Какую церковь выбирают украинцы? Ответ языком цифр

Дмитрий Горевой

Современная Украина – государство полиэтническое и мультирелигиозное. В стране существуют десятки этносов, которые посещают не меньшее количество церквей. В публичном дискурсе политики и церковники постоянно спорят о том, какая конфессия «правильная», у кого больше прихожан, а у кого шире сеть приходов. Очень часто стороны приводят невалидные доводы, их аргументы манипулятивны, а претензии необоснованы. Несмотря на запутанность темы, в ней можно довольно обстоятельно разобраться, нужно лишь желание и знание специальных научных исследований.

Итак, при ответе на вопрос, какую церковь выбирают украинцы или какие вообще церкви популярны в нашей стране, следует обращаться к двум источникам: государственной статистике религиозных организаций и социологическим опросам общественного мнения. Почему важна первая? Она показывает, насколько церковь, грубо говоря, ликвидна: сколько имеет имущества и сколько по её франшизе работает представителей (священников).

Однако тут может быть подвох, поскольку известны случаи надувательства церквями мыльных пузырей, то бишь искусственного увеличения данных в свою пользу. Так, например, когда община меняет юрисдикцию, то в «старой» юрисдикции она продолжает числиться на балансе – ну чтобы статистику не портить. Это касается обоих патриархатов. Во времена Януковича, когда в фаворитах была только одна конфессия, ей всячески в этом помогали. Открывали часовни или молитвенные комнаты везде, где только можно: в университетах, больницах, трамвайных и железнодорожных депо, тюрьмах, МВД, СБУ, прокуратуре (вспомним любовь Пшонки к мощам святых) и т.д. Формально, по документам, каждая такая молитвенная комната – это приход. Однако разве можно её сравнить с храмом в спальном районе? В общем, происходило такое себе православное SЕО – с нехилым увеличением «бумажных общин».

Зачем это было нужно, спросите вы? Ответ такой же, что и с накруткой лайков/просмотров. Это тот материал, который легко капитализируется. Да и на бумаге общину создать несложно, нужно десять человек и уставной документ – и всё готово. Справедливости ради, стоит отметить, что нынешние чиновники явно не удовлетворены подобным хаосом и поэтому давно хотели заново посчитать реальные общины. Но всё как-то не представлялось возможности. И тут как гром среди ясного неба – новый Налоговый кодекс, а вместе с ним требование к некоммерческим организациям перерегистрировать уставы, прописав там пункт о неприбыльности. Вот тут-то и вздохнули религиоведы. Это ведь шанс. Поясню, на перерегистрацию будут подавать документы живые общины, а не фиктивные пустышки, часть из которых после основания на бумаге были успешно забыты. Короче, нас ждут интересные открытия в следующем 2018 году, когда появится первая статистика о перерегистрированных приходах.

И тут мы переходим ко второму источнику – социологическим опросам. Они не учитывают левые приходы, но иногда могут отображать не совсем точную картину. Спросят вот на улице умные ребята в очёчках прохожего Васю, какую церковь он посещает; он и ответит то, что первое предложат. А на деле выяснится, что в храм он заходит только, когда яйца святят, и ещё так нарочито возмущается, мол: «Как к вам не приду, у вас всегда Пасха».

В общем и целом для понимания, что там да как, следует данные из этих двух источников сопоставлять, причём в идеале в региональном разрезе. А так давайте посмотрим, что мы имеем в 2017 году?

В Украине зарегистрировано почти 36 тыс. религиозных организаций (это общины, монастыри, центры, епархии и прочая). Из этого числа более 19 тыс. – православные всех мастей. Результаты социологического опроса, проводимого Центром Разумкова, подтверждают: 68% проинтервьюированных – православные. Тут всё просто, так сказать, левел изи. Идём далее, и вот тут начинается самое интересное. Смотрим статистику и тут УПЦ, та которая говорит, что не МП, но никто ей в этом не верит, имеет около 12,5 тыс. локальных приходов; УПЦ Киевского патриархата – чуть больше 5,2 тыс. Открываем данные соцопроса: за УПЦ – 17,4% православных, за УПЦ КП – 38,8%. И тут начинается разрыв шаблона из серии «Но как же, но я же…».

