Чужая война, но родная кровь

Сейчас мы, вроде бы, вновь столкнулись с известным нам из русской (да и не только русской) истории феноменом: добровольчеством.

Не так, чтобы очень много, но все-таки не совсем уж и мало волонтеров поехало из России воевать за ДНР и ЛНР. Да и можно ли здесь точно определить, сколько будет много, а сколько – мало? Русских добровольцев, воевавших, например, на стороне Франко в Испании, было около ста человек. Мало? Может быть. Но вполне достаточно для спасения национальной чести.

Такого же, и даже меньшего, количества может оказаться достаточно и для ее потери. О чем сейчас самое время поговорить.

Как это было у русских…

Самая идея добровольчества – идея возвышенная, жертвенная и, так сказать, романтическая. Человек берет в руки оружие сам, безо всякого принуждения, и отправляется воевать за то дело, которое считает правым. Однако, анализируя историю русского добровольчества в XX веке, невозможно не заметить, что возвышенные идеалы всегда неразрывно сочетались с защитой конкретных национальных интересов – духовных, политических и экономических.

Первая страница истории русского добровольчества в XX столетии – это англо-бурская война. Русские люди поехали сражаться на другой конец планеты за действительно правое и святое дело – за право африканеров, белых и христиан, жить по своим законам и на своей земле. Но не только ради этого. Воевать-то ведь предстояло против Британской Империи, то есть против одного из основных геополитических противников России в тот период времени. Русские офицеры воспользовались случаем улучшить свои навыки посредством участия в реальных боевых действиях, заодно надавав по морде своим старым недругам.

То есть высокие идеалы одновременно совпадали с насущными национальными политическими интересами.

Принципиально новым этапом стала история русского антикоммунистического добровольчества – Белого движения. Здесь все очевидно: встал вопрос о самом выживании исторической России, то есть русского Православия, тысячелетней культуры, национальной интеллигенции и национальной элиты, самого русского общества. Главным врагом отныне становится большевизм, и именно с ним и сражаются русские белые добровольцы (в большинстве своем – националисты). Сначала эта борьба шла на российской земле, однако, когда это стало невозможным, она продолжилась и за ее пределами – в Китае, Испании, Финляндии, а с 1941 года – в рядах германской армии и ее союзников. Менялись флаги, нашивки и звания, разными были страны, но идеал (историческая Россия) и враг (большевизм) – это оставалось неизменным. После 1945 года история русского белого добровольчества не прервалась, и русские патриоты вновь сражались против коммунизма – в рядах Вооруженных сил ООН в Корее или в армии США во Вьетнаме.

И здесь национальные интересы вполне очевидны и ясны.

В 90-е годы мы видим новый всплеск добровольческого движения, уже не постсоветском (а точнее, неосоветском) пространстве. Что ж, здесь не все и не всегда было столь же ясно – советская власть, она, знаете ли, без последствий для умственных и иных способностей не проходит – но все же, в большинстве случаев, реальный русский интерес и условная романтика срастались. Яркий пример – Сербия. С одной стороны, страна все же не своя, а режим социалиста Милошевича – вещь не особа приятная и уж точно не стоящая того, чтобы за нее умирать. С другой стороны, страна хоть и не своя, но народ там – весьма и весьма нам близкий. А стало быть, речь идет о нашем потенциальном союзнике. Социалисты у власти – вещь скверная, но ведь вопрос стоял уже не о социализме. Бошняки-мусульмане и хорваты начали этнические чистки сербского населения, речь шла уже о простом выживании народа, близкого нам и по вере, и по культуре, и по крови. Нельзя также забывать и о том, что лидер боснийских мусульман Алия Изетбегович еще в молодые годы разработал концепцию исламской конфедерации, которая должна была объединить исламские народы от Индонезии до собственно Боснии. И эта концепция не была голой теорией, мусульманские страны, от монархий Залива до Ирана, очень и очень активно лезли на боснийскую землю. Стало быть, русские добровольцы, сражавшиеся против боевиков Алии, давали отпор глобальному наступлению агрессивного ислама.

В общем, обозревая историю русского добровольчества XX столетия, мы видим, во-первых, идеологически безупречную мотивацию, сочетающуюся, во-вторых, с очевидным и практическим национальным интересом.

…И что получается у «донецких»

Что же мы видим у нынешних «националистов», отправляющихся в Донецк и Славянск? Видим мы нечто совершенно противоположное.

