Экологический капкан «республик»

Авторы статьи многие годы практически занимались проблемами экологии Донбасса.

Дмитрий Аверин – первый заместитель директора ДП «Восточноукраинский экологический институт» Минэкоресурсов. Уже десяток лет занимается решением экологических проблем Донбасса, один из создателей системы комплексного экологического мониторинга Донецкой области. Работал в управлении экологии ДонОГА и начальником управления экологического мониторинга Минэкоресурсов.

Дмитрий Подтуркин – во время работы директором ДП «Центр геотехнологий» Минэкоресурсов занимался разработкой технологий извлечения углеводородов и решением экологических проблем в зонах проведения горных работ. Занимался дегазацией района шахты «Кочегарка» в Горловке, разрабатывал технологии извлечения шахтного метана на шахте им. Засядько, участвовал в реализации Киотского проекта №1 в нашей стране по строительству крупнейшей в Европе электростанции, использующей метан угольных платов, совместно с Авериным создавал систему экологического мониторинга.

Мы уже много писали о том, что искусственные «псевдореспублики» на части территорий украинского Донбасса были созданы Россией как временный проект для достижения своих локальных политических целей. Забыв о том, какими лозунгами дурили головы дончанам и лугончанам в прошлом году, сейчас лидеры «республик» открыто говорят о том, что Россия их не возьмёт в свой состав, что «нужно создавать собственную государственность», налаживать взаимодействие с Украиной (конечно, после её денацификации) и др.

Уже в нескольких статьях, анализируя те или иные аспекты функционирования этих территориальных образований (про железную дорогу в «ДНР», про блокаду, про бюджет), авторы приходили всегда к одному и тому же выводу: несмотря на укоренившийся в мозгах местной «ваты» лозунг «Донбасс кормит Украину», сформированные газообразования не являются самодостаточными. В них невозможно организовать системные производственные и социальные отношения, невозможно обеспечить функционирование промышленности, выживание людей и сохранение внешней среды (обитания для людей и функционирования для промышленности).

Территории просто могут существовать определенный временной период, растрачивая имеющиеся ресурсы, уничтожая их, как саранча, и не обеспечивая их возобновления.
Аналогия – национальный вид спорта – разборка всего, до чего можно дотянуться, и сдача на металлолом.

Несколько лет такой жизни и наступит неизбежный крах. Даже почему наступит, он уже наступил на этих территориях давно. В Горловке, Стаханове, Алчевске, Антраците, Шахтерске и многих других городках центрального Донбасса уже десятилетия нет нормальной жизни, нормальной работы, нормальной экологии. Варварское природопользование в период СССР, полное игнорирование экологических факторов при закрытии производств в конце XX века (период зарождения капиталистических отношений и варварского капитализма времени первичного накопления капитала в уже независимой Украине). Продолжение варварского использования ресурсов во время независимости сделали Донбасс регионом критическим с точки зрения состояния природной среды, техногенной нагрузки на неё и опасности возникновения техногенных катастроф. Просто где-то «пороховая бочка», где-то «лезвие бритвы».

И если после 2003 года этими вопросами стали системно заниматься, вкладывая в экологические мероприятия миллиарды гривен, то сейчас про экологию в «республиках» забыли совершенно. На такие мелочи у «временщиков – республиканцев» в бюджетах «ДНР/ЛНР» денег на проведение природоохранных мероприятий нет, Россия также денег на это не даст – РФ даст на войну и на социальные подачки для хотя бы частичного снятия социальной напряженности на неподконтрольных Киеву территориях.

Именно поэтому авторы утверждают: «экологические часы» жизни псевдореспублик неудержимо тикают. Донбасс – экологическая бомба, совсем не замедленного действия, уже сейчас наблюдаются необратимые процессы в экосистеме. Всё приходит к «красной черте», когда некоторые районы Донбасса могут превратиться в «техногенную пустыню», непригодную для жизни людей. Ликвидация последствий такого «хозяйствования» на нашей земле этих «республиканце-сепаратистов» может занять десятилетия и требовать миллиарды гривен.

Казалось бы, конечно, проще и дешевле не допустить катастрофы – проводить превентивные мероприятия. Но нужно понимать, что России, которая и не собиралась брать «ДНР/ЛНР» в свой состав, это не нужно, а Украина физически не может этого осуществить. Вот пытались украинские горные спасатели приехать на ликвидацию последствий аварии на шахте им. Засядько и не смогли проехать. Их просто не пустили боевики. Гарантий безопасности украинской стороне при проведении природоохранных мероприятия никто не даст.

