«Фактор копанок» и мирный план Порошенко

Так называемые «копанки» или «дырки» прочно вошли в обиход большинства жителей Донбасса. Для одних – это место работы, для других – «черный» источник  сверхприбылей. Однако этим значение нелегальной добычи угля в жизни страны не ограничивается.  Сложно переоценить роль «копанок» в энергетике региона, в жизни «власть имущих», в развитии социума и факторе политики.

Вчера донбасские «дырки» были определяющим фактором многолетней «люмпенизации» Донбасса, мощным «пылесосом» по освоению угольных  дотаций и экономическим фундаментом власти «регионалов». Сегодня – это причина появления биомассы (тел) в «движении ополченцев» и «пятой колонны» в украинской национальной и региональной политике. Завтра – это главный сдерживающий фактор мирного плана по урегулированию конфликта на Донбассе. Мало кто вообще догадывается, что из-за «фактора копанок» мирный план П. Порошенко выглядит весьма противоречивым и подавляет оптимизм в отношении скорейшего мирного и светлого будущего востока страны.

«Черные дыры» бюджета страны

Государственный бюджет для политической элиты нашей страны был и остается без преувеличения «дойной коровой». На жизнь и благополучие партии власти и ее вождей в политикуме и бизнесе работали изощренно продуманные схемы, которые рождались в «креативных» головах старых и новых донецких – старогвардейцев и младореформаторов. Инициатива всегда поддерживалась и поощрялась политическим руководством страны. Как говорится, семейные ценности превыше всего.

В результате, прямо или опосредованно деньги направлялись главным образом на Донбасс – вотчину регионалов. «Дотационный» Донбасс получал средств больше других «прибыльных» регионов страны. А стратегия развития бизнеса партии власти – преобразования бюджетных дотаций и субвенций в собственные доходы.

Деньги перетекали на восток страны, а сверхприбыли оседали в оффшорах лучших друзей власти и Семьи, благодаря системе тарифов (транспортных, железнодорожных, энергетических, эксплуатационных и т.д.), обильных государственных дотациий убыточной угольной промышленности страны и поддержанию работы нелегального сектора «копанок», а также целевым субвенциям из бюджета страны для Донецкой и Луганской областей. Закономерно становился вопрос, кто все-таки кормит страну: прибыльный Львов или дотационный Донецк.

Энергетика – «черная дыра» для бюджета страны, но в тоже время – весьма доходная схема для олигархов, приближенных к власти. Уголь и потом электроэнергия в этом секторе – ключевые собственные энергетические ресурсы страны. Вертикальная интегрированность компаний топливно-энергетического сектора (например, «ДТЭК» Р. Ахметова), объединяющая всю цепочку от добычи угля до производства и продажи электроэнергии, позволяет получать многомиллиардные доходы тем, кто является архитекторами этих энергетических «паутин». Главный «топливный насос» средств из бюджета страны, компания «ДТЭК», контролирует половину теплогенерации, ТЭС и большинство частных шахт страны. ГП «Энергорынок» во время правления «регионалов» покупало энергию АЭС за 20-23 коп. за КВт*ч., у ГЭС – за 26-27 коп., а у ТЭС («ДТЭК» Р.Ахметова) – за 55-70 коп.

Во времена правления «Семьи» ГП «Энергорынок» как оператор расчетов в энергетическом секторе за генерацию электроэнергии становится фактически инструментом перераспределения прибыли от государственных АЭС к частным ТЭС. Объем такого перекрестного субсидирования составлял около $5 млрд в год, а потери экономики – соответственно – еще больше.

Следующий излюбленный механизм выкачивания денег из Киева на Донбасс – целевые субвенции и дотации. Непропорциональное распределение правительством трансфертов из госбюджета между территориальными единицами Украины, в котором не учитываются ни численность населения, ни показатели определенной области, в последние три года правления «донецких» стало нормой. Лидерами по объему распределенных средств субвенций и государственных программ являются Донецкая и Луганская области, при этом первый регион, на правах вотчины власти, за годы правления В. Януковича возглавлял рейтинг украинских регионов по уровню дотаций. По многим субвенциям Донбасс получал в 2-7 раз больше финансирования в пересчете на одного жителя в сравнении с другими областями страны. В итоге возникает резонный вопрос: так кто же кого кормил?!

