Пётр, Мазепа и Степан

Без милой вольности и славы
Склоняли долго мы главы
Под покровительством Варшавы,
Под самовластием Москвы.

Но независимой державой
Украйне быть уже пора:
И знамя вольности кровавой
Я подымаю на Петра.

Нет, не надейтесь — в этом материале вы не найдёте ответ, почему «Пётр и Мазепа» так называется. Но в нём будет и Пётр, и Мазепа, и даже «Мазепа» Петра: поговорим об опере «Мазепа» Петра Ильича Чайковского и её удивительной трактовке в Харькове, которая порвала не очень нежные пуканчики наших северных соседей. Короче, продолжаем культурную серию и покажем на отдельном примере, как эффективно бороться с агрессором его же оружием в культуре. Располагайтесь поудобнее — будет интересно.

1 июля был год, как в харьковской опере прошла премьера оперы Петра Чайковского «Мазепа».

Казалось бы, что тут такого — очередная премьера в бурно развивающемся театре, конец сезона. Но не тут-то было. Как я не устаю повторять: культура — это политика, даже если вы этого не хотите.

Ещё до премьеры начались нападки на режиссёра Армена Калояна, а после премьеры пошла просто лавина критики c одной всем известной стороны. К 330-й годовщине избрания Ивана Степановича Мазепы гетманом в Харьковском национальном театре оперы и балета решили, что оперу можно немного осовременить и сместить акценты. Ну и правда, разве можно смотреть на Мазепу «русскими» глазами? Разве несколько лет российско-украинской войны и та информационная российская грязь не показали, что российской пропаганде верить нельзя, а значит, и «Мазепа-изменник» — это такой же пропагандистский трюк, как и распятый мальчик или засилье неонацистов в Украине?

Что же произошло? Опера была поставлена полностью на украинском языке. Для этого специально было найдено редкое либретто 1930-х годов прошлого века авторства Лонгина Цегельского и Дмитра Чутро (представители украинской диаспоры в США). Весьма хороший и органичный перевод, близкий по звучанию с либретто Буренина. Взять хотя бы кусочек реплики Мазепы из акта 1: «Я от сердца, от искреннего сердца говорю» и «Я від серця, від щирого я серця говорю».

Мазепа показан мягче, хотя я бы не сказал, что у самого Петра Ильича он какой-то изверг. Благодаря режиссуре и сценическому решению акцент смещён с одного «изменника» на другого. Благодаря грамотному расположению актёров на сцене, игры света и прочих деталей, именно Кочубей с женой и друзьями — заговорщики и предатели.

Но самые «страшные» изменения заключаются в том, что теперь опера начинается и заканчивается украинской козацкой песней «Чорне рілля ізоране». Также из оперы убрали последний акт — режиссёр решил, что незачем «показывать» Полтавскую битву и её последствия — бегство Мазепы, убийство им Андрея и сумасшествие Марии.

В конце второго акта казнь Кочубея и Искры происходит «за кадром», а опера как бы заканчивается тем, что Мазепа с народом молятся за будущее Украины, и все идут на войну. Фактически, получается такое «а что, если бы…»: а вдруг победили бы Петра? А вдруг удалось бы выбороть «милую вольность и славу»?

Сама музыка Петра Ильича не видоизменялась никак. Добавляется финальная сцена — как я уже говорил, песня «Чорне рілля ізоране» в исполнении хора театра а капелла. Во время исполнения песни сзади на экран проецируются фотографии разных людей — картины известных козаков, фото участников Украинской революции 1917 года, холодноярцев, воинов УПА, участников Второй мировой, героев Небесной сотни и бойцов современной российско-украинской войны. В первый раз мне особо тяжело было смотреть на лица Евгения Котляра и Влада Зубенко, публичные прощания с которыми я помню до сих пор, лицо Дани Дидыка — 15-летней жертвы пророссийских террористов в Харькове, и лицо Василя Слипака, что особо символично в опере.

Мне опера нравится очень. За год я посмотрел её четыре раза, причём в разных городах Украины. И знаете, если к режиссуре, сценографии и прочим моментам ещё могут быть вопросы для конструктивной дискуссии среди разбирающихся людей, то одной деталью я восхищаюсь. Это оценит любой пиарщик. Я не знаю, чья это была идея, но во всех допремьерных интервью и в премьерном буклете вставляется одна фраза, которая звучит приблизительно так: «В опере исполняется песня "Чорне рілля ізоране" — любимая песня Степана Бандеры».