Уже дошло до того, что украинская сторона просит ОБСЕ провести мониторинг экологической обстановки вокруг Донецкого химического завода. Это, как вы понимаете, от бессилия.
Анализу сложившейся ситуации и посвящается эта статья. Авторы сознательно не акцентируют внимание читателей на поиске решений проблемы и не предлагают своё виденье решений. Просто решения нет. Экологические проблемы этих территорий невозможно решить в формате псевдореспублик. Их можно будет решать только после их реинтеграции в Украину, и только с привлечения масштабной международной помощи. Вот так, доигрались.

Ну а пока оставим в стороне выводы и начнем повествование.

Промышленное освоение Донбасса началось еще в XIX веке. В результате индустриализации бурными темпами развивались угледобывающая и химическая промышленность, металлургия, машиностроение и другие, далеко не безопасные для окружающей среды, отрасли. За годы варварского использования ресурсов накопилось огромное количество экологических проблем, на которые стали обращать внимание только после обретения Украиной независимости, но ни финансовых средств, ни политической воли для их решения у молодого государства не оказалось.

В результате современный Донбасс, наиболее техногенно нагруженный регион Европы, представляет собой экологическую бомбу замедленного действия, а боевые действия на его территории можно сравнить разве что с игрой в «русскую рулетку».

К примеру, на территории Донецкой и Луганской областей расположено множество хвостохранилищ, которые представляют собой отстойники, отгороженные от водных объектов дамбами. Результаты разрушения таких объектов очевидны – токсичность отходов, которые хлынут в реки, и другие водные объекты – приведут к неминуемой экологической катастрофе, которая затронет не только Донбасс, но и соседние регионы. Ярким и, к сожалению, далеко не единственным примером такого «экологического» планирования хвостохранилищ может служить металлургический завод «Азовсталь». При его проектировании и строительстве в 30-х годах XX века местом расположения цехов было выбрано побережье Азовского моря, а в качестве шлаконакопителя, золонакопителя ТЭЦ и отвала шлаков мартеновского и конверторного производств было решено использовать часть акватории Азовского моря, отделённую обычной дамбой. Экологически опасными объектами являются и пруды-отстойники «Горловского химического завода», «Стирола», «Азота», «Лисичанской соды» и других предприятий горнодобывающей, горно-обогатительной, металлургической, коксохимической и химической отраслей промышленности.

О многих из этих объектов неоднократно писали. Критическая ситуация на многих из них рассматривалась на комиссиях различных уровней. Наибольшую опасность представляют собой отстойники «Горловского химического завода».

Не меньшую опасность в той же Горловке представляют ртутосодержащие отходы, захороненные на шахте 2-бис, где добывалась киноварь – сырье для производства ртути.

Даже в советское время денег на обеспечение водоотлива не было, а при его отключении пары ртути могли попасть в водоносные горизонты. Сейчас водоотлив на этой шахте не работает уже больше года, так кто может сказать, попала ли ртуть в водоносы или нет?

Эти опасности намного более реальны, чем всколыхнувшая интернет информация о возможном повреждении хранилища радиоактивных отходов, расположенного между поселком Пески и угольной шахтой «Октябрьская», в результате серии крупных взрывов на Донецком казённом заводе химических изделий (ДКЗХИ) 19 августа 2014 года и 16 июня этого года.

Министерство экологии Украины и украинский представитель в Совместном центре по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон (ЦСКК) генерал-майор Андрей Таран даже обращался к ОБСЕ с просьбой проконтролировать радиационный фон в Донецке. Хотя всем имеющим хоть какое-то представление об организации проведения экологического мониторинга понятно, что такие заявления – обычный пиар, а ОБСЕ не имеет ни оборудования, ни специалистов для проведения подобных работ.

Не меньшую опасность представляют шахты, которые наиболее уязвимы во время боевых действий, поскольку нуждаются в бесперебойном электроснабжении. Отключение от питания вентиляционных систем приводит к промышленным авариям и залповым выбросам шахтных газов, включая метан и опасные примеси, а нарушение электроснабжения систем водоотведения приводит к затоплению шахт, подтоплению близлежащих территорий и загрязнению подземных и поверхностных вод шахтными водами с высокой концентрацией солей. Подтопление земель приводит к выводу их из хозяйственной эксплуатации и разрушению строений, метан, поднимающийся под давлением на поверхность через трещины грунта – к возникновению взрывоопасных ситуаций на близлежащих объектах.

