Петр I - человек и сумасброд

Даже моя богатейшая фантазия пасует перед реальностью. Воображение моё кинематографично. Но если бы мне показали в кино эпизоды путешествий, например, Петра Великого в Европу в 1711-12 годах, я бы, разумеется, не поверил ни в один эпизод. Верещал бы про клоунаду и издевательство над памятью.

Привожу простые примеры.

Вот Пётр I в 1711 году, переживший позор, разочарование и ужас Прутского похода. Когда его, победителя под Полтавой, человека воплотившего почти все свои замыслы, уже героя, как щенка запихивают в турецкий мешок и мешком этим трясут перед всем миром. Армия помирающая с голоду, безвыходность, беспомощность и счастливый случай, позволивший вырваться, выползти, выскочить из смертельной ловушки. Позорные условия примирения, сдача Азова-первенца побед.

И что делает Пётр после пережитого? Я бы залез в землянку и там бы выл и каялся. В короткие минуты просветления рубил бы головы сподвижникам. Жёг бы в клетках прдателей. Наваливаясь на скрипящий рычаг, рвал бы сухожилия на дыбе всяким лично неприятным соседям. Возможно, начал бы писать мемуары, зачитывая части из них в утреннем морозном мареве, под колокольный низкий гул и карканье ворон, перед оборванными и трясущимися уцелевшими, окружёнными сталью штыков.

А Пётр поехал легко и немедленно в Европу.

Для начала в Дрезден.

В Дрездене Пётр познакомился с таким чудом как карусель. Вероятно, Пётр был первым русским, кто увидел и оценил всю прелесть этого чуда. Катался на карусели Пётр ( не мальчик уже совсем ) до полного изнеможения. По его приказу карусель раскручивали так, что остальные катающиеся, придерживая парики, разлетались по кустам, хлопая камзолами, а Пётр, расставив ноги, упорно держал равновесие, хохоча под германским надёжным небом. Потом валился в траву и засыпал. Что он на этой карусели доказывал, кому, что из себя выжимал на этой центрифуге? Что ему снилось меж высаженных по линейке саксонских цветов и немятой германской травы?

В Дрездене Пётр жил скромно. В гостинице "Zum golden Ring".

Саксонский гофмаршал Пфлуг депеширует во дворец. При отъезде из гостиницы Пётр "взял с собой...несколько простыней и одеял и хотел было уложить собственноручно в свой багаж зелёные шелковые занавески...но встретив сопротивление со стороны служителя, протестовавшего против этого действия, неохотно и раздосадованно уступил, взяв только две простыни из индийского ситца". Это не жадность. Через несколько дней в Фрейбурге царь, восхищённый ночным торжественным маршем 2 000 рудокопов в его честь, раздал 80 золотых червонцев только оркестру, под который рудокопы чеканили шаг и пели свои рудокопские марши и баллады. Выкатил всем бочки вина, за всё платил щедро, не торгуясь. Вероятно, Пётр не только первым из русских катался на центрифуге, но и первым же оценил всю прелесть немецкого факель-цуге под бой барабанов и синхронные выкрики "Хох!" Не утерпел - стал показывать барабанщикам, как он, Пётр, умеет бить и "зорю" и что хочешь. Получил приз. Приз отослал Меншикову, который в это время осаждал Штеттин (Щецин по нонешнему).

Поехал Пётр в Карсбад, на воды целебные. Для начала, для порядка записался в кружок обучения стрельбы из ружей. Показывал отличные результаты. Но на занятия ходить вскоре перестал. Выстрелил в человека, который, как Петру показалось, мешал ему целиться. В человека, как уверяют, не попал, огорчился и забросил всё это дело надолго. Мишени какие-то, правила, конкуренты - морока одна. Дайте человеку свободу!

Пошёл Пётр работать на стройку. На второй день подрался с рабочим, окуная его в известь. Пошёл на свадьбу какого-то слесаря и там отличился весёлостью и "русским обычаем целовать всех женщин в зале после каждого тоста". На свадьбе познакомился с неким токарем и выточил на чужом токарном станке три ножки для стола. Четвёртую не доточил, сославшись на огромную занятость и государственные заботы. Вечером того же дня токарь видел Петра, лезущего на гору с деревянным крестом, лопатой и мотком верёвки.

В деле потребления минералки Пётр проявил себя как вдумчивый пациент и русский турист. Вместо трёх кружек выпивал три кувшина. Считал, что раз уплочено, то чего тут кружечками баловаться. Да и всяко целый кувшин минеральной воды полезнее, чем маленькая кружечка с носиком. Это же очевидно любому разумному туристу.

Император Австрии прислал в подарок вино. Много бутылок из своего императорского погреба. Пётр самостоятельно занялся реализацией подаренного вина. За день вино, называемое теперь уже "Царское", разлетелось в миг. Первый русский ребрендинг. На зарубежном рынке. Кому нужно пойло бледных австрийских виноградников? А вот вино "Царское", продаваемой самим царём, - это ведь дело другое. Народ заплатил за ребрендинговое чудо 241 золотой талер. Пётр положил деньги под проценты и получал в год 12 талеров 25 рейхсгрошей чистого навара на вклад. Пётр был первым русским, который открыл счёт в зарубежном банке.

Полюбил играть в мяч. Не признавал правил, бил по мячу руками, ногами, палкой. Наломал и раздал палки всем членам своей команды. Так и победили. Когда капитана команды соперников отоварили в пятый раз палкой по голове и утащили с поля, игра прекрастилась за явным преимуществом одной из сторон. Пётр был очень рад победе. Всем подарил по гульдену. А проигравшего капитана сопроводил до его дома, торжественно шагая рядом с телегой. Там, у проигравшего, и поужинал.

В следующей своей поездке в Германию Пётр посетил памятные места, связанные с Мартином Лютером. Вздохнул над его могилой, прошёлся по многочисленным лютеровским библиотекам и кабинетам. Пасторы нарадоваться не могли на такого восприимчивого к лютеранским чарам экскурсанта. Показали Петру знаменитое чернильное пятно с брызгами на стене. К Лютеру ведь дьявол являлся и Лютер в дьявола запустил чернильницей. Типично протестанская история, полная намёков, но одновременно понятная всем. Пётр долго и молча смотрел на чернила, оставшиеся на стене после дьяволова набега. Пасторы за спиной царя восково благоговели. Пётр обернулся к пасторам, рот у царя был перекошен скорбью, в левом глазу блестела слеза. Пасторы гурьбой кинулись утешать его, говорить, что дело Лютера живёт и побеждает, что учение его всесильно, потому как верно! Попросили царя расписаться на другой стене, ближе к двери, в знак своего посещения и участия в религиозном прогрессе. Пётр расписался около двери мелом. Потом в один прыжок подскочил к ченильному пятну, которое побольше, и нацарапал рядом "Чернила новые и совершенно сие неправда". После чего обнял двух пасторов и велел катать его по помещениям.

Как такое можно придумать?! Как такое можно экранизировать?! А никак и всё. Человек пережил острый посттравматический шок и остался прежним, изменяя не себя, как бывает с нами, а коверкая под себя пространство, события и порядки. Комкая их в своём маленьком властном кулачке.

Источник: Джон Шемякин