Белый шум

Кирилл Данильченко aka Ронин

Знаете, чем больше всего утомляет война? Не монотонными обстрелами, не риском, который всегда где-то там, даже за спиной, не сном по 4-5 часов неделями. Нет, всё это конечно тоже — мало приятного сидеть весь вечер под входящими минами или внезапно очутиться под обеденным столом, потому что какой-то умник решил пристрелять «ЗУ-23\2» из глубины и маленько оплошал. Но ко всему можно привыкнуть — к приходу 122-мм снаряда неподалёку от блиндажа, к беспокоящему протяжному посвисту в паре метров, к тому, что десять минут кажутся часом, ко вкусу энергетических напитков и к тому, что засыпаешь сидя, когда всё это дело стихло.

Но есть моменты, которые возьмут и вымотают из тебя кишки — день за днём. Причём совсем не те, о которых думаешь, идя на войну. Невозможно нормально помыться, будучи на ноле. Невозможно нормально побриться в поле. Спиртовые салфетки, чайники, возня с пластиковыми вёдрами из-под краски и бутылками для воды. Грязь, тонны грязи везде. Она налипает на резиновые сапоги, пудовые комья надо сбивать перед заходом в блиндаж, ты тонешь в окопах, тонешь на тропинках, утопаешь в зелёнке. Тебе постоянно холодно — даже летом во время жары ночами ощутимо пробирает, осенью повсюду чавкает вода. Зимой холод металла вытягивает жилы, а запах гари от печки въедается под кожу — обитателей нулевых «опорников» можно вынюхивать в засаде, и это не шутка. Комары в полях просто заедают, мыши ночами пляшут на одеялах и шуршат пакетами.

Еда быстро приедается, «красную рыбу» не кушают даже коты, сало намазывают на хлеб и отдают собакам — ты не голоден, многие даже набирают вес, но каши, жирные супы и консервы совсем скоро смертельно надоедают. Такое впечатление, что меняется даже вкус блюд — говорят, что после 35 лет часть вкусовых рецепторов потихоньку отмирает. Может, они отмирают быстрее от недосыпания и стресса? А может, это уже акцентуация и ПТСР? В любом случае, возни в поле с готовкой много, мытье посуды — это целый квест, а блюда высокой кухни от призванного из ПТУ повара не вставляют.

В общем, быт делает реально тоскливо. Ты живешь с бойцами, с которыми не жил бы в гражданской жизни под одной крышей — не потому, что они плохие, а ты классный, а потому, что вы разные, как швейная машинка и свиная отбивная. Видишь, как люди, больше всех рассказывающие о патриотизме, сливают топливо, сдают гильзы и металл, воруют — вплоть до того, что у своих товарищей. Видишь как тех, с кем ты стал близок, отправляют в госпитали. Они переводятся, вас разбрасывает поездами и ОТУ, приказами и доганами, разорванными контрактами и набившими оскомину речёвками на похоронах — «Герои не умирают».

Ты как дерево, пересаженное с корнями — до войны даже кадровые военные после недель полигонов, полевых выездов или командировок всегда возвращались домой, к семьям и друзьям. Сейчас у контрабасов и офицеров всё не так — один-два коротких отпуска в год. У многих и этого нет за месяцы отъездов. Дома всё поменялось — разваливаются семьи, рвутся дружеские связи, ты месяцами варишься в одном котелке. А потом ловишь себя на мысли, что интереснее говорить с волонтёром или экипажем парамедиков, чем звонить своим товарищам из прошлого или родственникам.

Ощущение трясины в жизни — не на что опереться и некуда двигаться. Каждый бежит от липкого дня сурка по-разному — кто-то жёстко присел на стакан и аватарит, кто-то ударяется в хобби, кто-то теряется в сериалах на планшете, вместо того чтобы выспаться после поста, кто-то терзает гитару, кто-то садит зелень на ВОП, почти все зависают в социальных сетях. Просто одни пишут девчонкам вКонтакте, другие смешные истории за жизнь в ФБ, третьи простыни про политику, но роутер — явно вторая вещь по полезности после генератора. Основной источник новостей тоже из интернета — ну не УТ-1 же смотреть, как мы стоим и наблюдаем, соблюдая Минские договорённости и отвечаем из разрешённого калибра. Когда я сам наблюдал, как БРАГ высыпала десяток тонн металла по зелёнке, откуда по нам накидывали миномёты. Слухи, истории как заптурили «беху», волонтёрские байки, срачи в сети — всё это кладезь информации, отличный способ убить время и сохранить от протекания крышу. И вот тут на первый план выходят всякие мелочи — возьмём хотя бы банальные отжимания по 22 раза, чтобы привлечь внимание к проблеме самоубийств ветеранов. Вы себе не представляете масштабы приколов на эту тему в войсках. Вот реально — США со своими миллиардами и психологами, машиной по реабилитации и пособиями захлебываются в самоубийствах, а мы сейчас отожмёмся и порешаем. Да лучше я 22 раза подниму стакан, да это цирк, смотри, сейчас в форме малого герба на плацу клоуны будут исполнять, выгнали дурачков из-под палки — это самое безобидное, что звучало в кубриках, блиндажах и столовых.

