Будущее терроризма?

Убийство одного еврея вне поля боя эффективнее,

чем убийство сотни евреев в бою,

поскольку оно привлекает больше внимания.

Жорж Хабаш, палестинский террорист

Мы с вами в Венесуэле и смотрим на подростка, забрасывающего камнями полицейских в Каракасе. Идёт 1966 год и паренька зовут Ильич Рамирес Санчес.

Отец Ильича Рамиреса Санчеса был, как вы смогли догадаться по имени его сына, упоротым марксистом-ленинистом, и потому назвал своих троих детей соответственно Владимир, Ильич и Ленин. Как там сложилась судьба Владимира и Ленина — не особо интересно, а вот Ильич стал всемирно известен под псевдонимом Карлос Шакал.

Ильич Санчес после буйной молодости в Венесуэле внезапно оказывается в Москве и, стараниями отца, «поступает» в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы (сейчас РУДН, Российский университет дружбы народов). Там этот коммунистический активист и участник беспорядков в Венесуэле знакомится с Мохаммедом Будиа, боевиком «Народного фронта освобождения Палестины» (НФОП). Ну, просто так совпало. Институт как бы «дружбы народов», но почему-то там пересекаются боевики и террористы, которые несут народам смерть и слезы.

Идём дальше.

По легенде, Венесуэла отзывает свою квоту в Лумумбе — и Карлос Ильич «вылетает» из института и всплывает в тренировочных лагерях палестинцев в Бейруте, а затем в Иордании, где и становится активным членом того самого НФОП. Мы бы даже сказали, становится активнейшим членом. Опять же, по легенде, кличку «Карлос» Ильичу даёт легендарный и пожизненный глава НФОП Жорж (Джордж) Хабаш, которого израильтяне зовут «Крёстным отцом терроризма» или «Красным доктором».

Жорш Хабаш стал всемирно известным благодаря, не в последнюю очередь, сотрудничеству с ведомством опять-таки легендарного генерал-полковника Александра Михайловича Сахаровского. Сахаровский возглавлял Первое главное управление КГБ СССР (отвечало за внешнюю разведку у чекистов; сейчас ПГУ КГБ называется СВР РФ) в течение 15 лет. Ни одному чекисту не удавалось столько времени просидеть на внешней разведке ни до него, ни после. Работать Сахаровский умел и любил, и высокое коммунистическое начальство его ценило. Потому как во внутренних интригах Сахаровский участия не особо принимал, он зато активно оформлял на воротник врагам социалистического отечества.

После Шестидневной войны 1967 года при тесном сотрудничестве ПГУ КГБ Сахаровского и ряда арабских террористов (Хабаша, Ваддая, Арафата, Каддафи) было создано огромное множество террористических организаций. Бывший соратник Сахаровского Ион Михай Пачепа, бежавший в США, приписывает Сахаровскому фразу «В сегодняшнем мире, где ядерное оружие сделало бесполезным применение военной силы, нашим главным оружием должен стать терроризм».

Говорил подобное Сахаровский или нет, но действия согласно этой доктрине предпринимал, причём самые активные. И связи налаживал на века.

В конце 1960-х в Европе появляется огромное количество связанных между собой террористических групп: «Фракция Красной Армии» (Rote Armee Fraktion — RAF), Rote Zora, «Революционные ячейки» и «Движение 2 июня» и т. д. Это всё в Германии. В Италии появились «Красные бригады». Появилась даже «Красная Армия Японии». Все эти организации строились с использованием в основном ближневосточной структуры и на основе террористических ячеек палестинских организаций. И многие теракты все эти организации проводили совместно.

Вот знаменитая операция израильского спецназа «Энтеббе» 1976 года, в результате которой Израилю удалось освободить почти всех заложников в самолёте, угнанном в Уганду. Были убиты все террористы — 7 членов «Народного фронта освобождения Палестины» и 2 боевика «Революционных ячеек» (некоторые, впрочем, относят этих боевиков к RAF, но один хрен).

С 1968 года и, пожалуй, до самой своей смерти Хабаш с помощью своих московских друзей (которые снабжали его недетектируемой тогда взрывчаткой, системами связи, оружием, инструкторами и каналами транспортировки) совершил десятки терактов, несколько угонов самолётов, захватил десятки заложников и материально и организационно помог огромному множеству других террористов.

Вернёмся к Карлосу Ильичу.

Хабаш (Сахаровский?), похвалив Карлоса Ильича и наградив его кличкой, отправляет его в 1971-м в Лондон — крушить во имя «свободы палестинского народа» то, что его венесуэльской душе угодно. Карлосу будет угодно убить главу «Марк энд Спенсер», но покушение сорвётся. В Европе Карлоса, кстати, уже будет ждать его сокурсник по Лумумбе — Моххамед Будиа, возглавляющий на тот момент террористическую сеть ФНОП в Европе. Какое удивительное совпадение, да?

