Города умирают молча

Свет Солнечный

Почему-то здесь очень темная вода. Тихая заводь, даже ряби нет. Лишь глянцевые блики на поверхности. Выглядит недружелюбно. Впервые в жизни не хочется опускать руки в водоем, чтоб попробовать температуру местной водички. Может, потому, что эта водичка на пару с лесом уже сожрала часть набережной. И теперь потихоньку заполняет провалы в асфальте на оставшемся участке когда-то людного места.

В какой-то момент понимаю, что снова снится Припять. Только почему-то вместо проржавевших припятских перил – до боли знакомые, кованые, как на набережной в парке Щербакова. И на горизонте виднеется не пустырь, местами поросший лесом, а подозрительно знакомые очертания высоток.

Меня всегда «цепляла» тема катастрофы на Чернобыльской АЭС. Я смотрела документальные фильмы, общалась с ликвидаторами… Мороз продирал по хребту, когда я пыталась представить себя на месте людей, которые оказались в этом аду. Но реальные масштабы бедствия сложно представить заочно. Поэтому пообещала себе при случае побывать в Чернобыльской зоне отчуждения, чтобы увидеть все своими глазами.

Вот случай и подвернулся. Там, даже спустя почти 30 лет, особенно остро понимаешь, масштаб произошедшего. Люди, отдавшие жизни и угробившие свое здоровье на ликвидации аварии, без сомнения, герои, даже если тогда и не подозревали, в какую задницу посылает их «страна огромная».

Впрочем, вы и сами все знаете, а может, даже бывали в зоне отчуждения. Не буду рассказывать типичные истории про пищащие счетчики, забытые игрушки и т.д. Потому что все это стало лишь фоном для мрачного дежавю, которое не покидало меня на протяжении всей поездки.

Для начала оказалось, что разрешение на въезд в зону отчуждения оформляется, как и пропуск в зону АТО – за десять дней (по крайней мере, так обещали жителям Донбасса). Но в итоге в Чернобыльскую зону пропуск выдают оперативно и без проблем, а в зону АТО с «приключениями».

После КПП по обе стороны дороги мелькают заброшенные села. Небольшие поселочки. Если добавить десяток жилых домов, от моей родной улицы в деревне не отличишь. Там не было выброса радиации, и о войне еще никто даже не подозревал, а улицы с рядами покинутых домов уже были. Такие же грустные пустые окна, провалы в стенах и деревья, постепенно занимающие свободное от людей пространство.

В наиболее «загрязненной», 10-километровой зоне сначала было решено рушить постройки и закапывать их в землю. Правда, позже от этой практики отказались, как от малоэффективной. Так, на месте поселка Копачи фактически осталось пустое место. Такого же эффекта и даже без бульдозеров и ИМР добивались в донбасских селах местные алкосталкеры в поисках металла. Из покинутого или оставленного без присмотра дома сначала пропадали ценные вещи, а потом его фактически разбирали по кирпичику. И таких домов на улице может быть штук десять подряд. Так что извините, Копачи, вы впечатлили только уровнем радиации.

Обедом кормили на ЧАЭС. Матка боска! Да это ж один в один обед в заводской столовой на моей прошлой работе. Такая же простая стряпня, такая же толпящаяся очередь рабочих в спецодежде. Только наши были угольной пылью вымазаны, а радиационная «грязь», что на этих, наверное, есть, глазу не видна. А мужики такие же. Чего-то живо обсуждают, смеются, подначивают друг друга, когда расходятся из столовки по промплощадкам АЭС. И видно, что в нас исподтишка пальцами тычут, типа «Вон гляди, Михалыч, еще чудаки-туристы приехали». Рабочие завсегда любят постебаться над теми, кто случайно на производство забрел.

Объект «Чернобль-2», ну, эта километровая дура, которая фиксировала заокеанские пуски ракет, она же – выжигатель мозгов из S.T.A.L.K.E.R, сейчас, похоже, доживает последние дни. Поговаривают, что ее разберут и отправят на металлолом.