Во-первых, идеологический прицел здесь изначально и безнадежно сбит. Для русского националиста главным врагом было и остается неосоветское антирусское государство РФ, оно же – путинский режим. Волонтеры, которые отправляются биться за ДНР вместо того, чтобы бороться с путинизмом, самим этим поступком признают путинский режим меньшим злом, чем какая-то «киевская хунта» (в переводе с испанского – «киевский совет»). Собственно, после такого им остается только получить членский билет «Единой России».

Во-вторых, отсутствует ясное целеполагание, свойственное историческому русскому добровольчеству. ОК, идем воевать. А зачем?

За независимую ДНР? Хорошо, допустим, украинцы разбиты, ДНР контролирует всю свою территорию. Что дальше? В состав РФ ее, очевидно, не примут. Но даже если бы приняли, как Крым, то можно ли было это считать благом для русских – попадание под власть однозначно русофобского политического режима? Определенно, считать так нельзя.

ДНР будет независимой? Не будет. Ее не признает абсолютное большинство стран мира, и уж тем более – Украина, ЕС и США. Автаркия нереальна, в современном мире ее себе не могут позволить даже такие крупные игроки, как Китай и США. Стало быть, формально независимая ДНР станет криминальным анклавом под протекторатом РФ, которая будет ее подкармливать. Рулить тут будут местные бандитские коноводы под руководством кураторов из ФСБ. Несложно догадаться, какая в этих условиях начнется «русская весна» – еще покруче, чем в самой РФ.

Может быть, важен правовой прецедент? После длительного отсутствия русского национального государства у нас наконец-то, пусть ненадолго, пусть номинально, но все же появится своя государственность, национально-русская?

Не факт, что ради только лишь прецедента стоит воевать. Но дискутировать об этом смысла нету, ибо прецедент уже имеется, причем прецедент качественно другой. В последние несколько недель мы слышали много разговоров про то, что в руководстве ДНР и ЛНР «правые», «антисоветчики», про онтологически белогвардейскую сущность Гиркина-Стрелкова и т.п. Однако если отбросить ничем не подтвержденную болтовню и реконструкторские фотосессии, то у нас останутся факты, которые не предполагают какой-либо «правой» трактовки. Само название – Донецкая народная республика – недвусмысленно указывает на социалистические симпатии ее отцов-основателей. (Напомню, что «народными республиками» на протяжении последних шестидесяти лет именовались либо коммунистические государства, либо вассальные СССР страны «народной демократии».) Воинская символика ДНР завязана строго на культ «Великой победы 1945 года». Что же до национально-русского характера этой славной республики, то ее правительство заявило чрезвычайно определенно: «люди всех 180 национальностей Донбасса, - русские». В этом смысле, руководство ДНР пошло даже дальше, чем власти СССР и РФ. Те, по крайней мере, для продукции своего мультикультурного плавильного котла использовали особые наименования: «советские люди», «россияне». ДНРовская публика просто украла наше национальное имя и прилепила его своей местной многонационалочке.

Но может быть, на Украине начались этнические чистки русского населения? Зловещая и таинственная «хунта» начала политику геноцида русских? Если сейчас стоит вопрос о физическом выживании наших людей, то тут уж, действительно, не до «180 национальностей» и «народных демократий». В конце концов, в Белом движении было не так уж мало людей, считавших себя социалистами и при этом, однако же, воевавших с большевиками.

С этим невозможно было бы поспорить. Проблема лишь в том, что никаких этнических чисток, и даже намека на этнические чистки, пока что не зафиксировано. Единственное, о чем постоянно говорят – это трагедия в Одессе. Но, во-первых, в том, что случилось в Одессе, явно есть нюансы, о которых умалчивают антиукраинские пропагандисты, а во-вторых, при любых, самых суровых, оценках, на геноцид это явно не тянет. Даже в наши дни, когда этим словом стали бросаться очень легко. И, в-третьих, Одесса случилась уже после того, как на донецкой земле развернулось вооруженное противостояние. Так что вопрос о курице и яйце в данном конкретном случае представляется более-менее ясным.

Очевидно, что и российские СМИ, и их добровольные помощники из числа патриотичных «полезных идиотов» сейчас судорожно ищут любую информацию о «фашистских погромах» на Украине. Не приходится сомневаться, что если б они нашли хоть что-то, то нам бы это немедленно показали.

И что же мы увидели? Ничего!

То есть угрозы физическому существованию русских людей на Украине сегодня нет.

Тогда за что воюем, господа «националисты»?

