Нужен ли нам Великий Инквизитор?

Вчера редактору предложили написать всё, что он думает о том, должно ли демократическое государство ограничивать доступ ко лжи и пропаганде. И где проходит граница между национальной безопасностью и диктатурой. И до какого момента можно что-то запрещать из соображений спасения страны и нации, а после какого – уже идёт тирания. Предложение интересное. Отказать невозможно.

Автор этих строк, как сказали бы в Одессе, шо-то знает за пропаганду. Некоторое время она даже была предметом его научного интереса. И должен вам заметить, что у пропаганды есть одно интересное свойство: она работает.

Ну вот так. Человек – существо довольно иррациональное. Это, собственно, главная пожизненная претензия автора к либерализму и даже гуманизму, потому что они опираются на рациональность человеческого поведения, способность каждого совершеннолетнего человека к осознанному выбору, высокую сопротивляемость навеиваниям. Это отличная идеологема, но у неё есть недостаток: она не пересекается с реальностью, – что вам легко и с примерами объяснит любой достаточно откровенный пиарщик, коммуникатор или когнитивист. Если вам лень их искать, походите вокруг вокзала и разжалобьте гадалку ромской национальности достаточно, чтобы снизошла с вами поговорить, а не просто развести на деньги: расскажет лучше, чем любой Зимбардо с Чалдини. В смысле было бы замечательно, если бы идеалистическая картина человека была истиной, но это, очевидно, иначе. Даже умный и образованный человек всегда в той или иной мере руководствуется эмоциями и очень подвержен когнитивным искажениям.

Разумеется, это не значит, что к каждому человеку нужно относиться как к больному ребёнку и не считать его дееспособным, пока не доказано обратное. Но это значит, что есть определённый зазор между идеалистическими представлениями о человеке и реальным положением вещей.

И на этом зазоре можно успешно играть, что и составляет суть пропаганды.

Не существует обществ, иммунных к пропаганде. Не существует обществ, способных подвергаться постоянной пропагандисткой обработке и не сойти с ума. Чтобы пропаганда теряла эффективность, ей нужно активно противодействовать, а не пассивно терпеть бомбардировку головы чужими нарративами. Кто не верит – может попытаться несколько дней подряд смотреть российские телеканалы, переключаясь на чтение сайтов «РИА Новости» и «Лента.ру». Обнаружите удивительные изменения в сознании, я гарантирую это.

И тут мы возвращаемся к запретам разных «вконтактиков».

Насколько эффективен частичный запрет каналов вражеской пропаганды? (Умолчим пока, что проблема ВК значительно шире чисто пропагандистского момента, и сфокусируемся на этом аспекте.)

Очевидно, этот способ борьбы с ней далеко не самый эффективный. Есть более эффективные. Контрпропаганда. Развенчание лживых месседжей. Идеальный вариант – забивание повестки собственными нарративами настолько, чтобы чужие уже просто не влезали. Причём это может быть как истина, так и собственная ложь – последнее аморально, но по эффективности не уступает первому.

Вот, например, СССР комбинировал, но больше напирал на запрет каналов передачи информации извне, а современная РФ пока замечательно обходится забиванием повестки. Зачем блокировать Facebook, когда удалось усадить большую часть сограждан в его аналог, полностью подконтрольный госорганам и активно с ними сотрудничающий? Зачем запрещать спутниковые каналы, когда всё равно все смотрят «патриотическую жвачку» Первого с НТВ? Зачем банить ЖЖ оппозиционеров, когда можно нагнать туда стада троллей и обратить их существование в свою пользу? «Газпром» прекрасно финансирует «оппозиционное» «Эхо Москвы» – пользы от него больше, чем вреда, потому что так Кремль контролирует даже условно антикремлёвскую часть повестки.

Однако тут есть проблема. Забивание повестки – тем более конкурентоспособным контентом – требует денег. Больших денег. Производство контента – удовольствие не из самых дешёвых. Пропаганда – не копеечный промысел. Помимо денег, нужно также время, мощный организационный и контролирующий ресурс. Это может себе позволить только богатая (в плане бюджета, а не достатка граждан) автократия.

Что же мы имеем? Наше государство не обладает средствами и возможностью забить собственную повестку своими нарративами. Возможно, это и к лучшему: если бы оно могло бы это сделать, то действительно превратилось бы в мини-монстра, России подобного. Однако это оставляет в его арсенале противодействия лишь очень небогатый список методов. И основные среди них – запретительные.

