Не очень демократическая не очень оппозиция

Хотя до думских, извините за выражение, выборов в РФ ещё остаётся без трёх месяцев год, российская «Демократическая коалиция» уже объявила о том, что она начинает участие в предвыборной гонке. И действительно начала. Да так, что многие люди, по целому ряду причин ей симпатизировавшие, сильно удивились и даже возмутились. И, надо сказать, повод для этого был. И даже не один. Но, однако же, за всеми этими поводами явно скрывалось и скрывается что-то другое, гораздо более важное и значимое. Что-то, что заставляет людей чувствовать себя обманутыми, хотя по форме их никто и не обманывал. И даже более того: с ними были предельно откровенны.

И вот это что-то сейчас будет очень кстати вытащить на поверхность, во избежание всяческих неожиданностей.

Что нам в них не нравится?

Главные претензии, обращённые к «Демкоалиции», сводились к следующим пунктам.

Первое – это назначение во главу будущего федерального списка Михаила Касьянова. Недовольные заявили, что так, мол, нечестно, обещали же, что все места будут распределяться среди кандидатов, победивших на открытых праймериз, без никаких кулуарных соглашений и просто договорняков. Апологеты «Демкоалиции» отвечали, что Касьянов возглавляет зарегистрированную партию, которая и обезпечивает (прим.: авторская орфография) самую возможность выдвижения в Думу, а потому имеет право некой первой брачной ночи.

Второе – дело не только в отказе от праймериз, но и в том, что Касьянов – фигура и для избирателей, и для политактивистов малопривлекательная. И среди современных российских оппозиционеров можно было найти куда более достойного. Сторонники же Касьянова утверждают, что он самый лучший российский премьер за последние годы, потому что при нём нефть была дешёвая, а экономика росла. А потому имеет полное право рулить и возглавлять.

Третье – это чудесное в своей стриптизной откровенности заявление Леонида Волкова о том, что означенная коалиция, скорее всего, наберёт 2% голосов. Дословно: «чтобы набрать 5% в среднем по стране, надо получить не менее 25-30% в городах-миллионниках (что вряд ли реально); соответственно 2% — это 10-12% в столицах; выглядит вполне реалистично». Естественно, возник вопрос: а нахрена огород городить, если заранее говорят, что ни одного места в Думе получить не удастся?

Ну а четвертое – это стандартный, можно сказать, фирменный стиль ведения дискуссии по первым трём пунктам. На все вопросы и претензии ответ всё тот же: не нравится такая оппозиция – делайте свою! Не делаете? Тогда заткнитесь и слушайтесь наших приказаний, и выполняйте их без рассуждений!

Самое же в этой точке зрения удивительное – это то, что по всем пунктам и почти во всём апологеты «Демкоалиции» правы. Действительно, Касьянов даёт партийную лицензию на участие в выборах, безо всяких сборов подписей и прочего геморроя. По меркам РФ – это настоящее богатство, в обмен на которое он вправе потребовать какие-то личные преференции для себя. Встать во главе списка – это, в сущности, не так и много. Действительно, Касьянова можно считать лучшим премьером. Дело тут, правда, не только и не столько в нефти, но об этом ниже. Несомненно, на путинских выборах даже для получения 2% голосов всей этой публике потребуется напрячь все свои силы. И Волков сказал чистую правду. То есть, с точки зрения политтехнологической, это его высказывание было абсолютной глупостью, классическим выстрелом себе в ногу. Но это правдивое высказывание, факт.

Ну а что касается даже не авторитарного, а тоталитарного стиля в общении с плебсом, так ведь это вполне соответствует сложившейся в демократических кругах практике.

Вас, вероятно, смущает слово «демократия» в привязке к слову «тоталитаризм»? И вы даже видите в этом противоречие? Между тем никакого противоречия нет, просто некоторые слова, которые во всём мире значат одно, в реалиях необольшевицкой РФ значат совсем другое. А если понимать, что там и как маркируется, то тогда всё становится ясным и понятным.