Автору этих строк доводилось задавать сей вопрос, так сказать, по непосредственному адресу. И получить на него ответ – искренний, дружеский и абсолютно безсвязный и нелогичный. Мне было сказано, что «если в России убивают тело, то на Украине – душу русского народа». Вопрос о том, насколько хорошо обстоят дела с душой русского народу в Эрэфии, остался без ответа. Потом я спросил: а как выглядит это душеубийство? Ответ: через украинизацию. Вопрос: а в чем заключается эта украинизация, если и сегодня Киев говорит в основном по-русски, а Юго-Восток настроен значительно более пророссийски, чем 23 года назад? Ответ: у них вот там учебники, там про «рубл Орды»… И т.д. и т.п.

Собственно, что-то в этом роде мы читаем, в качестве оправдания – внимание! – оправдания вооруженной борьбы на протяжении последних двух месяцев. Не считая, конечно, страшных «правосеков», которые вот-вот должны устроить какое-то эпическое зверство, но все никак не устраивают.

Цена вопроса

Что ж, украинские «исторические исследования», по результатам которых мы узнаем, например, что греки украли у украинцев всю античную культуру, у вменяемого человека восторга вызвать не могут. Тоже самое можно сказать и про политику Киева – что януковичевского, что турчиновского. Однако отсутствие восторга и даже стойкая антипатия – это еще не повод для начала войны. Тем более для войны с народом столь нам близким (настолько близким, что наши различия, за вычетом Галичины, логичнее рассматривать как различия субэтносов, а не разных народов).

А вот цена военных упражнений в Славянске и его окрестностях может быть очень высокой.

Первое. Отрыв Украины от России. До настоящего момента различия между русскими и украинцами (опять же, за вычетом Галичины) были мизерными. Что, в свою очередь, создавало мощнейшие объективные предпосылки, как для культурной, так и для политико-экономической интеграции. Однако война способна их уничтожить почти полностью, ибо ничто так не отдаляет людей друг от друга, как солдатские гробы.

Второе. Мы не только теряем Украины, мы закрываемся от всей славянской Восточной Европы (про неславянскую и говорить нечего). Там еще не забыли Прагу-68, а тут новых впечатлений привалило. Россия и, что особенно скверно, русские становятся для западных славян агрессорами, а горячо «любимые» россиянскими патриотами США и НАТО – ангелами-хранителями.

Третье. Изоляция РФ толкнула ее в объятия Китая – объятия, сильно напоминающие хелицеры сольпуги. Приобретя Крым, мы, похоже, уже теряем Сибирь. А эту потерю нам не окупит и сотня Крымов. Военные же действия на востоке Украины несомненно способствуют дальнейшему закрытию РФ для Европы, США и вообще большинства развитых стран.

Четвертое. Внутриполитическое продолжение пункта три – изоляция благоприятствует дальнейшему дрейфу путинского режима в сторону не только диктатуры, но и тоталитаризма.

Ценник выходит не маленький. И возможность заменить украинские учебники с «рублом Орды» на путинские (с «Великой Победой»), а также переименовать Вшiвие горкi во Вшивые горки, едва ли столько стоит.

Поэтому русскому добровольцу – по крайней мере, с оружием в руках – сегодня на Украине делать нечего. Война, которую там ведут «народные мэры» вместе со своими ролевиками из ГРУ – чужая война. Но кровь на это войне проливается родная, братская.

P.S.

В завершение, наверное, надо оговорить несколько вещей – простых, но не всегда и не всем очевидных.

Из того, что не следует вступать в воинские формирования ДНР, отнюдь не следует, что нужно записываться в какой-нибудь «Русский Легион» при украинской Нацгвардии или «Правом секторе». Все по той же причине: для того, чтобы воевать, да еще и против своих по крови, нужны очень веские причины. Их нет. Единственное, за что сейчас стоит бороться русским на Украине – это за мир.

И, конечно же, из того, что волонтеры, поехавшие воевать за ДНР, в принципе и очень сильно неправы, не следует, что они все, поголовно, подонки. Скорее, наоборот – и в этом трагедия. Ведь и те советские парни, которые добровольцами ехали воевать в Афганистан, по личным своим качествам часто были не худшими, а одними из лучших. Но воевали они за неправое дело. А, кроме того, своими делами объективно укрепляли антирусскую советскую систему.

Те, кто сейчас едут сражаться за ДНР, повторяют те же ошибки. Да, они могут быть лично храбрыми людьми и часто, несомненно, ими являются. Но их действия – идут во вред их народу. Они – проливают братскую кровь. А потому, признавая их храбрость, героями их признать невозможно. По крайней мере, русскими героями.

Димитрий Саввин