зрения с их стороны. Потому что на самом деле на этом месте находится глиняный карьер. И в нём добывается глина. А про профилакторий забудьте.

После чего начал разбирать профилакторий. Армия тут же вмешалась, и по просьбе мэра взяла профилакторий в оцепление и выгнала оттуда разбиральщиков. Это не вполне законно с её стороны, да. Так вышло. Военная необходимость. Она неправомерными методами помешала исполнению неправомерного решения.

Почему неправомерного? Потому что Часовоярский комбинат, судя по документам, вообще не имеет права добывать глину в черте Часова Яра (это так называемый карьер «Городской» с особо ценными сортами глины, в том числе глиной Ч2). Во-первых, потому что без предоставленных городом условий добычи это не можно. А город условий добычи не предоставляет: это у них такой способ забастовки и молчаливого неповиновения всесильному директору комбината (на которого, кстати, мэр города работала 28 лет). Но есть и во-вторых. Сейчас будет скучно, но юристы поймут и громко посмеются. Дело в том, что все документы Часовоярского огнеупорного комбината, которые давали ему право копать глину, базируются на устаревшем разрешении, которое надо было переоформить. Но не переоформили, такая беда.

Понимаете?

Другими словами, пользуясь тем фактом, что место действия – прифронтовая территория, и закон там совсем-пресовсем что дышло, господин Лукьянов решил, что он выкопает карьер, добудет из него как можно больше ценной дорогой глины как можно быстрее, а если потом, когда-нибудь на него наложат штраф – ну, значит, заплатит штраф.

В этих условиях, теоретически, должна возбудиться областная власть. Однако областная власть в лице господина Жебривского и его помощника господина Андрусива упорно игнорирует данный инцидент. Хотя она с ним и знакома. При мне господин Жебривский месяц назад посещал расположение 54-го ОРБ, и мэры Артёмовска и Часова Яра пытались донести до него проблему. Но господин Жебривский решил, что слушать ему их неинтересно, а интересно поговорить про патриотизм.

Сейчас, я слыхал, господин Жебривский открыл курсы украинского языка для работников администрации. Что ж. Это важно. Теперь чиновники Донецкой области смогут говорить не «ваш сын умер, потому что в секторе госпиталя нет», а «ваш син загинув, тому що в секторі шпиталь відсутній».

Я с трудом сдерживаю ненависть, на самом деле. Потому что ситуация максимально стрёмная. Губернатор, друг Президента, открывает курсы украинского языка. А я, должностное никто, за свой собственный счёт сажусь в машину, нахожу журналиста, которому это интересно, потому что он бывший доброволец из пехоты; нахожу юриста, которому это интересно, потому что он бывший доброволец из артиллерии; и мы все едем в Часов Яр, чтобы с большим трудом и скрипом разбираться в тех проблемах, которые губернатор может решить личным приездом и одним ударом кулака по столу. Но он занят. Он открывает курсы. Больше же некому. Это же не его проблема. Это же почему-то моя проблема.

В общем, поскольку губернатор интереса к проблеме не проявил, приехали знакомиться с господином Лукьяновым мы. Переговорная позиция у нас была простая: нам нужен госпиталь. Обо всём остальном мы можем торговаться, на всё остальное мы можем закрыть глаза. Но не дадите госпиталь – вынесем скандал на всеукраинский уровень, проверим каждую бумагу, на основании которой действует ваш комбинат, затребуем повторную экологическую экспертизу и будем бороться за отзыв лицензии на добычу у вашего комбината. Потому что армии нужен госпиталь. Потому что госпиталь важнее глины.

Господин Лукьянов – человек крайне феодального склада ума. В его понимании комбинат является кормильцем Часова Яра, Артёмовска и ещё пары окрестных городов. Поэтому он в них имеет право делать что угодно. И будет делать. И делает.

Господин Лукьянов привык к тотальному повиновению окружающих. На протяжении всей встречи с нами в уголке его кабинета сидели пять директоров комбината. Время от времени они пытались издать звуки, но Лукьянов затыкал им рот. Говорить на его предприятии принято только ему. Потому что он академик.

