Музыка вне политики?

Доброго времени суток, мои немногочисленные читатели ололокультурной рубрики. Сегодня будет статья о леваках, о моде, и даже о дорне с лободой. Как это всё объединить — ответ заключается в простеньком нарративе «Музыка вне политики».

• Поп-культура — кривое зеркало общества. Искусство искусством, а поп-культура
• Бунтарь: кто он вообще? Левые взгляды, резкая риторика, смысл вторичен. Хоть и не всегда, но именно резкость позволяла охватить больший кусок аудитории.
• Мода как хирургия для уникальности. В мейнстрим ворваться все хотят, но потом наступает разочарование. Как, все копируют твой подход и, возможно, становятся ещё популярнее? Ай-яй-яй, кто бы мог подумать.

Сколько виртуальных копий было сломано в комментариях, сколько боксёров по переписке было уничтожено в фейсбуке отчаянными домохозяйками из-за этой фразы. А что скрывается внутри популярного тезиса?

Поп-культура — кривое зеркало общества

На самом деле всё просто. Популярная культура есть прямое отражение того, что из себя представляет тот социум, в котором эта культура актуальна. Аксиомой является тот факт, что большой частью нашего общества является аморфная масса человеков, которую можно смело называть «желудки на ножках». То есть это существа, для которых актуальной повесткой дня является только сохранение той унылой личной зоны комфорта, в которой они существуют. Поэтому когда очередные поющие ртом начинают рассказывать о том, что «музыка вне политики», то следует понимать, что это означает только одно: «очинь нужны денюшки, шячло попятчса попячтса пыщ пыщ». Как правило, дальше идут попытки скомпоновать из статусов вконтактиков обоснование «почему можно». Что именно «можно» — тут варианты могут варьироваться, но в основном речь пытается идти о взаимодействии либо с зашкваренными продюсерами, либо с зашкваренными странами.

Я бы хотел порассуждать на предмет того, откуда в принципе взялась эта фраза, так любимая многими современными музыкантами. К большому сожалению, найти первоисточник именно этого выражения мне не удалось. Однако, как явление — противопоставление «особенного пути музыканта» интересам общества в целом и государства в частности — появилось в шестидесятые годы прошлого века на благословенных землях Американщины.

В данном случае следует понимать, что «музыка» — это именно что «популярная музыка», это важно. До пятидесятых годов прошлого века искусство исполнения песен под аккомпанемент перед публикой находилось в понятийном ряду где-то между искусством приготовить баранью ногу на вертеле и искусством пошить модную одежду. Песенная культура того времени представляла из себя либо агитки, либо была представлена ресторанными и танцплощадными лабухами — никаких разговоров об аполитичности в музыке быть не могло в принципе, потому что невозможно сравнить тёплое и мягкое.

Однако пришло время музыкальных радиостанций и массового производства виниловых пластинок, наступил момент выход на сцену её величества популярной культуры. Музыканты становились кумирами, героями, настоящими властителями дум молодёжи. Не будем забывать, что поп-культура — отражение социума. Так что же представлял из себя социум Америки шестидесятых годов? С одной стороны, подавляющее большинство обывателей было свято уверено в некоей избранности США. Изобилие, прогресс, развитие технологий, по сравнению с недавней Великой Депрессией, Второй мировой войной — всё это давало уверенность в завтрашнем дне для благопристойных белых граждан.

С другой стороны, фактическая сегрегация чернокожего населения, всё более нарастающее напряжение в этой сфере жизни. К тому же не надо забывать, что шестидесятые были временем революционных изменений как в музыке, так и в культуре в целом. Одно только Британское нашествие чего стоило. Среди молодёжи всё больше популярности снова приобретают новомодные веяния из Европы. Не важно что европейское, это означает нечто интересное. Будь то музыка из Ливерпуля или непонятные, но такие притягивающие к себе марксистские теории. Америка шестидесятых представляла из себя бурлящий котёл идей, в котором варилось блюдо, до сих пор потребляемое современной цивилизацией — популярная культура потребления.

