Кейс Госнаркокартеля

Money, money. Get rich, or die tryin'.

David Guetta

I wanna live good, so, shit, I sell dope

50 Cent

Любой мало-мальски разбирающийся в жизни нашей страны человек в курсе простой социалистической максимы «Что охраняешь, то и имеешь». Однако данное утверждение верно не только для необъятных территорий бывшего совка.

Антикоррупционер и леворуционер Дилма Русеф (в молодости состояла в террористический организации «Команда национального освобождения», её папа был членом Болгарской коммунистической партии), став во главе председателя совета директоров бразильской нефтяной госкомпании «Petrobas», наладила систему распила на строительных подрядах. Делала она это в команде со своим старым соратником, однопартийцем и на тот момент президентом Бразилии (тоже известным антикоррупционером и леворуционером, основателем бразильской «Партии Трудящихся») Луисом да Силвой. Деньги шли «антикоррупционерам» в карман, на партийные нужды и на выборы. С такой подпиткой выборы проходили хорошо, Лула был президентом Бразилии два срока, а сменила его Дилма. К успеху пришли.

Сейчас Дилме светит импичмент, а Луле – уголовка. Впрочем, Дилма две недели назад назначила Лулу главой президентской администрации, что должно было автоматически наделить его иммунитетом от преследований. Однако народное возмущение деятельностью левых «антикоррупционеров» позволило приостановить это решение. Куда вырулит этот бразильский сериал, не знает никто.

«Что охраняешь, то и имеешь».

Не то чтобы максима была совсем уж социалистической. Католический падре, протестантский пастор, православный батюшка, после проповеди о высокой духовности, скрепах, морали и прочих высоких материях, идут натягивать хористов, служек и учащихся соответствующих учреждений. Батюшка, впрочем, может съездить в сауну к проституткам – традиция позволяет. Дело-то обычное. Сначала охраняешь духовность, а потом себе создаёшь фронт работ по охране духовности. Главное – за растление малолетних не сесть.

Максима про место имения по месту охраны широко применяется в жизни.

Например, любой гражданин нашей страны, который хорошо разбирается в жизни, прекрасно осведомлён, что крышуют наркобизнес в нашей стране и на всей территории СНГ, как правило, сотрудники правоохранительных органов в смычке с местными ОПГ. Иногда правоохранители выше в схеме крышевания, иногда ОПГ выше, иногда спецслужбы могут вклиниться, иногда кеш распределяет местная администрация. Но без сотрудников органов никогда не обходится.

Как правило, крышеванием наркобизнеса занимаются профильные отделы соответствующих ведомств внутренних органов. То есть если написано, что отдел, департамент, управление или отдельная служба на территории бывшего СНГ занимаются «борьбой с наркотиками», значит, все ниточки по управлению местной наркопреступностью либо уходят в этих «борцов», либо проходят через них и ведут к тем, кто на данной локальной территории сильней. Если речь идёт о наркотрафике (когда большая часть наркотиков проходит через территории без реализации), то бал могут править подразделения по «борьбе с контрабандой». Оно и понятно: нет задачи строить дилерскую сеть на «земле», поток идёт мимо «земли» в далёкие дали, и потому потоком занимаются соответствующие контрабандисты-специалисты с соответствующими полномочиями.

Вещи, описанные выше, совершенно очевидны для наших сограждан. Нет тут никаких уникальных кейсов, нет тут никаких тайн – лишь суровая правда жизни.

Сейчас мы это докажем на примере службы, которая на бывшей территории СНГ смогла превратить сотни и тысячи мелких групп «борцов с наркотиками» в огромный и чрезвычайно мощный наркокартель с феноменальной историей успеха, которая могла бы стать в один ряд с успехами Пабло Экобара и картеля Синалоа.

В конце марта 2016 года судья Центрального следственного суда №5 Испании Хосе Де ла Мата выдал санкцию на арест заместителя главы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Николая Аулова и объявил его в международный розыск. Документы тут же ушли в Интерпол. Многие посчитали это решение просто ещё одним шагом в давлении Запада на Россию, однако, это совсем не так.

Дело в том, что Аулов пошёл списком из 26 российских криминальных авторитетов и чиновников, имеющих отношение к так называемым «Малышевским». Малышевские – один из ведущих кланов Тамбовской группировки, которые в спайке со спецслужбами РФ, Следственным комитетом РФ и высшим руководством Кремля и Старой площади сумели выключить из игры и посадить бывшего лидера Тамбовских – Кумарина.

В России решение испанского суда оценили по достоинству, и ряд прокремлевских (особо на этом поприще отличился «Росбалт», дальше расскажем почему) изданий тут же поспешили назвать испанский суд политизированным, а решение суда – русофобским и ангажированным.

