Генералы против политиков. Часть вторая

Пока на Дальнем Востоке продолжалась подготовка к вторжению коммунистов, в самих США разворачивалась реакция республиканцев.

Республиканцы, немного оправившись от шока, вызванного демаршем Ачесона, нанесли ответный удар. Удар, положивший начало новой эпохе. Не имевший до этого момента широкой известности сенатор Маккарти выступил 9 февраля 1950 года с обличительной речью, в которой обвинил работников Госдепа США в сотрудничестве с коммунистами. Маккарти предоставил список из 205 сотрудников Госдепа, которые являлись коммунистами или тайно сочувствовали им.

The State Department is infested with communists. I have here in my hand a list of 205—a list of names that were made known to the Secretary of State as being members of the Communist Party and who nevertheless are still working and shaping policy in the State Department.

Кстати, Маккарти потом нашёл коммунистов, например, и в «Голосе Америки». Никогда такого не было и вот опять.

Маккарти стал звездой первой величины в США практически за одну ночь. Его список очень хорошо зашёл, особенно после расследований Никсона по Госдепу в 1948 году. Но дело было не только в этом.

29 августа 1949 года СССР проведет в Семипалатинске испытание атомной бомбы. 3 сентября 1949 американское разведсообщество поймёт, что это были испытания именно ядерной бомбы, а не какие-либо работы. Поймёт благодаря пробам воздуха, а не работе агентуры, кстати. 23 сентября Трумэн вынужден будет заявить, что СССР испытало ядерную бомбу. Совок отмазывается, что это были строительные работы, но всё равно намекнёт, что мирный атом в совке самый мирный и самый атом.

Однако после ареста 4 февраля (за пять дней до выступления Маккарти) 1950 году в Британии физика Клауса Фукса, завербованного Советами, станет понятно, что ядерные секреты уплыли в СССР не из Германии, а из самих США. Причём прямо из самого Манхэттенского проекта.

То есть речь уже шла о том, что затратный и сложный Манхеттенский проект и программа создания ядерного оружия не дали США вообще никакого продолжительного преимущества, при этом ещё и стимулировали разработку подобной программы у СССР.

Госдеп начали трусить, впрочем, как и всю администрацию Трумэна. Выступление Маккарти на описанном фоне открыло настоящую охоту на ведьм, которую позже назвали маккартизмом. В современной историографии США маккартизм описывают как достаточно негативное явление, однако важность его для США тех лет сложно оценить. Как уже было сказано, советской агентуры было как грязи, на всех уровнях американского общества. Фактически ни один из самых секретных американских проектов до начала эпохи маккартизма не был на деле секретом для коммунистов. Что уж там – Советский Союз напихал свою агентуру в то, что потом станет АНБ.

Но выступление Маккарти было не концом истории.

Пока так называемое антикоммунистическое China Lobby интенсивно давило на Трумэна в США, требуя совершения хоть каких-то действий относительно Тайваня и расследовало деятельность коммунистов в Госдепе и Институте Тихоокеанких отношений, Мао и Ким продолжали действовать. В Северной Корее были закончены все приготовления к вторжению, а съездив в марте 1950 года в Москву, Ким получил согласие Сталина на вторжение в Южную Корею.

Весной 1950 года маоисты захватывают остров Хайнань, который немногим меньше Формозы (Тайвань). Продолжалась эвакуация гоминьдановцев из разных частей материкового Китая на Тайвань. Перед Мао стоял выбор, куда ударить дальше – Тибет, Манчьжурия, Корея  или Формоза. Мао собирался ударить всюду (в Корею опционально, если Ким при помощи Советов не справится). Кроме того, этнические китайцы, переселяющиеся в Корею, уже составляли значительную часть армии КНДР.

Макартур в Японии тихо ахреневал, глядя на происходящее. Он думал, что всё самое плохое с ним случилось в 1948 году, когда ему сократили число бойцов с 300 тысяч до 148 тысяч. Но 1950 год он встретил уже со 108 тысячами бойцов и необходимостью как-то удерживать Японию и в случае чего реагировать на действия Мао, Кима и Сталина (у которого, кстати, не было мирного договора с Японией). При этом только у Кима было 175 тысяч бойцов, 150 танков и 170 самолетов и советский военторг под боком. Сколько солдат было у Мао, не знал, наверное, и он сам, но Китай пообещал помочь Киму в случае чего армией в размере 200-300 тысяч бойцов.