О-хо-хо! Вы представляете, что происходит с «ватой» на этом моменте? ЛЮБИМАЯ? ПЕСНЯ? Да кого? САМОГО БАНДЕРЫ! Да-да, того самого! Ну, который с рогами и копытами, пожирает «русских дидов» и стреляет в спины младенцам, согласно античной советской мифологии.

Короче, готовый инфоповод.

И тут российскую дерьмодамбу прорвало.

Меня до сих пор тошнит. И поэтому я официально требую у любимой редакции выписать мне молочка за вредность, так как, собирая материал, я был вынужден посетить такие сайты, как: «Лента.сру», «Рен ТВ», Russia Today, Life News, псевдокультурные российские сайты, а также удивительнейшие помойки в стиле: «Украина.ру» (!), «Однародина.орг», «Антифашист.орг». Удивительно, какого хрена они не заблокированы? Можно было даже долго не искать — Google мне какого-то чёрта выдал подборку говновысеров в «Свиноспутнике» — предохранитесь перед просмотром. К слову, к российским говноСМИ добавились украинские сайты (никогда не угадаете): «Вести» и «Срана.юа». Кстати, наши пророссийские пропагандисты работают даже качественнее самих свинособачек. Конечно, их же материал могут перепроверить, люди могут сами на оперу сходить, вот и проявляют изворотливость.

Но больше всего я поржал с самой «независимой «республики» мира». В Дыре на «официальном» сайте, прости господи, так называемого «народного совета» пророссийских прокси выставили официальный комментарий.

Это называется: «У нас не бомбит! У нас ни капельки не пригорает в одном месте!».

В разной степени упоротости, все материалы имеют такую структуру (жирным выделил я). Берегите мозг:

«В харьковской постановке оперы Петра Чайковского "Мазепа" будет звучать любимая песня Степана Бандеры. Об этом сообщают украинские СМИ со ссылкой на музыкального критика Любовь Морозову…

Песня "Чорна рілля ізорана" ("Чёрная пашня изоранная") должна звучать в конце и начале постановки.

По словам Морозовой, опера написана на пушкинский сюжет, где Мазепа показан "предателем и лицемером". Для того, чтобы создать "новую редакцию" произведения, организаторы постановки вырезали фрагмент из старой партитуры и сделали перевод текста на украинский язык.

Критик уточнила, что в конце произведения будет сцена, где на заднем плане казнят Кочубея, на переднем улыбается и поёт молитву его дочь, а в это время на экране показываются фотографии "Небесной сотни" и участников силовой операции в Донбассе».

Да, руссише пропагандистен очень плохо работают с материалами, поэтому почти все статьи имеют одинаковый копипаст. А если и встречается «творчество», то обязательно решают обозвать Харьков, прости Господи, «первой столицей УССР», или рассказать историю оперы.

В один момент истерика дошла до того, что они решают насобирать о Бандере больше материала, и выпускают такой сюжет.

Слава богу, эта ТП (тупая пропагандыня, о как я феминитивы знаю!) была выдворена СБУ после сюжета. Жаль, не до.

Итак, давайте же посмотрим на их истерику, манипуляции и как вообще это работает.

1. Громкий заголовок о ЛЮБИМОЙ песне Степана Бандеры. Ок! «Ватка» уже начинает исходить слюной.
2. Обвинение в том, что оперу перевели на украинский язык. «Предатели, изменники, да как вы посмели перевести оперу на украинский!»

Не будем им открывать страшную тайну, что свинособачки десятками лет использовали переводы бессмертного Верди или Шарля Гуно с «Фаустом».

А смотрите, какой красивый «немецкий» язык венгра Имре Кальмана у них.

Да-да, «Принцесса цирка» — оперетта, заметите вы. Но почему я о ней решил вспомнить — действие оперетты в оригинале происходит на России. А вот информация из их же Википедии:

«Постановка оперетты в России имела особенности, связанные с последствиями революции и неправдоподобными обстоятельствами жизни в России, которых не замечала публика в Вене и которые бросались в глаза русской публике. Поэтому в русских вариантах либретто часто переносилось полностью в Вену либо в Париж, соответственно, и действующие лица из русских великих князей и аристократов превращались в австрийцев или французов (впрочем, первые переделки переносили действие в среду русских белоэмигрантов).

