Бойня, США и Йемен. Как отсюда выйти?

Шло время. Эскалация конфликта в Йемене и давление американцев на Иран превратило войну в настоящую арену, где разыгрывалась власть в регионе. С одной стороны оказались США и их региональные партнёры, с другой — Иран со своей группой поддержки.

До сих пор нет единого мнения, насколько хуситы зависят от поддержки иранцев, и в какой степени их действия отражают пожелания Тегерана. Но очевидно, что Иран с самого начала рассматривал конфликт как недорогую возможность навязать войну Саудовской Аравии. К тому же с начала войны повстанцы стали обращаться к нему за помощью гораздо чаще.

В том числе и благодаря этой поддержке хуситы увеличили количество беспилотных и ракетных атак на саудовскую территорию. Казалось, что в бой уже вступил сам Иран. В сентябре 2019 года дроны атаковали нефтяные объекты на востоке Саудовской Аравии. Формально ответственность на себя взяли повстанцы. Однако изощрённость ударов и траектории полёта дронов предполагали иранское присутствие. Так Тегеран ответил на давление Вашингтона. А заодно намекнул странам Персидского залива, что угрожать ему всё же не стоит.

В 2020 году Саудовская Аравия заметила, что запланированная военная кампания — краткосрочная, к слову — окончательно превратилась в утомительную работу без конкретных сроков. За всё это пришлось заплатить как деньгами, так и репутацией. Мохаммед бин Салман до сих пор стремится восстановить свои позиции в Вашингтоне, а ведь пострадали они благодаря двум вещам — собственно, убийству Хашогги и этому конфликту.

Эр-Рияд упорно работал, но прекратить войну оказалось гораздо труднее, чем начать её. В январе 2021 года хуситы уже укрепились на северо-западе Йемена. Около 70–80% населения страны оказалось в их власти. Остальная часть страны напоминает лоскутное одеяло, в котором смешаны разные виды материи — правительственные силы, разномастные ополченцы и местные власти.

Джо Байден дал понять: вопросы, на которых он сосредоточится в роли президента США, будут иметь ощутимые внутренние последствия. Изменение климата, пандемия, Китай — всё крайне важно. Так зачем, учитывая его список задач, вообще тратить силы на кризис в Йемене? Выделяются три причины.

Во-первых, это ответственность Соединённых Штатов за произошедшую трагедию. Саудовская Аравия наверняка вмешалась бы в дела соседа, даже получив отказ от администрации Обамы. Но без поддержки американцев ей было бы труднее вести войну. Вполне вероятно, что агрессору пришлось бы искать компромисс. Так что Вашингтону не помешает помочь решить проблему, к созданию которой он причастен.

Во-вторых, пугают масштабы гуманитарного кризиса. По статистике ООН, к середине прошлого года 24 миллиона йеменцев (80% населения) нуждались в той или иной форме помощи. Около 20 миллионов человек могут умереть от голода. Виноваты не только обстрелы — Йемен был наиболее бедной страной в регионе ещё до первых выстрелов. Однако больше всего «помогли» побочные продукты войны, то есть закрытие морских портов и окончательный экономический крах.

В-третьих, остаётся вероятность эскалации регионального конфликта. Пока он продолжается, сохраняется риск прямой конфронтации между Ираном и Саудовской Аравией. В качестве кандидата Байден обязался увести США от авантюризма на Ближнем Востоке. Но такие обязательства сложно выполнить в моменты кризиса.

Если конфликт между Ираном и Саудовской Аравией обострится, снова окажется под давлением администрация демократов. Сам по себе риск выглядит достаточной причиной, чтобы вывести США на безопасное расстояние и попытаться завершить сам конфликт. Однако у этого плана есть одна большая проблема: он может не сработать.

В Йемене Байден столкнулся с настоящей загадкой. В 2018 году госсекретарь Энтони Блинкен и советник по национальной безопасности Джейк Салливан признали провал йеменской политики времён Обамы. Как кандидат Байден сам обещал прекратить поддержку США этого конфликта, а заодно потребовать переоценки отношений с Саудовской Аравией. Кроме того, он планирует присоединиться к ядерной сделке с Ираном.

Все эти шаги обязательно напрягут Саудовскую Аравию. Да, администрация Байдена поддерживает идею прекращения войны в Йемене и переговоров о последующей сделке с Ираном. Но от кого будут зависеть эти шаги? Они по определению потребуют тесного сотрудничества именно с Эр-Риядом, что усложняет и без того тяжёлую ситуацию. США потребуется ловкий дипломатический трюк, чтобы добиться сразу нескольких целей:

• отстраниться от войны;
• помочь её завершить;
• по пути прижать Саудовскую Аравию…
• …но не слишком отталкивать её;
• вступить в непосредственный контакт с хуситами.