На плацу воинской части, которая прилагалась к этому секретному объекту, все в традиционных советских агитках. Вот так: «Пятилетку партии – в жизни», «Добыча нефти достигнет», - а потом страна шлет тебя с голым задом утихомиривать мирный атом. Есть кадры кинохроники, где те, кто зачищал крышу реактора, делали самодельные защитные костюмы из листов свинца. Ликвидаторы вспоминают, что даже респираторов-«лепестков» на всех не хватало. Да и многим толком не объясняли, в чем кроется угроза.

Сейчас, вроде, и страна другая, а традиции те же - продолжают посылать с голым задом, только теперь на российские танки на Донбассе. Практически все начало конфликта армия держалась на солдатском «Если не мы, то кто?», волонтерах и честном слове. Сейчас хоть ситуация начала к лучшему меняться.

Эффектным завершающим аккордом моего дежавю стала Припять. Я как будто попала на Донбасс, в его очень вероятное будущее, если события будут развиваться в таком же направлении.

Пожалуй, сейчас понять дончан смогут только припятчане. Тогда почти 50 тысяч человек запаковали по автобусам и вывезли, позволив захватить лишь пару чемоданов. Многие жители Припяти думали, что вот-вот вернутся домой, но покинули свои квартиры навсегда.

Сейчас из зоны АТО уже уехало около трех миллионов человек. «Это ненадолго, – думало большинство переселенцев Донбасса, - месяц-другой – и вернемся домой». А теперь уже очевидно, что нет. Такие же изломанные судьбы, потерянный дом, гибель близких, старт с нуля или падение все глубже в бездну социального дна.

И тех, и других согнала с места, покорежила морально и физически смертельная опасность. Только у одних это была радиация, а у других – Д/ЛНР.

Пожалуй, именно в Припяти меня посетила мысль о том, что города умирают молча. Сначала из них уходят люди, потом постепенно разрушаются здания, зарастают дороги – и наступает тишина. В Припяти даже разговоры туристов звучат, как чужеродный элемент. И мне совсем не хочется, чтобы так было на Донбассе.

Когда сейчас мне попадаются виды полупустого Донецка, сердце сжимается в плохом предчувствии. Пустые улицы. Зашитые фанерой витрины. Разбитые окна. Атмосфера страха.

Я, конечно, умом понимаю, что судьба городов чернобыльской зоны едва ли коснется Донецка. У него есть какой-никакой запас прочности. А вот города поменьше и задолго до войны выглядели так, будто она уже пришла. Города, где шаг в сторону от центра – и ты попадаешь в такую же Припять. Только вместо разрушенного реактора остовы каких-нибудь заводов или шахт.

Небольшие поселки Донбасса в большинстве своем и так дышали на ладан. Теперь, похоже, окончательно вымрут. Многие мои знакомые говорят, что уже не вернутся, даже если Украина восстановит контроль над этими территориями. Они просто не понимают, как можно будет дальше жить рядом с людьми, которые поддерживают тот адский шабаш, который творится сейчас.

С одной стороны, я их понимаю. А с другой – город же не виноват, что люди совершили ошибку. Припять же не виновата в том, что недообученный персонал в недобрый час «повстречал» реактор, спроектированный с ошибками. Отличие лишь в том, что в Припять вернуться уже нельзя.

Да простят меня припятчане. Я не почувствовала страданий Припяти и вселенской скорби, о которой часто пишут другие. Мне кажется, она уже умерла. Я понимаю, да, угробили нехилый кусок земли, кучу людей впридачу и делали вид, что так и надо. А эмоционального отклика нет. Может это потому что я не видела ее живой, может, потому, что весь прошлый год я видела, как родные моему сердцу места все больше и больше становятся похожими на этот город-призрак.

Но моя историческая родина все еще жива, и с ней надо что-то решать, пока эта жизнь еще теплится. Не хочется лет эдак через двадцать выводить масляной краской на остатках собственного дома надписи вроде «Мой родной город, прости!», коих в Припяти хватает. Знаете, две зоны отчуждения – это слишком много для одной страны.

https://www.youtube.com/watch?v=hmJIJ0fmEKM