Георгиевка глазами «Айдара»

Serg Marco

Примечание редакции: с предыдущими материалами можно ознакомиться здесь.

Игорь Лапин, известный под позывным «Зола», сидит передо мной в чёрных джинсах, чёрной куртке и чёрных ботинках. Напоминает ли он бойца батальона «Айдар»? Да. Депутата? Скорее, нет. Особенно с учётом фраз, которыми кидаются с побратимом: «так давай на метро туда подъедем, быстрее будет», «да ну зачем тут этот пиар, надо проще»… Ну, в общем, не депутатское поведение. Во всяком случае, таких депутатов немного в Верховной Раде. Ещё меньше тех, кто может от первого лица рассказывать о боевых действиях, в которых сам участвовал. Именно этим и занимается «Зола», нервно размечая точки на картах, лежащих перед ним.

 Карта кликабельна

Бои в Георгиевке начались 20 июля. Подразделение 80-й бригады под командованием капитана с позывным «Барсук» выдвинулось в Георгиевку из Луганского аэропорта, чтобы встретить БТГр 80-й бригады, которая шла к нему в аэропорт. Пробивало дорогу этой БТГр подразделение «Айдара» под командованием «Золы».

- Нас дернули, сказали: «Вы там быстро возьмёте под контроль Георгиевку, дадите «ленточке» дорогу на ЛАП и всё». Ну всё, так всё, мы с собой и вещей по минимуму взяли. Нам дали четыре танка, и мы пошли. А сзади шла «ленточка», но там такое: грузовики, боеприпасы, везли припасы, личный состав… – Начинает свой рассказ «Зола».

Ну что такое «ленточку» провести? Зайти, сепаров шлёпнуть, два-три часа подержаться, пока «лента» уйдёт на ЛАП, и в случае необходимости встретить её потом из ЛАП с ранеными. В общем-то, понятная и с первого взгляда несложная задача.

Вышли мы налегке, по сути, в майках и шлёпанцах. Жара тогда стояла сильная. Зашли в Георгиевку. На месте блокпоста «Барсука» была траншея, там сидели сепары. Завязался бой. Мы её как-то на ажиотаже быстро взяли, пока «Барсук» шёл к нам со стороны аэропорта, «ленточка» сзади тянулась. А мы штурмовали. Но сопротивление было слабым. Вот тут мы (ручка помечает на карте крестик) взяли в плен Тамерлана, помощника министра обороны Южной Осетии, очень крутой сепар был. В одной машине тогда нашли коробку с российскими документами, передали потом комбату. Мы закрепились, вернулись. Одна наша группа стала недалеко от трассы с аэропорта, «филиппинцы», как мы их называли, стали там с десантниками, «Барсук» занял блокпост на перекрёстке, я стал у мостика левее.

Я взял танки, пошёл на Лутугино с группой со Счастья. Попали под миномётный обстрел, получили трёхсотых. Танки развернулись назад, вернулись в Георгиевку. В это время один БТР поехал по трассе в Ровеньковском направлении, и его там подбили. «Лента» развернулась и убежала.

«Айдар» укрепился и остался ночевать. Распределили позиции с десантниками, наладили связь.

- Там КРАЗ один с «ленточки» подбили, бензобак пробитый был. Он остался в Георгиевке. И так удачно, как раз с сухпаями, – смеётся «Зола», – а то тяжко нам там было, ни продуктов, ничего не было, мы вообще на пару часов выдвигались. Ночью как взялся дубарь, я промёрз, поскольку был в очень лёгкой одежде, чуть не окоченел. Нас до трёх часов ночи полосовали миномёты, но безрезультатно. А в 4-5 утра всё началось… «Барсук» стоял на блокпосте. Их там восемь человек было. Рядом с ними были «медведи» из сотни добровольцев с Майдана во главе с «Ридиком». Мои «золушки» стояли дальше у первого моста. У дороги с Луганска стояли «филиппинцы» (бойцы «Айдара» под командованием взводного с позывным «Филипп») с десантниками. И ещё к нам на помощь спустились пять человек из 8-го полка спецназа. У них был командир по имени Олег. Восьмёрка ходила делать засаду на сепаров, но сами попали в засаду и отступили. Пять же человек были со мной. Это именно они докладывали, так как видели силы, наступающие на нас. На нас пошло около 15 КАМАЗов живой силы врага. И ещё «Барсук» пару танков и БТРов на дороге расставил.