Дотации «распиливались» и по линии поддержания жизни отечественного углепрома. Половина всех угольных дотаций активно разворовывалась. Официально шахты являются убыточными – нерентабельными, а себестоимость добычи превышает стоимость угля на рынке в несколько раз. Разницу, как известно, компенсирует государство. Руководители государственных шахт завышали и объемы добычи, и себестоимость продукции, и перепродавали нелегальный уголь, добытый из так называемых «копанок», а контролирующие органы «закрывали глаза» на такую деятельность.

А вот с «фактором копанок» в системе сверхприбылей донецких и вообще в общественно-политической и социальной жизни страны предлагаем ознакомиться поподробнее.

«Угольные» дотации

Угольная отрасль страны – убыточный и дотационный сектор промышленности. Как известно, уголь играет важнейшую роль в программе импортозамещения энергоносителей, в частности, в рамках его замены на газ. В течение последних 15 лет уровень добычи угля в Украине оставался практически неизменным: от 72 млн до 83 млн тонн в год. С такими показателями Украина занимает 11 место в мире по добыче угля. В 2013 году добыча угля в стране составила 80 млн тонн, в 2014 – из-за военно-политических событий – объем уменьшился до 65 млн тонн угля, что на 22% меньше предыдущего периода. Из-за войны на Донбассе из 150 шахт нормально работают только 69 угольных предприятий.

Поскольку шахты убыточные (более 80% государственных шахт убыточны из-за высокого износа основных фондов), то разницу между себестоимостью и продажной ценой компенсирует государство. Дотации угольной отрасли составляют 10-13 млрд грн в год. Например, по итогам 2014 года объем «угольных» дотаций составил 14 млрд грн.

Это сумма, которая в 2,5 раза превышает годовой бюджет министерства здравоохранения. Каждый из налогоплательщиков за год отдал 700 гривен на содержание неэффективных шахт. Это почти 45% военного бюджета страны. Ежегодно из кармана каждого украинца, включая несовершеннолетних, «изымается» больше 300 грн на угольные дотации.

Выходит, огромные деньги выделяются на поддержание работы неэффективных государственных шахт, которые добывают уголь с высокой себестоимостью. Деньги оседают в карманах «угольных генералов», а крошки с барского стола остаются для простых донбасских работяг. При этом на развитие отрасли денег просто не остается. Масштабное дотирование угольной промышленности работает только на повышение дефицита бюджета страны.

Отрасль обречена на тотальную убыточность, дотационные деньги – на безбожный грабеж, работники государственных шахт – на жалкое существование, социум Донбасса – на беспросветную деградацию, а причина всему – функционирование так называемых «копанок», которое за время власти донецких приобрело поистине угрожающий масштаб.

«Копанки»: экономика бизнеса

Многим известно такое явление в Украине как «копанки». Кустарная добыча угля на Донбассе началась еще в 1990-х, но в промышленных объемах «копанки» стали разрабатывать с 2008 года. Небывалый импульс развитию «отрасли» придало подорожание российского газа.

«Дырки» (или «норы») добывали нелегальный уголь при всех президентах и правительствах. Но именно за годы правления «донецкого клана» эта проблема расцвела буйным цветом.

По усредненным оценкам объем нелегальной добычи достигает 7-8 млн тонн в год, а половина контрафакта со «знанием дела» легализуется через государственные шахты. В стране порядка 5-7 тыс «копанок», а в одной только Донецкой области – их более 2 тыс.

Каждая «копанка» выдает на-гора в среднем по 5 тонн угля в сутки. То есть одна только Донецкая область производит 3-3,5 млн тонн «неофициального» и «нелегального» угля ежегодно. Таким образом мы и выходим на 7,5 млн тонн в год по всей стране. Получается, что нелегальные мини-шахты, которые за последние три года резко увеличили добычу, незаметно отвоевали у легального рынка угля долю в 10%. В обеспечении таких объемов добычи задействовано порядка 70 тыс. человек.

