Добро должно быть с кулаками

Итак, сегодня пойдёт речь о полицейской миссии ОБСЕ или ЕС на Донбассе, о перспективах подобных проектов и том, чем это грозит Украине.

Президент Украины Пётр Алексеевич Порошенко заявил о том, что Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ не может в полной мере выполнять свои обязанности. А значит, было бы неплохо эту миссию усилить, в смысле вооружить, и тогда смелые европейцы перестанут быть обеспокоены обстрелами, сами смогут находить застрельщиков и сурово их карать.

И высказался Пётр Алексеевич в том духе, что, дескать, подобные устремления поддерживают все стороны переговоров, и даже Россия, а значит, идея здравая и её можно реализовать.

Слова Порошенко наложились на заявления Путина о том, что он вроде как не против вооружённых ОБСЕшников, — и понеслось. У страха глаза велики, и патентованные зрадоманы опять включили свою старую шарманку: это хитрая многоходовочка Путина, сейчас ОБСЕ перекроют линию соприкосновения, в «Д/ЛНР» проведут выборы — и всё, Захарченко с «Моторолой» сядут в Раде.

Им ответил стройный хор порохоботов с рассказами о том, как нас сейчас защитит полицейская миссия ОБСЕ или ЕС от злого Путина, и как нам будет счастье и можно будет никого не призывать.

Давайте отвлечёмся от дипломатических заявлений лидеров стран, недипломатичных заявлений марионеток оккупантов и офигевания главы СММ ОБСЕ Хуга.

Давайте поговорим о реальной возможности организации любого формата любой полицейской миссии на линии разграничения.

Сказки о полицейской миссии рассказывают люди, которые ни в коем случае не собираются этой полицейской миссией быть. Верят этим сказкам люди, которые вообще себе не представляют, как устроен мир.

Линия соприкосновения — это место пересечения зон взаимодействия двух полноценных общевойсковых армий развёрнутого штата, которые ведут полноценные боевые действия (пусть и в рамках дебильных правил конвенционной войны) и ограниченно используют авиацию. Однако это всё равно одна полностью армейская структура с украинской стороны, и квазиармейское образование со стороны России, которое, тем не менее, является двумя практически полноценными армейскими корпусами.

Появившиеся на линии разграничения ОБСЕшники, — вооружите вы их там пистолетами, или автоматами, или даже пулемётами, — из просто мутных ребят (которых не стоит трогать, а то проблем не оберёшься) тут же превращаются в законную военную цель. Или вы думаете, что, нарушивший Минские соглашения, артиллерист будет ждать, пока его арестует толпа итальянцев с пистолетиками? А охранение артиллериста будет на это спокойно смотреть? Между прочим, и артиллерист, и его охранение там и стоят, чтобы никто не помешал им выполнить данную командиром задачу.

Каким образом пистолет или что угодно защитит европейца из миссии от входящего пакета из «Града», миномётного обстрела или ракеты из ПТУРа? Думается, что никак. От диверсионной группы, которая решит убрать излишне ретивого полицейского, тоже не защитит. То есть полицейским миссионерам придётся рыть окопы, в них сидеть, делать блоки и ставить часовых.

А где у вас полицейский ОБСЕшник будет жить? ОБСЕшники же живут в обычных гостиницах и кушают в обычных (пусть и дорогих) ресторанах. Ну, вы им как бы дадите теперь пистолет, а может, даже автомат. Однако шансы такого полицейского дожить до утра в гостинице и добежать до туалета в ресторане стремительно приблизятся к нулю после первого же ареста.

То есть вы понимаете, что полицейская миссия — это нечто более сложное, чем текущая миссия мониторинга, и при этом всё равно практически бесполезное.

Однако надо признать, что на оккупированной территории проводят полицейские миссии, пусть и весьма локальные. Делают это оккупационные власти и их кураторы.

Вот смотрите, полицейская операция Захарченко под названием «отставка коменданта Макеевки "Мутного"» 17 марта 2015 года. Если описывать происходящее простыми словами, это бандитская разборка. Однако, если описывать происходящее, используя термины государственных структур, это полицейская операция оккупационной администрации по аресту нерадивого ставленника.

Итак, для проведения этой полицейской операции Захарченко отозвал с фронта «1-й отдельный танковый батальон "Сомали"» (или его какую-то часть), мотопехотную роту и ещё какие-то спецчасти.

Смотрим видео.

Предполагаемые силы «Мутного» — до роты личного состава (часть из которого перешла на сторону Захарченко до начала операции). Бронированный легковой автотранспорт гражданского класса, пулемёты, автоматическое оружие, гранаты, РПГ в ассортименте, взрывчатка.

Так вот, чтобы арестовать человека, не имеющего бронетехники, всё вокруг перекрыли БМД и танками, а один танк подъехал и направил ствол в окно, чтобы облегчить переговоры. Вот так проводят полицейскую операцию.

Вы поняли, в чём суть полицейской операции? Тот, кто её проводит, должен быть самым крутым чуваком, с самыми большими кулаками в радиусе поражения термоядерного фугаса. Тогда возможно проведение полицейской операции с арестами.

Есть ещё один вариант полицейской операции. Он назывался «ликвидация полевого командира Мозгового». Да, да. Это тоже можно считать полицейской операцией — так спецназ полиции без особых проблем ликвидирует наркобаронов и их подчинённых в странах вроде Колумбии и Бразилии.