Вот так мы и встретили наступление в Георгиевке.

Рано утром пять айдаровцев выдвинулись к домам в левой части Георгиевки, в которые, по словам местных, разгружали что-то тяжёлое. Айдаровцы наткнулись на сепаратистов. Они в этот момент заходили в Георгиевку с фланга. Завязался бой, пулемётчик решил остаться один, прикрывая отход побратимов. И отстреливался до конца. Когда к нему уже подступили сепаратисты, подорвал себя гранатой.

- Мы сначала думали, что его в плен взяли и там пытали, у него руки и ноги были переломаны. Но потом врач сказал, что это от взрывной волны его так поломало. Он себя подорвал. И уже потом узнали, что сепары, его обыскав, нашли телефон и позвонили сыну. Сказали, что отец умер как герой, жаль, что он не в нашей лугандонской армии… Олег Михайлов… Один из моих «золушек», – рассказывает Лапин.

Пока развиваются эти события на окраине Георгиевки, танки начинают обстреливать блокпост «Барсука». Айдаровцы залегли у дороги на фланге, заняв оборону в канаве, сепаратисты подошли в упор. Через дорогу уже начали перебрасываться гранатами.

- Именно тогда родился этот диалог с «Барсуком»: «Зола», ты что, убегаешь?», – а я отвечаю. – «Да хрен ты угадал, я на мосту. Очкуем вместе. Воюем дружно».

«Зола» отправляет ещё семь человек на помощь десантникам. Бой нарастает. «Булаты» выдвигаются вперёд и начинают борьбу с вражескими танками. Начинается плотный стрелковый огонь. Пулемёт на БТРе «Барсука» начинает выкашивать живую силу противника, идущего на штурм из огородов.

- Танки наши, пободавшись, свалили. Один танк остался дымить. Его можно было затушить, но у нас просто было нечем. Так он дымел, дымел, ну а потом гореть и взрываться начал. Три же танка убежали, и вместо них позже приехали другие: «Блок», «Пчела», «Соболь 10», «Соболь 15»… А с той стороны у «Барсука» был «Копченый» и ещё один… не помню, позывной. Все с первой танковой бригады.

Основной удар сепаратистов был с фланга. Основная задача при штурме, видимо, была рассечь Георгиевку и заставить десантников оттянуться в сторону аэропорта. На этот фланговый удар и было направлено внимание «Айдара». Нужно было сдержать удар, удержать мост, у которого они стояли. «Барсук» постоянно заказывал артиллерию по направлению штурма, артиллерия работала, не переставая. Со стороны железной дороги выезжала вагонетка с кочующим миномётом, обстреливавшая позиции «Айдара». «Айдар» и десантники держали позиции несколько часов. И удержали. Сепаратисты начали отступать, айдаровцы с десантниками перешли в контрнаступление, зачистив населённый пункт полностью.

- Какие были потери противника? – задумывается «Зола». – А хрен его знает. Много. Их там очень много положили. Они буквально разбились о нас. Много… Ну если мы взяли там около сорока пленных за два дня боев, сам можешь представить… Сепары по всему населённому пункту валялись, на заборах висели, мы их долго собирали…И это только то, что я видел. Что там вытворял «Копченый» со стороны дороги на ЛАП, я не знаю, хотя наслышан, что у него тоже всё очень удачно прошло. К нам тогда журналисты приезжали, фотографировали всё происходящее. Журналистов – тьма. Мы тогда трофейную БМП забрали, поскольку на ней постоянно воевали, она у нас одна и была.

Той же ночью колонны пошли в Луганский аэропорт по Георгиевке. Луганский аэропорт получил такое необходимое его защитникам подкрепление. Простояв семь дней в Георгиевке, «Айдар» вместе с десантниками на пяти БТРах и танках 1-й танковой выдвинулись в сторону Лутугино. И штурмуя населённые пункты, группировка добралась до Успенки. 

