До… до мышей

Upper Rat

Современная российская действительность не оставит вам много поводов пребывать в состоянии благодушного покоя. Жутковатый, но не лишенный некой порочной привлекательности карнавал красок и образов настигнет вас везде, куда бы вы не пожелали укрыться.

Выбросьте телевизор, выключите радио – и поставщиком изобразительно-образного хлама станет любезный вашему сердцу Интернет. Ужо он вам накидает!.. Не успели разглядеть в деталях распятие на вагине, не остыли еще блины на лопате, как – спешите видеть – явилась свиная голова с фамилией знаменитого режиссера и руководителя театра на лбу.

Как известно, после того, как опера Рихарда Вагнера "Тангейзер" в постановке молодого режиссера Тимофея Кулябина была представлена на сцене Новосибирского театра, начались протесты православных верующих, которые посчитали себя оскорбленными. Собственно, оскорбились они не самим спектаклем, которого не видели (ибо в спектакле, как выяснилось, со скрепами и традицией все путем!), а рекламным плакатом, на котором распятие Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа оказалось изображенным на фоне непотребного места. Они собирались на массовые митинги (в количестве полторы тысячи человек на двухмиллионный город, ага). А 1 апреля подобная акция прошла и в Москве, возле МХТ имени Чехова. Как сообщает телеканал "Россия 24", у главного входа православные активисты положили свиную голову, на лбу которой было написано — "Табакову". Участники акции заявили, что худрук МХТ и его коллеги "подложили свинью русскому народу". В этот раз верующие крайне недовольны постановкой Константина Богомолова "Идеальный муж".

Владимир Голышев – российский журналист, драматург, политолог, просто русский человек, не утративший разум и совесть (что на сегодняшний день явление редкое), высказал по этому поводу интересную мысль: «Наезды мракобесов – это единственное, что представляет хоть какой-то интерес в современном российском искусстве. Если бы не суровые перцы в Новосибирске с бородами а ля Зи-Зи-Топ, если бы не девица со свиной головой в Камергерском, говорить было бы вообще не о чем. Ведь что происходит на самом деле? Ничтожествам, которые готовы выдать за "творческий поиск" любую подвернувшуюся под руку херню, предлагают "ответить за базар". И тут наступает момент истины. Потому что ответить им нечем. А в наезде мракобесов хоть какой-то прикол есть. Хоть что-то, достойное внимания».

Итак, современное российское искусство перестало представлять хоть какую-нибудь художественную ценность, ибо перестало быть искусством. Его нет, оно сделалось такой же фикцией, как российское гражданское общество или политический процесс внутри страны. Зато реакции мракобесов на "произведения современного искусства" невольно сами становятся неким художественным актом, дающим нам возможность наблюдать современную российскую действительность как своеобразное театральное зрелище.

Ведь это же прелесть что такое! По любому поводу и без повода нестройными стадами или стройными рядами набегают ряженые и устраивают на ровном месте балаган. Ряженые усатые дядьки в штанах с лампасами (атласная лента из магазина «Шейте сами» нашита женой или подругой на темно-синие треники), в роли «казаков» - ибо какие же они казаки? Казачество – особое военное сословие, проживавшее на окраинах Российской Империи до революции 1917 года, обладавшее особым статусом, правами и привилегиями, и имевшее право самоуправления и самоорганизации. А это что? Ряженые обросшие диким волосом во всех местах толстопузые мужики в платьях с крестами на жирных шеях, изображающие православных священников, –какие ж они священники?  Слово «священник» происходит от слова «святой», то есть «отделенный от мира». А какое ж отделение от мира у РПЦ МП, которая и при советской власти управлялась особым отделом при ЦК КПСС, и служители ее поставлялись из числа выпускников школ КГБ? И уж тем более сейчас, когда Церковь стараниями Гундяева и вовсе превратилась в блудницу, бессовестно подмахивающую власть предержащим за весьма неумеренную мзду? Это образно говоря. А на деле выполняет ту же функцию, что отдел по идеологии при ЦК КПСС. С той только разницей, что прежние идеологи вели себя достойно: до дешевой верноподданнической истерики не скатывались, буйной растительностью не обрастали и в платьях с серебряной бижутерией на шеях по улицам не бегали. Тетки в платках и юбках до пят – ряженые, ибо в таком виде они даже на базар не ходят. А ходят в джинсах и кроссовках, а на работу на шпильках и в макияже, и только в толпе «оскорбленной православной общественности» принимаются усиленно изображать из себя овец-девственниц.

Можно, конечно, возразить, что тупость и агрессия балаганных клоунов не наигранная, а вполне себе настоящая, ну, так это артисты просто очень прочно в образ вошли. Они ведь как никакие другие актеры в мире умеют соответствовать желаниям режиссера. В «лихие девяностые» полстраны с упоением играло в «бригаду», потому что почувствовали – сейчас такой персонаж потребен, и в него играть стало можно. Нынче в моде другая пьеса, «Антимайдан» называется – «ополченцы», «казаки», «возмущенная православная общественность» и «православные байкеры».

