Простой секретарь

Кадры решают всё.

Генеральный секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин, 4 мая 1935 года

Десятки лет главной должностью в советском аппарате был Генеральный секретарь Центрального комитета партии. Должности секретарей носили и другие коммунистические вожди, например первый секретарь ЦК Компартии Вьетнама Хо Ши Мин. Или Генеральный секретарь Компартии Камбоджи Пол Пот. Или Генеральный секретарь ЦК Компартии Китая Дэн Сяопин. Текущий китайский лидер Си Цзипинь тоже, кстати, носит титул Генерального Секретаря ЦП КПК (совмещая его с должностью председателя КПК). Так повелось со времён дедули Сталина.

Именно Сталин стал 3 апреля 1922 года Генеральным Секретарем ВКП(б) и благодаря этой должности сосредоточил в своих руках абсолютную власть в СССР.

Почему так произошло?

Потому что должность Генерального секретаря, даже не будучи вписанной в устав коммунистической партии, представляла собой, по сути, руководителя аппарата партии. То есть секретарь занимался кадровыми вопросами и документами.

Пока горлопаны в высших партийных органах обсуждали идеологические вопросы, пока ломали копья на тему как лучше «осчастливить» своих рабов, пока маньяки в ЧК занимались пытками, отжимами и убийствами, Сталин тихо и спокойно расставлял своих людей на ключевых должностях партии и вёл документооборот. Уже к концу 20-х годов власть Сталина стала настолько крепкой, что должность Генсека стала синонимом лидера коммунистов. Каждый «моторола» от Колумбии до Кореи мечтал занять такую должность в своей стране.

Система большевиков была людоедской. И потому главный коммунист всегда должен был определять, кто (кадровый вопрос) кого (документооборот) будет кушать. Должность секретаря партии каннибалов позволяла эти два вопроса совместить в одном лице и потому так или иначе все коммунисты всегда старались держать должность секретаря при себе.

Однако, например, и в США должность госсекретаря была очень важной. Первым министерством, которое создали в США, было, конечно, Министерство иностранных дел, куда определили Томаса Джефферсона. До этого Томас был губернатором Виргинии и послом в очень важной для США Франции (мир с Британией после Войны за Независимость был подписан именно в Париже). Кроме того, Томас – один из авторов Декларации Независимости США.

Однако практически сразу Джордж Вашингтон навесил на Джефферсона ряд внутренних обязанностей, а потом и вовсе переименовал Министерство иностранных дел в Государственный департамент. В понятных нам терминах парламентских республик это обозначает, что к главе МИДа сначала приклеили обязанности министра Кабинета Министров, а потом и вовсе переименовали министерство в Аппарат Кабмина.

Начинались бурные 1790-е и Вашингтон (который Джордж, а не город) как мог уравновешивал возрастающее влияние Гамильтона (который тогда был министром финансов и лидером очень важного для Вашингтона движения федералистов). Именно так в ведомство по сути министра иностранных дел Джефферсона попали Большая Печать США, которая подтверждала подлинность государственных документов и Монетный двор (sic!).

В США, кстати, таких тем много, у них президент является одновременно и главой государства (президентом), и главой правительства (премьером при отсутствии должности премьера, и администрация президента является Кабинетом министров).

И теперь у всех в мире министры иностранных дел, а у американцев Госсекретарь Госдепа.

Надеюсь, редакции удалось вас убедить, что всевозможные варианты генеральных и государственных секретарей –очень важные должности. Критически важные.

А теперь к родным смерекам.

В чем состояла суть реформы госслужбы в Украине?

Суть состояла в том, что технократ – это категория исчислимая.

Столько-то лет работы в компаниях уровнем не менее чем. Диплом учебного заведения из топ-50 мирового рейтинга (или два диплома). Столько-то курсов за спиной, такие-то сертификаты, столько-то опыта, такие-то кейсы. Знание таких-то языков. Это всё можно посчитать и записать.

И если у вас, дорогой крепкий хозяйственник, за спиной только главенствование над автотранспортным предприятием города Енакиево, а потом бесконечная госслужба, то мы вам, наверное, доверим автопарк нашего министерства. Но не более.

О, вы серийный общественный активист без профильного образования? Акции, митинги, подписчики в Фейсбуке? Дело нужное. Такие балаболы всем нужны. Вот вам должность сммщика в пресс-службе. Не устраивает? Вы умеете собирать команды? У нас есть должность психолога по тимбилдингам. Нет? Извините тогда, под вас вакансий нет. Выигрывайте выборы, приходите, тогда поговорим.

