Позитив застоя

Застой — это повод для оптимизма!

Ситуация в РФ в последнее время выглядит особенно удручающе. Не печально, не плохо, а именно удручающе. Или, по-другому сказать, атмосфера там стала душной до невозможности. Рецепт этой духоты прост и известен со времён брежневского застоя: очевидно, что так жить нельзя, но как можно жить по-другому — непонятно. Это инфернальное состояние, охватившее Эрэфию, не может не транслироваться на сопредельные страны, и в первую очередь — на Украину, находящуюся на одной из самых тягомотных стадий войны с «ихтамнетами» — стадии войны позиционной.

Однако нынешнее положение дел не может не вселять чувства оптимизма. И вовсе не потому, что самая густая тьма бывает, мол, перед рассветом. Оно, конечно, бывает и перед рассветом, но бывает и в могиле. Здесь же речь идёт не о каких-то лирических и квазифилософских надеждах, а об объективных исторических закономерностях, которые работают — и работают на крах Кремля.

Дети советской матрицы

Чтобы понимать то, что сейчас происходит в РФ и с РФ, стоит вспомнить, что собой эта самая РФ представляет. Как уже не раз писал автор сих строк, Эрэфия не правопреемник и не наследник Советского Союза. Эрэфия — это и есть СССР, прошедший ребрендинг, утративший значительную часть территории и проведший временную экономическую и, частично, политическую либерализацию. Словом, переживший предсказанный В.В. Шульгиным Нео-Брест и неонэп. Почему получилось именно так, а не как в Польше или там Эстонии?

Получилось так потому, что ведущий слой («элита» — в данном случае это слово можно употреблять исключительно в кавычках) остался прежним, советским. Подробностей в настоящей статье не будет, потому что автор расписывал их ранее, и не один раз (например, здесь, здесь и здесь). Поэтому подробный перечень доказательств и аргументов мы тут опустим, а сейчас перейдём к выводам.

Выводы же просты. РФ и её квазиэлита, являясь огрызком СССР и советской номенклатуры соответственно, продолжают существовать в рамках той же самой ценностной и поведенческой матрицы, что и Советский Союз с его партийным руководством. Почему? Просто потому, что ничего, кроме Совка, они не знали и ничему другому, кроме как совковому администрированию, не обучены.

Как следствие, и во внутренней, и во внешней политике они будут реализовывать те модели, которые были выработаны во времена классического советского периода. Да, с поправкой на изменения на местности, но по сути — прежние. Для них это своего рода базовые архетипы, вне которых они себя не мыслят и ничего не делают.

И если мы посмотрим на ситуацию с этой точки зрения, то обнаружим, что в последние несколько лет путинская РФ в убыстренном темпе проживает все те же исторические этапы, которые проживал — но значительно дольше по времени — брежневский, андроповский и черненковский СССР.

Для начала вспомним «политику разрядки», начавшуюся в конце 1960-х годов и наибольших успехов достигшую во второй половине 1970-х. Расцвет её был, не в последнюю очередь, связан с деятельностью президента США, демократа Джимми Картера, лауреата Нобелевской премии мира и жертвы нападения кролика. В годы его президентства была наконец раздавлена героически сопротивлявшаяся коммунистическому терроризму Родезия, пал союзный Вашингтону шахский режим в Иране, а Израиль был вынужден сдать Синайский полуостров. Казалось, отношения с Советским Союзом налаживаются, намечается дальнейшее сокращение ядерных вооружений, а потому вдруг маразматическое Политбюро принимает решение ввести войска в Афганистан…

Что мы видим в последние годы? В последние годы также наметилось, казалось, потепление — почти одноимённое, «перезагрузка» вместо «разрядки». Весьма показательно, что свою руку к ней также приложил демократ с заметными левацкими симпатиями Барак Обама, среди заслуг которого — вывод американских войск из Ирака (одним из результатов которого стало ураганно-быстрое развитие всем известного ИГИЛа), а также, подобно Картеру, получение Нобелевской премии. Отношения с Кремлём перезагружались, перезагружались и доперезагружались до аннексии Крыма и войны на Донбассе.

