О вере в царя и отечество или Тотем совы на глобусе

Максим Кузнецов

Сегодня я буду оспаривать утверждение о том, что значимость религии в жизни современного человека уменьшается с течением времени. Это не значит, что мне не нравится идея «На Бога надейся». Наоборот, она настолько мне понравилась, что даже появилось желание в ней поучаствовать.

У религии и политики действительно есть немало общих граней. И то, и другое - великие мотиваторы. Политики и священнослужители занимаются одним делом - трактуют добро и зло, приводят разнородные массы к единообразию для упрощения бюрократических (мистических) процедур. Чем Конвенции ООН хуже Вселенского Собора? Истинно, истинно говорю вам (с) - это явления одного порядка. Теологи и политологи оперируют множеством общих понятий: и там, и там есть свои правые и левые течения, свои консерваторы и либералы, реформаторы и революционеры, тираны и диссиденты. Нельзя пройти мимо обоюдно неискреннего признания свободы воли личности, права распоряжаться голосом/душой и значения проповедей/пиара в обоих сравниваемых институтах. На этом допустимость сравнения политики и религии считаю доказанной. Но возражаю тем, кто считает, что современные взгляды на мир, технический и прочий прогресс умаляют влияние нашего религиозного прошлого на личность. Далее я предлагаю рассмотреть кривую развития общества и буду выделять религиозные аспекты жизни, сохранившиеся до наших дней и влияющие на нашу мотивацию только привычкой верить.

Племя и анимизм

Человек еще не рассуждает о солнце, грозе и ветре (насколько можно судить по наскальным рисункам). Первобытный исследователь видит животных и растения, понимает их и даже завидует. Он ощущает свою относительную неприспособленность в сравнении с некоторыми из них и пытается найти с ними родство. Обладая стайным или стадным (не подобрал другого термина) инстинктом, человек ищет союзников, хотя бы воображаемых, не только среди себе подобных. В обществе руководствуется тем же стадным инстинктом и вековечным правом сильного. Люди еще не доживают до дряхлости, а значит самый старший не только самый опытный, но и самый сильный. Убивая хищника или другое крупное животное, вожак подтверждает свою власть и в напоминание об этом оставляет себе трофей – шкуру или зубы, например. Это первые тотемы и первые атрибуты власти, которые за отсутствием свежих трофеев могут и перейти по наследству последующему вожаку.

Это наследие первобытных племен – культовый образ животного и подчинения отцу-лидеру. Дети (а только ли дети?) и сейчас нередко ассоциируют себя с животными и подражают им, возможно – испытывая те же первобытные чувства. Свои черепашки-ниндзя и люди-пауки есть в культурах всех времен и народов. На все времена с нами осталась и вера в лидера. Вы можете быть недовольным своим лидером, можете стремиться на его место, но вы не можете представить общество без лидера, это уже инстинкт, вера. И если вы убежденный противник всякой религии в головах, предупреждаю – дальше будет только хуже.

Племенные союзы и мифология

Объединение племен все изменило. Для обмена опытом освоена членораздельная речь, появляется примитивная письменность. Металл вооружает общество, колесо и рычаг делают его сильнее в труде. Животные могут быть пленены и даже приручены, растения растут там, где посажены. Былое чувство неполноценности перед природой не ушло, но дополнено чувством избранности человека.

Организовано разделение труда, а с ним и деление на касты. Новые навыки не передаются по крови, зато возросшая продолжительность жизни формирует поколение стариков. Старики занимаются образованием молодежи и в поисках доступных образов вырабатывают новое искусство – рассказ. Многократно пересказанные, уроки превращаются в мифы-были.

Мифы отражают отношения человек-человек и человек-природа. Но им находится и еще одно применение. Теперь в обществе много отцов семейств и права сильного становится недостаточно для определения лидера. Меряясь тотемами и трофеями, отцы-основатели нового общества рождают мифы-небывальщины. Производят своих врагов в монстров, а своих предков наделяют невероятными достоинствами. Поклонение трофеям превращается в культ предков. Так, сочетание чувства избранности и образное мышление рождают первых чудовищ, богов и героев.

Вот наследие этого периода: преувеличенная героизация и/или демонизация прошлого для объяснения и/или оправдания настоящего. Эта практика и сегодня с нами, как и тысячи лет назад. И это тоже часть религии, ведь мы в это просто верим, а доказательства обратного неизбежно вызывают этот ваш «когнитивный диссонанс»

К сожалению, формат не позволяет мне проследить пути господни до наших дней в этом тексте. Дальше религии будет только больше, а впереди еще шесть эпох из восьми (имхо – восемь). Прошу считать их моими «королями и капустой».