Сокурснику не повезёт, в 1973-м Моххамед Будиа будет убит израильскими спецслужбами, тогда Карлос близко сойдётся с другим основателем ФНОП — Ваддеем Хаддадом. Хаддад умрёт в 1978 году, предположительно отравленный Моссадом. Сам Карлос всегда будет уходить живым. Всю жизнь.

Захваты посольств, теракты, взрывы, безумный обстрел взлетающих самолётов гранатомётами, политические покушения и убийства — вокруг Карлоса будут умирать соратники, а он будет ускользать от судьбы.

Даже предательство части ливанцев и палестинцев не поставит крест на его карьере. Убив предателя и двух агентов французских спецслужб, Карлос покинет Ближний Восток и осядет в Европе.

«Шакалом» Карлоса, кстати, назовут случайно и по ошибке журналистов, которые сообщат, что у него в номере обнаружили книгу Форсайта «День Шакала». Ну, всё как всегда.

А дальше будет то, что сделает Карлоса Ильича всемирно известным.

Он, вместе с сообщниками, захватит штаб-квартиру ОПЕК в Вене и в его лапы попадут 80 заложников, включая 11 министров из стран ОПЕК. Такого до него не делал никто и никогда. И после не делал. Среди его заложников даже окажется министр борща нефти Саудовской Аравии. После захвата заложников группа Карлоса потребует у австрияков заправленный самолёт и медпомощь для своего раненного. И 50 миллионов долларов наличными. Тех ещё 50 миллионов. Австрийцы выполнят все условия.

Самолёт с заложниками вылетит сначала в Алжир, потом — в Ливию, потом опять вернётся в Алжир, где Карлосу предоставят политическое убежище (по другим данным, Карлос слинял ещё в Ливии). Кстати, кроме Карлоса и двух немцев, захват будут организовывать два ливанца и палестинец. Угадайте, из каких организаций.

После такого успеха Карлос своих действий не прекратит, но от личного участия в акциях откажется, ограничиваясь координацией террористов и сопровождением терактов.

По итогу Карлос достанет всех своих друзей, включая Каддафи, и сядет. В 1994 году французы его арестуют в суданском Хартуме, и в 1997-м ему впаяют пожизненное.

Карлос всё ещё жив. Ему 66, он сидит во французской тюрьме. Он — реликт индустриальной эпохи. Один из последних реликтов эпохи классического террора, кровавую черту под которой подвёл теракт 11 сентября.

Теперь террор изменился.

Как вы можете заметить, террористы прошлого — это террористы, действующие в структуре. Они многократно пересекаются друг с другом в вербовочных центрах с ранней молодости. Они пересекаются в лагерях подготовки или в диверсионных школах, где их учат эффективно убивать и красиво умирать, а также учат конспирации, радиоделу, минно-взрывному делу, языкам. Им для работы нужно Первое главное управление КГБ СССР или ГРУ ГШ с их дипломатическими каналами для доставки взрывчатки и оружия. И их начальство постоянно вынуждено контактировать с КГБ или ГРУ для координации действий. Им нужны банковские счета и миллионы на счетах для их действий и жизни в перерывах.

Они — многоразовые террористы. Их структура мутирует, рассыпается, пересобирается, раздваивается, но продолжает существовать. В их структурах полно двойных и тройных агентов, а также провокаторов. В результате противодействия агентов и спецслужб умирают или попадают за решётку исполнители, но на Ближнем Востоке всё так же сидит Хабаш (пусть и под крылом Арафата), в Москве его отчёты читают Сахаровский или уже Крючков. А по Европе всё так же бегает Шакал. Впрочем, и тот добегается.

Всё это время спецслужбы ведущих стран мира учились как создавать подобные структуры, так и противодействовать им. Именно структурам. Искать связи и интересы, пересечения, банковские счета, кукловодов из разведок и прочая, прочая.

И потому, противодействуя спецслужбам, терроризм изменился. Все, кто не изменился, были убиты или перевербованы Моссадом, ФБР, ЦРУ(ну или посажены DST). С учётом того, что на какой-то момент времени возможности гадить у Москвы были существенно ослаблены, современный терроризм формировался как ответ на усиление действий спецслужб Запада. Процесс естественной эволюции в действии.

К концу ХХ века спецслужбы отлично научились находить, нейтрализовать или захватывать подобные структуры — и, как результат, классическая террористическая структура в современном мире может существовать лишь там, куда не может безопасно долететь спецназ США или Британии: зона влияния ИГИЛ, Тора-Бора какое-то время, зона племён в Пакистане и т. д. Бен-Ладен выехал из гор в город — его нашли. Несмотря на то, что он давно уже не управлял «Аль-Каидой», связь ни с кем постоянно не держал, потоки не регулировал и, вообще, никак не отсвечивал.