Итак, перед нами спектакль. Народ разобрал роли и с воодушевлением играет. Цель спектакля – демонстрация наипреданнейшего лоялизма. Вот как в волчьей стае волки-омеги приседают на передние лапы перед вожаком, прижимают уши и истово машут хвостом, так и идейный «Крымнаш» заходится в суетливом восторге: «Люб ты нам, царь-батюшка! Да видишь ли ты? Осознаешь ли ты, как мы все тебе преданы?»

Мизансцены сменяют одна другую: Санкт-Петербург, холодная весна, на тротуаре у эротического музея «Точка G» стоит группа гражданок все в том же убогом прикиде овец-девственниц. Гражданки держат в руках плакаты следующего содержания: «Я против орального и анального секса!», «Секс только для деторождения!», «Мы против мастурбации!». Дамы громко скандируют: «Долой разврат!», нимало не смущаясь тем обстоятельством, что мимо идут прохожие, в том числе и с детьми дошкольного возраста, умеющими читать. И какого-нибудь ребенка может заинтересовать, что такое секс. Или что такое онанизм. «Папа, – спросит он, – а что такое разврат?» И как тогда быть? Особенно памятуя о наличии закона о защите детей от вредной информации? Но ряженых гражданок такие вопросы не волнуют. Они пришли бороться со смазками и вибраторами за консервативные ценности и духовные скрепы. Ибо отсутствие секса в семье – это самая что ни на есть духовная и традиционная ценность в России. Незыблемая, как верховная власть. Плевать при этом, что сама власть после трех десятилетий брака публично оформила развод с законной супругой и сожительствует с бывшей гимнасткой. Скрепы в России, что дышло – холопам нельзя, а у царя-батюшки вышло!

А вот перед нами «Педагогическая поэма», как назвал эту сценку журналист Андрей Мальгин. В Орловской области начался суд над Александром Бывшевым, школьным учителем, написавшим стихи в поддержку Украины. Допрашивают "свидетелей" - других учителей. Репортаж из зала суда и впрямь читается как поэма, на одном дыхании. Просто невольно сами собой встают перед глазами бессмертные образы из произведений Гоголя, Чехова и Салтыкова-Щедрина. Общая тональность действа «Стихи не читали, но Бывшева всем коллективом осуждаем!» Это тоже скрепа такая – найти в собственном стаде паршивую овцу и преданнейше, верноподданнически, демонстративно погнать. Поглядывая временами наверх – ну как там? Хорошо ли мы вошли в образ? Одобряет ли начальство нашу игру? Ценит ли изображаемое нами рвение?

И вот, если смотреть на весь этот бездарный «Антимайдан» как на гигантский спектакль, режиссируемый и организуемый начальством помельче для того, чтобы выслужиться перед «самим», то можно увидеть любопытные вещи…

Как известно, искусство – это отражение действительности в художественных образах. Художественный образ воспроизводит действительность с позиции определенного эстетического идеала. Автор (писатель, драматург, режиссер) придумывает реальность, в которой происходят вымышленные события. И сами эти события, и участвующие в них персонажи могут быть показаны автором как прекрасные или безобразные, возвышенные или низменные, трагичные или комичные. И это свое эстетическое отношение автор передает зрителю в момент воспроизведения спектакля на сцене.

Какое же эстетическое отношение вызывают в нас персонажи «Русского мира», марширующие по площадям российских городов? Ответ очевиден – они безобразны. Все эти православные байкеры с зенками навыкат, толстопузые попы, обросшие сальной шерстью, бабы-коровы (их ведь даже телочками не назвать!) – отталкивающе уродливы! Более того, участвующие в массовке актеры всеми силами стремятся показать, что да – они уроды, опустившиеся и тупые, и что именно это обстоятельство делает их отличными от загнивающей Гейропы. С их стороны это несомненно вызов культуре, цивилизации, облагораживанию, очеловечиванию. Посыл спектакля – «Мы, русские, дикари и хамы, и не желаем становиться другими!»

Еще одна отличительная черта «Антимайдана» - отсутствие у него даже намека на что-то, хотя бы отдаленно напоминающее стиль. Свалка архаических образов давно ушедших эпох – православные пионеры, салютующие крестному ходу, косорылые реконструкторы с АКМ в белогвардейской униформе, иконы и хоругви, красные знамена и портреты Сталина, георгиевские ленты на стрингах, мусульманские бороды на рязанских физиономиях. Трэш и угар, куча дерьма – вот, что представляет собой «Русский мир» с его имперским бредом в образном выражении. Тотальная деградация всех прежних смыслов. Какой-то предельно абсурдный постмодернизм. Закат культуры, да. Ну, или окончательный слом прежней культурной матрицы.

В общем, до… до мышей. Что тут еще скажешь?