11 сентября. Как изменились США? Идеи
12 сентября 2001 года. Именно в этот день американцы вдруг проснулись и увидели мир, который изменился навсегда. По крайней мере, так им казалось тогда. Ведь накануне утром Штаты подверглись нападению на своей территории.
Это произошло впервые со времён Перл-Харбора. Через несколько дней президент США Джордж Буш объявит курс на «войну с терроризмом».
Аналитики быстро сделают драматические прогнозы о том, как в результате изменятся Соединённые Штаты — от расширенного государства безопасности до радикализации внутри страны и до конца иронии.
Лишь некоторые учёные оказались правы. Другие, к сожалению, нет.
И вот, эпоха 11 сентября теперь разве что отражается в зеркале заднего вида. За последние двадцать лет выросло совершенно новое поколение. О терактах оно в лучшем случае помнит, а территорию Афганистана американцы уже покинули.
Теперь Foreign Policy попросила семерых обозревателей взвесить, как тот самый день изменил внешнюю и внутреннюю политику США — и что это значит для будущего. А начнём мы с того, что отношения США с арабским (и вообще мусульманским) миром никогда не будут прежними.
Mina Al-Oraibi
Теракты 11 сентября навсегда изменили отношение США к мусульманскому миру. Они задали тон на последующие два десятилетия. Ужасные события 11 сентября 2001 года откатили политику, ранее основывавшуюся на энергетической безопасности, двусторонних интересах и поддержании военного превосходства Израиля.
А затем сделали главной целью противодействие исламистскому терроризму.
Во второй половине ХХ века любые сделки Вашингтона со странами, где преобладали мусульмане, основывались на другой позиции. Ключевым вопросом считалось, подпадают ли те под влияние США или СССР.
После 11 сентября политика Штатов в отношении арабского и мусульманского мира стала основываться на принципе виновности до тех пор, пока не будет доказана невиновность. Хотя многие из тех же стран пострадали от террористов больше, чем сами американцы.
Подозрительность в адрес арабов пропитала всё. От того, как велись войны — и до того, как выдавались визы. Всё это лишь усиливало напряжённость в мире.
Во времена Джорджа Буша-младшего росли призывы к построению нации в слабых государствах. Они строились на убеждении, что неуправляемые пространства и обездоленные слои населения приводят к разрастанию террористических организаций.
Но вторжения США в Афганистан и Ирак не дали результата: не дали построить более эффективные государства. Тогда администрация Обамы сместила акцент. Сделала акцент на уходе из Ирака, сосредоточив внимание на Афганистане.
Но не тут-то было. Появление ИГ быстро вернуло американцев на прежние позиции. И так получилось, что обе администрации усугубили дисфункцию ряда стран. Дональд Трамп отказался от словосочетания «война с терроризмом» — впрочем, ни он, ни Джо Байден не придумали альтернативы этой борьбе, помимо атаки дронов.
11 сентября изменило жизни тех, кто потерял близких. Кто-то лишился их в результате терактов. Кто-то — позже, когда родственники пошли воевать в Ираке и Афганистане.
Теперь можно делать промежуточные выводы. С учётом катастрофы в Афганистане и неясных приоритетов США в перспективе, Вашингтон так и не уяснил уроки, основанные на ошибках последних двух десятилетий.
Стабильно выглядит лишь военная мощь США — и их же неумение строить внешнеполитическую стратегию.
Steven A. Cook
Кажется очевидным, что из-за терактов 11 сентября во внешней и внутренней политике США изменилось слишком многое. И мне кажется, что в те дни политическому дискурсу Штатов был нанесён невероятный сопутствующий ущерб.
Пока американцы оплакивали жертв и разгребали обломки на пепелище, их буквально засыпали аналитикой по Ближнему Востоку. Лишь часть этой работы оказалась полезной. Однако многие эксперты, комментаторы и самопровозглашённые «знатоки» терроризма на самом деле оказали своему народу медвежью услугу.
