Цорионов, Мефистофель и котики

Пятнадцатого сентября Тверской суд города Москвы поставил в деле о погроме выставки в Манеже, учинённом Цорионовым (Энтео) и его друзьями, нечто вроде точки: приговорил одного из компаньонов Цорионова, Солдатова, к 5 суткам административного ареста. В общем, очевидно, что подвиг юных погромщиков останется безнаказанным. По этому поводу можно, конечно, дежурно возмутиться торжеством мракобесия. Или не возмутиться. И можно было бы на этом успокоиться, если бы за августовскими нападениями на выставку авангардистов в Москве, на барельеф с Мефистофелем в Санкт-Петербурге, и на кошек и собак по всей России не вырисовывалась некая примечательная закономерность.

Которая, кстати, никакого отношения ни к религии, ни к атеизму не имеет.

А вот к политической ситуации в РФ имеет. И самое прямое.

Безнаказанно и синхронно

Во второй половине августа в РФ случились три занятных события. Первое и второе – это нападения цорионовцев на выставку и каких-то полуфантомных «казаков» на лепного Мефистофеля.

В обоих случаях мы видим два важных момента.

Во-первых, и то, и другое осталось фактически безнаказанным. Пять суток административного ареста серьёзным наказанием считать нельзя. А если учесть, какой пиар получили Цорионов и его группа поддержки, то это выглядит даже не как наказание, а как часть сознательной операции по их медийной раскрутке. Сам факт, что Цорионова выпустили в эфир «России-1», на передачу Соловьёва, говорит очень о многом. В своё время автор этих строк отдал дань партийному строительству в РФ, и потому знает, как непросто согласовываются персоналии, которым дозволяется появиться в соловьёвском эфире (иногда, без преувеличения, требуется отмашка на уровне Администрации Президента РФ). И то, что «лидер движения “Божья воля”» там появился, означает, что на весьма высоком уровне было принято решение, что он там появиться должен.

То же самое — и с барельефом в Питере. Сначала его внаглую крошат молотком — прямо ISIS-style. Потом ответственность за это на себя берут какие-то «казаки Санкт-Петербурга»; потом выясняется, что Мефистофеля «раскокал» таинственный бомж Вася; потом сообщают, что Вася хотя и бомж, но вообще-то владеет довольно солидной строительной компанией, и вообще никто ничего разбивать не хотел — в общем, Мефистофель разбился сам. Про «казаков», которые поначалу попали во все СМИ и успели отпечататься в общественном сознании, уже и не вспоминают. И очень возможно, что если Цорионову и К пришлось-таки заплатить несколько тысяч штрафа, а кому-то и отсидеть несколько суток, то здесь вообще никто ни за что отвечать не будет.

Интересно и то, что оба события произошли примерно в одно время (вторая половина августа). В итоге мы имеем:

1) две как бы фундаменталистские агрессивные акции, каждая из которых направлена на уничтожение более-менее общепризнанных культурных ценностей. Одна происходит в Москве, другая — в Питере;

2) оба случая получают мощную раскрутку в СМИ;

3) виновные в обоих случаях не наказаны.

Очевидно, что пункты 2 и, особенно, 3, могли состояться не иначе, как с разрешения власти. Причём разрешение это могли дать только весьма серьёзные деятели.

И, кстати, тогда же, в конце августа, был озвучен один довольно странный законопроект — об ограничении количества кошек и собак, проживающих в квартирах граждан РФ. Предполагается, что гражданам позволят держать в одной комнате одного кота или пса, а всех лишних будут изымать и усыплять. Почему это, кстати? Об этом чуть ниже.

Divide et impera

Разумеется, и цорионовскую атаку в Манеже, и ликвидацию Мефистофеля можно списать на расцвет клерикализма в РФ. Что многие «прогрессивные» и сделали. Да вот только проблема в том, что никакого расцвета нет.

