Нефть за твою ядерку. Французский реактор
Киссинджер приступил к расширению дипломатических контактов с Саудовской Аравией. Теперь он сразу принялся строить собственные двусторонние партнёрские отношения в Персидском заливе, отказываясь от своих предыдущих многосторонних инициатив.
Стало понятно: отныне энергетический кризис будет решаться на двусторонней основе, но на условиях США и Саудовской Аравии. В то время как контуры нового диалога ещё предстояло определить, американское принятие нефтяного двустороннего подхода стало явным для всего мира.
8 июня 1974 года принц Саудовской Аравии отправился в Вашингтон, чтобы подписать совместное заявление об американо-саудовском сотрудничестве. Неделю спустя настала очередь президента Никсона посетить Эр-Рияд, закрепив тем самым возобновление отношений. Таким образом, французский нефтяной подход подтолкнул Штаты к долгосрочному партнёрству с Саудовской Аравией. Как в сфере экономики, так и по вопросам безопасности.
США полноценно вступили в борьбу за двусторонние нефтяные сделки. И ненамеренно вызвали ещё один «персидский» сдвиг в судьбе Франции.
К моменту поездки Никсона в Эр-Рияд ситуация повернулась против Жискара д'Эстена. Он ещё не заключил сделку с Ираном, а переговоры с Саудовской Аравией уже успели зайти в тупик. Предупреждения Киссинджера оказались весьма дальновидными.
Французский экспортный сектор не был столь конкурентоспособен, как в Штатах, Западной Германии и Японии. Как только началась гонка за двусторонними сделками, Франция оказалась в проигрыше на фоне промышленно превосходящих конкурентов. Действительно, Саудовская Аравия тесно сблизилась с США – Иран же стал ареной обостряющейся борьбы среди растущего числа потенциальных «женихов».
Увы, это соперничество лишь подстегнуло усилия Франции перехитрить конкурентов. Сыграть на пожеланиях партнёра, экспортируя некоторые из своих самых высокодоходных и технологически продвинутых продуктов: ядерные реакторы.
Франко-иранская сделка по поставкам нефти для реакторов послужит основой для будущих отношений Франции с ОПЕК. В своих усилиях по урегулированию торгового дефицита Париж пошёл на всё более опасную авантюру, продвигая ядерный экспорт через Персидский залив в обмен на нефтедоллары. Это, в свою очередь, угрожало стабильности возглавляемого США ядерного мирового порядка. Ведь тот был основан на нераспространении ядерного оружия – а тут Иран и Ирак приобретают французские ядерные технологии. При этом не отказываются от атомного оружия даже на словах.
Во Франции прошла первоначальная волна оптимизма. Чиновники всё больше разочаровывались, видя явное отсутствие интереса производителей нефти к заключению преференциальных или эксклюзивных торговых соглашений с Францией.
Теперь настала очередь Жискара д'Эстена наблюдать, как в Иране приветствуют американских, немецких и даже индийских официальных лиц. Вдохновлённые франко-иранскими ядерными переговорами, американские дипломаты в марте и апреле 1974 года осуществили собственные подходы к шаху.
Киссинджер предложил создать совместную экономическую комиссию, как он это сделал с Саудовской Аравией. В соответствии с иранскими планами индустриализации Киссинджер затронул вопрос широкого спектра возможных партнёрских отношений в области:
- машиностроения;
- электроники;
- опреснения воды;
- солнечной энергетики;
- военной промышленности;
- мирной атомной энергетики.
Предложение сразу переводило Штаты в роль прямого конкурента Франции. Чуть позже, с апреля по май, в нефтяной сделке с Тегераном значительно продвинулась Западная Германия. Конференция западногерманских инвесторов в Персеполисе открыла перспективы десяти новых промышленных проектов в Иране, а заодно строительства крупного нефтеперерабатывающего завода в Бушере.
В мае Тегеран посетила премьер-министр Индии. Индира Ганди и шах договорились о новом энергетическом партнёрстве, которое также включало ядерную помощь.
Таким образом, Иран не просто выступал против любых двусторонних эксклюзивных прав: эти сделки фактически сокращали объёмы поставок нефти для Франции, чьи чиновники увязли в очень сложных переговорах.
Но затем произошло событие, которое поставило под сомнение целесообразность экспорта реакторов в страны Персидского залива. Всего через пару недель после визита Ганди в Тегеран, Индия провела первое успешное (якобы мирное) испытание атомной бомбы. 18 мая 1974 года взрыв случился в пустыне Раджастхан.
Операция «Улыбающийся Будда» показала тонкую грань, отделяющую ядерную энергетику от разработки ядерного оружия.
Это противоречило Договору о нераспространении ядерного оружия и мнению, что документа хватит для гарантий безопасности. Никсону пришлось призвать к тщательному пересмотру политики США в области нераспространения.
По иронии судьбы ситуация усложнилась из-за неоднозначного заявления самого Никсона во время визита в Иерусалим и Каир. В июне 1974 года он сам заявил, что поставит ядерные реакторы Израилю и Египту. В этом контексте пришлось срочно менять позицию. Уже 24 июня американцы выпустили рекомендации к усилению национальной политики, направленной на «препятствование дальнейшему распространению независимых потенциалов ядерного оружия».
США выступили за более строгое соблюдение договора. А заодно – за более тесное сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ). Обсуждалось и укрепление связей с другими поставщиками ядерных материалов и оборудования: Великобританией, Канадой, Францией, Западной Германией и Японией.
Но Франция снова выделилась диссонирующей нотой в сотрудничестве с Западом. В отличие от других ядерных экспортёров, она отказалась подписать Договор о нераспространении ядерного оружия.
Совет национальной безопасности Соединённых Штатов (СНБ США) рекомендовал Никсону оказать давление на Жискара д'Эстена, чтобы заставить его сотрудничать. Ведь речь шла о «неспокойных районах» мира. СНБ также поддержал ограничение американского экспорта обогащённого урана, что могло бы стать дополнительной защитой от распространения. Со временем этот сдвиг вызовет новый раскол в трансатлантических отношениях. Цели США противопоставили нераспространению ядерного экспорта Франции (да и Западной Германии).
Таким образом, двустороннее соглашение по решению экономических проблем Франции увязло на новом участке фронта. Теперь – ядерном. В этой напряжённой обстановке иранский шах потряс весь мир, когда прибыл в Париж.
Он поехал подписывать ядерную сделку.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.