Когда цифры воюют друг с другом, на помощь приходит спасатель под названием интерпретация. И так, что же значит поддержка определённого числа от всех православных? В принципе, ни-че-го! Поскольку это не категория людей, которые постоянно ходят в храм, а это вообще все, кто считает себя «православным», и тот Вася в их числе. В церковной среде таких принято называть «захожане» – они время от времени заходят в церковь: свечку поставить, за детей помолиться, усопшим панихиду заказать, но не более. Постоянных прихожан у нас в стране немного, порядка 12%. Вот и выходит, что в той схеме 38 против 17 церкви борются не за постоянных адептов, а за идентификацию «захожан». Церквям, может быть, и не так важно, будут ли эти граждане к ним ходить или нет. Им важнее, чтобы захожане себя с ними ассоциировали. Зачем? Вспоминаем про накрутку, лайки и капитализацию. Вот и выходит, что фактор идентификации на самом деле является не показателем участия, а мерилом поддержки институции или её курса. Так, в случае с Киевским патриархатом это поддержка проукраинского политического вектора, а в случае с Московским патриархатом… хм, всё сложно. Поясню почему. Данная церковь по группам своих прихожан весьма неоднородна. Всего таких групп три: промосковская, проукраинская и пофигисты.

Первая представляет собой то, что в украинском обществе принято именовать «ватой». Это и священники, благословлявшие боевиков на Донбассе, и митрополиты, освящавшие зенитки оккупантов в Крыму, и сочувствующие им отцы на свободных территориях. Эта группа может подразделяться на «упоротых» и смиренных. К последним можно отнести, например, митрополита Онуфрия. Он «ватен» лишь в рамках своего мировоззрения, которое обязывает его быть послушливым начальству. В своей сумме данная группа не самая многочисленная, однако сейчас является доминирующей в церкви и определяет её повестку дня.

Проукраинская часть. Не любят, когда их называют МП, против коллективной ответственности за дела отдельных «упоротых». Большинство представителей этой группы – рядовое священство и миряне, епископат же представлен минимально. Не в большинстве. Имела серьёзное влияние в период 2009–2013 годов.

Пофигисты, они же «болото». Это наибольшая по количеству приверженцев группа и в то же время наиболее аморфная и размытая, не имеет чёткого лидера и сформулированной политики. Выступают «за всё хорошее, против всего плохого». Одна часть этой группы – крайние пацифисты и свидетели секты «уставших от войны», вторая хитрее – те, кто примкнёт к победителям в борьбе первых двух партий.

Точно подсчитать, кого сколько, весьма проблематично, поскольку внести в анкету вопрос наподобие: «Вы "вата" или пофигист в среде УПЦ?» – согласитесь, нереально. Однако можно строить гипотезы различной степени адекватности. Собственно, этим мы и займёмся. Итак, в данных центра Разумкова есть такой замечательный вопрос относительно будущего православия в Украине, и вот как на него отвечают представители УПЦ:

• православные должны объединиться вокруг УПЦ КП (главного конкурента) – 14%;
• должны объединиться в единую церковь и стремиться к независимости – 15%;
• остаться частью РПЦ – 30%;
• другое – 3,7%;
• всё равно – 14,5%;
• трудно сказать – 22,3%.

Мы предполагаем, что первые два варианта – это ответы проукраинской группы (29%), третий – «ваты» (30%), ну а остальные три (наибольшее число) – пофигисты (40,5%).

Когда с цифрами и группами мы немного разобрались, можно поразмыслить над аспектом мотивации. Как так происходит, что в общинах Московского патриархата есть люди, которые против церковной зависимости от России. Что их держит в этой церкви?