 К 1950 году уже было понятно, что у Советов есть атомная бомба, однако заявлениям американской разведки о том, что атомное оружие предположительно пока не поставлено на вооружение, уже никто не верил, так как до первого зафиксированного испытания никто не знал, что СССР так продвинулся в разработке оружия. На самом деле до первого испытания советской авиационной бомбы в 1950 году оставался еще год, а у СССР на тот момент было что-то около 5 бомб (причем в несерийном исполнении), но откуда об этом было знать Макартуру? Все теперь дули на воду.

Ну как все.

20 июня Ачесон заявляет Конгрессу, что вероятность конфликта в Корее минимальна. 23 июня он ещё раз подтверждает, что США не будут вмешиваться в «гражданскую войну в Китае».

Через два дня Северная Корея начинает массированное вторжение в Южную Корею.

Сказать, что у Трумэна полыхнуло – ничего не сказать.

Но сильнее всех горело у Макартура. Он понял, что началось и надо действовать сейчас и самому. Армия в режиме сокращения не очень будет готова к боевым действиям, когда политики, наконец, разродятся хоть каким-то решением (ну вы после четырнадцатого сами понимаете, да?). Даже тупоголовому было понятно, что если потерять все территории в Корее, то воевать на океанском ТВД с вчетверо сокращённым Корпусом Морской Пехоты будет очень печально. Действовать надо было быстро.

Практически сразу получив сообщение о начале боевых действий, Макартур самовольно грузит снаряжением армейский транспорт USNS Sgt. George D Keathley  и отправляет в Пусан. Как вы понимаете, это верный путь под трибунал. Потому как Корея не его зона ответственности, а если бы даже была его зоной – за полгода до этого Государственный Секретарь Государственного Департамента Соединенных Штатов Америки Дин Гудерхем Ачесон  чётко очертил пояс безопасности, который Корею не охватывал. Макартур реально действовал и с превышением полномочий, и против политической воли непосредственного руководства.

К тому времени, когда Трумэн из Миссури (куда решил выбраться отдохнуть, потому что ну не предполагается же войны) добирается до Бредли и Комитета Начальников Штабов, ему остаётся только узаконить всё, что сделал Макартур – ситуация критическая. Только вечером 26 июня соединения ВВС и флота США получают официальный приказ тушить всё, что с красным флагом двигается южнее 38 параллели. Но Макартуру на приказы Трумэна глубоко похер, он давно приказал бомбить всё в Корее, что двигается на юг вообще – хоть Северной (хотя с этим не особо складывалось), хоть Южной.

27 июня  усилия Макартура и генералов из ОКНШ по убеждению Трумэна в том, что коммунисты могут не остановиться совсем, увенчались успехом. Трумэн решает вопрос с Тайванем. Правда, решает в типичном для демократов режиме и в формате, предложенном Ачесоном. Трумэн отдаёт приказ 7-му флоту США обеспечить «разграничение сил между материковым Китаем и островом Формоза». Ачесон и Трумэн даже отдельно пояснят, что будут топить и сбивать как транспорты и самолёты Мао, так и транспорты и самолёты Чан Кай Ши. В общем, мы тут вроде как миротворцы, дорогой Мао, не сердитесь на нас. Полицейская миссия американского ОБСЕ.

Тем не менее, даже такой вариант был феноменальной победой Макартура и республиканцев из China Lobby. Подобное решение было по сути гибельным для стратегии Ачесона в китайской игре. Причина была проста. Наладить отдельно дипломатические контакты с Мао Ачесон бы не смог, республиканцы бы его точно сожрали. По плану Ачесона дипломатическое признание КНР и Мао должно было произойти как бы само собой – после исчезновения Гоминьдана в связи с «неизбежным взятием» Формозы. Вынужденный под давлением республиканцев и Макартура прикрыть Тайвань, Трумэн сломал собственную игру.

28 июня, уже через три дня после начала вторжения, армия КНДР триумфально входит в Сеул. 29 июня Трумэн разрешает действия Макартуру северней 38 параллели. 30 июня, получив сводку от Макартура, Трумэн санкционирует использование наземных войск в Корее. Напоминаю, что всё это время Макартур вообще должен был заниматься Японией, а ситуацию должен был разруливать хитрый Госдеп исключительно дипломатией.

Однако и разрешение на наземную операцию не сильно помогает. Некоторые части недоукомплектованы и к войне не готовы, переброска войск идёт впопыхах и с неизбежным бардаком. Даже предвоенная подготовка Макартура не способна радикально исправить ситуацию.