Что характерно, это проблема не только нашей страны. Недавно у меня был замечательный ФБ-диалог с неглупым и небедным человеком, которого я назвал бы технократом. В качестве контраргумента ограничению российских соцсетей он заявил, что в США федеральный суд запретил провайдерам блокировать сайты, а для борьбы с пропагандой создали отдельное ведомство по «поощрению свободного потока правдивой информации». В комментариях ему заметили, что попытка создать в США сайт с детским порно или пропагандой ИГИЛ закончится блокированием не сайта, а его создателя, причём долгим и некомфортным. Но моя претензия была в другом.

– Вы так говорите об американском опыте борьбы с российской пропагандой, как будто он успешен.

Ну правда ведь. Кремлёвская пропаганда в США так вольготно не чувствовала себя, наверное, с домаккартиевских времён.

– А другого выхода нет, – ответил мне собеседник.

Вот здесь мы, собственно, и спотыкаемся, и приходим к разногласию. Если речь идёт не о том, как победить агрессивного соседа, а о том, как проиграть ему по цивилизованным стандартам – я так не играю. Героических поражений наша страна набралась на несколько тысячелетий вперёд. Хотелось бы побед, пусть даже не самых красивых.

Итак, ограничения вражеских каналов передачи информации – не самый красивый и не самый эффективный способ информационного противостояния. Но иногда государство не может позволить себе иных. Кажется, мы уже обсудили это при ограничении вещания российских телеканалов, но поди ж ты.

Может ли государство себе позволить вообще не ограничивать пропаганду другого государства (уточним: не просто попытку культурного доминирования, а вполне себе сознательную информационную войну)? Может. Но это самоубийственно, просто потому, что – см. выше – она работает, медленно, но совершенно неизбежно, даже в отношении самых крепких голов. Особенно если эта пропаганда направленна на несовершеннолетних – а будем честны, «ВКонтакте» во многом именно об этом. Попробуйте объяснить, какие у вас претензии к РФ, подростку, социализирующемуся в тамошних пабликах. Я пробовал. Подростку, чей отец отслужил добровольцем в «Киевской Руси». Боюсь, не получилось.

Мы ещё очень вовремя свернули. Ограничение доступа к ресурсам агрессора не решит проблему. Ни в коем случае. Но оно даст нам чуть больше времени для выстраивания реальной системы противодействия – становления нашего собственного рынка информации, рынка интернет-рекламы, рынка айти-услуг, рынка нарративов. Совсем не факт, что мы в этом преуспеем, но пробовать надо. Ваш покорный, например, пробует.

Вынужден повториться: ограничения – плохой метод. Но иной раз неизбежный, как принудительная мобилизация.

Теперь о том, как же отличить ограничения, направленные на спасение страны, и ограничение, направленные на сохранение режима.

Здесь всё кажется вполне очевидным, но иногда и очевидные вещи надо проговаривать.

Итак, поднимите руки, кто полагает, что санкциями против российских компаний те, кто принял это решение – а именно СНБОУ и Пётр Порошенко, – упрочнили свои личные политические позиции. Нет, я встречал и такие обвинения, но они довольно редки и, что скрывать, исходили из уст персонажей повышенной упоротости. Большинство, напротив, признаёт: этим они лишь подкосили свой личный рейтинг, по крайней мере, на краткосрочный период.

Сложно назвать шагом к тирании власти действия, ухудшающие позиции власти. Давайте отложим эту дискуссию хотя бы до того момента, когда они – хотелось бы верить – начнут ограничивать действие в Украине откровенно антиукраинских медиа, которые, в свободное от продвижения кремлёвских нарративов время, критикуют их самих.

Граница между информационной войной и политической цензурой – это граница между выстрелом себе в ногу ради страны и выстрелом стране в ногу ради себя. Она не всегда заметна, это правда – но мы к ней даже не приблизились.

Мне бы очень хотелось, чтобы наше информационное противостояние с РФ перешло на уровень полноценного сражения смыслов и посланий. Чтобы игра перестала идти в одни ворота. Чтобы наших подростков не приходилось выдёргивать из пабликов, где на восемь смешных мемасиков две шутки про хохлов, а напротив – российским подросткам запрещали бы смотреть видео о реальном положении дел в РФ на украинских YouTube-каналах.

Но всего понемножку. Мы родили украинский рынок книги. Мы родили украинский рынок музыки. Украинский рынок нарративов вызревает. И пусть протекционизм – не наш метод, сейчас мы должны дать ему шанс.

Виктор Трегубов