Ответ не очевиден для внешнего человека. Дело в том, что в межправославных отношениях есть своё межправославное право, которое называется канонами. И согласно этим канонам все живут, ну или делают вид, что живут. Так, другие субъекты этого права (Константинополь, Иерусалим, Грузия, Болгария, Румыния и прочие) признают в Украине легитимной только УПЦ. Они все прекрасно знают и про КП, и про Филарета, но, так сказать, официальное общение имеют только с УПЦ. Внимательный читатель задастся вопросом: «Ну и чёрт с ним, с признанием! Какой от него толк?». Однако как раз есть, и при том он разный.

Первый и наиболее уязвимый для КП аргумент – отсутствие общего причастия с другими церквями. Не спрашивайте про детали, это очень важно с точки зрения вероучения, но очень долго расписывать с точки зрения количества чёрных букв на белом фоне. Второй аргумент более уязвимый. Его идея сводится к тому, что если нет признания – значит, нет благодати, а, следовательно, всё это ненастоящее и купола у вас надувные. Этот тезис (про отсутствие благодати, а не про купола) всячески пропагандировала Московская патриархия, пугая неискушённых в богословии верующих тем, что их исповеди, крещения, венчания в УПЦ КП недействительны. Люди велись на пропаганду, поскольку не отличали признания земных служителей от действия неземной благодати и отсутствия их взаимной обусловленности.

Впрочем, не следует всё драматизировать, ибо через период непризнания проходили все национальные церкви. Так, Румынскую православную церковь не признавали 20 лет (1865–1885), Болгарскую – 73 года (1872–1945), Элладскую (она же Греческая) – 17 лет (1833–1850). Более того, саму ж РПЦ не признавали дольше других, и она жила «в расколе» аж целых 140 лет. «Ай-яй-яй!» – скажите вы, однако и в наш век информационных технологий эти сведения остаются тайной за семью печатями. А когда ты вдруг рассказываешь эту историю какому-нибудь ревнителю чистоты веры и каноничности церкви, на тебя смотрят, как на сионского мудреца, обнажившего свои протоколы. То есть либо как на придурка, либо как на гения. Короче, проблема, как всегда, не такая уж простая, и аргументы наших оппонентов не такие уж и однозначные.

Ну а проукраинскую часть в УПЦ и затаившихся выжидателей в этой церкви держит только одно – боязнь непризнанности, посему они в её подчинении. И это доставляет им немало проблем. Освятили попы Гиркину флаг в Славянске, а прихожане ругают своего настоятеля с Волыни, что он в одной структуре с «ватой». И у каждой стороны тут своя правда (это не про Гиркина и его попов).

Собственно, так живём и поныне. Киевский патриархат более-менее однороден, имеет поддержку в социуме, но вдвое меньше церквей. Московский патриархат в обществе не любят, но на его стороне большинство храмов, хотя, по правде говоря, и не во всех из них фанатеют от Путина и «русского мира» с патриархом Кириллом.

Когда мы, наконец, разобрались с вопросом «Кто виноват?» можно перейти к рассуждениям «Что делать?». Очевидно, что большая часть не покинет УПЦ, пока не будет видеть для себя других перспектив. Поскольку определённый запрос на церковную независимость есть в УПЦ и его также поддерживают в УПЦ КП, то оптимальным представляется объединение этих структур в одно целое с параллельным процессом межправославной легитимизации. Конечно же, никуда не денется «ватная» часть. Ей можно предложить создать подворье РПЦ в Украине. И всем будет хорошо. Государство и общество будут видеть who is who, а РФ не сможет обвинять нас в ущемлении свободы вероисповедания.

Возникает последний и самый сложный вопрос: как реализовать такой сценарий? Отвечу честно: я не знаю, поскольку если бы знал, то уже приступил бы к выполнению.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.