3-го июля в  Корее в районе Теджона начинает высадку 24-я пехотная дивизия США, входящая в 8-ю армию, которая была размещена в Японии. Части дивизии с ходу вступают в тяжёлые бои. Всё настолько хреново, что в 1950 году командир дивизии в чине генерал-майора вынужден лично(!) возглавлять противотанковые отряды(!!) дивизии и подрывать «тридцатьчетверки» ручными гранатами(!!!).

8 июля Макартура назначают главой командования сил ООН в Корее (так называется международная коалиция, которая воевала на стороне Южной Кореи). Командующий 24-й дивизией генерал-майор Дин хочет оставить Теджон, но командующий 8-й армией (а с 13 июля и всеми американскими войсками в Корее) генерал Уокер (тот самый, который освобождал Бухенвальд) приказывает удерживать город.

В ходе первой наступательной операции на Теджон 20 июля войска КНДР рассекают 24-ю пехотную дивизию США, которая начинает беспорядочное отступление. Командир 24-й дивизии Дин отбивается от своих войск и позже попадает в плен. Однако даже такое сопротивление 24-й дивизии выигрывает достаточно времени для остальных.

В ходе битвы при реке Нактоган силы коалиции, состоявшие из остатков 24-й пехотной дивизии, 25-й пехотной дивизии (да, это та самая, в которой в будущем будет служить во Вьетнаме Оливер Федорович Стоун и про которую он снимет фильм «Взвод»), 1-й кавалерийской дивизии (лошадей нет с 1943, на тот момент легкая пехотная дивизия) и 1-й дивизии Корпуса Морской Пехоты США («Старая порода», по численному составу на тот момент просто усиленный полк) и то, что осталось от армии Южной Кореи, смогли связать боями Корейскую МеждуНародную Армию и стабилизировать фронт. К 19-20 августа сформировался так называемый Пусанский периметр, через который армия КНДР пробиться уже не смогла.

Тем не менее, Ким захватил почти весь Корейский полуостров.

Однако тут стратегический гений генерал-лейтенанта Васильева, разрабатывавшего операцию по вторжению, дал о себе знать. Армию КНДР начало догонять длинное плечо снабжения, по которому отлично отрабатывала американская авиация. Как результат – у КНА были проблемы с топливом, запчастями для «тридцатьчетверок», плохо было со снарядами, не было эвакуации и ремонта даже брошенных в тылу машин. Никакой была и работа с ранеными, часто вояки Кима их просто бросали. ВВС США не добились успеха в борьбе с танками (то есть не наладили работу именно штурмовой авиации), но вот сломать систему снабжения и ремонта они смогли. А бороться с танками начала уже пехота, когда в боевые части США, расположенные на Корейском полуострове, наконец начали поступать ништяки, напомнившие корейцам, что Т-34 – танк разработки 1938 года, даже если в него воткнули 85 мм пушку. К тому же морпехам подвезли «Першинги».

Макартур же, полностью положившись в стабилизации ситуации на спокойного командующего 8-й армией Уокера, начал показывать истеблишменту США, что он совсем всё понял.

Уже 29 июня (через день после взятия Кимом Сеула) Чан Кай Ши предложил отправить в Корею 30-тысячный корпус бойцов. Предложение Чан Кай Ши в общем было вполне логичным. Ведь двумя днями ранее самый сильный флот планеты гарантировал ему невозможность десантной операции маоистов. А значит, необходимости содержать армию (и целую кучу возможных конкурентов за лидерство) на острове не было. Предложение Чан Кай Ши очень тепло встретили в Объеденном комитете штабов. Предложение Чан Кай Ши горячо поддержал Макартур, вынужденный собирать силы в Корее из дерьма и палочек и уже интуитивно предчувствующий, что где-то через недельку его генерал-майорам предстоит бегать за тридцатьчетверками со связками гранат.

Ачесон предложение Чай Кай Ши отклонил, так как боялся, что Путин Мао нападёт. Сам Мао в это время концентрировал войска у границы с Северной Кореей, на случай если у Кима что-то пойдёт не так.

Мощнейшее давление генералитета и республиканцев привело к тому, что 27 июля 1950 года Трумэн вынужден подписать документ о начале обучения гоминдановских войск. Это было серьёзной победой республиканцев и сторонников жёсткого курса над Трумэном и Ачесоном, которые вынуждены были под давлением скандалов уступать.

И тут Макартур посетил с официальным визитом Тайвань и провёл официальный приём с Чан Кай Ши. Госдеп был в шоке. Расчет Госдепа на тонкую игру с Мао совсем накрывался медным тазом, поскольку действия Макартура обозначали в немалой степени и официальное признание именно Гоминьдана. Что не могло вызвать удовольствия у Мао и серьёзно сужало возможности манёвра для Госдепа.

