О «братской» любви, или Как много «братьев»

Иван Добровольский

За последние годы Украина пережила немало потрясений: смерти героев на Майдане, война, оккупация, предательство.

Для многих одним из мощных психологических потрясений стало осознание того, что на Украину напал «старший брат». Ещё со времён Евромайдана в соцсетях, медиа и частных разговорах можно услышать, мол, не братья они нам! Эти слова кто-то произносит с горечью, кто-то — с обидой, а кто-то — и с презрением. Но чем чаще приходится слышать это выражение, чем большую бурю негодования в украинском сегменте Facebook вызывает очередной высер российского агитпропа о «братском народе», тем больше создаётся впечатление, что мы продолжаем обижаться на жителей России, будто действительно считали их родственниками. Будто сопредельные государства не руководствуются сугубо прагматичными национальными интересами, а должны считаться с «братьями». Разочарование в «старшем брате» ничему нас не научило, и мы уходим от него «домой, в европейскую семью народов». Наверное, стоит напомнить, что из этой «семьи» мы вполне добровольно ушли в 50-х годах ХVII века, с боями никак не менее кровопролитными, чем сейчас на Донбассе.

К слову, в сети Интернет довольно много материалов относительно того, что украинский язык больше похож на польский или словацкий, нежели российский (чего я ни в коем случае не подвергаю сомнению), и авторы подводят к мысли, что словаки и поляки нам больше «братья», чем россияне. В связи с этим хотелось бы процитировать польского классика: «Опустела Речь Посполита, опустела Украина. Волки выли на развалинах прежних городов, и некогда цветущая страна стала как бы огромной могилой. Ненависть вросла в сердца и отравила кровь двух братских народов». Это окончание романа Генриха Сенкевича «Огнём и мечом», написанного в 1884 году. В своей трилогии польский историк творил миф о могуществе Речи Посполитой и тосковал об утраченном величии. Герои-товарищи из романа своим географическим происхождением должны были олицетворять единство земель: Скшетуский — Подляшье, Пан Заглоба — Малопольшу, Володийовский — Русь-Украину, Пидбийпьятка — Литву. Сенкевич считал украинцев братьями на том основании, что они вместе с поляками и литовцами прожили в одном государстве без малого триста лет. Практически столько же, сколько Украина была в составе Российской империи и СССР. С учётом же того, что Польша сама стала частью Российской империи, получается, мы с поляками «под одной крышей» лет четыреста. Чем не братья? Вот и радуются многие наши дорогие сограждане, мол: «Не сироты мы! Есть братья! Да ещё и на Западе!».

К чему это я? Да к тому, что метрополия всегда найдёт формальные основания для овладения и управления своими колониями. Ведь поглощение соседних территорий, на которых проживает «один и тот же народ», и не поглощение вовсе, а «восстановление исторической справедливости». Но что же заставляет нас искать себе таких вот «братьев»? Откуда это желание быть всеми любимыми и уважаемыми, ничего не предлагая взамен? Причём глупости про братьев и европейскую семью нам рассказывают не только малоизвестные, любвеобильные субъекты из соцсетей, но и государственные мужья высших рангов. Жаль, что, говоря о возвращении в нашу историческую семью, наши лидеры забывают упомянуть, как польский брат гонял быдло-холопов в хвост и в гриву. К слову, с точки зрения тогдашней шляхетной элиты, совершенно справедливо.

Такое метание в поисках богатых сородичей очень уж похоже на некую форму массового инфантилизма. Это психическая девиация, выражающаяся в задержке становления личности, при которой поведение человека не соответствует возрастным требованиям к нему. Преимущественно отставание проявляется в развитии эмоционально-волевой сферы и сохранении детских качеств личности. Естественно, что инфантильные люди не самостоятельны. Они привыкли к тому, что другие всё решают за них. Психологи утверждают, что главное отличие инфанта от нормального человека состоит в том, что нормальный ребёнок хочет быть взрослым и самостоятельным, но пока не может, а инфант, даже если и может быть взрослым и самостоятельным, не хочет этого делать. При инфантилизме именно не хочется быть самостоятельным, здесь задача — убедить взрослых и в первую очередь родителей, что не можешь быть самостоятельным, что нужна забота, внимание и уход.

Возможно, причины инфантилизма кроются в нашей тяжёлой истории. Но, чтобы вырваться из этой невероятно кровавой исторической спирали, нам придётся повзрослеть и осознать, что государств-братьев, добрых дядей от политики и семей-народов не существует. Миром движет прагматизм, и до тех пор, пока нам нечего будет предложить нашим «родственникам» на Западе (Востоке, Юге или Севере), мы никому не будем нужны. И когда мы обижаемся на Европу за то, что «она нас не любит», то выглядим просто смешными. Хотя это и никому не важно, кроме нас.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.