Гамартия: Нежданная угроза созданию поместной церкви

У древних греков было такое понятие гамартия. Обычно переводится как «изъян» или «роковая ошибка». Им называли причину невзгод главного героя литературного или драматического произведения – качество, которое заставляло его сделать что-то неправильно, горделиво нарушить какой-то запрет и понести за это наказание. Например, Пандора открыла свой знаменитый ящик из любопытства, а царя Мидаса сгубила жадность. Кто-то пострадал из-за страсти, кто-то – из-за гордыни, а кто-то – из неуважения к законам гостеприимства. Часто гамартия заставляла героя повторять свои ошибки: и знал, к чему идёт, да не мог уже остановиться.

У украинской истории есть своя собственная гамартия, заставляющая нас повторять одни и те же ошибки с княжеских времён, через эпоху козаччины и Гетьманщины, через Перші та Другі визвольні змагання, через всю нашу независимость. Мы редко упускаем шанс упустить шанс: даже когда история явно на нашей стороне, мы можем в последний момент переругаться между собой. Не сторговавшись по мелочи, припомнив личные обиды, неправильно расценив косой взгляд вчерашнего собрата – буквально на ровном месте. Пливли-пливли, та й на березі втопилися.

Главным событием следующей недели у нас должен стать Объединительный Собор украинских церквей. По итогам которого должен быть избран предстоятель новой поместной церкви, и ему должен быть выдан Томос об автокефалии от Вселенского патриарха Варфоломея.

Дата назначена на 15-е число. Это следующая суббота. Уже совсем скоро. И многие говорят (и пишут) о том, как Москва будет пытаться сорвать это событие.

Я не верю, что у неё получится. Принимают хорошие меры предосторожности. Военное положение в стране позволит быстро и адекватно купировать даже крупную угрозу. У вражеской страны не получится сорвать это объединение.

Но я знаю нашу гамартию.

Боюсь, что может получиться у нас самих. Вернее, у тех, кого мы привыкли как раз воспринимать поборниками независимой украинской церкви. К сожалению, к тому есть некоторые тревожные сигналы.

И я хочу поделиться своими опасениями. Просто потому, что, возможно, так удастся предотвратить наихудшее развитие событий.

Отчего печаль?

Для того чтобы понять, что что-то в подготовке к Объединительному Собору пошло не так, не нужно быть экспертом в религиозных вопросах. Достаточно внимательно прочесть принятое на днях решение Синода Киевского патриархата от 6 декабря. И с удивлением обнаружить, что описанная в нём процедура проведения Собора и выбора предстоятеля внезапно отличается от той, которую предлагает сейчас Вселенский патриархат. Фактически Киевский патриархат явочным порядком объявил об отказе участвовать в Объединительном Соборе на условиях, которые объявили те, кто этот Собор созывают. В воздухе повис неприятный запах дежавю: так, ещё недавно представители Московского патриархата отказывались прийти на встречу с Президентом в Украинский дом, настаивая, чтобы встреча происходила на их условиях – в Лавре.

Сравним:

«Під час підготовки регламенту Собору має бути враховано, що це є Архієрейський Собор єдиної помісної автокефальної Української Православної Церкви, тому право голосу повинні мати лише українські ієрархи – члени Собору. Присутність духовенства, чернецтва та мирян можлива лише без вирішального голосу. Участь делегатів від духовенства, чернецтва та мирян з правом вирішального голосу передбачає проведення Помісного Собору, представництво на якому можливе лише на основі рівності та пропорційності (в залежності від кількості парафій), що ускладнює процедуру скликання Собору, особливо у визначений строк».

«Висунення кандидатур на Предстоятеля єдиної помісної автокефальної УПЦ повинно відбуватися за процедурою, що буде затверджена Собором і передбачатиме, що кожен кандидат повинен під час висунення отримати відкриту підтримку визначеного процедурою числа членів Собору. Один член Собору може висловити підтримку лише одному кандидату. Кількість кандидатур визначиться за підсумками процедури висунення».

А что предлагал Константинополь? Это видно из письма, разосланного им всем приглашённым на Собор епископам за неделю, 1 декабря.

Ключевая разница здесь – делегации. Делегация из трёх человек (епископ, священник и мирянин) – это формат Поместного собора.

