Стабильность.

Клейменов Михаил

Празднование нового года в съемной квартире где-то на отшибе очень способствует ностальгии. Не удивительно, ведь четырнадцатый я встречал с уверенностью в завтрашнем дне.

У меня была маленькая квартирка, хреновенькая работка и какие-то перспективы. Ощущалась та самая пресловутая стабильность. В далеком Киеве происходили непонятные мне телодвижения, больше похожие на художественный фильм. Конечно, занимательность действия вызывала желание наблюдать дальше и узнать, чем же «вот это все» закончится. Но не более того. Со временем я выяснил, что масса моих знакомых побывали на Майдане, еще большая часть по мере возможности его спонсировали. Но не я. Жизнь шла своим чередом.

В двенадцатом еще очень ярки были воспоминания об остальной части Украины, в которой я побывал. Серый, унылый, грязный город с отравленным воздухом казался непригодным для жизни. Единственная мысль, крутящаяся в голове: «чуть подзаработаю и свалю». В тринадцатом воспоминания померкли. Желание дать деру осталось лишь как мечта без какой-либо мотивации. К началу четырнадцатого я окончательно отложил вопрос переезда в другой город и занялся налаживанием своей жизни в Луганске. Ну, сами посудите. Любимая жена в декретном отпуске. Пособия по рождению и уходу за ребенком - в общей сложности чуть больше тысячи гривен. Маленькая дочь и огромные расходы на все-все-все для нее. Ну какой тут может быть переезд? А в Луганске своя квартира. Замечательная работа, которую я отлично выполнял и искренне ненавидел. Зато стабильно. Зато знал, что завтра мне будет, за что кушать. Жизнь шла своим чередом.

События мелькали как сериал средней паршивости. Вроде интересно, что там дальше будет, но за душу не трогает. Гарант бежал, цирк в Раде, непонятный И. О. Царя, левый КабМин, вежливые люди. Все было смешно и как-то нереально. На жизни практически не отражалось. Аж до отжатия Крыма. Не знаю почему, но именно превращение полуострова в остров подняло лично во мне волну негодования. Я переживал за украинских военных, клял бездействие властьимущих. Но мой быт это событие тоже никак не изменило. Я только стал более нервным, вспыльчивым, раздражительным. Но каких-либо действий, помимо споров с окружающей ватой, не предпринимал. Жизнь шла своим чередом.

Захват здания СБУ был как гром среди ясного неба. Вот только вчера в трехстах метрах от входа пели гимн Украины двумя тысячами ртов. А сегодня пару сотен человек взяли объект, у которого охраны было больше, чем штурмующих. Это, простите, как? Вскрыли оружейку, раздают автоматы всем желающим под паспорт. Потом ультиматум - и ничего. Еще один ультиматум - и опять ничего. Вот в это время я понял, что допрыгались. Стал помалкивать при незнакомых, купил себе электрошокер с заявленным напряжением в три миллиона вольт при разряде. И стал ждать. А жизнь шла своим чередом.

Перекрытый участок улицы быстро научились объезжать. По началу весело было фотографировать обоссаные и обрыганные бухие тела с иконами в руках, обмотанные флагами Российской Федерации. Потом баррикады немного почистили. Алкашня перебралась сторожить блокпосты, а в СБУ всегда можно было на халяву пожрать. Где-то далеко началась война. Опять по телевизору, опять нереальная. Жизнь шла своим чередом.

После того, как с боем были захвачены все военные части, я вывез семью из города. А сам вернулся. Зачем? За маленькой зарплатой на ненавистной работе. Война была уже совсем близко. Счастье взяли очень чисто. Некоторые друзья заснули в ЛНР, а проснулись в Украине. Чему безмерно радовались. Это стало моей мечтой. Ничего не делать, и чтоб добрый дядя с автоматом из батальона «Айдар» перестрелял террористов и вернул все как было. Некоторые друзья, из тех, кто остался жив и на свободе, готовились поддержать штурм города. Гаражи были полностью заставлены бутылками с горючей смесью, огнестрельное оружие потихонечку копилось в специальных схронах. Все ждали штурма. Я уже привык к артобстрелам, на слух определял тип оружия и вероятную опасность. Юбилейный с Металлистом переходили из рук в руки. В Станице не прекращались перестрелки. Ватные знакомые некисло паниковали, когда движуха началась в Камброде. Город был практически окружен. Войска могли зайти с любой стороны. Осознавая это, каждый раз, когда слышал автоматную очередь, я с замиранием сердца думал, что началось. Но ничего не начиналось. Жизнь шла своим чередом.

Мина упала метрах в тридцати. Я лег очень быстро. В лужу. Грязный, зато живой. Было бы обидно избежать столько "Градов", починить массу магистральных и абонентских кабелей после попаданий, столько раз уезжать с места обстрела минут за пятнадцать до первого взрыва - и вот так зазеваться за день до отъезда. Ведь слышал хлопок, ведь знал, что миномет. И даже уловил приближающийся свист. Но не предал значения. Слишком привык. Спохватился в последний момент. Мне опять повезло, а кому-то нет. С бензином стало плохо. Террористы ввели запрет на передвижение на своём автотранспорте по городу. Скорые забирали только раненых. Только тех, кого еще можно спасти. Остальных снимало "LifeNews". Кстати, отличная примета: видишь сотрудников прессы – вали. Я так дважды избежал обстрелов. И не только я. Многие приспособились. Жизнь шла своим чередом.

Я уехал на последнем поезде, потом железнодорожное сообщение прекратилось на какое-то время. А Луганск превратился в ад. Ни денег, ни света, ни газа, ни воды, из еды только запасы. Связи нет. Но люди и к этому приспособились. А когда стало чуть проще, так и вообще возрадовались. Правду говорят: «Чтоб сделать человеку хорошо, сделай плохо, а потом верни как было». Жизнь шла своим чередом.

Что до меня, то первым делом я попытался пристроится на ту работу, которую я ненавижу, но хорошо делаю. Получилось быстро, получилось много денег, но я уже был не тот. Предохранитель в моем искалеченном сознании окончательно вышел из строя. Оказалось, что я очень сильно ошибался. Маленький ребенок и жена в декрете – абсолютно не помеха для переезда. А материальный достаток значительно выше, если работа в кайф. Но понимание пришло поздно. Стабильная херовая жизнь отчего-то казалась привлекательнее перспективы. Было очень страшно покидать зону комфорта – место, которое я знаю слишком хорошо. Пинку от судьбы я сопротивлялся до последнего. Долго не хотел уезжать, потом старался двигаться по уже знакомой колее. Жить в новом мире по законам старого.

А в Луганске люди радуются тому, что старые законы там работают. Жалуются, что хунта отключила свет на новый год. И в упор не хотят понимать, чего это им, независимым, пенсии соседняя страна не платит. Продолжают работать за две с половиной тысячи в квартал с осознанием того, что ни зарплат, ни пенсий от ЛНР до марта можно не ждать. У людей есть маленькие квартирки, хреновенькие должности на несуществующих предприятиях и никаких перспектив. И всюду нас обступает та самая пресловутая стабильность. Жизнь идет своим чередом.