Секретное оружие Путина

В лихих подразделениях военной разведки России полно убийц, торговцев оружием и бандитов. И то, что они провернули на Украине – только начало.

У разведки есть два способа доказать свою ценность правительству, которому она служит. Либо она может быть действительно полезной (например, обнаружить точное местоположение наиболее разыскиваемого террориста), либо она может вызывать страх, неприязнь и порождать диффамацию от конкурентов (например, чтобы во время дачи свидетельских показаний в конгрессе их назвали одной из основных угроз). Но когда агентство по шпионажу делает и то, и другое, его ценность не подлежит сомнению.

Когда на Украине начался кризис, у Кремля были некоторые сомнения относительно ценности ГРУ – аппарата военной разведки России. Агентство не только продемонстрировало, как Кремль может использовать его в качестве важного инструмента внешней политики, разрывая страну в клочья при помощи горстки агентов и кучи оружия. ГРУ показало остальному миру, как Россия собирается сражаться в предстоящих войнах: используя уловки, отрицание, диверсии и оперативное насилие. Даже сейчас, когда созданные при поддержке ГРУ повстанческие группировки в Восточной Украине теряют позиции перед лицом наступающих сил Киева, геополитический ландшафт изменился. ГРУ вернулось во всемирную шпионскую игру с новым сценарием, который надолго станет вызовом для Запада.

Последние годы были не лучшими для Главного разведывательного управления Генерального штаба (ГРУ). Когда-то оно было, пожалуй, крупнейшей спецслужбой России, с самодостаточными пунктами – известными под названием «резиденции» – в посольствах по всему миру, обширной сетью тайных агентов и девятью бригадами силовиков, известных как «спецназ ГРУ».

К началу 2013 года ГРУ было в безнадежном состоянии. С 1992 года агентство курировало операции в постсоветских странах, «ближнем зарубежье» России. Но президент Владимир Путин, кажется, считал, что оно все меньше и меньше подходит для этой работы. Когда Федеральной службе безопасности (ФСБ), российскому агентству внутренней безопасности, в 2003 году разрешили открыто проводить операции за рубежом, один источник сказал мне, что так произошло, потому что «ГРУ, кажется, не умеет делать в соседних странах ничего, кроме как считать танки». (Возможно, даже это оно делало не очень хорошо. Путин возложил часть вины за плохие результаты вторжения России в Грузию в 2008 году на ГРУ.) В Москве считали, что упор ГРУ на горячие «динамические операции» по схеме работы военизированных боевых групп все менее актуален в эпоху кибервойны и нефтяной политики.

Политические просчеты также привнесли свою лепту в снижение роли ГРУ. Валентину Корабельникову, начальнику агентства с 1997 по 2009 год, казалось, было более комфортно в рядах спецназа в Чечне, чем в условиях дворцовой политики в Москве. Критика в адрес военных реформ Путина испортила его отношения с Кремлем. Корабельников был уволен в 2009 году. На его место пришел «без пяти минут в отставке» генерал-полковник Александр Шляхтуров, которого в течение двух лет редко можно было увидеть в штаб-квартире ГРУ в виду его плохого здоровья. В декабре 2011 года ГРУ приветствовало своего третьего главу за почти три года, генерал-майора Игоря Сергуна, бывшего атташе и разведчика с боевым опытом и самым низким званием на посту руководителя за последние десятилетия. К концу 2013 года Кремль, казалось, рассматривал идею понизить агентство с «главного управления» до просто «управления», что стало бы тяжелым ударом по престижу службы и ее политическому весу.

Во многом понижение статуса ГРУ казалось неизбежным. С 2008 года управление пережило жесткие сокращения бюджета. И это в то время, когда бюджеты большинства органов безопасности и разведки в России постоянно увеличивались. Восемьдесят из ста офицеров были уволены, отправлены на пенсии или переведены. Большую часть спецназа перераспределили в регулярную армию. Резиденции уменьшили, иногда даже до одного офицера, работающего под прикрытием военного атташе.

И вот как несколько месяцев могут все изменить. То, что Кремль когда-то рассматривал как недостатки ГРУ – сосредоточенность на «ближнем зарубежье», упор на насилие, а не на ловкость, лихой стиль (включая готовность убивать за рубежом) – стали преимуществом.

Почти бескровный захват Крыма в марте был осуществлен по планам, составленным Главным оперативным управлением Генштаба, которые в значительной степени опирались на разведку ГРУ. ГРУ всесторонне исследовало регион, следило за украинскими силами, базирующимися там, слушало их общение. ГРУ не только обеспечило прикрытие для «маленьких зеленых человечков», которые быстро захватили стратегические точки на полуострове до того, как стало понятно, что это российские войска. Многие из этих оперативников – нынешние или бывшие члены спецназа ГРУ.

Есть целая совокупность доказательств, что так называемый министр обороны сепаратистской Донецкой Народной Республики, Игорь Стрелков, чье настоящее имя Игорь Гиркин, офицер ГРУ (действующий или в запасе), и, похоже, получает указания, если не приказы, из штаб-квартиры агентства. В результате Европейский Союз определил его как «сотрудника» ГРУ и внес его в свой список санкций. Хотя основная часть повстанцев в восточной Украине, вероятно, украинцы или русские «военные туристы» – спровоцированные, вооруженные и продвигаемые Москвой – среди них тоже есть оперативники ГРУ на местах, помогающие доставлять оружие и людей через границу.

