Болезненная рефлексия на осколки

Время от времени по Украине прокатываются разные точечные лихорадки, связанные с очередной борьбой за или против осколков советской монументалистки.

Очередной скандал разгорелся несколькими неделями ранее в Запорожье.

Дано: здание Главпочтамта 1967 года. На нём мозаичное панно. Мозаика не является объектом культурного наследия и не охраняется законом, однако, она и не содержит никаких символов тоталитарного коммунистического режима. Соответственно, панно продолжало висеть все эти годы. Имело право, что уж там.

«Укрпошта» планирует передать эту плоскость — стену — под размещение рекламных конструкций. Место видное, предприятие по своей природе призвано получать доход, вот и планируют дополнительно заработать. Имеют право, что уж там.

Но есть и активисты, которые хотят сохранить это панно, считая его культурным наследием.

Соответственно, начинается уже традиционная народная забава рефлексии на советское прошлое и закидывание друг друга аргументами.

Вообще, советская мозаика — вещь очень распространённая во всех городах, погубленных совком. Это был самый эффективный способ скрасить и разнообразить унылость советских спальных кварталов с типичными хрущёвками. Параллельно с «оживлением» этой окружающей серости, мозаика, как и любой другой вид искусства в тоталитарном государстве, была призвана стать элементом пропаганды государственных ценностей, например, прославить труд советского человека (последние четыре слова дались мне с большим трудом).

Тут, конечно же, следует указать, что мозаики были разные. От банального «срала-мазала» с полным комплектом «мира, труда, мая», красных звёзд и серпов с молотами, ликами вождей и Маркса, до настоящих произведений искусства.

Например, вот.

Кроме людей, чей мозг и мировосприятие было декоснтруировано советской пропагандой, которые просто вопят на каждом шагу «этожнашаистория», вспоминая о том, что это «срала-мазала» висит только тогда, когда его собираются убрать, а так каждый день проходят мимо и даже не замечают, в стране есть много людей, которые действительно хотят сохранить вот такие осколки.

Они не левые и не правые, они просто — эстеты/культурологи/другие небезразличные, которые полагают, что борются за сохранение настоящих произведений искусства.

Но иногда доходит и до абсурда.

Украинская служба ВВС год с лишним назад выпустила видео с Евгением Никифоровым, который пытается сохранить советскую мозаику, и с этой целью выпустил книгу «Decommunized: Ukrainian Soviet Mosaics».

В этом видео автор выдаёт такую фразу: «У Києві декомунізували все, що можна було декомунізувати з тих мозаїк, які були. Тобто всі заборонені символи були стерті , закриті або збиті. Більший ворог, ніж декомунізація, це якась побутова декомунізація, коли через недбале ставлення роботи знищуються людьми».

Декоммунизация — враг? Враг миллионов жертв?

Я, допускаю, что это вырвано из контекста, что автор хотел высказать несколько другое, но вот именно в этом суждении и кроется одна из главных проблем отношения к декоммунизации.

В этом вопросе — культурной декоммунизации — компромиссы практически невозможны. Любой культурологический спор неизбежно перерастёт в политический именно из-за ценностных и идеологических установок.

Ситуация в Запорожье никак не связана с декоммунизацией. Большинство оставшихся мозаик — либо уже лишились запрещённых символов, либо не подпадали под действие закона. Но споры будут продолжаться.

И вот тут возникает вопрос — как быть дальше? Избавиться от этих осколков советского прошлого или сохранить их?

Да, мой внутренний эстет выступает за сохранение особо выдающихся работ. Тех, которые действительно — произведение искусства, а не стандартное миртрудмайное уродство. Без мощной идеологической нагрузки. Вероятно, это тоже часть культуры, хоть и Украина была не независимой страной.

Да, я был поражён, увидев на древнеегипетских храмах следы коптских общин, которые выскабливали и выдалбливали лица фараонов и пытались стереть древнеегипетские письмена, считая это ересью. И поэтому со временем потомки могут ужаснуться, почему мы трогали советское, прости Господи, «наследие».

Но проблема в том, что подавляющее большинство предметов искусства Советского Союза, формировавшегося путём государственного заказа, есть пропаганда по своей природе. Это основная цель такой «продукции».

Соответственно, в любой момент такие осколки могут заново заговорить с вами своим языком. Основному вашему каналу информации, из которого вы получаете данные, достаточно слегка изменить свою риторику, повлияв на ваше мировоззрение. И вот вы уже смотрите на ту же мозаику и вспоминаете «великое и прекрасное прошлое». Через год вы уже смотрите и думаете «какую страну просрали».

