Детская болезнь левизны американских университетов. Часть 1

Вузы США по инерции считаются лучшими в мире (и американские же рейтинги поддерживают эту иллюзию). Но на самом деле то, что делало западную науку передовой – свободомыслие и критика авторитетов – постепенно изгоняется из западных колледжей и университетов, сменяясь политически корректным единомыслием. Если так пойдёт и дальше, американская высшая школа станет неотличимой от советской образца 70-х, разве что вместо классовой борьбы там будут изучать расовую. Но почему так случилось?

…разрушить то главное, что делало Америку Америкой — ясный, рациональный и свободный американский ум… превратить США в такое же тупое и лживое общество, каким был Советский Союз семидесятых… свернуть свободу слова и создать в Америке омерзительную и душную атмосферу лицемерия, страха и лжи, погубившую Советский Союз. С той же аморалкой, парткомом, кучей запретных тем и избирательным правосудием

Виктор Пелевин, «Искусство легких касаний», 2019

Важный аннаунсмент. Поскольку первоначальные определения правых и левых, бытовавшие с рубежа XVIII и XIX вв., безнадёжно размылись, требуется их переопределить. Итак, сегодня между правыми и левыми может и не быть разницы в отношении к частной собственности и другим экономическим вопросам, политике, социальной сфере или таким недавно экзотическим вещам как экология и секс-меньшинства. Сегодня раскол пролегает на уровне философии, а точнее — этики справедливости. Если для вас справедливость синонимична равенству, и вы выступаете за достижение максимального равенства во всех областях жизни — вы, скорее, левый. Если же для вас справедливость — это обоснованное неравенство (кто не работает — тот не ест, что посеешь — то и пожнёшь), то вы, вероятнее, правый. И да, 90% украинских «правых» — лютые леваки, даже если они не любят геев и мигрантов.

Дети и социализм

Если вы вдруг не знали, то все дети на земле рождаются левыми. Чувство справедливости — едва ли не первое из нефизиологических, уже точно зафиксированное на 16 месяце жизни. Речь идёт о первичной справедливости — то есть равном распределении ресурсов между всеми. Справедливость не зависит от страны — в шести из семи групп из США, Канады, Мексики, Перу, Уганды, Индии и Сенегала дети склонны отвергать неравные и невыгодные варианты раздела, при которых другому ребёнку достаётся больше (хотя не имеют ничего против забрать побольше себе). Только к 10 годам, и то в трёх группах, дети учатся протестовать, если меньше достаётся не им, а кому-то другому (и это — следствие воспитания, а не природная склонность).

Ориентированность на равенство результатов, а не на личный успех, проявляется в известном каждому рассказе. Мол, некий белый господин предложил награду тому африканскому ребёнку, который добежит до дерева первым, в ответ группа детей берётся за руки и бежит вместе. Над этой историей особенно любят пустить слезу в Одноклассниках и ВК, но суть она передаёт правильно.

Короче, вывод такой. Формула «справедливость = равенство» заложена в нас эволюцией, и без культурного вмешательства нормальных взрослых дети так и остаются стихийными леваками.

Идём дальше. Фраза «Кто до 30 лет не был либералом/левым — у того нет сердца, кто после 30 не стал консерватором/правым — у того нет мозгов» затрёпана до дыр, но абсолютно верна. Мозги взрослых либералов и консерваторов отличаются физиологически, но эта разница лишь на треть зависит от генов, а наполовину — от индивидуального опыта. 30 лет — неслучайный возраст. Ожидается, что к этому возрасту человек получит работу и обзаведётся семьей, значит — перерастёт детское увлечение равенством и сосредоточится на личном успехе (хотя опыт показывает, что это верно только для тех, кто зарабатывает умом или талантом; работающие у конвейера или на кассе чаще так и остаются левыми — патерналистами и электоратом популистов).

Но в последние лет 60 наблюдается дикое для наших предков явление — всеобщая инфантилизация западного общества, когда ни о каком полноценном взрослении и взятии на себя ответственности к 30 годам и речи не идёт. И этот анекдот тоже появился неслучайно:

27 лет в 2017 году — «я так молод, я ещё ищу себя».
27 лет в 1817 году — «у меня жена и двое детей».
27 лет в 1017 году — «я прожил отличную жизнь».