А теперь следите за руками.

Совокупно весь спектр групп (ФНОП, «Чёрный сентябрь», крылья ФАТХ), условно входивших в арафатовскую «Организацию освобождения Палестины», за 40 лет террористической и иногда вполне военной деятельности убил меньше 1000 израильтян.

От рук членов организации легендарного Хабаша погибло чуть более чем 30 израильтян. Понятно, что его достижения несколько значительнее, так как его люди ассистировали другим организациям и фанатикам, но тем не менее. За 40-то лет.

Понятно, что Арафат развязал с Асадом (папой) Ливанскую войну, и там, в процессе боевых действий, была дикая резня, но сейчас речь именно о терроризме.

Совокупное число погибших жертв Карлоса Санчеса приближается едва ли к 40-ка. Если учитывать теракты других людей, к которым он теоретически мог иметь отношение или по слухам имел, — едва ли более 300-х. За 25 лет.

Потому что все они в прошлом были многоразовыми террористами. Со структурами, которые хозяева очень берегли. Потому что структура должна была пережить десятки терактов, ведь её создавали и разрабатывали годами. Десятки серьёзных людей делали serious business на этой структуре — становились миллионерами (как Карлос), миллиардерами (как Арафат) или генерал-полковниками КГБ (как Сахаровский). Эти люди хотели играть дальше.

Теперь в мире тотальной слежки, в мире Eshelon и Palantir, в мире Google и YouTube структура, сложная, развитая и большая, не может пережить даже одного теракта. Потому что после теракта всех найдут и надо будет всё сворачивать или бежать.

Карлос Ильчич стал легендой — страдал хернёй и шахадой четверть века, хороня и оставляя за спиной соратников и друзей.

Убогий мунафик Мохаммед Булель в Ницце вдвое побил кровавый счёт Карлоса за всю карьеру безбашенного гуся, маньяка и убийцы. И на порядок побил любой из терактов, просто повернув ключ в замке зажигания грузовика.

Просто.

Повернув.

Ключ.

О да, у Булеля была какая-то там организация из пяти домохозяек и таких же, как он мунафиков — возникшая автономно и ни с кем из иерархов терроризма на связь не выходившая. Булелю не нужны были ни Первое главное управление КГБ, ни СССР, ни их тоталитарная система, ему не было необходимости в их миллиардных бюджетах и косных бюрократических структурах. Ему не нужны были ни чехословацкая взрывчатка, ни румынские связные, ни дипломатические каналы, и он не требовал за каждый теракт минимум по миллиону долларов от Лиги арабских государств. Ему не нужны были заложники, чтобы за их спинами сохранить себя. Ему даже конспирация была не нужна, и его структуру даже нельзя назвать структурой, потому что его подельники (подельники ли вообще?) даже не попытались сделать ноги. Просто сидели дома, когда к ним внезапно ворвался полицейский спецназ.

Ему нужен был грузовик и оружие. Хотя и оружие не очень нужно было.

Он просто повернул ключ в замке зажигания и убил 84 человека.

Всё, что нужно современному терроризму, — мощный продакшн в неконтролируемой Западом юрисдикции да условный лидер, которого ВВС США не убьют первым налётом дронов. Продакшн будет снимать ролики о том, как круто быть шахидом-муджахидом и убивать людей, а духовный лидер — выпускать фетвы или просто призывать к борьбе, личным примером показывая, как стать популярным.

Всё.

Бороться против подобного терроризма не может классическая связь спецслужб, оперативной работы и слежки. Потому что террорист до теракта почти не совершает противоправных действий. И потому что террорист не вступает в террористическую организацию, а значит, не проходит проверку структурой внутри этой организации (куда можно напихать своих агентов или просто перехватить запросы). Террорист не атакует военные части, не пытается достать ядерную бомбу или убить президента.

Против подобного формата терроризма не действуют и относительно новые методы вроде связок Eshelon+Palantir (потому что новый терроризм и возник как ответ на эти методы). Потому что десятки миллионов мусульман в десятках стран интересуются вещами, которые во многом похожие на те, что привлекают исламских террористов. Да и говорят во многом похожие вещи. Диванных радикалов и мамкиных террористов в сотню раз больше, чем реально поехавших или реально готовых убивать. Если хватать каждого, кто читает странные вещи про терроризм, бомбы и ислам, то первыми надо хватать авторов этой статьи. А так, как вы читаете наши статьи, то и вы под подозрением. Речь идёт о сотнях тысячах, а может, миллионах человек. Это нереально систематизировать.