Бунтарь: кто он вообще?

Расширив сознание и проникнувшись пониманием того, что во многом они и есть властители дум молодежи, музыканты (а вернее, их ближнее окружение) поняли, что могут транслировать не только стимулы для сексуального возбуждения, но и собственные понятия о морали, общественном устройстве, философии и прочих темах, которые выходили за рамки текстов о «я тебя хочу, детка». На мой взгляд, окончательное окукливание в «интеллектуальную элитарность богемы» достигло своего пика где-то к середине шестидесятых годов. Именно тогда выкристаллизовался образ «музыкант-бунтарь».

Тон бунтарству в то время задавали откровенно-маргинальные леваки типа Эбби Хоффмана, сумасшедшего гения, автора памфлета «Fuck the system», а также целого ряда книг, ставших культовыми для огромного количества представителей контркультур, Джоан Баэз, фолк-певицы и левой активистки, Джона Синклера, менеджера МС5 и организатора леворадикального движения «Белые пантеры». Что может получиться, если смешать идеологию хиппи, марксизм, радикализм, юношеский максимализм и определённое присутствие таланта? Учитывая, что не так давно закончилась война в Корее и уже началась война во Вьетнаме. Из этого всего можно получить тот самый образ бунтаря-музыканта, к которому стремились многие из представителей популярной культуры того времени. Именно тогда, когда стало модным быть хотя бы немного, но антисистем, и появилось устойчивое выражение «музыка — вне политики». Хотя если быть точным в определениях, то «музыка — вне государственной политики». В шестидесятых годах в богемной среде было модно заявлять о своей аполитичности и одновременно разглагольствовать об ужасах капитализма и белого превосходства. Это было просто поветрием: хочешь поддерживать имидж интеллектуала — будь в тренде, гони на капитализм и государство. Ну а тем искренним идеологам левачества в богемной среде, которые проповедовали всё это не из побуждений моды, а «потому что это единственно верно», и достаточно быстро потеряли свой авторитет, ничего не оставалось, как ещё больше маргинализироваться, радикализироваться, а затем и капсулироваться в мирке собственного превосходства «над миром реднеков и приспособленцев».

Мода как хирургия для уникальности

На мой взгляд, именно мода нивелировала социальное значение всех этих эпатажных левачеств типа белых пантер и йиппи. Мода сделала их похожими на многих, а значит лишила их одного из источников — уникальности. Левая идея сдулась и стала похожа на задницу Йоко Оно. Леваки перестали быть уникальными, критиковать государство стало модно. Но мода меняется — и вот уже буквально спустя десятилетие в моде не левые течения, что-то ещё. Например, покрой рукава. Или форма штанов. Однако левачество и «музыка вне политики» оказали довольно таки серьёзное влияние на поп-культуру в целом. Благодаря этому феномену — становлению модным образа антисистем-музыканта — появился на свет целый ряд просто отличных композиций того времени. Но не только.

Именно появлением культуры протеста в музыкальной среде обязан своим существованием такой пласт популярной культуры, как панк-рок. Контркультуры, антисистем-музыканты — все они выросли из «фак за систем», из антивоенных маршей и движения за права цветного населения США. Однако какое отношение к этому имеют сегодняшние исполнители ртом с украинским гражданством, блеющие о «музыке вне политики», оправдывающие концерт в магадане или корпоратив в сочи? Абсолютно верно — никакого. И на этом примере мы можем наблюдать утверждение того факта, что любая идея хороша в своё время и на своём месте. Любое использование нарративов прошлого в лучшем случае будет выглядеть смешно. В худшем — вы можете наблюдать это, открыв страницы «музыкальных порталов» обслуживающих дорнов с сердючками.

«Музыка вне политики» — нарратив, зародившийся в бурные шестидесятые и актуализированный политтехнологами несколько лет назад. Его использование сегодня украинскими исполнителями ртом это не что иное как знак самки, готовой к спариванию. Только в роли реагирующего самца сегодня выступает тот самый заказчик корпоратива в сочах или дня города в магадане.