Кстати, они внимательно мониторят соцсети. Мой пост в Facebook о том, что вот, мы едем в Часов Яр разбираться с этими уродами, лежал перед господином Лукьяновым. Он смотрел на него, багровел, потом на меня, шевелил лицом и угрожал тем, что мог бы судиться за оскорбление личности, но не будет. Потому что он академик, а я его оскорбляю. В какой-то момент я не выдержал и прервал мхатовскую паузу господина Лукьянова словами «внутри себя я аплодирую». Ну, а как ещё отреагировать на то, что человек тебе сообщает громовым голосом, что он академик, хотя ты его спрашивал не об этом, а о том, почему он не хочет отдать заброшенный профилакторий на дело спасения жизней украинских солдат. Так-то ты, может, по документам и академик, а как по мне, ты – огнеупоротый глиномес, и хорошо бы таких академиков, как ты, было поменьше, а лучше бы и вовсе не было.

Тем не менее, по причине тотальной, нулевой договороспособности господина Лукьянова никаких переговоров не получилось. Получилась лекция о деятельности комбината. Из этой лекции мы узнали много нового. Что комбинат за последний год войны повысил выручку на 78%. Что клиентами комбината, среди прочего, являются Енакиевский металлургический завод и Макеевский металлургический завод. Что комбинат добывает глину не только для того, чтобы производить огнеупоры, но и на продажу. Что в рамках расширения карьера руководство планирует снести не только профилакторий в центре города, но и собственный цех №5 и даже собственное здание управления комбината.

В общем, мы узнали множество совершенно не интересующих нас вещей, но так и не узнали главного: почему копать глину посреди города важнее, чем построить на этом месте военный госпиталь сектора? Почему выручка комбината должна быть важнее, чем жизни украинских солдат?

Проблема очевидна. Мы недостаточно страшные для господина Лукьянова. Мы не власть. Мы кто? Мы журналисты, юристы, волонтёры, общественники. Мы его не пугаем. Мы народ. Просто люди, которые шумят под окнами. Ну так они часто шумят у него под окнами. Я познакомился с местными активистами из организаций «Бахмут.in.ua» и «Моя єдина». У них уже давно опустились руки. Они не понимают, что можно делать в такой ситуации. На городском уровне на мэра Лукьянову плевать. На областном – губернатору плевать и на Артёмовск, и на Часов Яр, и на госпиталь. На всеукраинском уровне всем плевать на всё и о существовании Часова Яра никому не известно.

К счастью, мы довольно большие общественники и волонтёры. К счастью, у нас достаточно сил, чтобы заинтересовать некоторых народных депутатов.

Поэтому извещаю общественность о том, что сейчас мы готовим запросы сразу от нескольких заинтересованных депутатов, и будем бороться за приостановку лицензии на добычу комбината. Поищем где-то – я не знаю где – деньги, наймём юристов и будем с ним судиться, чтобы ему его глина комом в горле встала. Извините, господин Лукьянов, мы хотели по-хорошему, вы нас выслушать не смогли.

Что требуется от общественности, от народа, от дорогих читателей? Требуется, как обычно, максимальное распространение этой истории (ну, или вдруг вы хотите оплатить команду юристов, чтобы засудить господина Лукьянова до смерти, обращайтесь).

Это ведь не точечная история. Это просто история, на которую мы совершенно случайно наткнулись, просто потому что в то время, когда я жил в 54-м ОРБ, туда заехали в гости медицинские полковники. Совпало так. Случайно пальцем ткнул – и вот история про то, как на мёртвой, выжженной войной, земле местный барон к ногтю прижимает крепостных, и надо сыграть на стороне префекта-сепаратиста для того, чтобы помочь спасти жизни своих собственных солдат.

А ведь таких историй десятки. По всей Украине местные бароны жмут к ногтю крепостных и говорят им, что «в Киеве всё уже решено»; и люди теряют надежду, уезжают из страны, а кто не может – спивается.

Украину убивает наше безразличие. Давайте попробуем хоть иногда делать вид, что нам не всё равно. Давайте хотя бы госпиталь выбьем для военных.

It's a dog's life, Geralt, I can tell you this much.

Александр Нойнец