Бизнес на «копанках» делается по двум схемам.

Первая схема, это непосредственная продажа угля, добытого нелегальным путем, потребителям, трейдерам – так сказать, в розничном порядке. Себестоимость добытого угля в «копанках» составляет в среднем около 200-300 грн. Например, в прошлом году в среднем продавали уголь по 450-490 грн за тонну. То есть, на каждой тонне «навар» при продаже составляет порядка 200-250 грн. На такой схеме «сидят» региональные авторитеты и бандиты с более-менее прочной «крышей». Учитывая ежегодные объемы добычи нелегального угля, в карманах у мелких и средних дельцов оседает несколько миллиардов гривен в год.

Есть и вторая схема – это для элиты «черных воротничков» и «угольных генералов», приближенных к политической верхушке страны, которые получают протекцию на свое «предпринимательство» в столице. Схема предусматриваетлегализацию нелегального угля через государственные шахты и обогатительные фабрики. Масштабы заработков здесь намного больше. Причем, если по первой схеме речь идет о сравнительно «скромных» заработках, то вторая – это уровень «политических» дивидендов. Вторая схема – это путь в большую политику, без малого экономический базис политического представительства донбасского региона в высших эшелонах власти. «Черные» деньги  позволяют сформировать политическую «крышу» для выхода на общенациональный уровень. Деньги, полученные таким путем, преобразуются в результаты выборов – как следствие, мы видим новые лица в отечественной политике.

Итак, иногда государственные шахты продают больше угля, чем добывают. Разница – это работа мини-шахт (или малых шахт) на нелегальной основе. Сумма государственных дотаций в 14 млрд грн (по 2014 году) более чем привлекательна для того, чтобы организовать целую схему, которая включает «копанку», государственную шахту, ж/д станцию, государственную ТЭС, а после и получение дотаций.

Шахты наши дотационные и убыточные – себестоимость выше рыночной цены угля энергорынка. Фактическая себестоимость угля шахтной добычи на Донбассе, по которой проходит покрытие государством разницы, составляет примерно 1600 грн, что в три раза больше (!). На многих шахтах себестоимость и вовсе доходит до 1700-2000 грн и больше за тонну угля. Легализируют уголь «чернодобытчики» государственным шахтам по 450-490 грн за тонну. Разница составляет порядка 1000-1100 грн на тонне угля, хотя нередко бывает и 1200-1500 грн. То есть маржа между себестоимостью угля, добытого госшахтами и дотируемого государством (в среднем 1600 грн), и продажной ценой нелегального угля в 450-490 грн, оседает в карманах архитекторов такой схемы легализации угля. «Черный уголь» просто приписывают к государственному.

Ежегодно на этой схеме зарабатывается не менее 7,5-8,3 млрд грн. «Приписанный» государственным шахтам уголь проводится через ГП «Уголь Украины», что позволяет показать «рост добычи» и получить государственные дотации из бюджета. Ведь рыночная цена угля, по которой уголь покупает ГП «Уголь Украины» вдвое дешевле себестоимости угля – 700-750 грн за тонну.

Низкая себестоимость угля, добытого в «копанках», обусловлена тем, что хозяева нелегальных шахт экономят на технике безопасности, не платят налогов и экономят на зарплатах рабочим. Поэтому стоит такой уголь дешевле добываемого легально на государственных шахтах.

Нелегальный уголь востребован и за рубежом. Востребованность на внешнем рынке украинского нелегально добытого угля стала возможной благодаря демпингу в 10-15 долл. на тонне по сравнению с рыночной стоимостью легального угля.