А делегация из одного только епископа – это формат собора более низкого ранга, Архиерейского. Но дело в том, что даже устав самого Киевского патриархата не предусматривает выбора предстоятеля Архиерейским собором. Только Поместным. Перевожу на светский язык: это всё равно, что принять закон Кабмином. Это невозможно, закон должен принять парламент, а Кабмин уполномочен принять максимум постановление – документ уровнем ниже.

Таким образом, Константинополь призывает к нормальному формату, а Киевский патриархат утверждает, что «раз этот формат невозможен» (это не так, но об этом ниже), то нужно перейти к урезанному. И параллельно настаивает на открытом голосовании. Хотя формат закрытого голосования в таких случаях исключает предвзятость и давление на голосующих.

Возможно, его не хотят исключать?

Вот странно. Недавно в медиа были «слиты» ряд условий Вселенского патриархата к новой церкви. Россияне даже пытались их представить как «поражение» украинской церкви и её подчинённый статус: мол, Вселенский патриарх оставляет за собой право на арбитражный суд, миро новая церковь будет получать из Константинополя и т.д. Я уже писал у себя в Facebook, почему это не подчинённость. Здесь просто оставлю ссылку.

И, заметим, всё это не вызвало у Киевского патриархата открытых возражений.

А вот порядок отправки делегатов на собор – вызвал. И процедура голосования (закрытая или открытая) – тоже.

Почему?

Основания как бы формальные

Вот честно, если бы они оставили это без объяснений – глаз бы не зацепился. Ну хотят они такой формат. Мало ли почему?

Проблема в том, что они выдвинули, как бы это сказать, заведомо неправдивые аргументы.

«Участь делегатів від духовенства, чернецтва та мирян з правом вирішального голосу передбачає проведення Помісного Собору, представництво на якому можливе лише на основі рівності та пропорційності (в залежності від кількості парафій)…»

То есть, грубо говоря, если в епархии пятьдесят приходов – посылает по одному мирянину и по одному священнику, если сто – по два… Синод Киевского патриархата утверждает, что иначе ну никак нельзя.

Но это просто не соответствует действительности. Что довольно очевидно всем, кто в теме.

Нет, нет никакого требования проводить Поместный собор с «пропорциональным парафиям» представительством. Нет ни такого закона, ни такого правила, ни даже такой традиции. Это «можливе лише на основі» было взято с потолка, а точнее – из собственных хотелок.

Тут надо прояснить, как проводятся Поместные соборы. В разных поместных церквях по-разному. Суть Поместного собора в том, что в нём должны принять участие и епископы, и священники, и миряне (как вариант – монахи), то есть все «сословия» Церкви, вся её полнота. И только он может принимать самые стратегические для неё решения.

В ряде стран то, как именно составляются делегации, прописано в Уставе церкви. В Болгарии, например, каждая епархия посылает по нескольку делегатов от каждого сословия. В России – по одному.

Я попытался найти, где действует правило «количество делегатов от епархии зависит от её размера». Подключил даже коллегу – профессионального журналиста-религиоведа, кое-что понимающего в местном праве других церквей.

Сколько не искали, нигде не нашли.

Ну хорошо, может, это локальная, но строго обязательная украинская традиция? Что там написано в Уставе самой УПЦ КП?

Процедура виборів на Помісний Собор делегатів від кліру, чернецтва, духовних навчальних закладів і мирян та їх кількість встановлюється Святійшим Патріархом та Священним Синодом.

То есть уставной нормы вообще нет. Всё решают под каждый собор отдельно.

Ну хорошо, а как решали раньше?

Ну вот, например, Поместный собор 1992 года. Тот самый, на котором владыка Филарет впервые провозгласил независимость украинской церкви.

Вот подписи, можете убедиться сами, пролистав документ до конца. Ровно та формула, которую сегодня предлагает Константинополь. Епископ как глава епархии, один священник и мирянин.

Так почему эта формула была приемлемой для Поместного собора, на котором самопровозгласили украинскую автокефалию, а для того, на котором её будет подтверждать мировое православие, она внезапно оказалась не такой?

Ответ: из шкурно-практических соображений.

Основания реальные

Скажу, как думаю: потому что это о власти. И не в стратегической перспективе, а здесь и сейчас. Такой порядок делает Собор и его итоги менее контролируемыми для Киевского патриархата и его нынешнего руководства.