Те, кто отслеживают историю взаимоотношений Кремля и Чистого переулка, в курсе: нынешние российские власти очень сильно разочаровались в Московской патриархии. И произошло это сравнительно давно. Пик взаимных симпатий и сергианской симфонии пришёлся, ориентировочно, на 2009 год, и после этого отношения между Кремлём и МП стали охлаждаться. Причин тому было несколько, и подробно мы их сейчас разбирать не будем. Главное, что раздосадовало кремлёвских, — это низкая эффективность Патриархии. Уровень её реального влияния как в российском обществе, так и на всём постсоветском пространстве оказался существенно ниже того, который декларировался патриархийным руководством и на который рассчитывали в Кремле. Не добавили МП авторитета и различные скандальные истории, в которые она последнее время стала частенько вляпываться. К этому стоит прибавить внешнеполитические подножки, которые Кирилл подставил Путину (отказ принять в юрисдикцию РПЦ МП Абхазию, Южную Осетию и Крым). В общем, в настоящее время путинский режим и Московская патриархия отнюдь не переживают медовый месяц. Наоборот — между ними пробежало энное количество чёрных кошек, и отношения довольно прохладные. Точнее, прохладные они со стороны Кремля.

Что же касается Петербурга, тот тут и вовсе после назначения на кафедру митрополита Варсонофия (персонажа, абсолютно колхозного в плохом смысле этого слова) возник конфликт между митрополией и губернатором. А допечь Полтавченко, имеющего репутацию вполне церковного человека и к МП лояльного, — это надо было суметь.

Так что никакого цветущего клерикализма не наблюдается. И это не говоря уже о том, что уничтожение барельефов – это, мягко говоря, не самый эффективный способ поддержки Церкви.

Тогда кому и зачем были нужны две «фундаменталистские» атаки? И почему их прикрывает власть?

Логично предположить, что ответ на оба эти вопроса лежит отнюдь не в сфере чувств верующих и неверующих, а совсем в иной плоскости.

Не секрет, что в Кремле очень хорошо понимают: экономическое положение РФ тяжёлое, и в течение ближайших месяцев станет крайне тяжёлым. Никаких шансов в рамках существующих политических реалий (как внешних, так и внутренних) его улучшить нет. Соответственно, общественное недовольство будет только расти, а там уже призрак Майдана маячит. (Призрак, скорее всего, призраком и останется, но Кремль помешан на «оранжевой угрозе».) И как в этих условиях контролировать социум?

Один из старейших методов, известных, как минимум, со времён римлян, заключается в создании внутри общества искусственных и управляемых конфликтов, которые, в идеале, делят это общество примерно пятьдесят на пятьдесят. Благодаря этому достигаются две цели. Во-первых, внимание людей отвлекается от реальных проблем. Во-вторых, когда народ разделён, он неизбежно начинает искать арбитра, который определит правых и виноватых. А таким арбитром может выступать только государство, которое, в результате этого, неизбежно получает дополнительную легитимацию и усиливает свое влияние.

Как это работает? Вспомним историю с российским антитабачным законодательством. С одной стороны, понятно, что бороться с курением надо и проблема назрела давно. С другой, сами законы были прописаны настолько криво, что по факту означали откровенное издевательство над многими курильщиками. Например, запрет курить в поездах и на вокзалах означал, что человек, едущий в поезде из Владивостока в Москву, в течение 7 суток не может на законных основаниях сделать ни одной затяжки. Для всякого курильщика это пытка, безо всякого преувеличения.

Как отреагировало на эту инициативу общество? Оно, предсказуемо, разделилось на два лагеря, примерно равновеликих. Одни кричали, что «на хрен эти антитабачные законы, мы и без них нормально жили»; другие – что «на хрен курильщиков, стране нужен ЗОЖ».

Так на ровном месте был создан конфликт. А государство принимало пожелания сторон, выступая в роли судьи и примирителя.

Или история с “Pussy Riot”. После того, как участницам группы влепили не условный, а реальный срок, единое протестное движение раскололось. Одни призывали бороться с поповской нечистью, за свободу «Пуссей»; другие им отвечали, что уже после 17-го года поборолись так, что дальше некуда, и пора бы уже завязать, и т.д. и т.п. А фальсифицированные выборы и нелегитимность путинского режима как-то незаметно уехали на второй план.

В общем, если описывать суть этой технологии, то она вполне исчерпывается неполиткорректной шуткой: бросить в негра баскетбольный мячик. (После чего он должен, забыв обо всём, перейти в режим самозанятости.)