Благодаря русским либреттистам появилось также название ресторана "Зелёный попугай"».

Последнее предложение оставлено исключительно из моей любви к попугаям.

Как мы посмели после всего этого перевести на украинский оперу об украинском гетмане? Не понимаю вообще.

3. «Калинка-малинка». Так как больше придраться не к чему, а накал нужен, начинают фантазировать. И это мой любимый момент. Они извращают финальную сцену. И теперь в их параллельной реальности фантазия рисует не красивую сцену молитвы (как на самом деле), а подземелье львовского метро, в котором на заднем плане жуткие биндеры рубят топорами солиста, исполняющего роль Кочубея. Причём рубят вживую каждый раз, а поэтому Кочубеев у нас уже не хватает и начинаем использовать любых русскоговорящих. Всё в крови. На фоне этого месива стоит Мария и ржёт довольная, смотрит на фото карателей с младенцами в руках и хочет отдаться каждому по несколько раз. И ВСЕ ДРУЖНО ПОЮТ ЛЮБИМУЮ ПЕСНЮ СТЕПАНА АНДРЕЕВИЧА. Занавес. Героям Слава! Зал кидает зигу, автоматчики расстреливают российских заложников, экстаз, овации, кишки, все уходят.
4. Ссылка на кого-нибудь, чтобы поверили. В этот раз ссылались на Любовь Морозову. Я нашёл её. Это действительно критик, она работает в музыкальной среде. Я даже встречал информацию, что в прошлом году она начала тесно сотрудничать с Минкультом. Но не спешите со зрадой.

Во многих российских материалах встречается вот такая цитата: «"Какое отношение Бандера имеет к Мазепе? Сцена в конце: на заднем плане казнят Кочубея, на переднем плане стоит его дочь, улыбаясь поёт молитву, а на экране идут в это время фотографии "Небесной сотни" и воинов АТО. Эта постановка, пожалуй, должна была вызвать усиленное чувство патриотизма, а на самом деле дала обратный эффект", — рассказала украинский музыкальный критик Любовь Морозова изданию gazeta.ua» (выделения опять мои). Читает русачок и понимает, что зрители возмущены. Думает: не восторжествует эта биндеровщина в колыбели УССР никогда!!!

Но я нашёл оригинальное интервью.

«Самым неприятным моментом постановки была финальная сцена, следующая за всеобщей молитвой за Украину (её сделали на материале молитвы из сцены казни), в которой Мария умиротворенно пела в момент казни собственного отца... За этим фрагментом шёл вставной номер — хоровое исполнение с зажжёнными свечами любимой песни Степана Бандеры "Чорна рілля ізорана", во время которого на заднике проплывали портреты гетманов, воинов УПА, героев Небесной сотни и АТО. Пристёгнутый к неудачной постановке, этот эпизод выглядит крайне спекулятивно, а спекулировать такими вещами, как смерть героев нации, — непозволительно».

Да, будем честными, Морозовой опера не понравилась. Это её право. Но то, что опера не понравилась лично ей, ещё не значит, что она против воинов УПА, героев Небесной сотни и войны. Госпожа Морозова, я полагаю, призывала не спекулировать, цитата, «героями нации». И скорее всего, она против скорбных нарративов. Зрады нет.

Единственное, что нельзя пропустить мимо, — это то, что критик (!) купилась на «утку» про любимую песню. Понимаете, если б авторы не сказали этого, ни критик, ни местные «ватники» и «малороссийские ынтеллихенты», ни свинособачки этого бы не заметили. Всего-то. Можем ли мы достоверно знать о любимых песнях, композиторах, писателях людей, которые давно уже исчезли с этой земли?

И всё было бы понятно. Скорбный нарратив? Да, потому что история не только о любви старика и молодой девушки. Это история государства, потерянного государства. Поэтому без скорби никак. Тем более, давайте вспомним Батуринскую трагедию, которая происходит на фоне событий оперы.

В этом государстве элитой было козачество. Поэтому логично, что вставляется козацкая песня о павших козаках. Более того, конец тоже понятен — режиссёр, я полагаю, хотел показать, что вот тогда государство не состоялось. Из-за внутренних ссор в том числе. Далее, через 200 лет, за это государство сражались другие люди, и государство всё равно не устояло. И вот сейчас у нас оно есть, и мы опять сражаемся, чтобы оно было. Но мы можем всё потерять, если не усвоим уроки всех людей, фото которых показаны на экране.

