Война в ля-миноре

Ярослав Ерёменко

Ярослав Ерёменко, диджей, саундпродюссер. Прошлой весной попал в плен и провел пару дней в подвале СБУ в Славянске. С тех пор изменил не только свою жизнь, но и свой музыкальный саунд и образ мыслей.

Есть такая теория, что у каждого человека есть своя тональность. Более того, уже доказано, что каждый народ слышит музыку по-своему. Так вот, славяне слышат музыку в минорной тональности с тоникой «ля».

А еще говорят, что у молодых кровь бурлит. А почему? Потому что, пока ты молод, твое сердце быстрее бьется, со временем сердцебиение замедляется, и ты становишься спокойнее и сдержаннее, теряя скорость и запал молодости.

С головой в музыку я ушел не сразу. В детстве и подростковом возрасте я, как и все, играл на гитаре и имел авторитет среди сверстников, будучи диджеем на главной дискотеке родного города. Всерьез о музыке я задумался после того, как чудом вышел из плена прошлой весной.

Я родился  и вырос в Краматорске, затем поступил в университет в Киеве. Хотя моя семья далека была от музыкальных планов на меня, музыкальный вкус во мне воспитал отец: он заслушивался музыкой «Кино», «Аквариума», «Машины Времени», Майка Науменко. Говоря о том времени, не могу не вспомнить и «The Beatles», «Rolling stones», «Dire Straits» - это была эпоха рока, время больших перемен, о которых по инерции продолжали мечтать после развала Советского Союза. Будучи студентом в Киеве, я жил более-менее беззаботно, придерживая музыку рядом с собой в качестве хобби.

Все резко изменилось, когда погиб мой отец, - мне пришлось возвращаться обратно, переводиться в другой ВУЗ и становиться инженером на заводе. Первое время было сложно, но, как показывает вся моя жизнь, человек в состоянии адаптироваться ко всему. Вникнув в технологические процессы на заводе, я начал задумываться о том, что в Краматорске ночной жизни нет, а в Донецк за хорошей музыкой и драйвом особо не наездишься, поэтому я купил пульт, контроллеры и выступал на домашних тусовках перед своими друзьями.

Время шло, я решил открыть свой бизнес и начал активно разъезжать по своим делам, не воспринимая всерьез те масштабные события, которые разворачивались на Востоке страны. Это было серьезным просчетом с моей стороны. До остановки на одном из блок-постов мне было сложно понять, насколько далеко зашла проблема и насколько ситуация вышла из-под контроля. Я родился в Краматорске, жил и учился в Киеве, болел за сборную Украины по футболу и продолжал жить своей жизнью так же, как и раньше. Забытый в багажнике шарф болельщика, какие-то фотографии на фоне украинского флага в телефоне и общая привычная картинка моей спокойной и, в целом, благополучной жизни резко меняется. Я оказываюсь в окружении вооруженных людей на своей родной земле и под дулом автомата узнаю, что я отныне «правосек» и «враг», и приговоренный к расстрелу.

Военная реальность не похожа на голливудские фильмы с красивым саундтреком и эстетично рассеченной губой главного героя. Ты враз ощущаешь свою слабость и беспомощность перед человеком с оружием, перед громадной махиной, подпитывающейся страхом ее жертв и агрессией ее составляющих. Меня и моих сокамерников избивали, душили злосчастным шарфиком болельщика, а, избивая, заставляли кричать «Слава Украине» и слова гимна. Я не знаю, откуда у людей, с которыми мы выросли вместе, в одних реалиях, в одно время взялось столько ненависти и желания унизить, растоптать, уничтожить подобного себе. Однако если запустить этот процесс, остановить его практически невозможно. По меркам других пленников я еще счастливчик – в подвале СБУ в Славянске я провел четверо суток. Моей матери все-таки удалось достучаться до властей ДНР, и меня выпустили.

Тем не менее, четырех дней было более, чем достаточно, чтобы полностью переосмыслить себя, свою жизнь и тот мир, в котором мы теперь живем. Я перебрался в Киев и здесь решил начать все заново. В Славянске в одной камере со мной находился талантливый театральный режиссер Павел Юров.

Избивая нас, наши надзиратели любили повторять, что всё это послужит нашим вдохновением. В принципе, так и случилось. Нам бы очень хотелось рассказать всем о том, что там происходило, показать глазами очевидцев ситуацию изнутри. Поэтому сейчас мы планируем снять фильм под рабочим названием «Je suis Донбасс». В сценарий войдет много интересных моментов о том, как я попал в плен, как мы познакомились, что происходило потом. Часть будет показана глазами Паши, потому как, пережив шоковое состояние, невозможно восстановить хронологическую цепочку событий. Полностью от голливудских приемов мы отказываться не будем, даже документальный фильм должен быть снят по всем законам киноискусства. Это будет кино в стиле Гая Ричи, позднего Триера – начало полудокументальной съемки истории каждого человека – мы все жили другой мирной спокойной жизнью, пока не попали в эти жернова.

Мне пережитые события помогли по-другому взглянуть на себя и на мир вокруг. Возможно, наш будущий фильм в облегченной форме поможет и другим точно так же научиться перестать попусту растрачивать свое время и свою жизнь. В мире, как и в музыке в частности, нет смысла изобретать велосипед. Для того, чтобы создавать хорошую музыку, куда важнее не за новизной гнаться, а взять правильные ноты, подобрать гармонию, вложить в это нужную атмосферу и частичку своей души - и суметь донести готовый продукт до слушателей. Я точно знаю, что в хорошем результате заслуга таланта составляет 1%, а 99% являются заслугой ежедневного труда. Вопреки национальной минорной тональности, мне хочется создавать солнечный светлый саунд, способный заряжать позитивом других.

Считается, что современные технологии позволяют диджею наугад «наклацать» саунд. Тем не менее, такая музыка на долгие годы не сохранится, и ее вряд ли захотят перепеть через пару десятилетий. На мой взгляд, бессмысленно тратить силы на некачественный, никому ненужный продукт. В музыке, как и в инжиниринге, важен системный подход, которым, слава Богу, я успел овладеть еще за время работы на заводе. Ведь из чего вообще развивалась наша клубная музыка? Все начиналось с рейва, который пришел на смену крупным рок-фестивалям и продолжал дело главных бунтарей того времени. Как и когда-то, мы снова переживаем эпоху глобальных перемен, которая оставит свой след во всем – от географии до, возможно, новой музыкальной тональности.