Даже если хватать каждого, кто говорит и пишет подозрительные вещи, то речь опять же о тысячах человек. Их нереально проверить вручную — банально не хватит оперативников. То есть АНБ-то следит за всеми, сомнений особых нет, но превентивно найти террориста под завалами информации не может.

Предположительно в будущем нас спасут маркетологи. Исследовав предпочтения миллионов людей и миллиарды произведённых покупок, они уже научились находить среди пользователей интернета по типизированным параметрам: беременных, новобрачных, желающих купить пылесос, сковородку или ноутбук. Научились примерно определять возраст, социальное положение, пол и половую ориентацию, количество свободных средств и т. д.

Может быть, в будущем на основе анализа причин десятков тысяч терактов и на основе анализа поведения сотен тысяч потенциальных и тысяч реальных террористов эвристические механизмы спецслужб начнут отличать балаболов и диванных радикалов от тех, кто уже решился на теракт. И тогда тотальная слежка начнёт давать превентивный эффект.

И не надо тут сейчас про шифрование и Deep Web. Современные системы безопасности в США уже сейчас противодействуют системной наркомафии на основе анализа structure holes — дыр в связях и поведении. Если вы что-то пытаетесь скрыть или не афишировать контакты с кем-то — это говорит о вас больше, чем лог браузера (при наличии масштабной статистики). То есть уход в шифрование — для эвристического механизма такой же маркер, как и всё остальное, и так же может служить основанием для ручной проверки.

Но сейчас спецслужбы бессильны против террористов-одиночек. Да и против террористических структур спецслужбы далеко не на 100% эффективны, хотя тут очень помогает банальная инфильтрация агентов и провокация в будущем.

Опять же, не надо при этом думать, что террористические организации развиваются по какому-то единому плану и скоро волна неуловимых террористов-одиночек сметёт современную цивилизацию. Как мы уже отметили, это процесс естественной эволюции. Как сами потенциальные террористы, так и их иерархи нащупывают эффективные способы и методы. Так, например, в случае теракта на «Стад де Франц» и в «Батаклане» структура у террористов вполне была, хотя и очень автономная и инкорпорированная в мусульманский криминальных холдинг. Но, опять же, район, в котором располагалась структура, — это типичная no-go area Бельгии, не такая недостижимая, как зона контроля ИГИЛ, но тоже так просто ты там не поработаешь.

При этом старые террористические структуры никуда не делись и не очень горят желанием меняться, так как им совершенно непонятно, как в рамках новой стратегии борьбы можно окешиваться или конвертировать действия террористов во власть, влияние или позиции в переговорном процессе. Не все хотят вести войну против всех в режиме ИГИЛ и смотреть, как неконтролируемые тобой региональные ячейки разносят забесплатно полЕвропы. Потому что ну какой в этом прок, если ты хотел быть, как Арафат?

В процессе эволюции большинство из террористических иерархов получают Hellfire в окно, а потенциальные террористы — срок или пулю. Но все выжившие действуют почти одинаково, потому что действовавшие иначе умирают или исчезают.

Пока что связка недостижимых или легендарных иерархов, мощного продакшна и агрессивного террористический маркетинга при помощи Интернета облучает миллионы человек. Облучение находит отклик в десятках сумасшедших и фанатиков, единицы из которых становятся террористами, но и это является самой эффективной стратегией по уровню затраты/кровавый эффект. Как там будет в будущем — никто не скажет.

Уже сейчас можно сказать, что новый терроризм — информационная эксплуатация социального или религиозного расслоения, толкающая индивида на использование тривиальных или бытовых технических средств как средства борьбы.

И государства и общества ещё не нашли методов борьбы с таким терроризмом. Потому что естественный метод борьбы против нового терроризма — это превращение жизни свободного общества в организованное массовое мероприятие с рамками металлодетекторов, повсеместной охраной, ограниченным доступом, контролем, регламентом и прочими малоприятными последствиями. Что, очевидно, сильно противоречит идеологии свободного общества, потому что это прямое ограничение физических свобод. И что ещё хуже — по итогу это не приводит к прекращению такого терроризма, а делает общество ещё менее способным ему противостоять (например, ограничение на ношение оружия).

Одним из путей противодействия может, как уже было сказано, быть введение тотальной слежки или систем фильтрации в интернете и медиа. То есть ограничение информационных свобод.

Чем легче пожертвовать — информационной свободой или физической?

Отвечать будет Бенджамин Франклин и Ассамблея Пенсильвании:

"Those who would give up essential Liberty, to purchase a little temporary Safety, deserve neither Liberty nor Safety".

«Те, кто готовы пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности.

11 ноября 1755 года».

Антон Швец

Дмитрий Подтуркин