Вот вариант «представительство согласно размеру епархии» был бы приемлем. Тогда бы у Киевского патриархата было множество делегатов, а у УАПЦ (у них маленькие епархии) – чуть-чуть. Правда, есть проблемка: этот вариант не слишком соответствует православной традиции, если уж честно. Дело в том, что в православии каждая епархия – это церковь в миниатюре, и их вес, как и вес их предстоятелей, не зависит от количества приходов. Грубо говоря, это как в Сенате США: каждый штат имеет право послать туда двоих сенаторов, вне зависимости от его размера. Будь это хоть 38-миллионная Калифорния, хоть 500-тысячный Вайоминг.

Но пока такой вариант выкрутить не получается, лучше настаивать на формате «только епископ». Пусть даже это выйдет Архиерейский собор, право которого решать такие вопросы сомнительно, что даёт замечательный повод не признавать его результаты тем зарубежным церквям, которым и так не очень-то хотелось.

Почему, спросите вы? Какая разница, будет голосовать один человек или три человека? И закрыто или открыто?

На 13 декабря, за два дня перед Объединительным Собором, Киевский патриархат анонсировал собственный Собор архиерейского формата. Осмелимся предположить, что на нём епископам Киевского патриархата будет предложено подписаться за единую определённую кандидатуру. Это хоть и слабая, но гарантия лояльного, «правильного» голосования. В случае, если бы каждый из них потом взял с собой на Собор ещё двух человек, мог бы быть риск «финта ушами»: епископ голосует за одного, его делегаты – за другого. А что, они-то нигде не подписывались, а он им не хозяин.

Закрытый формат голосования и вовсе может принести руководству Киевского патриархата самые интересные сюрпризы. Причём под «сюрпризом» можно понимать не только голосование за кандидата от другой церкви, но и неожиданное голосование за «не того» своего собрата. Последнее, возможно, выглядит для нынешнего руководства КП даже большим риском.

Короче, даже при том, что при любом формате на Объединительном Соборе у Киевского патриархата будет большинство (после демонстративного отказа УПЦ МП присылать туда своих делегатов, об этом можно уже говорить с уверенностью), при процедуре, предложенной Константинополем, это недостаточно контролируемое большинство. Во всяком случае, с точки зрения руководства патриархата.

Их опасения можно понять. В конце концов, стремление перестраховаться – не злодеяние. Да, желание рулить процессом в формате митрополитбюро не очень красиво, но где вы видели руководителей, которые добровольно отказывались от рычагов власти?

Однако можно было бы хотя бы честно описать свои намерения и мотивации. Или не описывать их вообще. Всяко лучше, чем пускаться в нелепые отговорки.

В частных разговорах представители Киевского патриархата озвучивают искреннюю обиду на Константинополь. Именно в духе «с нами не посоветовались, нас поставили перед фактом – неудивительно, что мы теперь подозреваем попытки нас обмануть». И их можно понять.

С другой стороны, я понимаю Константинополь, который не захотел выслушивать их условия. Ведь при этом пришлось бы также выслушивать и условия Московского патриархата, и условия УАПЦ – и в итоге получить три взаимоисключающих набора и обвинения в предвзятости. У него не было иного выбора, кроме как определить процедуру самому. И, как бы не возмущались представители Киевского патриархата, Константинополь имел на это полное право. Разве не к нему они же сами обратились для уврачевания конфликта, снятия анафемы с патриарха Филарета, создания поместной церкви? Так почему теперь выдвигают претензии, что он именно это и делает?

Тут нужно подчеркнуть различие между позициями Киевского и Константинопольского патриархатов.

Оффтоп: разница позиций сторон

Идеальным раскладом для Киевского патриархата было бы, если бы их просто признали Украинской поместной церковью. В том виде, в котором они уже есть. А ещё лучше – загнали бы под их крыло остатки УАПЦ и часть Московского патриархата. Попытки Константинополя делать что-то, отличное от этой схемы, они воспринимают то как вмешательство в их дела, то как попытку у них что-то отобрать.

Но нет. Константинополю вовсе не нужно что-то у них отбирать. У них нет коварных планов повыгонять украинский епископат и посадить греков рулить сельскими благочиньями в предгорьях Карпат. У него нет столько пьющих греков.

