Журналистики.нет

«У нас в стране нет нормальной журналистики», – говорят многие наши сограждане. А так ли это? И если да, то, собственно, почему? Давайте попробуем разобраться вместе.

С журналистикой сейчас проблемы во всём мире.

Связано это с тем, что меняется вся структура информационного обмена. Её методично добивает супостат нового поколения – Веб 2.0 со своими социальными сеточками и контентом, создаваемым самими пользователями. Раньше самым оперативным источником новостей были газеты, потом – радио и телевидение, потом – интернет-сайты. Сейчас никто из них не может угнаться за Facebook и Twitter – и, чтобы хоть как-то не отставать, всё чаще копипастят данные оттуда без проверки и редактирования, роняя качество на глубокое дно.

И всё равно первоисточник не обгонишь.

Персоны грата

Поэтому во всём мире медиа теряют рентабельность и влияние. Поэтому в США побеждает президент, который открыто презирает журналистов и люто ненавидим львиной долей медиабомонда страны. Лет двенадцать назад это было не то что невозможно, а невообразимо. А поди ж ты.

Хуже того. Журналисты теряют эксклюзивность. Размывается само понятие «журналист». Его заменяет абстрактное слово «медиа-персона». Тот, кто поставляет интересные тексты и смыслы. Это может быть, например, блогер. Более того, всё чаще это именно блогер.

Но, в отличие от журналистов, медиаперсоны – не цех и не профессия. У них нет корочек, стандартов, тусовок и профсоюзов. Это не закрытая тусовка, где все со всеми перезнакомились, а в ряде случаев ещё и переспали. Это аморфная группа без чётких границ, в которую можно в любой момент войти и в любой момент выйти. Единственный критерий вступления – пиши то, что будут читать. Сложно назвать журналистом в привычном значении этого слова, например, звезду американских альтернативных правых Майло Яннопулоса.

Русская Википедия называет, потому что тупая и не может придумать другого слова, а в английской – уже чин по чину, media person. И это соответствует реальному положению дел. Можно было бы сказать ещё «публицист», но термин подустарел и пахнет типографской краской. То, чем Майло занимается, не укладывается в привычное понимание журналистики, но его читают, у него огромная лояльная аудитория, и, по сути, он сам себе ходячее медиа. Мы сейчас не будем спорить о том, какое. Поц Майло или не поц – другой вопрос. Важно то, что этого поца воспринимает важным источником информации огромное количество сограждан. Функционально он – медиа, а там хоть горшком назови.

Пример Майло живо демонстрирует нам разницу между старыми и новыми медиа. Строго говоря, новые не сдерживает ничто, кроме пристрастий их аудитории. Можно ругаться матом, нарушать приличия и писать мимо унитаза – вопрос лишь в том, сколько читателей тебя поддержит. Нет стандартов: больше не обязательно быть политкорректным, избегать языка вражды, соблюдать беспристрастность и давать площадку другой стороне. Даже говорить правду уже не обязательно (хотя всё ещё предпочтительно). Ты можешь это всё делать для себя – и для читателя. Но даже если ты решишь всем этим пренебречь, Интернет в любом случае подарит тебе публику. И если ты достаточно талантлив, а в твоих текстах есть огонёк – она будет большой. А, значит, ты в любом случае заработаешь как деньги, так и влияние.

Это очень важно. Доход медийщиков – и здесь мы говорим не исключительно о деньгах, но и о популярности, влиянии, политическом весе – естественным образом отвязался от их следования профессиональным стандартам. Раньше все жаловались на жёлтую прессу с огромными тиражами и рекламными доходами, но белая утешалась влиянием на умы элит. Новая эпоха смешала карты. Теперь журналистов – простите, медиаперсон – сдерживает не экономика, а лишь мораль. Личная, а не общая.

Спустимся с дальних олимпов и поковыляем на наши говерлы.

Лунапарк с гопаком и экспертами

Царит ли и у нас такое же размытие?

В полный рост. Ещё и с национальной спецификой.

Попробуем проследить. У нас есть журналистская тусовка. Она относительно небольшая – все всех знают. Она традиционно обладала определённым влиянием – достаточным для того, чтобы журналистов убивали за профессиональную деятельность. С 2014 года это влияние стремительно смещается в блогосферу. Политики начали звать в гости блогеров так же, как раньше окучивали журналистов. Медиа активно ставят из соцсетей не только новости, но и цитаты, то есть авторский контент. Всё чаще ленты забиваются обзорами «что сказали в Интернете», а повестка срачей в Facebook начинает совпадать с повесткой дня в медиапространстве. Комментарии политологов заменили цитаты из чьих-то ФБ. При этом быть убедительным значительно важнее, чем иметь реальный опыт. Военными экспертами (напомню, эксперт – от латинского «опытный») позиционируют людей, далёких от армии, экспертами-международниками – продавцов, финансовыми обозревателями – фэшн-фотографов.

