Дюнкерк: взгляд за кулисы

Кирилл Данильченко ака Ронин

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

Книга Екклесиаста, 1:9

Смотрю фильм Нолана про эвакуацию из Дюнкерка (операцию «Динамо») и ловлю себя на мысли, что всё уже было и всё ещё будет. Не переставая удивляться, сколько параллелей между пылающими 40-ми прошлого века и тучами, которые сгущаются над Европой в XXI столетии. И каждый раз, когда я слышу, что Украина оказалась не готова к войне и сама порезала сотни танков «на иголки», чтобы сегодня сражаться пулемётами середины прошлого века — только криво усмехаюсь в тактическую бороду. В «Дюнкерке» нам яркими, короткими мазками показали, как на простреливаемых насквозь пляжах, молах и в паутине каналов сбились в кучу потерявшие управление 400 тысяч французских, британских и бельгийских солдат… но достали этот факт как кролика из шляпы. Почему же Голландия и Бельгия капитулировали в считанные дни, а две сверхдержавы того времени оказались на грани катастрофы — остаётся за кадром. Хотя история заслуживает десяти минут нашего внимания.

Страшные мясорубки Первой мировой войны оставили неизгладимый след в культуре Британии и Франции. Развивалось движение антимилитаристов и пацифистов, в том числе и в политике. Популярной была идея о том, что бойня в Европе началась из-за запасов вооружения и взрывчатки, накопленных в начале века. Отсюда вечная Женевская конвенция по разоружению, Вашингтонская конвенция по флоту, где были приняты ограничения по водоизмещению и калибру тяжелых кораблей — та же Британия была вынуждена списать 19 устаревших линкоров, шли ожесточённые споры из-за тоннажа новых подводных лодок. Только слепой мог не заметить, как усиливается Германия, как унижены немцы оккупацией Рура и потерей колоний, и куда ведёт риторика лидеров НСДАП. Но лордов в то время интересовал вопрос независимости Индии, пособия по безработице, обвал экспорта и экономический кризис. Первыми под нож сокращений попала армия — если в 1923 году бритты тратили на оборону 46 миллионов фунтов, то в 1933-м едва 36 миллионов. Страна отказалась от призыва — в войсках был дикий некомплект. Англичане первыми в истории применили на фронте танки, но примерно к середине 20-х годов утратили возможность их серийного производства. Когда в 1938 году по плану нужно было сдать примерно 970 машин, получилось отгрузить армии только 90, большинство самоходок и зенитных установок выпускалось на основе устаревших шасси, снятых с консервации.

После Первой мировой войны Британия имела для защиты островов 53 эскадрильи. Спустя 15 лет их осталось около 40. Причём на вооружении стояли борта 16 разных моделей, создавая немалую головную боль тыловым службам, а большинство бомб бралось из запасов 1919 года. Флот был жестко урезан в «пайке» и имел некомплект во всём, включая крейсера и противолодочные суда. Знаменитый класс «Tribal», серия эсминцев, названная в честь племён Британской империи, строились в 24-месячном цикле, а из девяти запланированных в первом тендере единиц деньги нашлись лишь на семь, остальные выбивались в ручном режиме. Тем временем в Европе сгущались тучи — необходимо было терять лицо или вводить санкции против Италии за вторжение в Эфиопию, массово поступали данные разведки об усилении Германии, оборонном бюджете порядка миллиарда фунтов, о том, что месячное производство авиации у немцев превышает годовые планы во Франции и Англии, о занятии Рейнской зоны. Ничего не напоминает? Униженные потерями территорий и поехавшие на милитаризме ребята, которые хотят вернуть свои «исторические земли»?

Гроза разразилась в самый неподходящий для Британии момент. Германия, оккупировав Чехословакию, практически удвоила тяжёлую артиллерию, запасы военного снаряжения, получила доступ к промышленности и людским ресурсам. Вторжение в Польшу уже не оставляло маневра для дипломатии, но война — это не только число дивизий. Хлопок для создания взрывчатки, ртуть для взрывателей, нефть и резина в автомобильной промышленности, шерсть, чтобы шить форму, никель, чтобы плавить сталь и производить боеприпасы, алюминий для задач авиации, продукты для населения — всё это в Британии было привязано к конвоям и её колониям.

Как только германские рейдеры и подлодки начали собирать кровавую дань с британских торговых судов, так на острове сразу же пришлось жёстко затянуть пояса. Чтобы вы понимали, что такое жёстко — с 1940 года сахар и мыло только по норме; ограничения по бензину не более 3 галлонов в неделю для автомобилей, не связанных с обороной; 1 яйцо и 280 грамм мяса с беконом в 7 дней; плакаты, призывавшие выращивать вместо цветов под высотками картошку; рубашки из списанных парашютов и лифчики из носовых платочков. Неквалифицированная работница на производстве (а таковых были миллионы) получала около 1,5 фунта в неделю, уголь для отопления, газ и квартплата обходились примерно в 2,5-3 фунта.