- А что за история с погибшими в Лутугино айдаровцами? – спрашиваю я у «Золы».

- Было дело. Танк 1 ОТБр выкатился на переезд, в нём был командир с позывным «Мишка». Как сейчас помню, его звали Коля. И вот выкатился он на переезд. Мы шли тремя линиями, одной линией шёл «Айдар» с танками, второй мы же с БМП 24-й и 51-й бригад, а задача барсуковцев состояла в зачистке БТРами. Они шли отдельно. Мы зашли, зацепились возле моста, мост был заминирован, и мы его разминировали. На центральной дороге был изгиб и переезд. Мы посчитали, что переезд может быть заминирован и сапёры выдвинулись к нему. А сзади выезжает танк «Мишки». Ну а как выезжает? Снаряд дослан, на взводе… И вот он выезжает из-за поворота. В это время идёт выстрел ПТУР или СПГ, бронебойное что-то. Дырка такая аккуратная в башне образовалась. Колю насмерть, он нажимает на кнопку, звучит выстрел и падают мои двенадцать пацанов. Ещё были обвинения в сторону Мельничука, что он дал команду идти вперёд, но это неправда. Мельничук, наоборот, кричал, чтобы не лезли вперёд, пропустили броню. Но куда там, все же борзые… Кто-то крикнул: «та пусть догоняют»… И вот. Невзирая на эту трагедию, мы за следующим танком вышли, зачистили. Когда они убегали, мы их покрошили. «Шест» погиб… Помню, раненый, он спустился в Георгиевку с пулемётом. Говорит: «Зола», помоги занять позицию». Узнал, что мы воюем, сбежал с госпиталя к нам. Вот в Лутугино и погиб…Он сам себя запеленал, так как у него ноги повыворачивало, сам себя уколол и умер. Так его и застали сидящего.

- А была связь с танками?

- Да какая связь? Ты идёшь перед танком. Танк тебя видит и едет. Если видит кого-то из своих возле себя, начинает очковать и никуда не едет. У радиста была рация и за спиной Р-157-я, которая за два часа боя садится полностью и всё – связи с танком нет. Стоит такой, башней крутит. Подходишь, стучишь автоматом по башне, вылезает боец с выпученными глазами и спрашивает: «Что?». Ну а ты ему объясняешь. Вот такая связь. После мы сделали рации прямо в танке, одна была у меня, а вторая в бронемашине, и антенна через люк свешивалась. В общем, техника на фантастическом уровне (смеётся).

В итоге «Айдар» с десантниками дошёл до Успенки, где получил команду возвращаться. Десантники и танки пошли дальше.

- А Хрящеватое?

- Хрящеватое это же-е-е-есть, – протягивает «Зола», разворачивая карту. – Хрящеватое… Нам поставили задачу взять укрепрайон у Князя Игоря. Я Колеснику позвонил, сказал, что тут так не выйдет. Надо сначала брать Новосветловку, иначе я зайду вглубь, оставив сепаров за собой, и они просто мешок за мной захлопнут. В штурме участвовало 240 бойцов «Айдара». Это самый крупный выход «Айдара». До этого больше ста человек не участвовало. Это первый раз, когда айдаровцев из Половинкино подняли. Потому что в Половинкино были и хорошие бойцы, некоторые сбегали оттуда воевать, чтобы не сидеть на месте, а некоторые…блокпосты страдали херней. Не знаю, чем они занимались, я их в боях не видел. Некоторые сбегали ко мне, воевали, а потом возвращались на базу в Половинкино. 120 человек пошли на Новосветловку, 120 – на Хрящеватое. Мы пошли на Хрящеватое. Бахнули там спецназ, в это время в Хрящеватом уже были регулярные кацапы. 13 числа мы взяли Хрящеватое, 14 – была сепарская ответка. Мы там и танки им пожгли, бэхи… Словом, была жесть.

- А что там происходило?

- Ну, смотри. Новосветловку мы взяли на ура. Сопротивления почти не было. «Айдар» зашёл, закрепился. Туда заехал грузовик с кацапами. Они думали, что Новосветловка их ещё. Запаковали там всех, взяли в плен какого-то российского подполковника. Но я там не был, особых подробностей не расскажу.