В результате боевых действий более 20 шахт на оккупированных территориях оказались или под угрозой затопления, или уже полностью затопленными и не подлежащими дальнейшей эксплуатации. Точное количество затопленных шахт назвать сложно. Оно никому неизвестно. На данный момент мы точно знаем о полном или частичном затоплении шахт «Бутковская» и «Ясиновка-Глубокая» в Макеевке, «Моспинская», «Трудовская» и «Октябрьская» шахты в Донецке, шахты «Белореченская» в Лутугинском районе Луганской области, которая уже не подлежит восстановлению; шахты имени Мельникова в Лисичанске, «Комсомолец Донбасса» Кировского района Донецкой области, шахты имени Вахрушева в Ровеньках, шахты имени Коротченко в Селидово, разрушенной шахты «Прогресс» в Торезе, «Красный Партизан» в Свердловске, «Иловайской» шахты, шахты «Волынской» из Рассыпного, шахты «Луганской» и «Машинский блок», шахты «Мария Глубокая» и многих других.

Затопление некоторых шахт опасно тем, что они использовались как хранилища отходов. К таким можно отнести и уже упомянутую выше горловскую шахту 2-бис и находящуюся под Енакиево шахту «Юнком», на которой в 1979 году был произведён ядерный взрыв. Сейчас грязные шахтные воды из соседних шахт «Полтавская» и «Углегорская» начинают перетекать в выработки «Юнкома», и если они переполнятся, то радиоактивные вещества поднимутся на поверхность, в результате чего уровень радиоактивного загрязнения будет превышать норму в сотни раз.

Но и затопление обычных шахт, хоть и не приведёт к столь фатальным последствиям, но не менее опасно для окружающей среды.

Существенную опасность представляет шахтный метан, который при затоплении выработок по крутозалегающим пластам будет подниматься на поверхность, а это реальная опасность накопления газа в помещениях и возможные взрывы.

По сообщениям прессы:

Опасность более чем реальна, ведь через шахту им. Ленина последние годы осуществлялся водоотлив шахты «Кочегарка» (кстати, старейшей шахты Горловки, именно с Корсуньского рудника, созданного горным инженером Горловым, и началась история города). При закрытии этой шахты в начале 2000-х годов метан стал скапливаться рядом с поверхностным слоем и даже в подвалах частного сектора и многоэтажек.

Тогда трагедии удалось избежать, только пробурив несколько десятков дегазационных скважин и передав водоотлив на соседнюю шахту.

Один из авторов статьи как раз и возглавлял работы по бурению дегазационных скважин, так что знает о проблеме не понаслышке.

Что будет с жителями всего района «Кочегарки» и кто будет проводить дегазацию в настоящее время? Очень не хочется, чтобы история Горловки началась с «Кочегарки» и закончилась «Кочегаркой», взрывами домов от скапливающегося в подвалах метана.

Кроме газа, шахтные воды выносят ещё и соль. Они очень засоленные, в результате их выхода на поверхность засаливаются все подземные водные горизонты, вода в колодцах становиться непригодной для питья. Засаливается и заболачивается почва. И вместо пшеничных полей и фруктовых садов через 2-3 года на месте выхода вод на поверхность будут непригодные для хозяйственного использования солончаковые пустыни и болота.

Кроме того, поднятие шахтных вод это ещё и оползневые явления. Вы никогда не видели, как в центре вашего города посередине дороги в промоину под землю уходит троллейбус или автопоезд на базе КАМАЗа прямо напротив вашей школы? И это при ясной солнечной погоде, без ливневых дождей. Один из авторов видел – это страшно. Ведь так же, как эти машины, под землю могут уходить многоэтажные дома.

Детально об опасности подтоплений в официальном отчете МЧС за 2012-2013 годы.

А воды в закрытых донбасских шахтах ой как много.

Не меньшую опасность представляют и шахтные терриконы, особенно «горящие», в которых высокая концентрация остаточного углеводорода (просто невыбранный или попавший в отвалы в результате каких-либо технологических процессов уголь). Эти терриконы греются и горят изнутри. Если оставить эти явления на самотек, то возможны достаточно страшные последствия вплоть до «извержений маленьких вулканов», подпочвенных взрывов.

Несколько раз в «новейшей истории Донбасса» такие явления приводили к многочисленным жертвам, таким как, например, известная история гибели в результате взрыва террикона поселка Нахаловка. Реально страшная история с огромным количеством трупов, которые даже невозможно было опознать.