Поняли суть?

Согласно идее реформы госслужбы, должности министров и замов окончательно становятся чисто политическими должностями (именно поэтому замом теперь можно стать без профильного опыта в 23 года, ага). Министр выигрывает выборы и рулит министерством в общем.

Министры и замы – это теперь такие идеологи. «Стратеги, а не тактики» из того анекдота. Это люди, которые говорят, что копать надо в принципе и копать нужно до обеда. А вот то, от какого забора нужно копать, какой лопатой, куда кидать выбранный грунт и кто это должен делать – непосредственно определяют уже технократы в министерстве, которых сам министр не назначает (потому что иначе он всё министерство забьёт своими лизоблюдами). Разделение труда в некотором смысле. Каковое разделение в пояснительной записке к закону скромно назвали желанием обеспечить разграничение должностей политических и административных.

Условно говоря, должна была быть создана система, в которой Сыроид может стать министром обороны Украины и фронт от этого не упадет и Киев бомбить не начнут, потому что и в МО, и в ГШ, и в СНБО будут сидеть сотни независимых от неё человек с длительными контрактами, утверждёнными планами работ, квалификацией, видением, опытом работы и нормальными зарплатами. Сотни человек, которых она не назначала и не особо может снять (разве что их квалификация будет не востребована в рамках новой идеологии). Очень повышает преемственность, ага.

Дорогой министр, вы хотели провести санацию государственной монополии, вытащить её из кризиса и заняться её развитием? Мы в секретариате учли выдвинутые вами критерии, вот вам специалист с успешным кейсом из-за рубежа, из постсоветской страны, он знает, как реформировать тяжёлое советское наследство. Их таких немного, но мы нашли, правда, зарплата – ну, вы сами всё понимаете (достойная зарплата – отдельный пункт реформы госуправления). Вот такие-то цифры его успехов, вот в такие-то годы.

Что значит, блядь, вы с ним не сработались? Как это не нравится? Он что, девочка из приёмной, чтобы нравиться? Конкретные претензии? И что следует из того, что он рок-музыкант? Он говорит, что не надо санировать и реформировать? Нет? Так в чём дело? Взятки берёт и откаты требует? Что значит «поговаривают», ну что за детский сад? Кто поговаривает? Какой нахрен антикор, какое ОРД, вы что там, совсем поплыли в даль? Да хоть Правда, разве не одно говно? Доказательства есть? Нет? Ну, как будет, приходите ещё раз.

Вот такая вот реформа госслужбы.

Подобный тип реформ имеет как плюсы, так и минусы. И минусов так много, что до плюсов можно и не дожить.

Самый большой минус вот в чём. Дело в том, что реформа госуправления входит в сильное противоречие с отраслевыми реформами. Дело в том, что отраслевые реформы резче всего делает комиссар с наганом в компании шариковых (идеолог, ага). Вот это любимое «Всех несогласных расстрелять». Неизбежны жертвы от ошибок и провалов, но деваться некуда.

Это не шутки, отраслевая реформа требует некоторого волюнтаризма – не совсем законных решений и увольнений (представьте себе, что было бы, если не прошедшие комиссию милиционеры не смогли бы восстанавливаться в полицию через суд), не совсем формальных подходов, или ты увольняешься, или мы тебя затравим в СМИ, или ты отдаёшь свой бизнес, который так нужен для стабильной работы министерства, или мы тебя посадим, и т.д. И если ты против реформы, то тебе не повезло. И если реформа не совсем соответствует реальному положению дел, то тем хуже для реальности. Подобный уровень волюнтаризма при отраслевых реформах мы могли наблюдать в Грузии времён Михо, например. Многим не понравилось, но скорость решает.

Сейчас после выборов госсекретарей везде, где госсекретарем стал не текущий начальник аппарата министерства, возникли конфликты.

Почему так?

Во-первых, волюнтаризм требует сплоченной команды своих людей. Чтобы никто компромат не собирал и не стучал в СБУ на всякие мелочи, не раздувал в медиа неизбежные ошибки и т.д.

Потому что в условиях отраслевой реформы никакому реформатору под боком не нужен независимый человек, на которого вообще никак нельзя министру надавить и который на законных основаниях говорит – так делать нельзя, вот это незаконно, тут вам надо полгода согласовывать, а тут вообще надо закон принимать.