Обилие дезинформации об исламе и арабах зашкаливало в плане вредоносности. Точно так же работали низкопробные материалы по политике, истории и культуре Ближнего Востока.
Примечание редакции. Мы так точно схлопотали уйму проблем. Вспомните 2014 год, Арестовичей и прочих экспертовичей. Ну как, ничего не напоминает?
Такие слова, как «шариат» (исламский закон) и «медресе» (школа) звучали зловеще.
Формат общенациональной проблемы дал возможность настоящим фанатикам продвигать свою повестку. Она основывалась на том, что обычно зовут расизмом — разве что в завуалированной форме.
Где-то в то же время американцам рассказывали о ползучем проникновении шариата и мусульман в правительство США. Теории заговора набрали ход.
Результат получился так себе. Объектами нападений в аэропортах или любом публичном месте всё чаще становились люди, по ошибке принимаемые за исламиста-террориста. Скорее всего, после терактов это было неизбежно, но…
Просто задумайтесь: как жило бы общество, получи оно проверенную информацию?
Можно провести условную линию между дезинформацией в те ужасные дни и нынешним политическим дискурсом. Идеи о том, что американцы воюют именно с мусульманами, предложения запретить последним въезд в США — прямые последствия волны дезинформации, накрывшей страну после 11 сентября.
Anchal Vohra
Знаете, чего добилось затяжное вторжение стран Запада в Афганистан и Ирак после терактов 11 сентября? Оно подкосило само умение американцев смело врываться в конфликты за рубежом.
За два десятилетия Штаты потеряли тысячи солдат. В денежном эквиваленте — триллионы долларов. При этом попытки построить крепкие государства за рубежом потерпели неудачу. Более того, взамен летели разве что обвинения в разжигании одной войны за другой.
Теперь президенты США оставили свою фирменную — и, возможно, несколько наивную — надежду на то, что они могут склонить к демократии авторитарные и раздираемые конфликтами страны.
Все лидеры со времён Джорджа Буша-младшего пытались положить конец этим войнам. Уйти с Ближнего Востока и сосредоточить внимание на возвышении Китая.
Уходя из Афганистана, Байден всё же добивается успеха. Но это привело к такой вопиющей гуманитарной катастрофе, что аналитики начали задаваться вопросом: а не лучше ли для самих афганцев было потерпеть ограниченное присутствие США.
Теперь «Талибан» правит на основе соглашения, подписанном с американцами в Дохе (Катар) год назад. Но у них всё ещё есть связи с «Аль-Каидой».
Более того, нападение исламистов на отступающих американских солдат и афганцев в аэропорту Кабула показывает: сейчас Афганистан точно останется убежищем для террористов, полных решимости нанести ущерб интересам США.
А ещё теперь не совсем понятно: не помешает ли пример с афганским отступлением вывести американских солдат из Ирака. Там всё ещё остаются 2500 военных.
Вот загадка. На одной чаше весов — внезапно проявившееся отвращение Штатов к войне. На второй — право вето авторитарных стран (Россия и Китай) в Совбезе ООН. Загадка звучит так: как же теперь мешать диктаторам?
Обама не желал развязать войну в Сирии. Это позволило Башару Асаду и его российским друзьям бомбардировать оппозицию и превращать в руины целые города.
Вроде бы Асад и химическое оружие против своего народа применял — но наказания так и не дождался. И это несмотря на угрозы президента США применить военную силу в подобных случаях.
Тем временем в Совбезе ООН диктатору помогли его союзники: Россия и Китай дружно заблокировали расследование военных преступлений в Сирии.
Дело в том, что после терактов 11 сентября война постепенно утратила свою актуальность как «инструмент перемен». Но теперь сторонникам мирных решений предстоит решить другую задачку — чем заменить военную мощь, чтобы сохранять мир во всём мире?
Вскоре — уже в конце года — состоится саммит Байдена по вопросам демократии. Посмотрим, что из этого получится. Может, это достойное начало новой эпохи.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.