«Копанки» были всегда. С 2006 года объемы добычи нелегального угля превышали миллион тон. Примечательно то, что «копанки» стали расти как грибы после дождя, начиная с 2010 года. А к концу 2013 года ежегодные объемы добычи составляли уже почти 10 млн тонн.  Например, по итогам 2013 года электростанции, население, металлурги, трейдеры, экспортеры закупили 59,4 млн тонн угля и концентрата. Объем же реализации угля шахтами и обогатительными фабриками составил 50,9 млн тонн. Разница – 8,5 млн тонн готовой угольной продукции, или примерно 10,5–11 млн тонн в пересчете на добычу. Эта цифра и есть емкость нелегального рынка угля.

Пока крупные угольные компании не могут сбыть официально добытый уголь, по причине своей «привлекательности» дешевый нелегальный уголь идет на ура и полным ходом. В результате приоритетности в закупке «черного» угля возникает затоваривание складов электростанций.  Из года в год остатки угля на складах шахт и обогатительных фабрик постоянно растут: если в 2006 году остатки угля не превышали 1 млн тонн, то в 2012-2013 года объемы складских «запасов» достигают 3,8-4,5 млн тонн.

Казалось бы, дешевый уголь должен в результате позволять снизить стоимость киловатта электроэнергии. Но на практике выходит все с точностью до наоборот. А все потому, что некачественный уголь требует дополнительных затрат на увеличение его теплотворности. Чтобы повысить его теплотворность, приходится использовать дорогие энергоносители (мазут, газ), что увеличивает стоимость киловатта электроэнергии, из-за чего страдают все потребители.

Интересно, что стоимость энергетического угля, купленного Украиной в ЮАР, оказывается дешевле, чем себестоимость угля на некоторых государственных шахтах, хотя и ненамного. Так в среднем стоимость импортного южноафриканского угля в пересчете на гривны составляет порядка 1770 грн за тонну, а себестоимость тонны угля на некоторых шахтх – около 2000 грн и более.

Бизнес «черных воротничков»

«Угольные барыши» – большой соблазн не только для местных региональных князьков Донбасса. Этот «черный» бизнес развивается «с доброй воли» чиновников не только в регионе, но и в столице.  При этом «не мешают» черному бизнесу местные правоохранительные органы, гаишники и милиция.

Многие «копанки» работают вообще без каких бы то ни было разрешительных документов. Так сказать «серые воротнички» стараются оформить некую форму собственности (например, ООО) своего дела, чтобы хотя бы получить в пользование участок земли. При этом деятельность предприятия может быть самой разной: станция техобслуживания, обувная фабрика, мелкое фермерское хозяйство и т.д. Бывает, даже организовывают малые угольные предприятия на отдаленных открытых местах или в районе заброшенных угольных шахт.

Но для развития бизнеса на более долгосрочной основе многие «черные воротнички» получают даже лицензионные документы на право пользования недрами. Тут в цепочку «отмывания» угля подключаются местные экологи, которые за условную «благодарность» готовы закрывать глаза на многочисленные нарушения.

С мест добычи груженые углем грузовики потом поставляются на близлежащие железнодорожные станции. На этом этапе «в помощь» включаются местные гаишники. По-хорошему они обязаны проверять путевые листы и накладные у груженых углем машин. Но, опять-таки, за «спасибо», которое, как говорится, можно «намазать на хлеб», стражи наших дорог не выполняют своих обязанностей или имитируют деятельность.

С грузовиков на ж/д станциях уголь перегружается в грузовые вагоны. Если «черный» уголь качественный, под товар «приделывают» документы и ставят печать соседней государственной шахты. Если же уголь выделяется высокой зольностью, его отправляют на обогатительную фабрику.

На обогатительных фабриках легальный и нелегальный уголь смешивают – по словам самих шахтеров, в приблизительной пропорции 10%/90%. Что интересно, первый процент – легального угля, второй – нелегального топлива. После этой несложной операции легально-нелегальному углю «приделываются» новые документы, по которым он проходит через мелкие трейдерские компании со смешными суммами статутного капитала и сроком жизни. Такой подход позволяет «легализовать» и «отбелить» черный уголь. Если вдруг возникают проблемы, трейдерская контора прекращает свое существование.