В сентябре 1939 года немцы торпедируют авианосец «Корейджес», в октябре подлодка капитана Прина пускает на дно линкор «Роял Оук» прямо на рейде главной базы в Скапа-Флоу — помимо серьёзного удара по репутации флота Его Величества, за считанные минуты гибнет 1300 моряков. За сентябрь-декабрь 1939 года по всем причинам потоплено 323 торговых судна — были дни, когда взрывались вместе с грузом боеприпасов, горели как спички, перевозя топливо, пять-шесть крупных кораблей, часто со всеми экипажами. Единственная бронетанковая дивизия Британии всё ещё доукомплектовывалась, производство самолетов достигло 500-700 в месяц, но с обучением пилотов, боеприпасами и формированием эскадрилий всё было туго — экспедиционный корпус в девять дивизий во Франции мог только закапываться в землю и ждать помощи.

Во время боёв за норвежский порт Нарвик происходит один из самых драматичных и героических эпизодов в истории английского флота — гибель авианосца «Глориес» и двух кораблей сопровождения, перехваченных тяжёлыми немецкими крейсерами. Под градом 280-мм снарядов, с пожарами и разбитым машинным отделением «Глориес» с первых минут боя потерял управление, но скоростные эсминцы всё ещё имели шанс  спастись (правда, это могло стоить жизни 10 тысяч солдат союзников и членам королевской семьи Норвегии на борту транспортов). Крохотные эсминцы «Акаста» и «Ардент» отчаянно вступили в бой, умудрившись под шквалом заградительного огня всадить торпеду в немецкий линкор «Шарнхорст». Он принял в пробоину тонны воды, вышла из строя башня главного калибра, и это буквально спасло британские конвои в Северном море от разгрома. Ценой жизней 1,5 тысяч британских военных моряков.

Мост из брошенных машин — по нему люди бежали к кораблям

А только потом уже были 10 мая, прорыв 7 немецких бронетанковых дивизий через Арденны, расцветающие «цветки» парашютов над фортами и переправами, форсированный Маас у Седана, вышедшая из войны Голландия — под угрозами тотальных бомбардировок мирных городов. И молы и пляжи Дюнкерка, где бросающие технику британские, французские и бельгийские солдаты под градом бомб Люфтваффе стоически ожидают эвакуации (на самом деле, чтобы навести порядок в этом, понадобились морские офицеры в их чётко различимой форме). Черчилль летал между Парижем и Лондоном на своем жёлтом самолете, как укушенный тарантулом — в одной из речей он описал французам будущее, где стёртая с лица земли бомбардировками выжженная Британия всё равно продолжит сопротивление, под его управлением из Канады.

Французы несколько раз пытались организовать контратаку, но под огнём авиации фронт сыпался, потрёпанные части не могли пробиться к экспедиционному корпусу. Людей из Дюнкерка вывозили частными яхтами, судёнышками рыбаков, паромами и боевые кораблями, подрываясь на магнитных минах, попадая под смертоносные удары пикировщиков и атаки торпедных катеров. Над пляжами шла череда ожесточенных «собачьих свалок» — RAF бросил вызов своим немецким «коллегам». Снаряжение 9 дивизий, 60000 автомобилей, более 2000 тяжёлых орудий, тонны боеприпасов и топлива было брошено в Дюнкерке, союзники потеряли 134 самолёта, 224 корабля всех классов, включая 6 эсминцев, 30 тысяч людей павшими и пропавшими без вести. Разгромленная Польша, вышедшая из войны Франция, поражение в Норвегии, череда тяжелых для боевого духа потерь на море, половина выведенных из строя эсминцев. И теперь очередная оплеуха — «чудо на Дюнкерке», хоть как его не раздувала пропаганда, никак не тянуло на победу. Пиво, кофе, уютные номера в пансионатах и радушие для спасшихся измотанных солдат в Британии никак не отменяли того факта, что в случае высадки на острове немцев их встретили бы только лёгким стрелковым оружием, орудиями Первой мировой и штыками всего 22 дивизии на 3200 километров побережья.