Премьер даже сейчас может до смерти задёргать неудобного министра при помощи Аппарата Кабмина. Просто парализовать поручениями и разбирательствами. Но премьеру это с не каждым неудобным министром коалиция позволит сделать, иначе самому премьеру станет непросто жить. Госсекретарь не будет иметь подобных ограничений, ему вообще плевать – его интересуют только документы и соответствие нормам. Ну и свои цели.

Но это половина проблемы, потому что есть ещё и во-вторых.

Как мы уже говорили, в стране системный политический кризис. Вы можете это отрицать, вы можете прятать в голову в песок, вы можете думать, что кризис касается лишь правящей коалиции, а вы тут такие красивые оппозиционеры, антикоррупционеры, из Брюсселя прилетели, ещё кто-то – это не имеет значения. Мы даже спорить и доказывать не будем, потому что «если надо объяснять, то не надо объяснять».

Системный кризис приводит к отсутствию доверия всех ко всем без исключения. И, конечно же, системный кризис касается разношерстной команды еврореформаторов, потому как что бы они ни говорили и как бы кого ни критиковали – они один из столпов текущей власти и будут им ещё долго (ну как долго, в смысле, пока коалиция держится).

Столкновение разных крыльев еврореформаторов вокруг отдельных личностей госсекретарей –вторичная проблема перед начавшейся критикой самой реформы государственной службы или перед нарушением логики работы парламентской системы в Украине.

Редакция без особого тепла относится к реформе госслужбы. Хотя бы потому, что реформа работает как мультипликатор конфликта по отношению к проблемам взаимодействия между законодательной и исполнительной властью. А у нас и так хватает конфликтов.

Однако есть бОльшая проблема. Реформа в нынешнем виде – это часть соглашения об Ассоциации с Евросоюзом (многократно указано как в сопроводительной документации законопроекта, так и в соответствующих документах при её разработке).

Именно такой реформу нашей госслужбы хотели видеть прогрессивные реформаторские круги и ребята из Брюсселя, которые и оплатили разработку соответствующего законодательства (в том числе через проекты Мирового Банка). И кредиты не давали именно европейцы, пока закон не был принят в том виде, в каком им нужно. Ну, всем же понятно – не Яценюк этот закон писал, он вообще по другой части.

Закон действительно плотно вели. Пётр Алексеевич пытался вставить ногу в дверь и подумать о будущих выборах, но быстро получил стрелой в колено от разработчиков закона. Потому что Украина – республика парламентско-президентская, и нечего тут изображать из себя самодержца. Так был, по сути, торпедирован законопроект номер 4370-1, который давал возможность, цитируем, «провести узурпацию власти президентом» через назначение глав местных администраций комиссией при АП. Кстати, отмена этого законопроекта – очередное усиление позиций премьера против позиций президента (вполне законное и логичное), что ещё аукнется нам в будущем.

Разработкой реформы занималась группа «Реанимационный Пакет Реформ» и почти все пожелания экспертов РПР были выполнены, кроме, пожалуй, возможности доплаты чиновникам из фондов (потому что это могло быть воспринято как легализация подкупа) и запрета чиновникам категорий «Б» и «В» состоять в партиях.

Кроме того, в плане реформы по требованию ЕС была записана адвокация и разъяснение сути реформы (тут, как всегда, всё было распилено просрано и о сути реформы не знали не только широкие слои населения, но и часть самой антикоррупционной тусовки). Теперь все перипетии  с реформой можно без труда проследить на сайте РПР, или в статьях Николая Выговского, или пиарщика РПР Андрея Андрушкива на «УП» или Громадском.

Вся реформа построена на принципах SIGMA (подробнее тут). Не хухры-мухры.

Зато сделали тонны инфографик:

Или таких:

Комиссия по выбору госсекретарей и прочих чиновников была сформирована с представителями общественности, в устраивающем и представителей, и европейцев количестве.

Как видите, не сильно помогло.

Реформа госслужбы – это такой сверкающий хрустальный храм Артемиды, который спустили с орбиты в наше болото. Храм без фундамента при приземлении на зыбкую поверхность украинского политического болота поля тут же потерял центровку, дал крен и начал погружаться в грязищу клановых разборок.

Противоречие между реформой госслужбы и реформами отраслевыми мы уже описали. Как эти реформы одновременно делать – не очень ясно, это серьёзно усложнит процесс имплементации. Это, кстати, такое же системное противоречие, как противоречие между дерегуляцией и евроинтеграцией (потому что евроинтеграция – это повышение степени регуляции, хотя и другой).