Существование самой проблемы нелегальной добычи угля – это не только проблема тотальной коррупции в высших эшелонах власти. «Фактор копанок» – содержит в себе куда более важные и системные социально-экономические и политические последствия для всей страны.

Трудовые ряды «копанок» – обойма «ополчения» Донбасса?

Деятельность «копанок» помимо бизнеса очень серьезно влияет и на социум региона. С одной стороны, приводит к люмпенизации социума Донбасса, с другой – к развитию местного криминала и бандитизма, к ухудшению общей криминогенной ситуации в регионе.

Обратим еще раз внимание на то обстоятельство, что нелегальной добычей угля занимается порядка 70 тыс. жителей. Главным образом это жители Донбасса. В многочисленных донбасских «дырках» ищут заработки десятки тысяч людей. Это каторжный труд, сопряженный с неминуемой потерей здоровья, без перспективы получения трудового стажа и пенсии, на грани потери жизни. Контингент работников «копанок» – от взрослых безработных до юных школьников. Люди работают за несколько сотен гривен в день. Это копейки на фоне утраты здоровья, рисков для жизни и тяжести такого шахтерского труда.

В 90-е закрывались шахты, многие в результате оказались на улице без куска хлеба. Вдобавок, страну одолели повсеместная безработица и социально-экономические проблемы. Это дало толчок к развитию криминальных элементов деятельности и нелегального бизнеса. Многие закрытые шахты в свое время не выработали свои угольные пласты. И многие жители Донбасса решаются подрабатывать на нелегальных участках угольных пластов, которые находятся вблизи от поверхности.

Откровенно говоря, трудовой состав «копанок» состоит в том числе и из немалого числа люмпенов и олигофренов – не самых достойных представителей восточной земли. Держат «копанки» «черные воротнички» – местные бандиты и авторитеты при поддержке хорошей политической и правоохранительной «крыши».

К сожалению, именно работники «копанок» в своем большинстве – это социальный контингент, которым можно легко манипулировать и управлять. Именно они первыми пополнили ряды так называемых «ополченцев» Донбасса и «Новоросии» в условиях военно-политического конфликта. «Трудовой коллектив» нелегального сектора добычи угля с легкостью может перенять на себя статус боевых рядов армии «повстанцев» востока страны.

Да, винить людей в государственной измене сложно. Такая предрасположенность людей с «копанок» во многом обусловлена тем, что долгие годы этих людей хозяева Донбасса не слышали, ненасытно набивая свои карманы за счет их рабского труда. Их социально-экономические проблемы никто и никогда даже и не пытался решать. Именно поэтому за жалкие гроши «на существование» они готовы на многое, даже на продажу Родины.

Если посмотреть на ряды «ополченцев», среди доблестных борцов за «русский мир» можно увидеть очень много жителей Донбасса, явно необремененных интеллектом, многие из которых – работники многочисленных донбасских «нор».

Примечательно другое: это можно заметить, когда смотришь на условную демаркацию территории Донбасса, которые находятся под украинским контролем и протекторатом террористов. Так вот, территории так называемых «ДНР» и «ДНР» (без учета областных центров), это в основном районы, где сосредоточено наибольшее число «копанок». «Ополченческие» регионы – практически повсеместно покрыты нелегальными «дырками».  «Копанки», как «изюминка» и особенность жизни «закрытого» угольной паутиной Донбасса, и дали социальную основу для «ДНР» и «ЛНР».

«Фактор копанок» и перемирие на Донбассе

В условиях, когда ежедневно гибнут люди на Донбассе, мирный план или долгосрочное перемирие – это визитная карточка П. Порошенко и украинской дипломатии. Мирный план, несомненно, должен быть реализован, причем как можно скорее – ведь гибнут мирные жители. Однако в его контексте совсем не лишним будет учесть и так называемый «фактор копанок».

Понятно, что после заключения хоть какого-то перемирия на территории «ЛНР» и «ДНР» бизнес  на «копанках» пойдет в гору, как на дрожжах. Нет украинских властей, нет правоохранителей, контролеров – все «свои», так сказать, «свободная экономическая зона».