Знаменитая речь Черчилля от 4 июня в палате общин о том, что Британия «будет сражаться на пляжах, на морях и океанах, на полях и на улицах» не передавала и десятой части того отчаяния, которое в те дни переживала Англия. Был создан «Центральный корпус статистики», учитывавший каждую тонну стали, муки и топлива в империи. В Интендантстве переделывали чердаки и подвалы под рабочие кабинеты, в Адмиралтействе из 200-летней библиотеки сделали центр управления — на гигантских картах в реальном времени отмечали каждый конвой с припасами и каждую обнаруженную подлодку. На более чем 1000 гражданских судов устанавливалось зенитное вооружение, рыбацкие траулеры превращались в противолодочные корабли, как горячие пирожки выпекались охотники за «волчьими стаями» и самолётами — суррогатные 500-тонные лоханки с зенитками и глубинными бомбами.

«Home Guard» с самодельными пиками тренируется отражать десант Германии

В «армию папаш» или «Домашнюю гвардию» было призвано полмиллиона мужчин старше 40 лет — их вооружали самодельными автоматами из водопроводных труб и гранатами с запалами, пиками, палашами, оснащали броневиками, на которых было страшно появиться на фронте ещё в Первую мировую. С декабря 1941 года все незамужние девушки и женщины подлежали призыву — выбор стоял между производством и вспомогательными частями. К 1943 году в промышленности вне своих домов трудилось 8 млн женщин — собирая танки, самолёты, вытачивая бомбы и снаряды. Больше 400 тысяч леди служили механиками, операторами аэростатов и радиостанций, водителями или зенитчицами в территориальных корпусах. 90 тысяч девушек за символическую плату и еду валили лес и засеивали болотистые луга картошкой в Женской земельной армии. Бывшие продавцы модных шляпок или золотых украшений расчищали канавы, топили теплицы, жали пшеницу, убивали кротов и крыс, ведь каждый вредитель — это несколько килограмм еды, которые не дошли до фронта. Сотни тысяч добровольцев тушили пожары, разбирали завалы, работали наблюдателями и помощниками зенитчиков, оказывали помощь раненым с момента начала «Битвы за Британию» и позже, когда на города побережья начали падать ФАУ.

Интересно, что Черчилль совсем не был идеальным лидером и примером аскетизма для своего народа — он курил гаванские сигары и пил отличное шампанское, в то время как 19-летние девчонки валили лес и рисовали акварельными красками себе на ногах несуществующие из-за карточек колготы. Британские солдаты умирали в пустынях Африки и Ближнего востока, на крохотных островах Греции и ведя конвои в далекий Мурманск — вряд ли это сделало богаче или безопаснее именно их семьи. Впереди были годы борьбы, 3000 потопленных судов, 450 тысяч смертей и отмена норм на еду только в 1954 году. Была тяжёлая выстраданная победа. Ничего этого в работе Нолана нет — там даже немцев показывают мельком, они просто безликая сила, которая сжимает кольцо вокруг порта, топит корабли, утюжит пляжи и сбивает самолеты. Зато и в фильме, и в истории за кулисами (которая и привела к Дюнкерку), есть ответы на почти любые вопросы, которые сегодня задаёт средний украинец. Как нам защитить свою страну? Сколько продлится война? Как стране избежать новых смертей и страданий?

Потери британского флота во Второй мировой по сравнению с Первой

Нужно перестать быть жертвами. Перестать стонать про мальчиков, у которых только «Максимы». Десятки стран сохранили государственность с суррогатными частями и территориальной обороной. Десятки стран призывали и призывают женщин, использовали и используют принудительный труд в интересах своей безопасности. Десятки стран оказались не готовы к конфликтам и снимали вооружение с консервации. Британия, империя, над которой не заходило солнце, вступила в войну на выживание, вооружая рыбачьи лоханки и спасая своих окружённых солдат речными такси. Кстати, не все из них были реквизированы добровольно и не все вернулись к владельцам. Слава Богу, что нам пока не приходится считать яйца и мясо, которые разрешено государством купить за неделю, терять за два часа боя 2000 солдат и моряков, или вооружать бойцов пиками. Но задача Украины на сегодня, как и у Британии тогда, тоже исключительно победа. Потому что для большинства украинцев жить под властью военной диктатуры, голосуя по ТВ, полетит или нет в космос гражданин ЛНР — это хуже смерти, как хуже смерти для британцев было рисовать на спинах евреев жёлтые кресты и отмечаться в немецкой комендатуре. И есть только один рецепт, который напомнил нам «Дюнкерк». Другого за тысячи лет войны пока не придумали. Тащить тяготы и лишения, чтобы сражаться до поражения врага. Чтобы единственным ответом на новость об окружении было 20 тысяч добровольцев, тонны сданной донорской крови и тёплых вещей, чтобы все, от водителя речного такси до хозяина пансионата, делами поддерживали армию, а армия забирала жизни врагов за этих людей. День за днём. До самой победы.

мы будем драться на пляжах, 
мы будем драться на побережьях, 
мы будем драться в полях и на улицах, 
мы будем биться на холмах; 
мы никогда не сдадимся...