И это неизбывно, потому что это продаётся. Проще говоря, у этого есть объективная основа.

Традиционная пресса пытается скорректировать своё место в медиаполе. Печатная пресса окончательно становится чем-то нишевым и старается тихо сбежать в Интернет – благо, это не так и сложно. Меняется баланс жанров: так, на недавнем конкурсе «Честь профессии» большую часть наград получили журналисты-расследователи. Неудивительно, ведь в этом жанре соцсети пока что отстают. Хотя, если учесть, что каналы «сливов» тоже перенаправляются в сторону блогов, и здесь может что-то измениться.

Кто-то из журналистов это принимает – и сам становится популярным, или даже сверхпопулярным блогером. Кто-то осёдлывает тенденции, определяет целевую и начинает строчить про зраду или перемогу. Кто-то противится, посылает всех в разные места и обзывает ботами – не в смысле программ, а в смысле чьих-то наёмников. Изредка это правда, намного чаще – нет. А бывает, что правда, но всё равно смешно, потому что звучит из уст медийщика, чьих «партийных меценатов» за последние десять лет все коллеги могут назвать с точностью до месяца и предпочтительной интенсивности поцелуев.

Ведь джинса в украинские блоги не из космоса Илоном Маском спущена. Она пришла туда с той самой когортой опытных журналистов (реже – пиарщиков, иногда – политологов), которые в блогах отрабатывали ту же партийную повестку, что и на родных сайтах.

На самом деле даже эти противоречия блоги обострили. Раньше среди медийщиков было как-то не так принято выносить сор из избы и публично поносить коллег из-за подозрений – или даже абсолютных уверенностей – в той или иной предвзятости. Сейчас – да в полный рост. Последняя «заруба» медиатусовки с медиакритиками вообще напоминает смертельную битву головы с печенью во время бурного застолья: трясёт весь организм.

Кстати, у размытия понятия медиа есть и обратная сторона. Журналисты – теоретически – не только сдерживаются стандартами, но и пользуются определёнными привилегиями. А как определить, на кого их распространить, если уже не ясно, где журналист, где блогер, а где вообще пранкер?

Вот тут совсем недавно некий Седюк задницу на сцене «Евровидения» демонстрировал, заигрывая с европейским зрителем.

По документам Седюк – тоже журналист. У него даже удостоверение должно быть. И он таки регулярно публикуется, не придерёшься. Но он с экрана зад показал, а не стандарты BBC. К его чести и чести его защитников, на суде он не позиционировал себя журналистом, а совершённый акт – частью журналистской работы.

Это на самом деле очень важное смысловое различие.

Вот, например, уже упомянутый мною недавно Богдан Кутепов, которого я безо всяких шуток считаю невероятно талантливым чуваком. В инфотейменте он прекрасен, в репортажной журналистике – великолепен, и ни в какую эпоху такой брульянт не пропадёт. Но Бодя многогранен и не лишён тёмных пятен. Например, любит материться в соцсетях. И не мне его судить – этот порок и мне не чужд, с той лишь разницей, что я не ссылаюсь на высокие стандарты британских медиа. Но я некогда спросил у Богдана: мол, а если кто-то тебе за это при встрече баян на голову наденет, ты как это подашь – побили гражданина или побили журналиста? Ответа я тогда не получил.

Или вот депутат Гаврилюк побил Васю Крутчака. Или не побил, там на видео не очень понятно.

Бить людей вообще нельзя. Но если Вася Крутчак ссылается на то, что депутат побил журналиста, надо сначала выяснить, исполнял ли Василий в тот момент журналистскую работу. Или же скорее выступал в роли пранкера? Это на видео тоже не очень понятно.

Только не подумайте, что я осуждаю пранкеров. У них своя роль в этом мире – иные пранкеры журналистов полезнее. Но тумак, выданный пранкеру – это хоть и статья, но никак не препятствование профессиональной деятельности. Скорее наоборот, способствование ей.

На пороге нового

Это болезнь роста. Мы как будто вновь с гиканьем прыгнули в первобытный бульон, из которого вновь выйдут новые формы жизни. А Адам даст им новые имена. И рано или поздно мы разберёмся, кто журналист, а кто – нет, кого слушать, а над кем смеяться, кого защищать отдельно, а кого – на общих правах. Просто пока что на всех счётчиках нули, а старые слова не налазят на новые смыслы.

Журналистика умерла. Да здравствует…

Вот честно, не знаю, кто здравствует. Пока что какая-то неведомая хрень, похожая на родителя, как Чужой на носителя. Но именно из неё и родится дивный новый информационный мир.

Виктор Трегубов