Спрос на уголь (особенно на антрацит) в Украине есть, людям в регионе работа нужна, в результате «копанки» – едва ли не самый востребованный заработок в нынешних экономических условиях. Каждый день десятки грузовиков, переполненных нелегальным углем, устремляются на ж/д станции и государственные шахты. Уголь везут как в направлении Украины, так и в сторону России. Дешевый уголь востребован везде.

Очевидно, что в случае завтрашнего мира и при сохранении нынешней условной демаркации территорий на Донбассе на «украинскую» и «неукраинскую», число грузовиков с враждебного военного полигона будут ездить и сдавать «черный» уголь с куда большей частотой. Нелегальный бизнес «черных воротничков» расцветет «пышным цветом».

Так что сегодня незаконная добыча угля в «копанках» на оккупированной территории Донбасса не только продолжает иметь место под контролем боевиков. Их бизнес стремительно идет вверх. Добытый в «норах» уголь свободно провозится в грузовиках через украинские блокпосты. А в условиях социально-экономического кризиса и разрухи труд в «копанках» становится просто рабским. Люди будут готовы работать почти бесплатно – «за бутылку». Тонна угля станет еще более дешевой, а спрос на него только увеличится.

В результате еще большая часть украинских дотаций пойдет в карман террористов, ополченцев и украинских «черных воротничков» на территории Донбасса. На больших «черных» деньгах будет формироваться экономический базис для политического развития как «пятой колонны» в украинской политике в Киеве, так и лояльного политического представительства в самом донбасском регионе на территориях, подконтрольных Украине. От сверхприбылей «нелегальной схемы» вряд ли кто-то будет отказываться, а уж тем более в условиях военно-политического конфликта. Конфликт и нестабильность создают благодатную почву для будущих еще больших политических рисков для страны и региона. Например, «копанный» бизнес только укрепит экономический базис для «донецких» и для представителей «Оппозиционного блока» – откроет им перспективы для их политического реванша.

Поэтому наряду с реализацией мирного плана необходимо главным образом сломать действующую модель энергетического рынка и систему финансирования угольной отрасли.

Иными словами, крайне важны реформы. Без реформ мирный план работать эффективно не будет. Важно перекрыть дотационное пополнение карманов «черных воротничков» за счет украинского бюджета, которые «воротнички» потом оказывают поддержку и обеспечивают политическое лобби «ДНР» и «ЛНР».

Необходимо раз и навсегда разрушить угольные схемы и не дать развиться «черной лихорадке», чтобы перекрыть финансирование для старой и новой гвардии «донбасских». Следует начинать с малого – с секторальных реформ в энергетической отрасли. И начать надо с ликвидации «копанок».

Главными первостепенными направлениями реформ угольного сектора энергетики страны должны стать:

• полномасштабная приватизация шахт;
• ликвидация модели дотирования угольной отрасли;
• открытие внутреннего и внешнего (импорт) рынка угля (создание биржи или клирингового центра);
• содействие официальной легализации угля малых шахт.

В этой статье мы раскрыли лишь отдельные коррупционные изъяны жизни нашей энергетической и угольной отраслей. Эти отрасли долгие годы были «дойными коровами» украинского бюджета для политических элит страны и их прочной экономической базой.

Донбасс, как «пылесос», выкачивал все средства страны для обогащения своих политических хозяев и региональных князьков. Развитие «копанок» сегодня – это создание «пятой колонны» в украинской политике и перспектива появления антиукраинского политического истеблишмента на украинской территории Донбасса, лояльного к антиукраинской риторике.  А также, это дальнейшее обнищание, люмпенизация и деградация социума Востока страны – то есть консервации развития Украины на долгие годы. Поэтому сегодня главное — выбить из-под ног «черных воротничков» золотое дно нелегального обогащения.

В этой статье мы рассказали всего об одной секторальной схеме нелегального обогащения и разворовывания страны. А ведь такими изощренными схемами Украина опоясана вдоль и поперек.

Дмитрий Подтуркин