Там ещё была веселая история, когда Ачесон потребовал от Макартура пояснений по поводу официального визита, от которых тот уклонился, сославшись на усталость. А потом вообще «забыл». Кроме того, Макартур отправил на Тайвань миссию инспекторов во главе с генералом Фоксом, которому посоветовал во время пребывания на Формозе не пересекаться с работниками Государственного департамента. Ну, чтобы не пришлось отвечать на неудобные вопросы – что именно тут делает эта миссия. Цирк, да и только.

Пока Уокер стабилизирует ситуацию, Макартур с морпехами и ОКНШ ищет способы преломить ситуацию. И находит. Не забывает Макартур и о политике. Вырваться на ежегодную конференцию ветеранов у него не выходит, но Макартур отправляет туда письмо, которое просит зачитать в качестве приветствия.

В письме Макартур катком прокатывается по политике Трумэна и Ачесона. Дословно:

Nothing could be more fallacious than the threadbare argument by those who advocate appeasement and defeatism in the Pacific that if we defend Formosa we alienate continental Asia.

Appeasement это у нас умиротворение, а defeatism – пораженчество. Мызамирство, значит, и зрадомания овладели кабинетом. От таких слов, зачитанных публично, Трумэн пришел в ярость, да и в общем Трумэна Макартур уже утомил своей самодеятельностью, а ситуация в Корее к 26 августа уже не была критической.

Трумэн предложил министру обороны Джонсону снять Макартура с должности. Джонсон от предложения уклонился, сказав, что Макартур one of the greatest, if not the greatest generals of our generation. На самом деле положение Джонсона было очень печальным, так как на него уже сыпались все шишки от программы сокращения армии (которое вообще-то было частью президентской программы Трумэна на второй срок). И присовокуплять к своим «достижениям» отставку величайшего генерала современности во время войны, которой тот руководит, Джонсон не хотел. Особенно на фоне того, что в пользу Макартура Чан Кай Ши и республиканцы развернули мощнейшую пиар-компанию. Да, Чан Кай Ши получал техническую помощь от американского правительства и часть её тратил на покупку джинсы в США. Смешная ситуация, не правда ли?

Когда Трумэн понял, что на отставку Макартура Джонсон не пойдет, он потребовал, чтобы Джонсон добился у Макартура отзыва своего заявления. Но оно уже успело попасть в свежий выпуск Congressional Record (это такой американский «Урядовий кур'єр»). Участь Джонсона была предрешена.

На 15 сентября Макартур назначил начало своей операции по уничтожению КНА. Операция по плану Макартура должна была начаться с мощного десанта на Ичхон. Весь август ОКНШ и руководство «Старой Породы» КМП потратили на изучение местности в районе Ичхона.

Помните начало фильма «Спасти рядового Райана»? Зона высадки Омаха, которую берет хрен знает какая по счёту волна десанта? Горы трупов и море в крови? Омар Бредли был командующим 1-й армией, части которой высаживались на пляж Омаха. Так вот, поизучав Ичхон, глава ОКНШ Омар Бредли, видевший горы трупов на пляже Омаха, открыто сказал, что в жизни не видел худшей местности для высадки морского десанта. Контр-адмирал ВМС США Дойл и глава 1-й дивизии КМП Оливер Смит заявили, что не представляют себе, как высаживаться на настолько укреплённый берег при таких приливах, с такими волноломами и кучей илистых каналов. Высадку, кстати, можно было провести только во время прилива, так как только при приливе можно было пройти мимо прикрытого основного фарватера.

Начштаба ВВС Хойт С. Ванденберг отказался прибыть на брифинг по обсуждению операции, дабы «не легитимизировать операцию, за которую полностью отвечают флот и КМП». Впрочем, морпехов тоже не позвали, потому что Макартуру, по-видимому, надоело слушать их претензии.

Но и кроме высадки были проблемы. Во-первых, операция предполагала использование всех без исключения резервов. Это значит, что даже в случае успешной высадки, если бы где-то что-то пошло не по плану, у Макартура даже не было бы возможности для маневра или форсирования прорыва. Во-вторых, как уже было сказано, Корпус Морской Пехоты был не в лучшем состоянии после сокращений. Как и вся армия, в общем-то. Вместо матросов ВМС США на танкодесантные корабли пришлось нанимать японских рыбаков. В состав 7-й пехотной дивизии (и так кастрированной) пришлось перевести 8000 корейцев из разгромленной корейской армии, что не добавило дивизии ни слаженности, ни боевых качеств. В первую дивизию КМП совсем недавно понабирали целую кучу людей. Как результат – высаживаться на берег, совсем не предназначенный для высадки, пришлось людям, опыта морских десантов вообще не имевших. Весь их опыт – несколько дней тренировок.