Но почему так получилось?

Поколения снежинок

Разумеется, в каждом конкретном случае причины свои, но у недоразвитости евроатлантической молодёжи есть и объективные предпосылки.

1. Увеличение продолжительности жизни. В 1900-1950 гг. в США жили от 49 до 68 лет, а в 2018 году — почти 79 лет. Среднемировой показатель с 1950 года вырос с 48 до 72 лет. Соответственно растёт и верхняя планка определения молодёжи. Формально ООН установила её на отметке в 24 года, но есть куча международных документов, поднимающих её до 32 и даже 35 лет. Оксфордский словарь английского дотянул молодость до 45 лет, когда наступает средний возраст. Поскольку живём мы дольше, требования к молодым людям успевать делать всё пораньше отменяются. Например, в США в 1956 году мужчины женились в 22 года и 5 месяцев, а женщины выходили замуж в 20 лет и 1 месяц. В 2015 году эти показатели составляли 29 лет и 7 месяцев и 27 лет и 8 месяцев. Короче, отстаньте от детей!

2. Снижение уровня опасности. С 1945 года Запад не знал ни одной мировой или континентальной войны (равно как и революций и массового террора), а с 1975-го — вообще войны, на которой гибли призывники. В 90-е в США удалось победить уличную преступность — она упала на 70%! В 2000 году в Вашингтоне убивали 42 человека на 1000, в 2014 — 16. Да, войны банд не отошли в прошлое, но в 9 случаях из 10 в них гибнут сами гангстеры. Так что кратчайший путь от мальчиков к мужчинам — через возмужание на войне — стал недоступен. Презервативы, легальные аборты и нормальное половое воспитание сделали секс более безопасным — и девочки уже не взрослеют, рано становясь матерями.

3. Бедность. Да-да, вас глаза не подводят. Пока четвёртый мир перестаёт умирать с голоду, в первом мире всё сильнее деградирует средний класс. В 1950 году 2/3 американцев относились к середнячкам, сегодня — лишь половина. Последние лет 40 в США наблюдается немыслимая картина — каждое новое поколение мидлов чуть-чуть беднее предыдущего (отсюда спрос на перерабатываемы продукты, кашеринги, коворкинги и коливинги — на своё денег нет). Например, за 12 лет с 2000 по 2012 год для супружеской пары с двумя детьми затраты на ключевые элементы безопасности среднего класса — высшее образование, здравоохранение, жилье и прочее — выросли более чем на 10000 долларов, в то время как доход не изменился (доход 1999 года был превзойдён лишь в 2016-м). Что в итоге? В итоге молодёжь всё менее самостоятельна и всё чаще и дольше сидит на маминой и папиной шее, при этом ведя себя, как полагается бунтующим подросткам (92% арестованных в Берлине с 2003 по 2013 леваков жили с родителями). Способствует ли это взрослению? Вопрос риторический.

4. Феминистическая идеология. Начиналось всё со здравой идеи — освободить женщин из патриархального треугольника ККК. Нет, не того, о котором вы подумали, а прусской триады: кирха — кухня — киндеры. И раз уж женщина — не означает «молчаливая покорная домохозяйка», то и мужчина — не значит «брутальный самец». В целом я с этим согласен и своего сына буду воспитывать в том духе, что «настоящий мужик» — это не ломать о голову кирпичи, а быть успешным, хладнокровным и отвечать за свои слова. Вот только борьба против «патриархата» и «токсичной маскулинности» на Западе явно затянулась, породив толпы закомплексованных юношей, так и не решившихся почувствовать себя мужчинами (Питеры Пэны, как называет их пророк наш Джордан Питерсон). Кстати, падение количества сексуальных связей у американцев на 14% с 1991 года — по той же причине.

В общем, неудивительно, что из-за всего этого сформировалось уже несколько поколений снежинок — уязвимых неженок, вечных мальчиков и девочек, которые никогда не станут настоящими мужчинами и женщинами, гиперчувствительны и неспособны перенести столкновение с внешним раздражителем — чужим мнением.

И так и не повзрослевшие, а значит — не выздоровевшие от детской болезни левизны, они оказались в самом подходящем для культивирования своих комплексов месте — кампусах.