God’s gonna cut you down

Sunrise Diver

По роду своей деятельности я немножко писатель. Немножко текстов, немножко стихов, а иногда целых романов.  Происходящее в нашей стране с ноября прошлого года действо оставило и продолжает оставлять глубокие следы в моей жизни, моей судьбе и судьбе моих близких.

Тем не менее, с тех пор, как «все началось», я не мог выдавить из себя ни одного словечка на эту тему. Из-под моего виртуального пера не вышел ни один плач беженца из Донбасса, ни один очерк об ужасах жизни в ДНР, ни один мотивационный пост про единую Украину, ни один рассказ про дружбу и предательство. Однако главред ПМа давеча сказал, что он с музами не знаком, а пишет без всякого божественного вмешательства, поэтому мы не будем полоскать затасканные темы, мы придумаем свою историю, со своими персонажами.

Нашего героя будут звать Укроп, потому что он будет придерживаться строго проукраинских взглядов, и именно так будут ласково его звать друзья и родные. Он обязательно будет жителем сердца Донбасса – города Донецка. Он будет умудренный годами, но все еще молодой человек. А чтобы добавить интриги, мы сделаем его по-настоящему русским, приехавшим из России в подростковом возрасте. Вам кажется, персонаж выходит слишком фантастическим? Ну, у нас, «на Донбассе», и латвийские негры-коммунисты случаются, эка невидаль. Экология, наверное, такая...

Как мог жить Укроп до войны? Да, наверное, так же, как и все остальные жители Донбасса, – крутился, как мог, работал на нескольких работах, растил детей, выпивал с друзьями, ходил на футбол. Затем в один день в Донецке появился росток «русского мира», и Укропа начали потихоньку посещать обеспокоенности по мере того, как росток разрастался все сильней и сильней.

Он, наверное, мог приходить на митинги «За единую Украину». Сперва под собор, а потом на площадь Ленина и стоять под градом из мусора и камней, накрывшись жовто-блакитним прапором. Он мог быть в рядах ультрас, которых избивали профессиональные титушки. Он мог лежать рядом с убитым членом партии «Свобода» в ту ночь, на площади. Он мог быть среди тех, кто пострадал от разгона шествия «За Украину» на улице Артема, мог быть одним из тех автомобилистов, чьи машины были разбиты в хлам за украинские флаги.

Наверняка он потерял половину своих знакомых в словесных перепалках о судьбе Донбасса и целях Майдана. Ему было тем тяжелее, что коренные дончане называли его, приехавшего лет 25 назад из России, бандеровцем. Он начал избегать соседей и коллег по работе, лишь продолжая срывать наклейки ДНР везде, где их видел. Он осторожно заговаривал с ближайшими друзьями, боясь потерять и их, боясь раскрыться. А в городе начинали звучать первые автоматные очереди.

Он продолжал ходить на работу по крепкой донбасской выучке, однако мысли его были не здесь, а где-то далеко. Он думал о семье и о будущем, которого в этом городе уже не оставалось.

Как должен был поступить наш герой? Он мог, как и большинство, уехать куда-то из города. Сперва поближе... ну, например, в Бердянск – все равно скоро лето. Потом, когда «месяцок пока все уладится» в Бердянске затягивался, он мог бы переехать куда-то подальше: в Харьков, Запорожье, Днепропетровск, Винницу, Полтаву, Николаев, Одессу. Найти работу и переждать еще «месяцок-другой, пока сепаров не прогонят». Он даже мог тогда еще относительно легко снять квартиру.

Он мог бы поступить так, как почти все мы, но тогда это был бы скучный рассказ. Поэтому, я думаю, наш герой вместо этого соберет вещи, вывезет семью в один из ближайших областных центров, а сам поедет записываться в добровольческий батальон.

Да, именно так он и сделает. Причем не сам, а с другом, ­­– таким же голубоглазым, уверенным в себе, крепким мужчиной – типичным дончанином, не из числа тех, кто уехали осваивать киевские холмы или крутить различные схемы с углем, а их обычных донецких мужиков.

Итак Укроп и его друг правдами-неправдами вступили в батальон. В раскрученный «Донбасс» или «Айдар», или, не дай бог, «Азов» их, конечно, не возьмут, да и написано про них много. Но есть куча батальонов поменьше, так что пусть отправляются в один из них. Правдами и неправдами добрались они до призывного пункта, собрав денег, где только можно, купили снарягу. Ну, как снарягу – на что могло хватить зарплаты обычных донецких парней... Купили штаны да ботинки, взамен бумажных казенных. Потренировались чуть-чуть - и поехали сразу в пекло.

Дальше были все положенные тяготы службы, ночные блок-посты, стычки с боевиками, обстрелы, натянутые отношения с командирами. Отвело наших героев от Иловайска, не тронул их ни один обстрел. Конечно, им было очень тяжело нести службу, потому что здесь тяготы и лишения испытывали они, спя на холодной земле в поле, а там, далеко от фронта, выживали их семьи, которым они не могли помочь, так как не получали даже обещанных крох жалования.