Интерес Константинополя – в том, чтобы создать для себя мощную церковь-союзника. Не вассала, но именно союзника, который будет, однако, признавать первенство Константинопольской кафедры в православном мире. Цель Вселенского патриархата глобальна, как его название: он хочет вновь объединить весь православный мир. Но не под своим правлением, не в качестве «православного папы» (в этом его обвиняют россияне, которые себе иначе мир не мыслят, и которые мечтали сделать таким «правителем» патриарха Московского), а под своим арбитражем. Сделать себя не правителем (православие не предусматривает такой формы «вертикали»), но арбитром в спорных ситуациях. Собственно, именно это он и предложил в Уставе для Поместной церкви Украины: делайте, что хотите, просто не забывайте, что каноны Четвёртого Вселенского Собора оставляют для любого епископа право обратиться к Константинопольскому патриарху как к третейскому судье. И для этого ему нужно показать эффективный пример такого арбитража в Украине. Не просто «легализовать» Киевский патриархат, а объединить украинские церкви, сделать новую структуру демократичной, жизнеспособной и дружественной к себе и своим глобальным политикам. Его интерес здесь, в принципе, совпадает с интересами украинского православия: он предлагает церкви более демократическую, менее «советскую» модель управления, а, значит, большую открытость к назревшим изменениям.

Также представители Киевского патриархата утверждают, что на переговорах с представителем Константинопольского патриархата, митрополитом Эммануилом Галльским, им изначально говорили об Архиерейском Соборе, на котором кандидатуру предстоятеля будут выбирать только епископы. А теперь, мол, Константинополь меняет правила по ходу игры.

Давайте я сразу скажу, что в это, при всём уважении к собеседникам, мне сложно поверить. Для этого неверия есть две причины.

1. Для Константинополя в Объединительном Соборе важнее всего то, чтобы его результаты были максимально быстро приняты всеми поместными православными церквями мира. Более низкий – архиерейский, а не поместный – статус Собора может стать дополнительным аргументом для того, чтобы это признание затянуть. Зачем Константинополю призывать к Архиерейскому, если можно с тем же успехом призывать к более эффективному – Поместному?
2. Недавно один из немногих открытых сторонников автокефалии в УПЦ Московского патриархата, владыка Александр Драбинко, опубликовал письмо Вселенского патриарха на имя предстоятеля УПЦ МП митрополита Онуфрия от 12 октября. Медиа подхватили это письмо потому, что Вселенский патриарх в нём сообщал митрополиту Онуфрию, что после Собора он больше не будет иметь право называть себя митрополитом Киевским. Но нам интересно то, что в этом письме Вселенский патриарх прямо упоминает формат Собора:

«Ми хотіли довести до відома Вашого Високопреосвященства ці попередньо прийняті рішення Матері Церкви через призначених нами до Києва екзархів, але, на жаль, Ви відмовились взаємодіяти з ними. Повертаючись зараз до того самого питання вдруге через цей Патріарший лист та звернення до Вас як «Високопреосвященний митрополит Київський», у формі ікономії та милості, ми повідомляємо Вам, що після виборів Предстоятеля Української Церкви органом, котрий складатиметься з кліриків та мирян, Ви не зможете еклізіологічно та канонічно носити титул Митрополита Київського, котрий Ви все одно носите зараз у порушення описаних умов офіційних документів 1686 року.

Таким образом, уже в октябре в своих переговорах с Московским патриархатом Вселенский обсуждал грядущий Собор именно в поместном формате – со священниками и мирянами. Предполагается поверить, что представителям Киевского они при этом лукаво говорили другое? Но зачем? В этом нет смысла. Особенно если учесть, что представители Московского и Киевского патриархата, при всей своей конкуренции, общаются между собой достаточно, чтобы «карты быстро вскрылись», и Константинополь об этом знает.

Не хочу обвинять хороших людей в намеренном введении нас в заблуждение, поэтому сделаю своё предположение. Тем более, что мне кажется, что оно ближе к истине, чем просто любимая поговорка доктора Хауса. Рискну предположить, что митрополит Эммануил в процессе переговоров просто не стал чётко очерчивать формат предстоящего Собора. Таким образом, его поняли так, как хотели понять.

Собственно, так часто бывает в любых переговорах. Стороны договариваются «рамочно», надеясь, что развитие событий будет в их пользу, но когда дело близится к заключению финального соглашения, оказывается, что в «рамках» стороны мыслят себе принципиально разное содержимое.

А трубы уже горят.

Варианты развития событий

Что же теперь будет, если буквально в ближайшие дни стороны не согласуют позиции?