Даже если не учитывать возможные риски, возникающие в результате ведения боевых действий, подобные объекты нуждаются в постоянной технической поддержке, а в последние посткризисные годы многие природоохранные мероприятия не выполнялись, сроки их переносились, а финансирование было недостаточным и осуществлялось по остаточному принципу. Но, несмотря ни на что, работала система экологического мониторинга, осуществлялся контроль деятельности предприятий со стороны экологической инспекции, реализовывались природоохранные программы.

Только в Донецкой области капитальные инвестиции и затраты на охрану и рациональное использование природных ресурсов возросли с 2008 по 2013 год в полтора раза – в среднем с 2 до 3 млрд грн. За счет фондов охраны окружающей среды в областях финансировались региональные ландшафтные парки, поддерживались в рабочем состоянии коммунальные очистные сооружения, утилизировались опасные отходы. Например, был утилизирован желтый фосфор, который хранился на Славянском содовом заводе, и можно только предполагать, что стало бы с городом при его возгорании в результате активных боевых действий в 2014 году. В 2013 году вывезли на утилизацию в Польшу 400 тонн мононитрохлорбензола – чрезвычайно опасного химического вещества, которое хранилось на территории Горловского химзавода, не функционирующего с 2001 года. Пусть и медленно, но экологические проблемы Донбасса решались и за счет государственного бюджета, и за счет собственных средств промышленных предприятий.

Что же происходит сейчас на оккупированных территориях? В бюджетах «республик» не предусмотрено финансирование экологических мероприятий, средства не выделяются даже на предотвращение чрезвычайных ситуаций. Например, в негодность пришла дамба на реке Нижняя Крынка, в результате прорыва которой может затопить Зуевку, Троицко-Харцызск и Зугрес, но денег на её восстановление у «республики» нет. По сообщениям местных жителей, её просто досыпали и всё. Нет денег и на перезахоронение радиоактивных отходов, хранящихся на территории Донецкого казенного завода химических изделий, несмотря на то, что могильник находится в плачевном состоянии, а опасность радиационного загрязнения почв, подземных и поверхностных вод в результате его разрушения очень высока.

С проведением экологического мониторинга на оккупированных территориях и вовсе сложилась катастрофическая ситуация. Не работают посты контроля качества поверхностных вод, посты контроля качества атмосферного воздуха в Донецке, Макеевке, Горловке, Енакиево, Луганске и Алчевске, парализована работа Государственных экологических инспекций, не контролируется радиационный фон. Для примера, из 39 постов Северско-Донецкого бассейнового управления водных ресурсов в Донецкой области и 24 – в Луганской сейчас работает 20 и 6 соответственно. Похожая ситуация сложилась и с постами контроля качества атмосферного воздуха областных гидрометеоцентров. В Донецкой области работает 11 из 25, а в Луганской – 4 из 11 постов.

В результате нанесения прямого ущерба производственной инфраструктуре и оборудованию аварийных остановок предприятий из-за повреждений, отсутствия сырья и перебоев с энергообеспечением, значительно возрастают риски негативного воздействия на природную среду. В одних случаях это приводит к аварийным залповым выбросам и сбросам загрязняющих веществ, в других – к более продолжительному воздействию вредных веществ за счет снижения эффективности очистки и использования для производства низкокачественного, но более доступного сырья. В результате отсутствия какого-либо контроля над деятельностью предприятий многие недобросовестные собственники и вовсе отказываются от затратной очистки выбросов и сточных вод.

В «республиках» без каких-либо проектов и экологических оценок возможного влияния на природную среду закрываются шахты и заводы, население и «ополченцы» бесконтрольно режут на металл предприятия, приходят в негодность очистные сооружения, водопроводные, канализационные сети, дамбы и другие объекты инфраструктуры региона. В результате пожаров и бесконтрольных вырубок защитных лесополос происходит быстрая деградация сельскохозяйственных земель.

Такими «стараниями» Донбасс постепенно превращается в зону экологического бедствия, непригодную для жизни «техногенную пустыню». Ликвидация последствий экологической катастрофы на территории Донецкой и Луганской областей может занять многие десятилетия и потребует огромных финансовых средств, которых у государства просто нет.

А пока мониторингом экологической ситуации на оккупированных территориях занимаются только ДП «Восточноукраинский экологический институт», как вы видите из отчета.

Дмитрий Аверин

Дмитрий Подтуркин