Можно представить приблизительную дорожную карту американцев. Во-первых, Байден отменит последнее решение администрации Трампа — тот объявил хуситов террористической организацией. Этот шаг не только не создал рычагов давления на хуситов, как утверждали официальные лица Трампа, но и привёл к санкциям, которые могли осложнить дипломатические усилия.

Во-вторых, президент объявит о прекращении военной поддержки саудовской армии. А чтобы избежать отчуждения Эр-Рияда, заодно Вашингтон подтвердит своё обязательство помогать королевству и его партнёрам защищать свою территориальную целостность. Так он чётко покажет, что обещание применимо исключительно к угрозам определённого масштаба.

Администрация может прояснить, что двусторонние отношения будут зависеть от того, будут ли саудовцы сотрудничать ради настоящего завершения войны. В то же время Вашингтону по зубам усилить свою поддержку мирного процесса под эгидой ООН. Возможно, для этих целей он назначит специального посланника США в Йемене.

Наконец, на переговорах с Ираном о ядерной сделке администрация будет давить на Тегеран. Всё ради того, чтобы убедить хуситов прекратить боевые действия и проявить гибкость в мирных переговорах. Это даже не условие, а шаг, позволяющий снизить напряжённость в целом регионе.

Одна из вероятных проблем — определение выгоды, которой Вашингтон должен заинтересовать Саудовскую Аравию и её партнёров. История подсказывает, что сама концепция заверения порождает сплошные проблемы. В конце концов, это было именно то основание, которое подвигло Обаму поддержать саудовцев. И как бы администрация Байдена ни пыталась прояснить, что она делает, а что нет — задача будет явно не из лёгких.

Сложно понять, какие элементы поддержки американцы могут оставить, а какие — свернуть. Что представляет собой оборона? А нападение? Что насчёт запрета поставок оружия хуситам? А обмен разведданными — ведь их саудовцы могли использовать для нацеливания на пусковые площадки хуситских ракет? Что делать с обслуживанием арабских самолётов?

Или пойдём ещё дальше. Хуситы перешли границу с Саудовской Аравией и контролируют там часть территории. Когда Вашингтон предоставляет разведывательные данные или оружие для противодействия хуситам — выполняет ли он своё обязательство по защите территориальной целостности Саудовской Аравии? Ведь это можно назвать углублением войны в Йемене.

Обама тоже стремился найти различия, но в итоге оказался втянутым в настоящую войну. Но команда Байдена, по крайней мере, имеет преимущество: она точно знает, что не сработало у предыдущего президента от демократов. А потому имеет все возможности для подготовки. Например, быть куда более сдержанной в отношении тех обстоятельств, в которых кому-то следует ждать помощи от американцев.

Сколько бы саудовцы ни сотрудничали в мирном процессе, сейчас этого может оказаться недостаточно. На пути к миру стоит множество препятствий.

Например, сделка даст международное признание правлению хуситов. Но, настолько преуспев за последнюю пару лет, они могут и не заинтересоваться по поводу переговоров. В свою очередь, Хади придётся признать: его требования о капитуляции повстанцев уже нереальны. Но воюющий президент и раньше проявлял удивительное упрямство. Вероятно, он расценит формирование нового правительства позитивно. США и Иран, со своей стороны, также могут оказаться в затруднительном положении — даже если они договорятся о ядерной сделке.

Последнее препятствие: Йемен больше не та страна, которой был раньше. Власть разделена между вооружёнными группировками на местах — и здесь присутствуют не только хуситы или правительственные силы. Например, часть влияния получили сепаратисты на юге и повстанцы под руководством Тарека Салеха. Дядя последнего — Али Абдулла Салех, предшественник Хади (вы уже помните, как они «дружат» со сменщиком. — Прим. пер.).

Сейчас война ведётся по нескольким фронтам. Каждый — со своей политической динамикой, особенностями управления и контроля. Без поддержки всех участников мирное урегулирование не будет устойчивым; тем более, ряд влиятельных групп уже разработали экономические стимулы для затягивания конфликта.

Непреодолимость войны в Йемене должна послужить суровым напоминанием о том, насколько дорого обходится само вступление в такие конфликты.