Когда в конце мая на восточной Украине появился батальон «Восток», полное возрождение ГРУ стало очевидным. Эта сепаратистская группировка носит то же имя, что и спонсируемое ГРУ чеченское формирование, распущенное в 2008 году. Новая бригада (состоящая в основном из тех же боевиков из Чечни) казалось, возникла из ниоткуда. Они были одинаково вооружены и в их распоряжении были бронетранспортеры. Первым заданием был захват здания администрации в Донецке и отстранение всяких повстанцев, которые сделали его своей штаб-квартирой. Закрепив за собой права главной собаки в стае, «Восток» начал набирать украинских добровольцев, чтобы заменить чеченцев, которых пришлось по-тихому отправить домой.

Александр Ходаковский, перебежчик из Службы безопасности Украины, впоследствии заявил, что он был командиром батальона. Но это произошло только через несколько дней после захвата донецкого штаба. Можно предположить, что изначально батальон был под командованием представителей ГРУ. «Восток», по-видимому, предназначен не столько для борьбы с регулярными украинскими силами – хотя ему приходилось это делать – а скорее, чтобы выступать в роли квалифицированного и дисциплинированного исполнителя власти Москвы над ополченцами в случае необходимости.

Батальон «Восток» проясняет стратегию Москвы: у Кремля нет ни малейшего желания вступать в прямое военное противостояние со своими соседями. Вместо этого он использует стратегию своего рода «нелинейной войны», развязанной в Украине, которая сочетает откровенную силу, дезинформацию, политическое и экономическое давление и тайные операции. Вероятно, она и будет его выбором в будущем. Это как раз те виды деятельности, в которых отличается ГРУ.

В конце концов, поскольку Москва не собирается отказываться от своих претензий на статус мировой державы, в ближайшем будущем акцент внешней политики России, очевидно, будет сделан на создании и поддержании ее гегемонии в Евразии. Это как раз те регионы, где ГРУ сильнее всех. Например, в Казахстане, где в северных регионах много русских, и поэтому они – потенциальная мишень для подобного политического давления при помощи местных меньшинств, ГРУ – главная разведывательная сила, в то время как его гражданский аналог – СВР – технически отстранен от работы в Казахстане или любой из стран Содружества Независимых Государств декларацией, подписанной в 1992 году в Алма-Ате.

Сочетание этих факторов означает, что ГРУ сейчас чувствует себя гораздо более комфортно и уверенно, чем год назад. Киев выставил и выгнал военно-морского атташе из посольства России, как офицера ГРУ, а Сергун, начальник ГРУ, попал в список чиновников, на которых распространяются западные санкции. Но это все никак не повредило агентству. Разве что увеличило его престиж.

В московских кругах больше не обсуждают понижение статуса ГРУ. А восстановление статуса агентства означает, что оно снова вернулось в многолетнюю борьбу за влияние среди российских разведчиков. Что еще более важно, это означает, что операции ГРУ в других странах мира, вероятно, будут снова расширены и агентство постарается восстановить часть своей былой агрессии.

Возрождение ГРУ также демонстрирует, что доктрина «нелинейной войны» – не ситуативный ответ на украинские обстоятельства. Именно так Москва планирует продвигать свои интересы в современном мире. Остальной мир еще не понял этого, несмотря на то, что начальник Генерального штаба Валерий Герасимов четко об этом сказал в скромном российском военном журнале в прошлом году. Он писал, что акцент в новом способе ведения войны смещен в сторону «широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер... все это дополняется военными мерами скрытого характера», не в последнюю очередь с использованием спецназа.

В таких конфликтах воевать будут шпионы, диверсанты, хакеры, спровоцированные люди и наемники – как раз тот вид оперативников, которыми располагает ГРУ. Даже после перевода большей части спецназа из-под непосредственного командования ГРУ, агентство все еще может руководить этим элитным подразделением, обученным для убийства, саботажа и дезориентации, как показывает пример Украины. ГРУ также продемонстрировала готовность работать с разнообразными авантюристами. В Чечне оно создало не только батальон «Восток», но и другие формирования перебежчиков из партизан и бандитов. Считается, что осужденный за торговлю оружием Виктор Бут тоже частично работал на ГРУ. ГРУ, по сравнению с остальными спецслужбами, предъявляет меньше требований тем, с кем работает. Но это еще и значит, что им сложнее быть уверенными, кто работает на них.

У НАТО и Запада до сих пор нет эффективного ответа на такое развитие событий. НАТО – военный союз, созданный для реагирования на прямую и открытую агрессию – уже в недоумении относительно того, как вести себя с виртуальными атаками, как, например, кибератаки на Эстонию в 2007 году. Возрождение ГРУ обещает будущее, в котором угроза пересечения танками границы во времена холодной войны сменяется новым видом войны, сочетающим уловки, тщательную разработку местных союзников и завуалированные удары спецназа для достижения политических целей Кремля. НАТО может быть сильнее со строго военной точки зрения, но если Россия может породить политические разногласия на Западе, осуществлять спорные операции с использованием сторонних бойцов и нацеливаться на стратегические лица и объекты, то на самом деле не важно, у кого больше танков и у кого лучше ракетные истребители. А это именно то, с чем будет работать ГРУ.

Источник