Испытание войной, или Пища государства

Американское государство, еще не вступив в войну, провело множество «реформ», национализировав, например, железные дороги и резко усилив вмешательство в экономику страны. Все это проводилось под соусом подготовки к войне. Собственно война — это состояние которое порождает государство и к которому всегда стремится государственная политика. Война — это предельное состояние государственного регулирования. Неслучайно все до одного тоталитарные режимы — режимы милитаризированные, живущие в состоянии осажденной крепости. Война — это предельный аргумент для того, чтобы получить «право» управлять вашей жизнью и собственностью.

«Ну, а как же разрушения, жертвы, потери», - скажет читатель. «Разве они выгодны государству?» Конечно выгодны. Разрушения будут восстанавливаться за ваш счет (а государство и его представители в виде политиков получат еще и политические бонусы от вас же). С жертвами еще интереснее. В таких ситуациях, как сейчас в Украине, жертвами становятся, прежде всего, «пассионарии», люди, вне зависимости от их взглядов, представляющие угрозу для государства.

Конечно, я говорю об «интересах» и поведении системы в целом. Это совсем не означает, что не может быть политиков и ответственных граждан, искренне полагающих, что они «не допустят», верящих в то, что они «контролируют» и так далее. Но, напомню, социальные институты не являются следствием наших намерений.

Конфликт государств отличается от конфликта частных лиц тем, что государство тратит не свое. Государство, как система, никогда не несет ущерба от конфликта. Даже будучи уничтоженным, например, побежденным в войне или революции, оно обязательно возрождается, как правило, более сильным (если «силу» определять как возможности контроля поведения частных лиц). Конфликт частных лиц заканчивается тогда, когда сторона-агрессор, понимает, что убытки могут стать выше, чем прибыли. Для государства эта граница тоже существует, но находится значительно дальше. Чиновник за взятку в 100 долларов завалит дело на 100 миллионов. У сотрудника частной компании границы оппортунизма значительно уже, так как потери - это и его деньги, в большей или меньшей степени. Для частного лица степень маневра еще меньше. Поэтому Путин может бесконечно подкармливать террористов на Донбассе, так как он тратит на это дело не свои деньги. И прекратит он это только тогда, когда не будет получать от предприятия хоть какой-то (в данном случае — политической) прибыли.

Но мы не о Путине, а об Украине. Украинское государство до сих пор никогда не «работало» с войной. Та прибыль, которую оно сейчас извлекает из нее в виде цензуры, общего повышения лояльности и преследования критики и инакомыслия, наступает как бы «сама собой», является результатом работы системы в целом. Но через некоторое время может сложиться ситуация, которая часто наступает в конфликтах такого рода, а именно - могут появиться группы, осознанно, или, скажем так, полуосознанно работающие на войну с «нашей» стороны. Они будут это делать потому, что как и в случае Путина, эти группы, связанные с государством, не будут нести убытков и если они найдут способ извлекать из войны прибыль, она может длиться очень долго.

Хуже того, чем дальше, тем труднее будет вернуть ситуацию в нормальное русло. Не буду пересказывать набившую оскомину историю о граффити в нью-йоркском метро, здесь действует тот же принцип. Грубо говоря, «хороший район» превращается в «плохой район». И начинается это с того, что в «хороший район» приезжают плохие люди, а хорошие люди начинают уезжать. Вместе с ними исчезают поддерживаемые ими «хорошие» институты, плохим людям становится легче и их становится больше и через некоторое время — вуаля! - получите Южный Бронкс или Южную Борщаговку. Чем дольше длится вакханалия на Донбассе, тем быстрее этот регион превратится в место, где будут обделывать свои делишки «группы интересов» со всего мира и тем труднее будет вернуть его к мирной жизни.

Единственным ограничителем государства во все времена и при всех «общественно-политических формациях» является общество, то есть институты, возникающие как результат добровольного взаимодействия людей. Государство имеет столько власти, сколько люди готовы ему отдать. И потому то, сколько будет длиться война, зависит только и исключительно от того, насколько люди понимают, что происходит, и насколько они действуют в соответствии с этим пониманием.

Совсем недавно украинцы прошли искушение диктатурой. Можно сказать, что здесь нам повезло. «Раскол страны» сыграл в этом смысле положительную роль. Для половины Украины Янукович был просто нелегитимен. В качестве президента она бы еще могла терпеть его некоторое время, но в качестве диктатора-любителя — никогда. Янукович был слишком карикатурно-донецким для этого. Теперь государство, выгнанное в дверь, лезет в окно. Теперь мы проходим испытание войной. Оно будет потрудней, поскольку шапкозакидательство заразно, а патриотизм способен в считанные минуты уничтожить здоровый мозг. Главное здесь — понять тот момент, когда война становится источником прибыли для «нашей» стороны и из операции по уничтожению террористов превращается в долгосрочную болячку для нас и радость для них. Думаю, что можно найти такой критерий. Момент, о котором я говорю, наступит тогда, когда люди перестанут покупать за свои кровные бронежилеты и прочее снаряжение. С этой точки война перестает быть «нашей» и те, кто сохранит способность трезво мыслить, должны будут ее остановить, так как у такой войны и у диктатуры совершенно одинаковые последствия.

Владимир Золотарев