Тем не менее, Макауртуру удалось убедить главу ВМС Шермана и главу Сухопутных Войск Коллинза, что и операция по высадке, и, в общем, контрудар по КНА будут успешными. Дойл был в ярости. На претензии относительно сложности высадки и укреплённого берега Макартур сказал, что именно из-за этого высадки в Ичхоне никто не ждёт. Удар будет неожиданным, а значит успешным.

Трумэн 8 сентября внезапно утверждает очень рискованный план Макартура (который вообще больше похож на авантюру), операция получает кодовое название «Хромит». Потому ли Трумэн поддержал Макартура, что верил в него, или потому что ожидал, что излишне ретивого генерала ждет былинный отказ – не знает никто. Но командовать операцией «Хромит» Макартура назначили лично.

С 10 сентября начались бомбёжки укреплений возле Ичхона, 13-го была проведена разведка боем. Командование КНА и советские стратегические гении имели данные о возможном десанте сил коалиции под Ичхоном, но не верили в возможность десанта – гарнизон Ичхона до начала бомбардировок составлял 3000 человек. Местность, как уже было сказано, была неподходящей для десанта, а фарватер был усеян минами. Однако уже две недели в Ичхоне сидел ЦРУшный агент, который составлял карту позиций и минных полей и даже провёл частичное разминирование фарватера (не спрашивайте меня как). Там история достойна отдельной статьи.

15 сентября «Старая Порода» при тотальном господстве ВВС США в воздухе и мощной артиллерийской поддержке начала высадку и уже 16 сентября взяла Ичхон, поскольку командование КНА посчитало высадку ложным десантом. Тут же началась высадка 7-й пехотной дивизии, частей южных корейцев и британцев. Морпехи выдержали несколько танковых контратака КНА, а потом захватили соседний аэродром, куда тут же начали перебрасывать свои самолёты. Аналогичным образом согласно плану «Хромит» силы коалиции 16 сентября начали удар на соединении с десантом. К такому развитию событий силы КНА оказались не готовы.

Но готов оказался Трумэн. Успешная высадка в Ичхоне, прошедшая с минимальными потерями, превратила Макартура в икону. Его авторитет стал непререкаем. Шутка ли – провести самую крупную десантную операцию со времён Второй Мировой, да ещё без тонн крови. Высадка в Ичхоне вошла в зал славы Корпуса Морской Пехоты США, а Макартур – в число величайших полководцев всех времен. У Трумэна и Демократической партии, как мы помним, дела в политике шли не очень. Маккарти лупил из всех стволов, его прикрывала вся республиканская партия, мызамирская политика летела в тартарары, коммунисты наглели и один шпионский скандал раскручивался за другим.

Уже 19 сентября в отставку улетает министр обороны Джонсон и Трумэн ставит на его место старого проверенного кадра Маршалла. На Джонсона сваливают всю вину за сокращение армии. Однако эта рокировка слабо помогает – Маршалл такая же удобная цель, как и Ачесон (именно при Маршалле в госдеп набилось коммунистов), и республиканцы лупят по нему из всех стволов. Кабинет Трумэна начинает думать над тем, как использовать успех Макартура (ну раз уж пришлось воевать и ссориться с Китаем) для midterm elections.

К 25 сентября начинают идти сообщения, что силы коалиции отбили Сеул, хотя в городе ещё идут бои и снайперские дуэли. 26-27 сентября силы десанта и силы, прорвавшие Пусанский периметр, соединились, а зачистка Сеула завершилась. Фронт КНА посыпался, значительная часть сил Кима оказалась в окружении. К 8-11 октября силы коалиции вышли к 38 параллели, то есть на границу Северной Кореи. Ким опять попросил о помощи Сталина. А вот Мао просить было не нужно – в случае выхода войск коалиции на границу с Китаем и даже в случае взятия Пхеньяна Мао собирался нанести удар.

В это время штаб Трумэна решает поднакосить голосов для Демпартии на промежуточных выборах и использует старый трюк. В 1944 году Рузвельт предпринял гениальный политтехнологический ход и посетил Макартура и Нимитца на Гавайях, где и принял решение атаковать Филлипины. Подобное решение нивелировало ряд претензий республиканцев к демократам – Рузвельта ранее упрекали в том, что он игнорирует Тихоокеанский регион в противовес Европе.