Хождение по мукам советской сансары: первоисточники

Ранее автор этой статьи неоднократно писал, что никакого падения коммунистического режима в РФ, по сути, не было – было его радикальное переформатирование правящей советской квазиэлитой. Что «советский госаппарат и советский истеблишмент были очень специфичны, ибо это были люди, которые умели работать только в той среде, которая их породила. И такие вещи, как гласность, свободные выборы, частная собственность, рыночная экономика были им просто неведомы. Совместить этих мутантов, выведенных в специфической атмосфере Совка, с более-менее нормальной государственной системой было просто невозможно. Большинство этих людей не хотело управлять страной по-другому, и практически все они не были способны управлять по-другому. Что делало неизбежным воспроизведение ими советских методов и практик, а в конечном итоге – и идеологем».

Если вы возьмёте за точку отсчёта тезис, что российский политикум в общем и целом действует в той же матрице, и воспроизводит те же стереотипы, что и советский, то картина сразу же приобретет целостность и логичность.

Советская система 20-30-х гг. была, безусловно, тоталитарной, а равно и ультралевой. И в этом смысле, с позиции внешнего наблюдателя, всякий коммунист – это радикальный левак. Однако внутри Совка имелась своя градация, был свой «правый уклон» (Бухарин), свой «левацкий загиб» (Троцкий) и, конечно же, центр, который в конечном итоге стал олицетворять Сталин. Это деление было неслучайным, ибо маркировало вполне определённые группировки, борющиеся за власть (что было первично), и различные идейные течения внутри ВКП(б) (что было вторично, но тоже важно). Во главе «правых» и «левых» стояла старая «ленинская гвардия», уходящая своими гнойными корнями ещё в дореволюционное подполье. Это было своего рода коммунистическое «дворянство». Ему противостояла масса партийного аппарата, революционных парвеню, влившихся в партию позже и возглавляемых Сталиным, которого поначалу также воспринимали как серого и малоинтересного технического работника, аппаратчика.

Но практика показала, что Сталин оказался не так безперспективен, как о нём думали. В итоге, именно он сожрал своих конкурентов, а верные ему аппаратчики и «люди из народа» сели на властные рычаги. Что же до красного «дворянства» знаменитой «ленинской гвардии», то её порядком проредили в ходе репрессий 30-х гг., а то, что осталось от власти – настоящей, большой власти – подвинули. Но подвинули не в никуда: революционным династиям отдали на откуп научную и культурную сферу. Впоследствии семьи сталинских выдвиженцев и ленинских «гвардейцев» пересекались всякими способами, роднились и так далее, но всё же до конца деление между ними не исчезло. Соответственно, в рамках советского дискурса выработалось две разных историко-идеологических традиции, которые благополучно дожили до сего дня.

Для обеих традиций базовой исходной точкой является личность Ленина, который в обоих случаях почитается как идеальный отец-основатель. Расхождения начинаются со сталинского времени. В рамках традиции «гвардейцев» Сталин – это преступник, покусившийся на самое святое, то есть на них. Он исказил единственно верное ленинское учение и истреблял настоящих революционеров-ленинцев. И за это ему нет прощения.

Именно из этой традиции вышли многие диссиденты 60-х гг., призывавшие вернуться к «ленинским нормам». От них, в свою очередь, берёт свой исток так называемое демократическое движение второй половины 80-х гг., чьим лозунгом, опять же, было возвращение к «ленинским принципам демократии и федерализма». Собственно, то, что в 90-е гг. называлось «либералами» и «демократами», процентов на 80-90 было производной от традиции «ленинской гвардии».

Что же до «выдвиженцев», то их наследие можно условно назвать национал-большевизмом. В рамках этой концепции Сталин был не антиподом Ленина, а продолжателем его дела. «Сталин – это Ленин сегодня». Весь брежневский Совок был укоренён в этой традиции, с ней состоят в родстве и ГКЧП, и значительная часть так называемых национал-патриотов. А в 90-е гг. национал-большевизмом было заражено абсолютное большинство «патриотических» организаций России.

Наличие этих двух традиций, в частности, объясняет появление такого понятия, как «сталинизм». До известной степени, это – искусственное понятие. Из общей массы коммунистических преступлений были вычленены исключительно и только расправы над «ленинской гвардией». Что же до злодеяний эпохи военного коммунизма, изъятия церковных ценностей и вообще всего, что творилось в 20-е гг., то наследники ленинских «гвардейцев» выносили их за скобки. С их точки зрения, жертвой был Тухачевский, уничтоженный Сталиным. А геноцид на Тамбовщине, который был осуществлён Тухачевским, преступлением не был. «Большой террор» – это только расправы над красным «дворянством». А многомиллионные жертвы раскулачивания и индустриализации – малоинтересный фон.