А Хрящеватое… Есть видео, как мы его брали… Нас обстреляли, подорвали на БМП. Мы зашли, зачистили, закрепились. Зашли вместе с приданной броней. Всё те же: «Блок», «Пчела»… «Блока» ранило. У «Пчелы» башню заклинило. По причине этой заклинившей башни мы танк палили «мухами». Военные, которые были с нами, хорошо работали. Они сначала делали, а потом, если что, говорили, это был «Айдар». Зачем получать приказы из штаба, если это всё «Айдар» творит (смеётся). В общем, воевали мы с ВСУшниками нормально. Мы стали на перекрёстке, на остановке. Заняли позиции. Я постоял, подумал, решил перевести пацанов на другую позицию. Перевёл. Через несколько минут место, где мы стояли, распахало «Градами» и САУшками. Вовремя мы свалили.

Так вот. На следующий день пошли нас выбивать. Приехало три танка. Нас начали кошмарить Д-30 и миномёты. Парни с Новосветловки имели шесть танков, им потом дали ещё семь, они должны были пройти по гребню перед Хрящеватым и зачистить силы противника, которые там заняли позиции. Но почему-то не пошли. Потом у них семь танков отозвали.

Мне подниматься на гребень и выбивать там сепаров – без шансов. Тут у меня сгорела БМП, погиб «Филипп», командир афганцев. Четыре километра по полю и гребень, за которым противник. Нет, там штурмовать в лоб было глупо. И вот с этого гребня поливали Хрещеватое, потом Новосветловку, потом опять Хрящеватое… Была там ещё ахметовская шахта, оттуда тоже «Градами» поливали, потом с этой шахты самолёт сбили.

Приехали нас штурмовать танки с пехотой. Мы отскочили за кювет. Начали бодаться с танком гранатомётами. В итоге один погибший, трое раненых, куча контуженых, я в том числе. Танк начинает пятиться, видит, что сопротивление ему оказывают, да и гранату одну поймал. Мы хватаем нашатырь и бежим к танку. А сбоку уже афганцы с «мухами» бегут. Начинаю забрасывать в воздухозаборники нашатырь, чтобы эта падла люки открыла. Я же его «мухами» не оббью, без этого никак.

Он люки и открыл, и начался винегрет. В общем, мы его сожгли. Второй танк догнали «мухами», но он ушёл подбитый. Третий – просто сбежал.

- А с подбитого танка взяли экипаж?

- Конечно. Фото в интернете есть. Лежат ровненько, обгорелые, спокойные. Документы по ним в штаб передали. Все офицеры, кстати, русские. Командир танка российский офицер, 28 лет ему было, на год старше моего сына.

- Укрепрайон у Князя Игоря мы не взяли. 16-го зашла колонна в Луганск, танки, броня, кацапы. Луганск для нас уже был недосягаем. Все, кто в плен потом нам попадались, были россияне. Нас вывели в Счастье, с моего подразделения всего целых было двенадцать человек. Остальные – раненые, контуженые, мятые, битые… двухсотые/трёхсотые… 23 августа меня вывели, вместо меня прислали 20 человек. «Зевс» (генерал Колесник, руководитель сектора «А») говорил: «Флаг «Айдара» не снимайте, он войска поддерживает». Флаг оставили, новое пополнение «Айдара» зашло. Через четыре дня их выбили уже россияне. И так начали позиции оставлять, оставлять, пока не стали в Счастье. Так завершились приключения моей роты в секторе «А».

А вообще… хорошо бы фильм снять. «Айдар» и 80-я бригада. Мы там весь сектор «А» оббегали. По сути, львиная доля вклада в тех боях – это именно наша связка айдаровцев и десантников. Ну и, конечно, помощь брони с 24-й, 51-й и 1-й танковой нельзя забывать. Если бы снять, хороший бы фильм получился.

Сейчас хватает негатива по поводу «Айдара», но «Айдаров» было два. Один воевал, и воевал с честью. Никакого грабежа и мародёрства. У нас на это банально времени не было. Но все наши заслуги, к сожалению, забыты, один негатив. А это неправильно. Потому что в секторе «А» свою страницу написали «Айдар» с десантниками очень жирным почерком.