Итак, для ликвидации Мозгового потребовались частная военная компания Вагнера, осведомитель из числа подчинённых Мозгового и грамотная засада. Чтобы остановить небронированные автомобили кортежа Мозгового, применяли направленные мины МОН-100 (дальность поражения — 160 метров, количество поражающих элементов — 400 штук) или какой-либо самодельный фугас. Всё, что шевелилось в огне, добивали из крупнокалиберных пулемётов с разных сторон. Потом контрольный в голову фигуранту. Эвакуация.

Как мы видим, подобная полицейская акция возможна даже в том случае, если фигурант акции сильнее, чем те, кто проводят операцию.

Скажите, какие из двух описанных здесь операций должна будут проводить полицейская миссия ОБСЕ?

Кто-то поспешит заявить, что Кремль прикажет перестать стрелять — и боевики, и российские военные утрутся. Смелое заявление; как всегда, безумно далёкое от реальности. На линии соприкосновения давным-давно установлены свои правила игры, свои мутки, схемы и бизнесы, своя контрабанда, свои связи. Как ведут себя ДРГ на чужой территории или секреты разведчиков в случае обнаружения — вообще отдельная история; им, в принципе, на всё плевать, они за свою жизнь борются. Москва может приказать что угодно, но разбираться будут по месту. И ОБСЕшники это знают лучше вас, потому что они всё это видят, хотя изо всех сил стараются развидеть.

Вы когда-нибудь задумывались, почему американская миротворческая миссия в любом месте мира обрушивает на воюющие стороны с неба безбожный огненный дождь?

Вы когда-нибудь задумывались, зачем ракеты за миллион долларов или даже модернизированные свободно падающие бомбы (комплект модернизации стоит от 25 000 долларов) без меры рассыпаются во время миротворческих операций на сараюхи боевиков и тех, кому просто не повезло?

Ответ очень прост. Это не потому, что США любят заниматься геноцидом. Это потому, что добро должно быть с кулаками. Иначе это не добро, а обеспокоенность. И после успеха миротворческой миссии можно попытаться проводить какие-то полицейские миссии. При этом для этих миссий всё равно лучше использовать самый крутой спецназ вроде GIGN, а жить этот спецназ должен в каком-нибудь Кэмп-Бондстил (Урошевац, Косово) со своим водопроводом и электростанцией, рядом с полноценным военным контингентом США. На всякий случай.

Это потому, что мир может устанавливать тот, кто является непререкаемым авторитетом на этой территории. Это потому, что от пакета «Града» хорошо защищает перспектива получить с беспилотника 50 килограмм тротила, плюс осколки и неотработанное топливо прямо в кабину этого самого «Града» прямо в момент пуска. Именно перспектива получить 800 килограмм октола в расположение твоей части, даже успев отстреляться и уйти с позиции до получения ответного удара, может заставить экипаж и командование три раза подумать, прежде чем пойти «покосить укроп».

Учитывая силы противостоящих армий, единственный возможный вариант полицейской операции на линии разграничения — это вариант, когда эта операция будет проводиться после полноценной миротворческой операции международных сил. То есть сначала устанавливается бесполётная зона над линией соприкосновения и прилегающими территориями. Потом крылатыми ракетами подавляют любую ПВО боевиков и известные их расположения, а самой РФ говорят сидеть тихо. Потом атакующие беспилотники вылетают на патрулирование территории и «тушат» всё, что увидят в радиусе поражения. По данным разведки выясняют резервные расположения техники боевиков, по ним опять наносят удар. И так пару месяцев или годиков.

А потом уже полицейская операция.

Хотите повоевать сами и спрашиваете, почему Шоколадный Петя не даёт приказ бомбить Донецк и углубляться в застройку? Замените в абзаце выше боевиков на ВСУ и прикиньте свои перспективы в таком раскладе. Примеров и таких миротворческих операций в истории более чем хватает.

Все рассказы о полицейской миссии без полноценного миротворческого армагеддона с небес в текущей ситуации — это, как говорят, разговоры в пользу бедных.

Почему же Пётр Алексеевич делает подобные заявления?

С одной стороны, это хитрый дипломатический удар, за которым заведомо не может последовать никаких решений. Порошенко передал эстафету миролюбия Путину, тот вынужден был согласиться, пусть и в шуточной форме. Порошенко начал дожимать, и Кремлю дело пришлось спускать на тормозах уже на уровне марионеток «Д/ЛНР». В очередной раз изобразили кремлёвских марионеток в ОРДИЛО недоговороспособными идиотами. Какие выборы вы собираетесь проводить, дорогой герр Штайнмайер? Эти кретины собираются стрелять в ОБСЕшников! О какой вообще безопасности может идти речь?!

А если бы Захарченко промолчал, отказался бы и сам Хуг, потому как он уже привык вискарик с Захарченко глушить в кабаках, ему как бы не по приколу в казарме жить и в окоп прыгать от обстрела.

Беспроигрышный внешнеполитический манёвр.

Кроме того, у Петра Алексеевича зияет огромная дыра в месте, где должен быть план того, как нужно решать проблему оккупированных территорий. Этого плана, очевидно, нет, а значит, нужно показать хоть что-то вместо него.

Да и вообще, у Петра Алексеевича в последнее время плохо с имиджевыми победами, так как его победы присваивают себе посторонние, а его провалы медиаспильнота превращает в Большой каньон.

Вон он и пытается убить двух зайцев одним выстрелом, но выходит не очень. С внутренней политикой у Порошенко по-прежнему швах.

Но хоть во внешней в очередной раз обул Кремль. И то хлеб.

Антон Швец