И весьма вероятно, что для американской внутренней политики результат обамовской «перезагрузки» будет таким же, как от картеровской «разрядки» — и Конгресс, и Сенат, и президентское кресло достанутся республиканцам. И если в 1981-м на смену Джимми пришёл бывший актёр Рейган, то сейчас не самые маленькие шансы появились у эксцентричного миллиардера и шоумена (да и актёра, кстати сказать) Трампа.

Теперь вспомним, что происходило в СССР в после ввода войск в Афганистан. Довольно скоро Брежневу и его доверенным кадаврам стало ясно, что зашли они туда очень неудачно. Да только вот назад пути не было: выводить «ограниченный контингент» было недопустимо с точки зрения престижа (а престиж для сверхдержавы значит очень много). В итоге советская политика — что внутренняя, что внешняя — прошла три стадии:

1) сделать вид, что так и было. Именно таков был их курс в остаток брежневского времени, впоследствии реанимированный Черненко;

2) поскольку всем уже ясно, что дело — дрянь, поэтому нужно закрутить гайки, «навести порядок». Именно это пытался делать Андропов;

3) когда экономика начала рушиться, пришлось пойти на новую оттепель — «демократию и гласность». Этот этап справедливо ассоциируется с Горбачёвым, и он и привёл к предсказанному Шульгиным Нео-Бресту (Беловежье) и неонэпу (гайдаровский передел).

Что же мы наблюдаем в РФ? Совершенно очевидно, что сейчас Кремль закрывает первую стадию. Мол, да какой Крым? Зачем он вам нужен? Давайте дружить, Украине бабла дадим, чтобы про Крым забыла, заодно и по Донбассу «порешаем»…

Не прокатило.

И сейчас самое время для этапа номер два — «наведения порядка». Новые волны репрессий, призывы бороться с внутренними врагами, ловить «десять тысяч заброшенных из США» шпионов и т. д. — оно про это. Именно на этой стадии пребывает сейчас РФ. Она всё ещё кажется могучей и нерушимой внешнему наблюдателю. Люди внутри страны изнывают от политической и пропагандистской духоты, но при этом ещё не теряют надежды на то, что новое «завинчивание гаек» и «заколачивание болтов» стабилизирует обстановку, и как-то всё наладится. Как именно наладится, никто не знает.

Фокус же состоит в том, что не только офисный «планктон» и баба Нюра из Ачинска не знают, как оно должно налаживаться. Вся путинская гвардия и вся сурковская рать тоже не в курсах, как до неё были не в курсах андроповские «соколы». И потому единственное, что они в состоянии делать — это купировать по мере сил общественное недовольство, тянуть время во взаимоотношениях с ЕС и США, словом — пытаться «подморозить» текущую ситуацию.

И опять-таки, на первый взгляд кажется, что им это удаётся. Социальные протесты не дали (пока что) серьёзного выхлопа. На думских выборах, вполне вероятно, Путин возьмёт даже больше, чем в прошлый раз. (Одномандатные округа могут достаться почти исключительно путинскому «народному фронту», и процент фактических путинистов в Госдуме РФ даже увеличится по сравнению с тем, что был.) Что же касается так называемой Демократической коалиции… Скажем очень и очень мягко, большой проблемы для Кремля она не представляет.

Однако исторические законы никто не отменял. И третий этап — новой «оттепели» — начинает маячить на горизонте.

Когда карета превращается в тыкву

Что для советской (и социалистической вообще) тоталитарной системы, что для путинской wannabe-тоталитарной диктатуры всегда наибольшей угрозой были не заговоры коварных врагов, не происки подпольных предателей и даже не вражеские радиостанции, безстыдно сочинявшие анекдоты про партию и правительство. Самой главной угрозой для системы была её собственная противоестественная природа. Коммунистический режим пытался подавить естественные, на уровне базовых инстинктов заложенные модели человеческого поведения. Например, заставить людей эффективно работать в отсутствие конкуренции и прямой личной заинтересованности. Очень скоро стало ясно, что единственным эрзацем, который может заменить конкуренцию и рынок хотя бы относительно эффективно, является террор. В той системе, которую начал создавать Ленин и которая достигла апогея в своём развитии при Сталине, террор не был чем-то экстраординарным. Это была норма повседневности. Почему? Потому, что в отсутствие рынка и конкуренции по-другому экономика работать отказывалась. Правда, она и с террористическим стимулированием функционировала так себе, но, как говорится, хотя бы как-то, хотя бы что-то.