На то критики и существуют, чтобы критиковать. Однако любой критик проверяется публикой. И в этом плане опера «Мазепа» уникальная. Уже 22 июля 2017 года её в формате open-air ставят в Коломаке — посёлке в Харьковской области, где Мазепа был избран. Сам «Мазепа-фест» был отвратительным, так как делали его в обладминистрации — шароварщина в чистом виде. Но вот опера была очень нужной. Рядом со мной сидел местный мальчик лет 14–15 с бабушкой. В конце первого акта мальчик повернулся к бабушке и сказал: «Ба, как же это классно! Давай поедем в Харьков на оперу?». Очень трогательный момент.

Вообще, это не опера, а лягушка-путешественница. В конце мая этого года театр поехал на «Чайковский-фест» в Тростянец, где тоже под открытым небом ставили «Мазепу», в июне опера — уже в Полонном на Хмельниччине.

Но звёздный час был в Винницкой области. Опера «порвала» крупнейший оперный фестиваль Украины «ТульчинОпера». Организаторы говорят, что за три дня фестиваля было 40 тысяч человек.

И вот как раз на «спекулятивной» последней сцене многотысячный зал под открытым небом встал, выражая дань памяти погибшим.

Простите за плохое фото, была уже ночь, но с первых рядов это выглядело так.

В ту ночь меня поразил один человек. После оперы на сцену поднялся министр культуры Нищук. Экспромт, выступление не было запланированным. Мы с женой подумали, что он был пьян. Но нет. Он посмотрел всю оперу — редкость для чиновника — и его очень тронул финал. Он вышел, еле подбирая на ходу слова, настолько его переполняли эмоции. Он долго говорил «спасибо!», особенно за фото Василя Слипака, как будто борясь со слезами.

Так что критика — это одно, а реальность — это другое.

А малороссийские ынтеллихенты брюзжат и дальше. Им не хватает смелости сказать честно — мы ненавидим всё украинское, мы против этого. Не трогайте «нашу русскую культуру». Хотим быть холопами и провинциалами. Вместо этого они придумывают отговорки, что нельзя править и изменять произведение искусства. Но они лукавят.

Для вас же не является тайной, что и Пушкин, и Чайковский умерли? Любое имущественное авторское право они и их родственники утратили давным-давно. И теперь опера «Мазепа», как и поэма «Полтава» — достояние всего мира. Монополии россиян на это нет. И поэтому мы можем использовать, видоизменять, делать лучше или хуже, создавать новое на основе старого. Так и произошло. По мотивам создали новое произведение, красивое и интересное. А главное, полезное в борьбе с агрессором и выстраивании новой политики памяти и национального самосознания.

Россияне мобилизовали свою культуру для войны, экспансии и оккупации. Всё хорошее, что сделали до них (тот же Пётр Ильич Чайковский с украинскими корнями), они могут использовать для манипуляций. Они отрицают наличие какой бы то ни было нашей независимой культуры и рассматривают её исключительно как часть имперского наследия. При этом ревностно относятся к любым попыткам, как им кажется, «посягательства» на их культуру. Но нет. Не дадим им право диктовать, что нам слушать, что нам ставить, что нам любить. Мы будем использовать оружие врага во благо, обращать его против него.

Культуре полезно и нам приятно, особенно полыхающие российские — э-э-э — места мышления.

Культура — это политика.

Теперь вы знаете рецепт. Хотите хорошей и бесплатной рекламы — скажите, что ваш продукт, ваше произведение искусства любили Бандера, Шухевич, Коновалец, их родственники, их троюродные сестры жены по материнской линии, их домашние животные. Даже если это неправда.

Я уже представил слоган: «Мейн-кун – любимая порода Степана Бандеры».

И самое главное, российская антиреклама — это хорошая реклама. Это показатель, что надо брать. Поэтому приезжайте в Харьков смотреть оперу, ближайший показ в сентябре.

P.S. Кого всё-таки заинтриговала финальная сцена оперы — я вам её принёс. Там под конец сцена превращается в один живой красно-чёрный флаг УПА. И я не шучу, да-да. Странно, что руссише пропагандонен этого не заметили.