Давайте рассмотрим варианты.

1. Допустим, Киевский патриархат принимает условия Вселенского и отправляет туда поместный формат делегации: епископ, священник, мирянин. Они там голосуют в закрытом формате и кого-то выбирают.

Вариант №1.1. Предстоятелем новой церкви становится кандидат, устраивающий действующее руководство УПЦ КП. Довольны почти все. Минус – возможно, «беглецы» из Московского патриархата будут вливаться в новосозданную церковь не так охотно, как могли бы.

Вариант №1.2. Предстоятелем новой церкви становится другой кандидат. Подварианты от наиболее к наименее вероятным: другой представитель Киевского патриархата, представитель Вселенского патриархата, Московского или УАПЦ. Если руководство Киевского патриархата примет такие результаты – см. предыдущий вариант, только без минуса. Если нет – остаётся лишь заявить о своём непризнании выборов в целом. Создание поместной церкви в Украине это уже не остановит. Просто какая-то часть Киевского патриархата (иронично, да) уйдёт в раскол. Правда, в этом расколе ей будет очень неуютно. Поскольку она не сможет сделать ставку ни на «единственную проукраинскую», ни на «единственную каноническую», ни на «поддерживаемую властью» (власть, боюсь, на такой реверанс очень тяжело обидится). Жить такое объединение будет примерно столько, сколько годов земной жизни отмерено тому, кто его возглавит.

2. Допустим, Киевский патриархат не принимает условие Вселенского и решает, что на Собор отправляется только один кандидат от епархии – её епископ.

Это самый смешной вариант, поскольку представители УАПЦ, УПЦ МП и Вселенского патриархата, вероятно, приедут по трое. Да и кто-то из епископов Киевского патриархата может решить не подчиниться общему решению (формально, кстати, имеет право) и взять с собой двух друзей. Дальше – как в варианте 1, только уже с другими раскладами.

3. Допустим, Киевский патриархат не принимает условие Вселенского и отказывается ехать на Собор вообще в надежде, что без него не проведут.

Вариант 3.1. Да, не проведут. Отложат и начнут длительный торг. Это немного ударит по позициям Вселенского патриархата и очень сильно ударит по позициям нынешней украинской власти, что делает такой сценарий крайне маловероятным. В перспективе под угрозой окажется весь объединительный процесс, поскольку торги точно затянутся дольше, чем военное положение (и возможность обеспечить безопасность Собора), а возможно, и до президентских выборов (что в таком случае будет дальше, предсказать сложно).

Вариант 3.2. Много более вероятный: проведут без них, либо только теми из них, кто доедет. Это ситуация lose-lose: проиграют все, просто для власти и Вселенского патриархата этот удар будет менее болезненным, чем в предыдущем варианте. В таком раскладе в Украине появится канонически безупречная, но поначалу малочисленная, третья церковь на базе УАПЦ, некоторого количества епархий УПЦ МП и тех епархий Киевского патриархата, чьи пастыри всё-таки решат примкнуть. Рецепция её статуса другими православными церквями затянется на неопределённый срок, уврачевания раскола не произойдёт. Зато у такой церкви будет простор для реформирования и больше свободы для перенимания лучших практик у Константинопольской Церкви-матери. Что потенциально принесёт ей расцвет, но уже в далёкой стратегической перспективе. Киевский же патриархат окажется в ситуации потери репутации, статуса «единой проукраинской церкви» и шансов на новый канонический статус. То есть «на наш век бабушек хватит», но вот та самая стратегическая перспектива для него будет выглядеть уже значительно более блеклой, чем даже нынешнее положение.

Вот такие варианты. Я сам не рад. Именно поэтому прокричал вам эту статью.

Понимают ли риски в украинской власти? Понимает ли риски Вселенский патриархат? Я уверен, что да. Единственное, чего я боюсь – что Вселенский патриархат может не учитывать украинскую гамартию. В логике греков люди не принимает решения, которые навредят им же самим.

В логике украинцев… ну, вы в курсе. Hold my wine.

Возможно, мне скажут, что я ошибаюсь. Зря волнуюсь. Многого не знаю. Недооцениваю хороших людей.

Пусть так. Лучше я потом за это попрошу прощения, чем Украина упустит ещё один стратегический шанс.

P.S. После христианизации греческих земель значение термина «гамартия» сдвинулось. Теперь это слово означает просто грех.