Российские СМИ заявили, что Аулов ранее был свидетелем и вроде как к нему не было претензий. А тут вдруг его сразу объявили в розыск, да ещё и без доказательств, потому как никто не произвёл фонографическую экспертизу имеющейся на руках у испанцев прослушки.

Российские СМИ смешные. Собственно, именно отказ прибыть в суд и предоставить хоть какой-то материал для этой самой экспертизы на протяжении двух месяцев и стал причиной объявления Аулова и прочих в розыск, но об этом в РФ предпочитают не вспоминать.

Почему Испания? Потому что лидер Малышевских Геннадий Петров осел в Испании, откуда пытался управлять группировкой.

Почему нам может быть интересна эта история?

Не стоит смотреть на российский Госнаркоконтроль как на Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков. Потому что это никакая не служба, а самый что ни на есть полноценный наркокартель (его в России так и зовут Госнаркокартель), который начинал свою деятельность как один из кланов Тамбовской ОПГ. Этот картель до сих пор один из самых крупных в мире, хотя в данный момент сложно понять структуру его подчинения.

В опасности этой организации, например, смог убедиться российский диссидент Литвиненко, которого в Лондоне отравили полонием.

Именно консультации Литвиненко помогли испанским правоохранительным органам разобраться в делах Тамбовской ОПГ. Большая часть компромата, которой он обладал и из-за которой его, судя по всему, и убили, касалась именно главы ФСКН Виктора Иванова и его связей с Путиным. Именно благодаря Литвиненко испанские службы записали терабайты разговоров между главой Малышевских/Тамбовских Петровым и Ауловым, Ивановым и прочими.

Откуда есть пошла эта история?

Из Питера, конечно, как и почти все современные российские истории. Группировка называется Тамбовской не потому, что действовала в Тамбове, а потому что возглавлял её в Питере выходец из Тамбова Кумарин.

Господин Иванов начал своё восхождение к вершинам наркобизнеса с того, что, будучи начальником отдела по борьбе с контрабандой УФСБ по Ленинградской области, наладил поставку кокаина из Колумбии через Петербургский морской порт в тесном сотрудничестве с Тамбовской группировкой, которую тогда возглавлял Кумарин. Причём отбеливанием денег для Тамбовских и Иванова занимался Путин через немецко-российскую фирму СПАГ. Рядом с Ивановым работал и Виктор Черкесов.

Когда Путин, перед тем как Ельцин назначил его «преемнечгом», сел в кресло директора ФСБ, Виктор Иванов возглавил в ФСБ Управление собственной безопасности, а Черкесов стал первым замом Путина. Один инквизитор, другой порученец – именно они провели операцию по приведению ФСБ к покорности Путину. Потом этим же самым Иванов займётся в администрации президента и потом ещё раз повторит этот же опыт уже в масштабах всей страны – когда на него повесят всю региональную политику. Жена Виктора Черкесова Наталья (Лапина), директор того самого «Росбалта», что сейчас активно отмазывает от испанских правоохранителей зама Иванова Аулова. Медийное прикрытие с другой фамилией. Заодно она член Координационного комитета российско-германского форума «Петербургский диалог», куда так любила приезжать Меркель.

Пока Иванов будет гнуть под колено регионы РФ методами «башкирской избирательной технологии», Черкесов получит штат бывшей налоговой полиции РФ и начнёт создание Госнаркокартеля в тех же самых регионах.

Черкесов будет возглавлять Госнаркокартель с 2003 по 2008. В 2008 ФСКН возглавит Иванов. Параллельно они создадут и будут возглавлять российский Государственный антинаркотический комитет, который будут использовать как таран в разборках с другими российскими спецслужбами и кланами.

Под твёрдым руководством питерского чекиста Черкесова, а потом и Иванова, и с помощью их высокопоставленных друзей от Грызлова до Путина российский государственный наркокартель добился впечатляющих результатов. Число наркозависимых в РФ по ряду оценок за время существования ФСКН/Госнаркоконтроля возросло втрое. Число героиновых наркоманов возросло более чем в десять раз. Россия вышла на первое место в мире, причём со значительным отрывом, по потреблению героина как в общем, так и на душу населения.

Это связано с тем, что господин Иванов как опытный контрабандист и работавший в Афгане чекист в союзе с ФСБ наладил сотрудничество с афганским Северным альянсом, что вылилось в бесперебойные поставки афганского героина в РФ.

Уже в 2011 году Иванов отчитался, что на российских наркоманов приходится 21% всего потребляемого в мире героина. Страна с 2% от мирового населения потребляет 21% всего производимого героина – впечатляющее достижение, если смотреть на ФСКН именно как на Госнаркокартель. Каждый пятый в России сидит за преступления в сфере оборота наркотиков.