Перейду к выводам и закончу вопросом с маленькой провокацией и одним известным мифом с неожиданным финалом.

Еще одним общим свойством является нелинейное развитие. Ни политика, ни религия не совершенствуются в ходе эволюции в привычном понимании, они приспосабливаются. При этом религия выступает не только в роли консервативного противовеса инверсионному развитию политики, но и является хранилищем бесценных знаний, пусть и в зашифрованном виде. И вот тут проявляется разница между этим подсознательным и сознательным общественного эго. Предположим, что религия - это инстинкты общества, а политика - набор осознанных, накопленных эмпирическим путем моделей поведения. В этом случае они должны развиваться параллельно, но не синхронно, занимая соответствующие ниши очевидного/невероятного по мере накопления опыта. Я, разумеется, исхожу из того, что общество непрерывно растет, ведь даже негативный опыт - это тоже опыт.

В соответствии с предлагаемой аналогией сознание постепенно вытесняет бессознательное, как светская политика вытесняет религию. А может, и не вытесняет, а так только кажется нашему спесивому Сознанию.

Действительно, как часто вы замечали, что окружающие придумают самые нелепые причины, оправдывая свои спонтанные поступки? Что угодно, самую нелепую ложь, лишь бы не признаваться в неосознанности поступка (исключением может быть ситуация, когда виновник пошел на осознанное зло, тогда в оправдание он может сослаться и на неосознанные мотивы). Самые самокритичные из нас смогут вспомнить и про себя в подобных ситуациях. На этом месте должен бы быть пример из жизни личности, но я не стану его придумывать, из боязни выдать что-нибудь личное. Да и у нас тут не исповедь, а уютный бложик.

И все же я теперь должен вам пример, и вот актуальный пример из современного общества и обещанная провокация. Не замечаете ли вы общие черты в мотивации россиян, собирающихся в поход на Донбасс и мотивации крестоносцев? Сможете ли вы понять меня, если я поставлю выражения "слава Украине - героям слава" и "Ля илляха илля-Ллях, Мухаммад – расулю-Ллах" рядом как родственные по значению для общества? Если да – значит, вы видите, как вера мотивирует нас независимо от причастности к тем или иным таинствам. Если нет, возможно, эти сравнения вызывают у вас отторжение еще до того, как вы готовы сформулировать ответ, но не являются ли эти ощущения доказательством запрограммированности вашей реакции, тем самым когнитивным диссонансом?
Возвращаясь к нелинейному развитию как общей характеристике политики и религии напомню вам очень старый, но известный миф. Этот миф послужит сегодня в качестве притчи о том, что изначальная цель может оказаться лишь средством, а последовательность в поступках – грубой ошибкой. Или не послужит, тогда это будет пример нелинейности развития.

Итак, Юпитер, обернувшись очередным животным, похитил очередную царскую дочь. И царь отправил своих сыновей на ее поиски. Один из этих сыновей по имени Кадм обратился за помощью к оракулу и тот дал ему указание следовать за коровой, которую он встретит на дороге и там, где корова остановится, основать город. Отправившись за коровой, герой сотоварищи прибыл на указанное место для исполнения пророчества. Но всех его спутников убил дракон, обитавший у священного источника, когда они пришли за водой. Герой зашиб дракона камнем и, по совету Афины, засеял поле драконьими зубами. Зубы выросли в воинов, воины передрались между собой, а выжившие стали служить Кадму. И таки основали с ним новый город на этом месте. Так как дракон был посвящен Марсу, бог заставил Кадма служить себе в течении восьми лет, зато потом отдал ему в жены свою дочь от Венеры – Гармонию. Ох, там еще много чего было, Кадм основывал и покорял города, стал отцом многочисленного семейства, «запатентовал» греческую письменность и обработку меди. Потом пережил страшную семейную трагедию и обратился с женой в змей-драконов. А веду это я все к тому что Европу… я еще не говорил, что похищенную принцессу звали Европа? Так в этом вся соль! Так вот, Европу наш герой так и не нашел. Потому что бога послушал, а не царственного отца. А прав он или не прав – решать вам.

https://www.youtube.com/watch?v=bRk-9v4BdUA