Кабинет Трумэна решает провернуть тот же трюк с Макартуром опять и напомнить избирателям, что хоть непосредственно операцией командовал Макартур, но окончательное решение принимал всё же верховный главнокомандующий – Президент Соединенных Штатов Америки. Короче, планировалась идиллия – президент награждает бравого генерала за успешную операцию. Только теперь Макартур выбрал для встречи не Гавайи, а остров Вейк.

Во избежание конфузов Макартуру запретили брать с собой пул своих журналистов и на мероприятии была только пресса, лояльная к президенту. Разумное решение на фоне предыдущих заявлений Макартура относительно Трумэна, не правда ли?

Встреча не задалась с ходу. Макартур даже поленился отдать честь президенту, ограничившись рукопожатием, отчего, например, Бредли просто выпал в осадок. Говорили ниачем. Даже журналисты из президентского пула в своих описаниях говорили, что были свидетелями «nothing but a political grandstand play».

То самое рукопожатие.

Но Трумэн, как опытный политик, во время разговора сумел вытащить из Макартура самое важное. Политическую смерть для ретивого генерала.

Пока Мао согласовывал свою интервенцию со Сталиным (реально уже опасавшимся, что Трумэна додавят республиканцы и генералитет, и он закидает Китай атомными бомбами), силы коалиции вышли к границе с Китаем. СССР ограничился поддержкой с воздуха.

24 октября Трумэн говорит своим людям готовиться прикрывать границу с Китаем. Даже некоторые из его подчинённых говорят, что это против воли командования. По старым договоренностям границу должны прикрывать только части армии Южной Кореи. Макартур говорит, что обо всем договорился на встрече с Трумэном. Что, кстати, вряд ли, потому что в это же время Трумэн торгует лицом и на брифинге рассказывает что на границе стоят только корейцы.

25 октября 1950 года 270 тысяч китайских ихтамнетов (народных добровольцев, если быть точным – с добровольными танками и добровольной артиллерией) переползли через пограничную речку Ялуцзян(американцы зовут ее Ялу) и начали месить силы коалиции.

Макартур отдает приказ бомбить мосты через речку Ялу, Трумэн блокирует приказ. Макартур упирается рогом и отстаивает право бомбить мосты, при условии, что не нарушается китайское воздушное пространство. Подобное ограничение существенно упрощает жизнь китайским зенитчикам. И усложняет жизнь американским бомбардировщикам.

Исторически считается, что причиной поражения сил коалиции при китайском контрнаступлении была неосмотрительность Макартура, который купился на простейший трюк с паникой и отступлением, сымитированным китайцами. И угодил в ловушку.

Некоторые говорят, что виной всему значительное численное превосходство китайских ихтамнетов (группировка, ударившая через границу в тыл 8-й армии, составляла уже 470 тысяч человек). Против орды, логистическое плечо которой непросто выбомбить (или вообще нельзя по политическим причинам), особо не потягаешься. Кто сказал Иловайск?

Некоторые говорят о том, что если бы командовавший 8-й армией генерал Уокер действовал бы активней, как и приказывал ему Макартур, а не экономил людей, то и картина битвы могла бы быть другой. У Уокера уже не спросишь, он удачно погиб в автомобильной катастрофе 23 декабря под Сеулом.

4 января Ким (и Мао) берут Сеул.

Вопреки заявлениям Трумэна и воплям советской историографии Макартур никогда не топил за использование ядерного оружия. ВВС США получили указание готовиться к ядерным бомбардировкам сибирских баз СССР еще 26 июня – это был один из первых приказов Трумэна, после начала войны в Корее (к которому конкретно Макартур имел весьма малое отношение).

Выделить Макартуру ядерные бомбы предлагал Бредли в июле 1950, но это предложение не утвердили. К ядерным бомбардировкам готовился как раз Трумэн, чтобы в случае серьёзного поражения хоть как-то прикрыть свою задницу – на Гуам перевезли 10 бомбардировщиков и всю труху к бомбам, кроме инициаторов. Выделение ядерных бомб (и право их использовать в случае чего) Макартуру анонсировал в интервью сам Трумэн. По итогу никаких бомб Макартуру не выдали и ядерное оружие осталось в сфере стратегической авиации со своим механизмом утверждения целей для удара.

Но скандальчик был посеян. Руководство Британии в лице ее тогдашнего премьера и ряд руководителей европейских стран были обеспокоены увязанием США в тихоокеанском регионе. Трумэну напомнили, что неплохо было бы вернуть Квебекский  Меморандум, согласно которому США обязаны были согласовывать с Британией использование ядерного оружия. Понятное дело, что строптивых генералов тоже следовало бы убрать.