Кроме очевидных чекистских и постсоветских рычагов, которые были у Иванова и Черкесова, что ещё помогло достичь им такого феноменального успеха?

Для начала работы чекисты использовали мировой тренд конца двадцатого века под названием War on Drugs. Как вы понимаете, этот тренд пришёл из США, где возник в начале 70-х. О лоббизме антинаркотической политики со стороны различных кругов США стоит, кстати, остановиться в отдельной статье. Апогея War on Drugs достигла в середине и в конце 90-х, а уже в начале нулевых стало понятно, что правительства в этой войне проиграли. Правительства ещё продолжали сопротивляться, но тщетность попыток стала очевидной.

Ужесточение антинаркотического законодательства, военные и карательные меры против картелей и распространителей, масштабная антинаркотическая кампания и кампания по дискредитации наркозависимых привели к обратному от запланированного результату.

В результате War on Drugs выросло число наркозависимых, выросла доля тяжёлых наркотиков в структуре потребления, выросло количество больных СПИДом, гепатитом, туберкулезом. Тюрьмы как США, так и стран производителей наркотиков оказались феноменально перегружены. Нагрузки на судебную, пенитенциарную и правоохранительную систему выросли просто колоссально. Картели получали огромные сверхприбыли и криминализировали жизнь сотен тысяч людей. Сверхприбыли позволили картелям обзавестись огромными армиями, обходить все принимаемые правительством меры и купить десятки тысяч чиновников в различных странах.

Бомбёжки плантаций в Перу привели к расширению посевных площадей в Колумбии, активная деятельность в Колумбии привела опять к расширению плантаций в Перу. Вторжение США в Афганистан привело к росту посевных площадей мака и увеличению трафика. Наркотическая коррупция начала разъедать вооружённые силы США и местную новосозданную афганскую власть. Перекрытие трафика через Карибский бассейн привело к росту потока через мексиканскую границу.

В середине двухтысячных в развитых странах уже стало очевидно, что наилучшим путём в решении проблем наркозависимых будет двигаться в обратную сторону от War on Drugs – в сторону либерализации, легализации, декриминализации и заместительной терапии.

Но Черкесов и Иванов увидели реальный кейс.

Всё, что им нужно было для создания масштабного Госнаркокартеля, – это закрутить гайки.

Масштабная антинаркотическая кампания автоматически выбьет низкомаржинальную и слаболояльную у потребителей рыночную долю лёгких наркотиков в пользу тяжёлых. Для стабильного высокомаржинального рынка не нужны люди, которые дуют траву или кушают в клубе МДМА по пятницам. А то вдруг они пивка решат попить, когда ты цены поднимешь.

Для стабильного рынка Госнаркокартеля нужен героин – то, с чего потребитель не слезет. Заодно для повышения лояльности надо сделать так, чтобы потребителю некуда было слезать – никакой метадоновой или ещё какой заместительной терапии. Никакой информации о степени опасности различных видов наркотиков. Госнаркокартель последовательно доносил мысль: все наркотики одинаково опасны, все одинаково плохие. Так зачем рисковать из-за фуфла?

Кокаин будет только для богатых, но не потому что его проблемней завести в Москву, чем в Лондон, а потому что надо же сегменты рынка разграничивать.

А лёгкие наркотики можно будет заменить копеечными спайсами, в которые можно заложить любую маржинальность. Потому что как патентованный контрабандист прекурсоры к ним ты будешь завозить вагонами и выпускать спайсы ты будешь тоннами.

Ну и чтобы совсем ниши закрыть, можно завести свои фирмы для поставки прекурсоров для тех, кто любит сам варить на кухне.

А всех остальных с рынка выбить. Ты же «борец с наркотиками»? Особо крупный размер в РФ – это от 20 кустов конопли. Срок можно получить за продажу булочек с маком. Доступа к обезболивающим серьёзно больным людям не получить никак, и потому в РФ даже почётные пенсионеры прыгают из окон, не в силах терпеть боль. Госнаркоконтроль и антинаркотический комитет запугали даже ветеринарные клиники за использование обезболивающих. Из продажи исчезли марганцовка и петрушка – как прекурсоры.

В российском обществе была раздута настоящая истерия, и одновременно всему обществу серьёзно усложнили жизнь. А сами работники Госнаркокартеля постоянно умирают от передоза героином то в служебных кабинетах, то в служебных автомобилях.

На презентации кинофильма Бренсона в Украине о фейле War on Drugs я смотрел фильм о жуткой судьбе наркозависимых Крыма, которые после «крымнаша» оказались в варварской стране, где заместительной терапии нет. В Крым тут же хлынул героин от Госнаркокартеля. Фильм действительно жуткий – люди опять пересаживались на героин и умирали, пока снимался и монтировался ролик на пять минут. Доля рынка травы, которая в Крыму традиционно «не наркотик», существенно уменьшилась. Всё по плану.