Но и это только начало.

Если у нас вся борьба с коррупцией политизирована, то как можно деполитизировать технические должности в министерствах, которые после реформы будут обладать реальными рычагами? Это то, что взрывает антикоррупционную тусовку, потому что антикоррупционная тусовка привыкла продвигать вперёд «хороших парней» личным медийным весом. А тут внезапно оказалось, что «хороший парень это не профессия», а на личный медийный вес плюёт комиссия по отбору (даже часть антикоррупционной тусовки плюёт, потому что у всех разное понимание слова «хороший»).

Но это лирика на злобу дня, ведь есть проблемы и поважней.

Если у нас есть должность министра политическая (идеологическая, визионерская, называйте как хотите), то зачем на этой должности министр-технократ? Логика работы парламентской системы такова, что министр воплощает собой политическое представительство партии в правительстве. То есть функция министра (по европейской практике) – идеологический контроль над техническим аппаратом министерства и обеспечение связи между собственно исполнительной ветвью власти и законодательным органом.

Посмотрите на нашу Раду и наш Кабмин. У нас есть министры, которые вообще не имеют связи с Радой и не собираются её иметь. Есть министры по квоте БПП и из орбиты президента, но их работу блокируют из «Народного фронта». Есть министры, которые сидят по квоте «Народного фронта» и их открыто валят директоры госмонополий, вступившие в союз с премьером из Винницы БПП. У нас почти весь Кабмин (вследствие системного политического кризиса) не является ни проводником идеологии, делегированной на выборах законодателями (потому что на выборах у нас за всё хорошее и против всего плохого, то есть вообще без идеологии), ни связующим звеном между законодателями и исполнительной властью. У нас связующим звеном между исполнительной властью и законодательной является президент лично и функционеры МВФ, и только в интересах пары министерств (привет, МЭРТ и НБУ).

Все аргументы, указанные выше, высказывались при разработке реформы (например, Абромавичусом). Но диктат ЕС и Мирового банка был неумолим, а эксперты РПР покорно выполняли волю заказчика. Нам говорили, что наш министр живёт в среднем полтора года, а для реформ нужна системность (помните, мы говорили о том, что реформа это не разовый, а длительный процесс?), нужна преемственность, нужен кадровый резерв, а у нас каждые перевыборы – контрреволюция (даже если премьер Яценюк сменяет премьера Яценюка).

Идея Европы состояла в том, чтобы развязать должности министров и технический аппарат, обеспечить преемственность политики, взрастить в системе стопоры, и тем самым нивелировать опасность горлопанов и популистов. Понятное дело, что тарифные популисты и популисты от антикоррупции не очень рады изменениям.

Но и технократы, и редакция задаются вопросом – если вы создаёте в системе стопоры, то о каком развитии и реформах идет речь?

Если у нас политический кризис, ситуация, в которой кадры решают всё, ситуация, в которой даже самый великий из демократов Вашингтон предпочитал иметь на должности государственного секретаря своего парня, откуда возьмётся должный уровень доверия и коммуникации для имплементации этой реформы?

Ответов нет.

А, значит, проблемы только начинаются.

Пересмотр решений комиссий по тем кандидатам на должности государственных секретарей, которые пришли в чужие команды, вторичен в глобальном плане. Этот пересмотр нивелирует саму логику реформы ничуть не сильнее, чем назначение в остальные министерства на должности госсекретарей своих людей для текущих министров. Потому что, по логике реформы, они не должны быть своими – они должны быть нейтральными и достаточно профессиональными, чтобы иметь возможность удержаться в будущем и обеспечить ту самую преемственность, профессиональность и так далее, что они там ещё напридумывали.

Реформа проблемна – это факт.

Но выхолащивание сути реформы, низведение её до номинальной, вызовет серьёзные вопросы из Европы, в которой часть лидеров уже не знает, что придумать, чтобы Украину покрасивей бортануть.

Не завидуем Гройсману.

Впрочем, происходящее – последствия его привычки вписываться в положительные с точки зрения пиара темы, не задумываясь о реальности, о последствиях, о механизмах.

Разгребайте теперь, Владимир Борисович, разгребайте то, что оставил в наследство Арсений Петрович.

Удачи.

Дмитрий Подтуркин

Антон Швец