И вот во второй половине августа в российское общество полетели целых три баскетбольных мяча. Первые два были ориентированы на то, чтобы расколоть социум по линии православные/неправославные и верующие/неверующие. Варварские провокации сработали, расчёт полностью оправдался. Прослышав про цорионовские подвиги, следом за которыми подоспело и уничтожение питерского «оскорбительного» барельефа, коллективный Шендерович и Пархом-бюро среагировали более, чем предсказуемо. То есть сразу же начали вопить не о Цорионове даже, а о мракобесных попах, о том, что православие — это мрак-мрак и зло-зло, что даже в СССР была Академия наук и Гагарин, а теперь нету, и вообще, Джордано Бруно уже сожгли, и Шендеровича, того и гляди, подожгут.

То есть в ответ атаковали не Цорионова и не прочих шарахнутых сектантов, а именно православие. Что и требовалось.

Что же касается условно и безусловно православных, то среди них цорионовскую дурь одобряет ничтожное меньшинство. Но, столкнувшись с антиправославными выпадами, они тут же начали на них отвечать контратаками, а не пытаться наладить диалог. То есть невольно солидаризовались с Цорионовым и анонимными «казаками»-мефистофелеборцами.

В итоге получился тот самый желаемый раскол общества на две примерно равные части.

С котиками и пёсиками история абсолютно аналогичная. В общество вбросили идею, которая гарантированно вызовет резкое неприятие у кошатников и собачников — и также гарантированно вызовет поддержку их антиподов. И диалога между ними, конечно, не будет.

И во всех случаях в роли арбитра, и вообще доброго и мудрого папы, будет выступать государство, которое поможет решить вопрос и с выставкой, и с Мефистофелем, и даже с кошками. Только с экономикой и политикой будут проблемы, но это уже мелочи.

Разумеется, это лишь гипотеза, но гипотеза, имеющая под собой фактическую основу. И уж что можно утверждать наверняка, так это то, что попытки искусственно раскалывать российское общество Кремлём будут предприниматься наверняка — и в самом ближайшем будущем.

Как надо

Выше мы уже коротко описали, как на вброшенные «баскетбольные мячи» среагировали «либеральные» и нелиберальные вожди и рупоры. Это описание того, как реагировать не надо.

Зрелое гражданское общество (то есть такое, какого в РФ и близко нет, но стремиться к созданию которого всё-таки надо) подобные заходы нейтрализует довольно легко. Технология же следующая.

Во-первых, некое ядро интеллектуалов, выступающих в качестве лидеров мнений, на то и являются интеллектуалами, что такие дешёвые разводки вычисляют за пару секунд. О чём и сообщают граду и миру.

Во-вторых, лидеры мнений различных религиозных, идеологических и культурных секторов самостоятельно, без государственного арбитража — и, кстати, незамедлительно — устанавливают контакт.

В-третьих, формируется компромиссная позиция по произошедшему инциденту и указывается предполагаемый организатор провокации. «Мячик» летит обратно — в нос тому, кто его запустил.

Например, в случае с Цорионовым это должно было выглядеть примерно так. Либералы и представители консервативной, но вменяемой и весомой части православного общества проводят совместную пресс-конференцию, где православные говорят, что Цорионов — кретин и вандал. А либералы, отмечая необходимость соблюдения свободы творчества, призывают с уважением относиться к вековым традициям русского православия и отмечают их важность для российской культуры.

Ну, и всем вместе нужно пнуть государство за то, что при огромном количестве полицейских некому было защитить выставку от хулиганов.

Но этого не произошло, потому что в РФ напряг и с либералами, и с консерваторами. А имеющиеся лидеры мнений, за редким исключением, ведут себя, как лабораторные мыши: увидел сигнал — слюна потекла (сразу в Facebook потекла, или в газетную колонку). И «баскетбольные мячики» продолжают лететь, и сто сорок миллионов белых «негров» продолжают заниматься самообслуживанием.

Есть мнение, что с этим нужно кончать. Как? А способ простой: не вестись на дешёвые разводки, не лезть в искусственные конфликты, и по мере сил разъяснять, как эта машинка работает. Разъяснять хотя бы своей семье, друзьям и знакомым.

А там, глядишь, и на нечто большее взойдём.

Димитрий Саввин