И всё это под одобрение священников и политиков, под рассказы о спасении детей, под призывы бороться с мировым злом. Если не знать биографию Виктора Иванова и не смотреть уголовные дела по его сотрудникам, то его с его риторикой легко было бы представить ангелом в белых одеждах.

Виктор Иванов, интервью навскидку от 22 марта 2016 года.

В апреле этого года в Нью-Йорке состоится специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН по наркотикам. Это событие экстраординарное, поскольку проводится раз в 20 лет. В подготовку этой сессии включились все силы, включая деструктивные, которые намереваются «пробить», протолкнуть легализацию наркотиков, таких как марихуана, что является крайне опасным явлением. При этом эти силы апеллируют к тому, что проблема наркотиков, к сожалению, не уменьшается.

Действительно, на данный момент мы вынуждены констатировать очевидный провал усилий международного сообщества в борьбе с распространением наркомании.

Беспристрастная статистика однозначно свидетельствует, что абсолютно невыполненными оказались ключевые решения по проблеме наркотиков, принятые в 1998 году на 20-й специальной сессии Генеральной Ассамблеей ООН. Более того, если говорить об афганском героине или латиноамериканском кокаине, то их производство за 18 лет, прошедших после предыдущей сессии ООН по наркотикам, не только не уменьшилось, а возросло в два раза.

Требуем бороться против кокаина и героина, но самый опасный наркотик – это трава. И метадон.

Виктор Иванов: Я уже много раз выступал категорически против подобной псевдотерапии. Ведь никаким лечением она не является. Наркоману в медицинском учреждении дают метадон, чтобы он не совершал преступления. Но нет клинически подтвержденных данных, что это приносит какой-либо медицинский эффект. Есть обратные результаты, человек получает зависимость именно от метадона и не может избавиться от неё.

К примеру, в Крыму, где в начале 2000-х при киевской власти была внедрена подобная терапия, метадон стал страшной проблемой. Резко увеличилась смертность, число потребителей стало быстро расти.

Ну и, конечно, речь о Боге.

Пока таких центров (реабилитационных – прим. ред.) в стране насчитывается около 500. Только при Русской православной церкви работают примерно 50. Но они работают благодаря энтузиазму добровольцев. Необходимо открыть тысячи таких общественных центров.

Ну и беспокойство о детях.

Иванов давно бегает с идеей повального тестирования школьников на наркотики. Вот тут он говорит, кто будет придумывать, как ставить клеймо и десоциализировать курнувших разок школьников. Угадайте кто?

Государственный антинаркотический комитет, который я возглавляю. Что касается уставов учебных заведений, то определённые правила могут внести сами учредители. Но записать-то просто. Дальше надо обеспечить выполнение. Можно и по-другому действовать.

Госнаркокартель в последнее время в связи с расследованиями в Испании и в Британии серьёзно сдал. Совсем недавно Путин передал ФСКН опять в ведение МВД. Однако надо признать, что в своё время кейс был весьма и весьма успешен.

Итоги подведём.

Наркомафию на всей территории бывшего СНГ крышуют сотрудники соответствующих внутренних органов.

War on Drugs приводит к плачевным результатам, даже если её проводят с самыми чистыми и светлыми намерениями.

Более того, War on Drugs могут проводить начальники соответствующих органов, специально с целью оседлать трафик и построить централизованный государственный наркокартель.

Параллельно они будут рассказывать о скрепах, морали, Боге, защите ваших детей, борьбе против вселенского зла и вообще изображать из себя людей, которые святее Папы Римского.

Хватит о России. Оглянитесь вокруг.

У нас в стране, с одной стороны, дыра, из которой приезжают сотни вагонов с углём. Если в каждом вагоне среди десятков тонн угля будут сто килограмм героина от Госнаркокартеля, никто и не заметит. Вполне возможно они уже там есть. Фамилии некоторых мусоров из Луганской области на это намекают весьма сильно.

У нас, с другой стороны, на границе – ворота в Европу. Туда сейчас утекают тонны янтаря, сотни тонн песка, сигареты, лес, беженцы и много чего ещё. Скорее всего, туда же идёт и транзитный героин. Хотя, может быть, и нет. Может он идти и из Европы.

Трафик через нашу страну точно идёт.

Всё, что нужно для создания у нас Госнаркокартеля, – создать соответствующий рынок (точнее, изменить определённым образом его структуру) внутри страны.

Оглянитесь вокруг внимательно.

Никто из людей, ответственных за борьбу с наркотиками, не реализует кейс Госнаркоконтроля у нас?

Антон Швец