Ловушка демократии: США

Андрей Герасименко

Владислав Гаврилов

Маленькое объявление. Цикл о ловушке демократии меняет формат. Мы переходим от огромных статей к небольшим, но предельно конкретизированным.

Это позволит читателям сконцентрироваться на одном кейсе, а нам как авторам не беспокоиться о том, как бы уместить всю гамму смыслов в 10 тыс. символов на статью. В будущем вас ожидают статьи о выходе из ловушки Китая, Британии и Швейцарии. А сегодня речь пойдёт об оплоте демократии – Америке.

Итак, приступим.

Доброго времени суток, дамы и господа.

В прошлых статьях мы давали обзорную аналитику ловушки демократии, а также исторические примеры радикальной политики для борьбы с ней. По этим ссылкам вы можете ознакомиться с предыдущими материалами цикла: Ловушка демократии и Ловушка 22.

Сегодня мы поговорим о выходе из ловушки, а также о конкретной стране, которая его осуществляет уже 200 лет, – Соединённых Штатах Америки.

Дело в том, что выход из ловушки демократии, как уже указывали нам наши думающие читатели, – это не конкретное действие и даже не набор действий. Это процесс.

Как показала вторая статья цикла, любая страна, которая начнёт двигаться в этом направлении, столкнётся с трудностями, порой несовместимыми с жизнью. Это хорошо заметно на примере Южной Родезии. Причём даже если государству удастся побороть внутренние проблемы, всё ещё останется международное сообщество, которое будет пристально смотреть на любые поползновения в этом направлении.

Может сложиться впечатление, что выход из ловушки демократии в любом случае связан с некоторым ущербом для репутации страны, а также с осложнениями отношений с международным сообществом.

В целом, это так. Если только мы не говорим о некоторых уникальных исключениях из правил.

США

Лучшее лекарство от болезней демократии – ещё больше демократии. – Альфред Смит, 30-й Президент США.

Одна из аксиом демократии гласит, что для создания эффективного государства необходимо разделение власти. Как правило, на три ветки: законодательную, исполнительную и судебную.

Когда эта система сдержек и противовесов работает, государство здорово и процветает. Когда ветви власти слипаются в одну, наступает Россия.

Но в США пошли по этому пути гораздо дальше.

Они создали систему институтов и инстанций, которые абсолютно независимы друг от друга и при этом вместе отвечают за работу государства.

Причём каждое звено этой цепи выборное, что не даёт государству превратиться в одну огромную бюрократическую махину.

Остаётся проблема массовых истерий и публичных лоббистских кампаний, чтобы её убрать, пусть каждое звено будет выборным, но по-своему.

Решение сколь простое в теории, столь сложное в исполнении, прекрасно работает в Штатах.

Законодательная власть представляет собой двухпалатный парламент, состоящий из нижней палаты – Конгресса, и верхней – Сената. Причём каждая палата исполняет свои функции и даже избирается по-своему.

Конгресс выбирают раз в 4 года, каждый штат отправляет представителей пропорционально своему населению.

Сенат обновляется каждые два года на треть. Срок полномочий каждого сенатора – 6 лет, квота – два сенатора от штата, что и обеспечивает интересы малых штатов.

Выборы в каждом штате устроены так, что все места в сенате, конгрессе и все голоса на президентских выборах от этого штата получает партия-победитель. Это позволяет набирать голоса только партиям, способным предложить самый широкий консенсус в штате. То есть это исключает явных популистов, коммунистов, радикалов и всё, на что они могут рассчитывать – войти в коалицию с центристами на правах младших партнёров.

В целом политической системе это идёт на пользу и способствует некой идеологической гигиене.

В такой системе невозможны ни «личные партии», ни самовыдвиженцы-популисты, так как для политического выживания необходимо создать хотя бы локальное большинство в штате.

Но она даёт огромный простор талантливым политикам и сильным личностям. За любого сильного политика борются две общенациональные партии, а самому политику намного быстрее победить на праймериз, чем самому строить вокруг себя партию с нуля.

Это видно в позиции любого американского политика – у каждого она очень сложная и своя, он совсем не обязан колебаться вместе с линией партии.

Центральная власть очень ограничена и не может напрямую выполнять свои собственные решения. Это кажется диким для унитарного государства, но федеративная структура США предполагает концентрацию решений на местах вместо введения единой системы управления из конкретного центра.