Однако присутствие духа не покидало Укропа, и он с той же молчаливой уверенностью продолжал делать то, что должен был. Многие вещи беспокоили его до сих пор, так как видел он, что и на этой стороне война ведется во многом людьми мерзкими. Он смотрел на комбатов своего и соседних батальонов, пробившихся в депутаты ВР и видел, что патриотизм их был не то что бы бескорыстным. У него и товарищей было много вопросов и к ним, и к их наместникам в отрядах, и по поводу ведения войны, и по поводу гражданских дел. Однако, это не отменяло основной цели, с которой он пошел в солдаты, и этой цели они все были верны.

Для драматизма ситуации стоит бросить нашего героя в Дебальцевский котел, за медленным закрытием которого завороженно наблюдало полмира, а родные и друзья Укропа, должно быть, и вовсе не находили себе места от беспокойства. И вот наступил тот, самый важный, момент, когда все признали – Дебальцево окружено.

Как именно Укроп с товарищами выходили из Дебальцево, мы не знаем. Выходили с потерями. Отношения в роте были натянутые, командир или не знал, что делает, или вредил целенаправленно, а на все замечания бойцов отвечал или рыком, или тяжелым ударом кулака. Командир был зеком, здоровым, как несгораемый шкаф, и таким же бронированным. Поговаривали, что он был человеком новоиспеченного депутата из одного из батальонов, и делишки за ними были темные.

Кульминацией нашей истории станет разговор, случившийся несколькими днями позже. Жена Укропа сообщит друзьям страшную новость, к которой, как выяснится, они – привыкшие к тому, что все течет ровно и спокойно – готовы не были. «Нашего Укропа собирают по кусочкам, - скажет она. - Лежит в больнице далеко от фронта. Врачи говорят, что шансы хорошие и все будет нормально».

Ворох мыслей пронесется в головах друзей, потерявших дар речи от неожиданности, а потом кто-то робко спросит: «Но ведь он же уже вышел из Дебальцево».

И тут перед глазами изумленных товарищей Укропа развернется трагическая и чудовищная история. Батальон Укропа вышел из Дебальцево – да – и вышел очень нехорошо. Идиотизм непосредственного командования, отсутствие четкого плана действий, скоординированности с другими подразделениями, даже нормальной связи привели к тому, что их могли накрыть много раз, а помогла им только отвага, смекалка и чудо.

После выхода из окружения, на базе, они собрали свое вече, на коротором обсуждали с командованием все те проблемы, которые едва не привели к их гибели. Бойцы не особо стеснялись в выражениях, не молчал и Укроп. Четко и аргументированно, не без специальной лексики, он предъявил командованию свои претензии к оному, основываясь не только на последних событиях, но и на многочисленных случаях с самого начала службы. Бойцы были на его стороне, а командиры, оставшись в меньшинстве, не стали ввязываться в длительные споры.

Вышедший из смертельных боев, Укроп не ождал, что опасаться стоило не только боевиков, чеченцев и прочих бурятов. Посреди ночи на него, спящего, напали. Били оружием и наверняка. Раздробленые кости и суставы, обширные повреждения мягких тканей, потеря крови – такой сухой диагноз в малой степени передавал его ужасный вид после этого ночного нападения. Товарищи по оружию не успели поймать нападавшего, а наутро выяснилось, что командир, – тот самый зек, которого обвиняли на собрании, – бесследно исчез из части.

Укропа доставили в больницу, лечение предоставило высшее командование, а деньги на всякие дополнительные расходы собрали друзья в тот же миг, как узнали о случившемся. Уголовное дело было открыто, а на поиски беглого командира дополнительно отправились несколько приятелей Укропа, но у всех есть опасение, что те, кто сейчас сидит очень высоко, смогут без труда «отмазать» своего ставленника. Ведь криминальный роман и у нас, и у нашего северного соседа обычно происходит именно в таких условиях.

Так как же должен закончится этот рассказ? Должны ли друзья Укропа выследить мерзавца и пристрелить его без капли сожаления? Это неплохая возможность для развития сюжета, но такой вариант приелся в литературе уже давно, а сценарием голливудского боевика эта история все равно не станет.

Быть может, следствие найдет обвиняемого и не сможет доказать вину, либо будет «вынуждено» отпустить его по звонку сверху или по шуршанию снизу? Тогда это будет очередная серия российского ментовского сериала, и не найдется Глухарева, чтобы поломать систему.

Тогда, может быть, следствие будет работать, как положено, произвола не будет, а общественное давление предостережет власть предержащих от совершения поступков, о которых они будут сожалеть? Это уже, кажется, жанр фантастики и утопии, но, может, именно он нужен нашему изголодавшемуся по хорошим историям читателю? В конце-концов – решать, что потреблять, придется именно ему.

https://www.youtube.com/watch?v=ht7mxF9XZiA&feature=youtu.be