И в рамках советского дискурса это было абсолютно логично.

Национал-большевицкая традиция изначально в принципе отрицала наличие сколько-нибудь значительных преступлений, допуская лишь «ошибки», «эксцессы» и прочее в духе «в ЦК прокрались враги». Сталинизм стал вполне самостоятельной идеологией лишь в 90-е гг., когда стали активно развиваться и укореняться в массовом сознании необольшевицкие идеи «красной империи», эмансипировавшие образ Сталина от зависимости от Ленина, что делало возможным признание тех злодейств, которые можно было повесить на «троцкистов» и прочих «жидомасонов».

Но в любом случае обе эти традиции были сформированы советской элитой и принципиально оставались в рамках советского дискурса. Их можно называть правыми или левыми, на каком-то этапе одна из них доминировала, другая – была как бы в оппозиции. Но, тем не менее, и то, и другое всё же было проявлениями большевизма и необольшевизма, которые, если оценивать их извне, являются лишь подвидами одного и того же разрушительного явления.

Были ли в оккупированной коммунистами России иные несоветские идеологии и группы? Националисты, монархисты, несоветские демократы? Были и немало. Но вы о них почти ничего не слышали? Правильно. Потому что не должны были. Ведь СМИ – СМИ и после 1991 года в РФ остались всё в тех же руках. И доступ к микрофону для чужаков блокируется весьма жёстко.

***

В политическом пространстве РФ две вышеописанные традиции по-прежнему остаются доминирующими, хотя и приняли довольно специфичные формы. Наследники «ленинской гвардии», принявшие теперь имя «либералов», ушедшим «золотым веком» провозгласили 90-е – подобно тому, как их духовные (а часто – и генетические) предки видели «золотой век» в 20-х гг. А место Ленина занял Ельцин.

Аналогичная история и с национал-большевиками. Это, как и в былые времена, в основе своей госаппарат, а их идеальным героем является вместо Сталина Путин. И подобно тому, как Сталин формировал культ личности Ленина, Путин делает нечто подобное с умершим Ельциным, который продолжает почитаться как отец-основатель.

И если программа шестидесятников и внутрипартийных демократов конца 80-х состояла в возвращении к «ленинским нормам», то сегодня программа так называемых либералов – это возвращение к ельцинским нормам. И так же, как истинные ленинцы искусственно вычленяли из жуткой массы коммунистических преступлений сталинизм, не обращая внимания на все предшествующее, так же и сегодняшние «либералы» искусственно выделяют «путинизм», который якобы возник самозарождением после ухода со всех сторон прекрасного Ельцина. Именно в этом состоит суть того, что сегодня в РФ чаще всего именуют либерализмом. А к тому, что этим словом именуют во всём остальном мире, это имеет отношение довольно отдалённое.

И если посмотреть на дело с этой точки зрения, то все неувязки в «Демократической коалиции» легко объясняются.

Правый уклон в «Единой России»

Нужно ведь понимать: в условиях wannabe-тоталитарной диктатуры оппозиция может быть либо непримиримой, либо это внутренняя оппозиция, системная фронда. Понять, к какой категории относится «Демкоалиция», легко, хотя бы даже на примере автора этой статьи. Вот он я, Димитрий Саввин, с 2013 г. не состоявший ни в каких партиях и практически не ходивший на митинги. Все, что я делал, – это с мая 2014 г. публиковал свои антивоенные статьи на «Петре и Мазепе». Больше ничего. И в марте 2015 г. меня, с подачи ФСБ, начали дергать по двум уголовным делам, в результате чего я уехал за границу. И слава Богу, что успел, ибо мог бы и сесть, как сели за постинги в социальных сетях Максим Калиниченко до моего отъезда и Дина Гарина после.

Это к вопросу о том, как власти РФ относятся к несистемной активности.

И вот мы видим зарегистрированную партию, с лицензией на участие в выборах, торжественное и красочное собрание в Москве, не в подполье, а в свете софитов, «Волна перемен» и т.д…. Кажется, уже всё понятно?

А если речь идёт о дозволенной системной оппозиции, то не разумнее ли её, согласно с логикой советской и неосоветской системы, рассматривать не как что-то демократическое, а как эдакий «правый уклон» в «Единой России»? Этакую «либеральную платформу» в новой КПСС, которая стремится не к аутентичной демократии, а к возвращению в «золотые 90-е», к «ельцинским нормам»?