Сторонником красных линий, очерчивающих на карте зону абсолютного поражения на территории Китая (и опционально СССР) Макартур стал скорее уже после отставки.

7 марта был отдан приказ о начале операции «Потрошитель». Войскам коалиции опять удалось взять Сеул 15 марта, но перспектива китайского ответа была более чем очевидной. Для обеспечения водоснабжения Сеула, 5 апреля не посоветовавшись с Вашингтоном, Макартур приказывает предпринять действия северней 38 параллели.

7 апреля два американских авианосца 7-го флота покидают воды Кореи и подплывают к Формозе. 11 апреля в 11:00 летный состав двух авианосцев устраивают вдоль китайского побережья рядом с городом Шаньтоу нечто, что называется «воздушным парадом». Одновременно эсминец USS John A. Bole начинает рассекать рядом с «воздушным парадом» и в прямой досягаемости китайского говнофлота, базирующегося в Шаньтоу. «Воздушный парад» заканчивается имитацией боевого захода на порт и китайский флот. Китайцы обосрано молчат, и на провокации Макартура не ведутся.

В 14:00 по времени Шаньтоу или в 15:00 по времени Токио Корейская война и все войны вообще для Макартура закончились. Офигевший от таких шалостей Трумэн снимает его со всех постов.

Спустя два часа американский эсминец уплывает, никем не тронутый.

Трумэн вменяет Макартуру даже не фортели 7-го флота, а недооценку китайских сил. Во время трёпа на острове Вейк Макартур сказал, что не ожидает, что более чем 60 000 китайских войск из, по его данным, расположенных там 120 000, сумеют переправиться через пограничную реку. Как вы помните, их было 270 тысяч и все они отлично переправились. Потом группировка была ещё более усилена. Людей у Мао хватило и на Маньчжурию, и на Тибет, и на Корею, чего Макартур, по видимому, не ожидал. Ну и мосты, которые надо было бомбить, не залетая в воздушное пространство Китая.

Отставка Макартура вызвала настоящий шок в Японии.

И похоронила Трумэна. Рейтинг одобрения Трумэна упал до значения (25%), которое удалось побить только Джорджу Бушу-младшему спустя полвека. Это было ниже, чем у Никсона в разгар Уотергейта и ниже, чем у Линдона Джонсона после Вьетнама. Сыграла роль тут, конечно, не только отставка Макартура, но и прочие скандалы и тяжёлое положение на фронтах Корейской войны.

Глядя на такой рейтинг, Трумэн отказался идти на выборы (он мог избираться на ещё один срок, поскольку закон обратной силы не имеет и на него не полностью распространялась поправка 1951 года). Трумэну не удалось удержать даже Маршалла, в сентябре 1951 из-за ужасной критики республиканцев тот отошел от дел. Кандидат в президенты от Демократической партии на выборах 1952 года попытался максимально дистанцироваться от Трумэна с Ачесоном, но это не помогло. Следующим президентом США стал, во-первых, республиканец, во-вторых, герой войны и генерал Эйзенхауэр, в-третьих, его консультантом был Макартур, в-четвертых, став президентом, Айк усилил давление на Кимов и Мао. Кроме того, за поддержку Трумэна при Эйзенхауэре был полностью сменён Объединенный Комитет Начальников Штабов (дескать, излишне политизирован).

Уже 22 апреля 1951 года стало понятно, что силы коалиции потерпят существенное поражение. Однако к маю положение опять стабилизировалось практически по 38 параллели.

Республиканцы в Конгрессе затеяли расследование по поводу отставки Макартура, во время которого Трумэну так и не удалось отбелить свою позицию, зато стало понятно, что кабинет Трумэна и ОКНШ не всегда достаточно информировали Макартура о происходящем. Доверие к Макартуру, даже несмотря на тяжёлую ситуацию на фронте, было выше чем к Трумэну, Ачесону, Маршаллу и Бредли, вместе взятым.

Чай Кай Ши, оставшийся без поддержки Макартура, в 1952 чудом раскроет заговор, направленный на его смещение (и уничтожение). Чан Кай Ши никогда не будет настаивать, что в этом заговоре замешано ЦРУ. Хитрых американских полковников всё равно не достать, а повод лучше использовать для расправы с местными врагами. Тем не менее, США будут исправно выделять Формозе безвозвратные кредиты на уровне, достаточном для построения нормальной обороны.

Выводы.

Если смотреть, скажем, из 2010 года, то можно сказать что Ачесон и Трумэн были правы во всём.