После смерти Сталина номенклатура возжелала ослабить гайки. Но фокус заключался в том, что, ослабляя их наверху, неизбежно приходилось развинчивать их по всей вертикали. И чем дальше, тем больше система начинала хромать. И всем уже становилось ясно, что загнивающая капиталистическая экономика работает лучше.

Что позволило СССР сравнительно долго держаться на плаву? Огромные природные богатства. В частности, Брежнева сильно выручили сибирская нефть и нефтяной кризис 1973 года. У Политбюро внезапно появилась волшебная тумбочка, откуда можно было вынимать деньги и засыпать этими деньгами бреши в экономике.

И так обстояли дела не только в СССР. Экономика большинства социалистических стран был выстроена аналогичным образом, только там роль волшебной тумбочки выполняли не нефть с газом, а безвозмездная советская помощь. Начиная от ГДР и заканчивая Северной Кореей, соцлагерь латал дыры в собственных плановых химерах за счёт московских подачек. Правда, ту же Северную Корею это не спасло не только от падения темпов экономического роста, но даже и от снижения объёмов ВНП уже к середине 1980-х, однако массового голода не было.

До тех пор, пока существовала волшебная тумбочка, социалистическая система как-то барахталась, но всё сразу менялось, как только волшебная тумбочка истощалась.

Именно это произошло во времена Горбачева в СССР. Можно, конечно, много рассуждать о слабоволии последнего генсека, но очевидно, что наполняемость казны от его волевых качеств едва ли сильно зависела. А советская система — она же ленинский госкапитализм — это огромный, жрущий кучу ресурсов, госаппарат. И как только содержать этот аппарат стало невозможно, всё стало рушиться. И не только в СССР, но и в ГДР, и в той же Северной Корее (где за старым идеологическим фасадом уже много лет развивается частный бизнес, и много чего ещё интересного).

Тут, теоретически, возможна развилка: почему бы, как в своё время Ленин-Сталин, не включить машину террора на полную катушку? И, таким образом, не оживить Франкенштейна? Рассуждая абстрагировано, это можно было бы сделать, но тут не хватало главного звена. У истоков советской системы стояли искренние фанатики, ради успеха своего эксперимента готовые не только убивать, но и умирать. И это позволяло выстроить вертикаль террора сверху донизу. А вот уже в 1950-е, когда привлекательность коммунистической химеры стала блекнуть, фанатизма поубавилось — и вертикаль начала крошиться, сначала наверху, а потом и внизу. И в 1980-е, в эпоху развитой геронтократии, максимум, чего можно было выжать — это андроповщина, но не сталинщина. И это делало конец неизбежным. Ублюдочная и кровавая сказка заканчивалась, и карета превращалась в тыкву.

В настоящее время ситуация в РФ является этакой лайтовой копией позднего Совка. Экономика, спад в которой начался до войны, в легендарную ныне эпоху барреля по сто сорок, продолжает разрушаться. И режим-дауншифтер, возомнивший себя империей, катится к своему краху — катится через те же этапы, что и раньше. Потому не стоит одним обольщаться, а другим — огорчаться насчёт мнимой «стабильности» в РФ. Никакой стабильности уже нет. Есть тот же застой, что тридцать с лишним лет назад. И закончится он так же, причём, по историческим меркам, сравнительно скоро.

Не верите? Понимаю. В 1984-м, когда хоронили Андропова, в Москве вряд ли было много людей, кто мог себе представить, как будет выглядеть Москва в 1994-м. Да и в Таллинне, и в Риге, и в Киеве таких было немного. Может, ещё и меньше, чем в Москве.

Так что всё идёт, как и положено. В новом Совке — новый застой. Франкенштейн не лезет из гроба, Франкенштейн лезет в гроб. И это повод для оптимизма. А также для того, чтобы здесь и сейчас работать над созданием того будущего, которое должно наступить, когда он в этот гроб наконец залезет.

Димитрий Саввин

Примечание. В тексте сохранена авторская орфография.