Для этого есть власть штатов, состоящая из губернатора и одно-, двухпалатных парламентов, которые составляют конкретные детали.
И, наконец, физические детали, такие как организация работы конкретных муниципальных служб, уточняют уже городские власти и только они. С правонарушителями борется служба шерифа – выборного главы муниципальной полиции округа со сроком полномочий от двух до четырёх лет.

Верховный судья штата при этом тоже выборный (кроме 12 штатов, где его назначает выборный губернатор).

И определять виновность будет суд присяжных из 12 человек, причём как обвинение, так и защита имеют право вето, так что определять вину будут 12 человек, подозрений в заангажированности которых не имеет вообще никто.

Как это работает на практике?

• Президент Обама объявляет программу регулирования здравоохранения – парламент Техаса утверждает бюджет в 0 долларов на неё.
• Парламент Техаса принимает закон о смертной казни за гомосексуализм – Верховный Суд отказывается применять этот закон, так как он противоречит конституции.
• Рузвельт фактически вводит Госплан под маркой NRA – Верховный Суд признает это решение незаконным.
• Парламент проводит Сухой Закон – многие шерифы отказываются ловить самогонщиков.
• Во всех США за многожёнство положена криминальная ответственность, но такой закон не будет работать в Юте, где большинство населения – мормоны. Откуда взять хотя-бы присяжных для обвинения, не говоря уже о том, кто попытается их арестовать?
• В Детройте вводят слишком жёсткое регулирование для автомобильной промышленности, заводы переносят на территории южных штатов, где такого регулирования нет…

Эта система зарубила почти все волны неадекватности избирателей и популизм отдельных политиков, поскольку каждое нелогичное решение способно остановить одно здравомыслящее звено.

Рубит она и коррупцию. Стоит просчитаться хотя бы с одним звеном в цепи власти – и в лучшем случае деньги уйдут впустую, но, скорее всего, закончится публичным скандалом и судом.

Это не баг, это фича

Многие баги демократии вполне можно применять с пользой.

Например, переменчивость взглядов толпы не даёт закостенеть правящей верхушке.

Необходимость политику находить компромиссы, чтобы обеспечить себе поддержку партии, избавляет от риска прихода к власти фанатиков.

Необходимость обеспечивать мощное медийное присутствие заставляет отдельных политиков составлять партии, а партии – идти на поклон к бизнесу, давая таким образом дополнительную лоббистскую силу тем, кто платит большую часть налогов, но почти не влияет своим голосом на ход выборов.

Да, многоголосье демократического государства делает его слабее в войне по сравнению с диктатурами, но оно также защищает граждан этой страны от тирании собственного правительства и даёт возможность бороться с авторитарными режимами с помощью экономики и технологий.

Поэтому можно сказать, что именно США, являясь родиной демократии, имеют наименьший среди развитых стран риск попадания в ловушку. Этот парадокс во многом определяет сегодняшнее состояние западного мира, где все радикальные и популистские идеи рождаются и умирают в старушке Европе, так и не прижившись ни на Востоке, ни за океаном.

Что это даёт Украине?

Долгосрочная перспектива показывает, что государство по типу США является наиболее жизнеспособным в информационном веке. Украина должна взять на вооружение опыт США в построении правового государства именно на практике. Популистские заявления о демократии и власти народа должны уйти в прошлое, освободив место для реальных выборных институтов, причём, чем их больше и чем разнообразнее будет их структура, тем лучше для страны.

Главное – дать этим институтам ту же власть, которую они имеют в США, а не макеты по типу украинского суда присяжных.

Именно эта задача будет стоять перед будущими реформаторами.

Самое простое, с чего стоит начать – введение двухпалатного парламента с разграничением функций верхней и нижней палат.

Обеспечить выборность глав полиции и судов на местах.

Внедрить нормальный суд присяжных для вынесения решения по всем криминальным и административным делам средней или высокой степени тяжести.

Перейти с континентального права на прецедентное, дать судьям власть действовать, исходя из духа права, а не быть слепыми заложниками буквы закона.

Заменить монолитные бюджетные ведомства большим числом институтов, подконтрольным разным выборным органам.

Учитель в школе должен ориентироваться на потребности учеников и их родителей, а не на программы, утверждённые далекими от образования чиновниками.

Пример США показывает, что история барона Мюнхгаузена о том, как он вытащил сам себя из болота за волосы имеет реальные примеры.

Жмите расшарить, покажите всем, как демократия вытаскивает сама себя из своей же ловушки.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.