И тогда все вопросы сразу снимаются.

Михаил Касьянов не участвовал в праймериз? Он блеклый и непривлекательный лидер? Так ведь под демократией здесь понимается не демократия, а возвращение в эпоху ЕБНа. А кто более достоин возглавить этот поход в прекрасное вчера, чем последний премьер эпохи 90-х? А он именно из 90-х. Если XIX в. закончился не в 1900-м, а в 1914 г., то и 90-е в РФ окончились не 2000-м, а в 2003-м (с делом ЮКОСа). И потому Касьянов – это не просто свидетель эпохи, это своего рода носитель высшей легитимности, наследник «золотого века». Кто же может быть лучше его?

Возможно, кто-то возразит: мол, то, что злобный автор издевательски именует «ельцинскими нормами», – это и есть демократия. Что ж, в какой-то мере действительно демократия. Но такая, которая предполагает возможность расстрела парламента из танков, с последующей резней выживших его защитников в окрестных подворотнях, которая предполагает победу на выборах президента, имеющего от 3 до 6% рейтинга, которая живёт по суперпрезидентской Конституции и допускает назначение преемников. Да, если сравнивать это с путинским временем, то это демократия. Так же, как хрущёвская оттепель в сравнении со сталинской эпохой была временем либерализма. Но если сравнивать хрущёвское или ельцинское правление с аутентичными либерализмом и демократией, то станет очевидно, что несоответствий, мягко говоря, немало.

Волков совершил глупость, сказав о 2%? Но и «ленинская гвардия», и «либералы» 90-х всегда были в меньшинстве, это их естественное состояние, и они это знают. Так что никаких проблем.

Вас удивляет и раздражает их авторитарный стиль? Привыкайте. Он у них скоро сто лет как такой, ещё со времён ленинских чрезвычаек. Меньшинство, которое хочет установить свои правила для большинства, вынуждено оперировать авторитарным инструментарием. (Сейчас его, правда, нет, но мечтать не запретишь…) Так что это тоже в рамках дискурса норма.

И конечная цель – «возвращение в золотые 90-е» – это, на самом деле, не смена режима. Цель – не смена, а лишь либерализация режима, она же оттепель.

Все это отвратительно? Опять же, как сказать. Если смотреть на это взглядом здорового несоветского человека, то отвратительно. Вновь под вывеской демократии нам протягивают на кончике лопаты какое-то неосоветское дерьмо. Но это, если оценивать вообще. А если с привязкой к местности, то придётся признать, что тут ничего сильно другого и нет. И на общем фоне это даже и неплохой вариант.

Во всяком случае, вариант оттепели, который олицетворяет «Демкоалиция», всё же существенно лучше, чем альтернативный вариант «северокореизации». Кстати, безусловно выигрышным он будет и для Украины. И это достаточный повод для того, чтобы не кидаться в сию коалиции лишний раз тапками. К тому же, если эта оттепель и состоится, то состоится она в результате дворцового переворота, а не «Волны перемен» и прочих шоу-программ…

***

Быть может, не стоило бы всё это лишний раз повторять, если бы не один момент: очень многие искренние люди в России (и среди них, кстати, и некоторые националисты) сейчас окажутся перед дилеммой: сотрудничать ли им с «Демкоалицией» или нет?

Исходя из всего вышесказанного, ответ: да. Но только при условии, что вы чётко и ясно осознаёте свой конкретный интерес. Например, появляется возможность под волнительно переменным зонтиком продвинуть своего человека в муниципальные депутаты. Или наехать на какого-нибудь чиновного выродка. И т.д. и т.п. В этом случае никаких проблем нет.

Но упаси вас Бог видеть в этом сообществе своих «соратников» и «братьев» и бороться не за конкретный интерес, а за «святые знамена» и «общие идеалы». В этом случае вас почти наверняка используют. А уж русские националисты могут быть уверены на 100%, что, когда кого-то потребуется выкинуть за борт, их будут выкидывать первыми. Сколь бы умеренными, открытыми и европейскими они ни были. Никаких иллюзий на сей счёт быть не должно.

Но если всё это помнить, то можно, как минимум, избежать разочарований и иллюзий. А как максимум – даже сделать что-то полезное.

По нынешним временам это уже немало.

Димитрий Саввин