Во-первых, Трумэн, Маршалл и Ачесон совершенно точно и правильно определили главное направление глобального удара и правильно распределили силы. Главным направлением (на полвека) для США действительно была Европа, которую США удалось превратить в достаточно сильного и опасного для СССР противника, который в немалой степени способствовал разложению Совка и сковал огромные силы. Азия была второстепенным направлением, и тут действительно было лучше играть чужими руками. Опыт Вьетнама это потом ещё раз докажет.

Во-вторых, на второстепенном направлении удара все их планы тоже были выполнены. Дипломатическая важность Гоминьдана растаяла сама собой с годами. КНР стала ведущим игроком региона, и этот игрок очень быстро перестал быть союзником СССР. В будущем Китай сковывал значительные силы СССР и считался очень важным политическим противовесом для Совка. А уже ко временам Никсона удалось наладить отношения между США и Китаем (что и планировали сделать Ачесон и Трумэн намного раньше). Сейчас Китай торговый партнер США номер один. По сути, в Азии создан баланс интересов и США имеют возможность вести гибкую политику для защиты своих интересов (вставать на позицию Японии или Вьетнама против Китая или на позицию Китая против СССР, например).

В-третьих, созданные кабинетом Трумэна структуры оказались жутко эффективны против совка. И стали намного более эффективными инструментами ведения агрессивной политики, чем армия США. Валютные системы изменили мир, НАТО подпёр Европу, а МВФ превратился во впечатляющий рычаг влияния на политику третьих стран. С помощью США Европа превратилась в экономический таран, на сдерживание которого в Москве выделяли колоссальные средства (одно содержание ОГЗВ чего стоило).

В-четвёртых, навязанная американцами СССР гонка вооружений в условиях новой экономической реальности (которую в немалой степени определили шаги Трумэна), но без большой войны и в режиме постоянной конфронтации с США привела к обнищанию совка. Что и предопределило его судьбу, когда толпы полуголодных хомо советикус разнесли тюрьму народов по кусочкам.

Даже если смотреть из сегодняшнего дня, то Трумэн, Маршалл и Ачесон кажутся гениями, обыгравшими уже после своей смерти величайшего и опаснейшего противника практически без потерь. А Макартур кажется капризным ребенком.

В истории, которая будет написана совсем не сторонниками антикоммунизма, Маккарти предстанет алкашом  с маниакальными наклонностями, который начал в США колоссальную охоту на ведьм. Охоту, которая будет стоить сломанных жизней и смертей от безысходности многим неплохим людям (хотя и проредит коммунистическую агентуру). После развала совка и отхода в прошлое старых страхов Маккарти вообще перестанут понимать. Он станет уродом и монстром, а термин маккартизм станет ругательным.

Макартур же останется в памяти многих потомков хоть и выдающимся генералом, но кровожадным придурком, который чуть не столкнул мир в ядерную войну.

Но это если смотреть из сегодняшнего дня, где совок в самой ужасной из своих инкарнаций уже лет 25 как почил в бозе.

Десятки миллионов корейцев и миллионы китайцев Формозы, которых Макартур спас своей игрой на грани фола, смотрели из своего времени. Для них (да и для миллионов японцев, через пролив пронаблюдавших зверства маоистов и чучхеистов) Макартур стал полубогом, что сошёл с небес и заслонил их от опасного врага. Для них Макартур был символом того старого союзнического духа, что привёл США на Эльбу. Для них Макартур был человеком, который пожертвовал своей возможной политической карьерой ради защиты простых людей.

Глобальная игра Ачесона и Трумэна смотрела на миллионы китайцев и корейцев как на щепки, которым неизбежно суждено полететь под ноги дровосекам. Десятком миллионов жертв коммунистического террора больше, десятком меньше – какая разница, если речь идёт о выживании миллиардов и будущем всей цивилизации?

Макартур категорически не был согласен с тем, что можно раскидываться жизнями миллионов человек просто так, даже не попытавшись их защитить. Макартур считал, что щепки ещё могут побороться за своё будущее, главное – правильно разыграть карты. Ретроспективно можно сказать, что он был не прав, но тем, кого он спас, глубоко плевать на такие рассуждения.

Мы же знаем, как ценна помощь, когда все остальные тебя уже списали? 

Red China is not the powerful nation seeking to dominate the world. Frankly, in the opinion of the Joint Chiefs of Staff, this strategy would involve us in the wrong war, at the wrong place, at the wrong time, and with the wrong enemy.

Omar Nelson Bradley, Senate Committees on Armed Services and Foreign Relations, 1951.

Антон Швец

С первой частью материала можно ознакомиться тут.