Поэтому я бы лично хотел избавиться от всех видов советского прошлого. Раз и навсегда, оставив их цифровые копии, не более того.

Частично это получится, так как срок годности хрущёвок, усеянных этими мозаиками, уже на исходе. И они сами отомрут.

Но, не переживайте, любители советских мозаик, такая радикальная позиция, как у меня, не будет реализована.

Пытаясь ответить на свои вопросы, я полез изучать ситуацию в Германии. Меня интересовало — как прошла денацификация в культуре? И если с книгами, фильмами, СМИ всё было понятно — полный запрет и тотальная цензура союзными войсками в их оккупационной зоне, то вот что было с разными мозаиками и прочими объектами монументального искусства — я не нашёл ответов, только разные осколки.

В целом, культурная денацификация была связана именно с «разрешениями», а не «запретами». Всё, что когда-то запретили нацисты или считали «дегенеративным» — джаз, писатели, художники, композиторы-евреи, кубисты, авангардисты и прочие — возвращалось.

Пытался я найти примеры нацистской пропагандистской мозаики или фресок на подобии советских.

На просторах Интернета нашёл только такую фотографию из Нюрнберга.

Тут нет символов нацизма, поэтому эта работа существует. И её не уничтожили. А знаете почему?

Ну, во-первых, Третий Рейх просуществовал, хвала небесам, меньше Союза, а значит и не успел загадить своей символикой в такой степени, как его коммунистический близнец.

Во-вторых, Германия была сильно разрушена и восстанавливалась не нацистами. Признаюсь, я не знаю, как обстоят дела в Восточной Германии с символикой ГДР сейчас.

Но главная вещь состоит в том, что уничтожив все символы нацизма, немцам нет необходиомсти бороться с осколками тоталитарного наследия.

Денацификация в Германии отличается от декоммунизации у нас одним важным элементом. Наша декоммунизация не только прошла относительно поздно, но и она «символическая». Не в смысле плохая, а всмысле касается только символов коммунизма. Но она не коснулась «внутренней прошивки» людей, из-за чего мы имеем все споры и проблемы.

В послевоенной Германии уволили, например, 90 процентов учителей, которые были членами партии и работали при нацистах.

В послевоенной Германии людям постоянно напоминали об их вине. Вся социокультурная политика строилась на тотальном неприятии нацизма и осуждении его преступлений.

В итоге, немцы не говорили «это наша история» по отношению к культовым сооружениям нацистов, в том числе с их захоронениями. Храмы почёта — два мемориальных сооружения, возведенных на площади Кёнигсплац в Мюнхене в 1935 году в память о погибших участниках Пивного путча 1923 года, где они и захоронены, были взорваны в 1947 году.

Эта политика в своём большинстве стала хорошей и долговечной прививкой.

Например, возьмём талантливого скульптора и по совместительству любимчика Гитлера Арно Брекера. После войны было и уничтожено около 90 процентов его работ эпохи нацизма. Но первая с 1945 года выставка его работ прошла через 70 лет. И то, не все галереи готовы были на такую дерзость по меркам немцев.

Две работы Брекера 60-х годов, которые стоят возле одной из больниц, немцы просили убрать.

Или вот пример.

К сожалению, процесс избавления от тоталитарного наследия тяжелый и комплексный. Конечно, мы будем до пены у рта спорить о советских фресках и мозаиках, не потому что они под запретом, а потому, что у нас до сих пор советские учителя.

Потому что при самом словосочетании «Советский Союз» у украинского гражданина не возникает мысли «фу, какая гадость». Потому что в школах и вузах хочешь – не хочешь, но будет уникальный человек, рассказывающий о великом прошлом. Потому что ребёнок ещё может у слышать от своих бабушек о «дедушке Ленине». Мы слишком поздно открыли архивы, и мы до сих пор не наказали всех чекистов и их сексотов. И у нас слишком мало эфирного времени на телеканалах о преступлениях советов.

Потому что рефлексия на колбасу по 2.20 и пломбир стали мощными мифологемами, отображающиеся в сознании, в том числе при виде всяких мозаик.

Мощная информационная политика: креативная, увлекательная и популярная. Полное осуждение без компромисов. Только такой полный, всеобъемлющий и комплексный подход к осуждению преступлений гадкого режима избавит нас от вечных споров в стиле «этожнашаистория». Иначе будет, как в России — где выросло поколение людей, ни разу не живших в СССР, но считающих это прекрасным временем.

А так мы пока обречены ходить по кругу — пытаясь очиститься, мы наталкиваемся на справедливую (но не для нас) позицию романтиков, которые не понимают, что и стены умеют говорить. И не дай Бог, они заговорят с нами вновь о красном пламени социалистической революции.