Но при всём показном цинизме военные реально наблюдают за процессом — на Ютубе, в записях на телефонах, делясь ссылками. Не каждый день можно увидеть, как генералы толкают асфальт, потому что кто-то что-то затеял в ФБ. И знаете что? Кто-то может вспомнить министра обороны или НГШ времен Кучмы, который по поводу ветеранов Ирака или Косово стал бы в упор лежа? Без высоких эпитетов, рассказов о том, что всё меняется и камланий про жизнь по-новому? Просто как данность — поднять свой зад, чтобы создать информационный повод и обратить внимание общества на проблему? А можете себе представить, чтобы генералы в РФ принимали участие во флешмобах для своих солдат, которых они без поддержки авиации посылают в Украину, отказываются от них при попадании в плен и на голубом глазу говорят, что те уволились, вместе с оружием и подразделением? То-то и оно. Я не скажу, что это пример мотивации и золотой стандарт пропаганды, но это цепляет, и бывали люди, которые увидев, как позывной «Гром» в 55 лет может отжаться пару дюжин раз, отправлялись в спортивный городок по вечерам потому, что сами они так не могут в свои 30.

На самом деле, военному нужно немного — как минимум, чуть-чуть той же готовности жертвовать, которую они проявили, идя в армию. Ведь в Украине не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы откосить: буквально единицы уклонистов получили реальные сроки, на работу в Польшу берут людей, с трудом умеющих писать, а найти нужную сумму для отсрочки может любой человек с постоянной работой. Сейчас, когда на передке работают исключительно «контрабасы» и добровольцы, и того проще — многие на гражданке продолжают спорить о достойных зарплатах в армии, но предпочитают возить китайские телефоны, сидеть в офисе и страдать от «тарифного геноцида». Очередей в военкоматах пока никто особо не наблюдал.

Военная служба — исключительно сознательное решение, несмотря на множество случайных пассажиров, «заробитчан» и работников метлы и побелки за 7000 в ППД. И на первый план для солдат, которые сознательно отправились на фронт, выходят самые простые вещи — возможность наплевать на личный комфорт ради других, желание переносить тяготы и лишения службы, чувствовать, что ты нужен и делаешь нужное общее дело. Это касается и информационного поля — вместо криков про молитвы и солнышек лучше соберите людей на сдачу крови, вместо причитаний расскажите анекдот, вместо сакраментальных расспросов «убивал» и «страшно было» вспомни, как ездил в Широкино до войны рыбачить, а мы покажем фото, во что оно превратилось. Обратная связь и причастность к решению задачи обычно сближают быстрее, чем причитания и истерика.

Есть такое понятие — «белый шум». Это постоянные стационарные звуки, распределенные по всему диапазону задействованных частот. Для младенца «белый шум» — биение сердца и ток крови в сосудах матери. Для путника в лесу — пение миллионов насекомых в ночи или рокот водопада. Для человека постиндустриальной эры — миллионы сообщений и потоки информации в сети.

Некая надстройка над лимбической системой, позволяющая получать ответы на вопросы за несколько секунд, влиять на эмоции, участвовать в жизни социума, находясь в госпитале или живя в дырке в земле. Вы никогда не задумывались — чтобы прослушать любимую музыку и поднять себе настроение, два века назад нужно было потратить недели и дождаться концерта в филармонии, век назад подгадать время радиопередачи, полвека назад возиться с кассетой и протирать головку магнитофона спиртом? Сейчас нужно 10 секунд на поиск и два клика — причём в такой глуши, что ближайший магазин от вас находится в 20 километрах. В 2017 году можно учить английский, сидя под Володарским, работать на планшете, греясь в «мотолыге», и получать новую профессию, не покидая палатки на «Шри-Ланке».

Влияние постинформационного общества на долговременную и оперативную память, скорость обучения и передачи опыта, на саму эволюцию человека нам всем ещё предстоит осознать. Но совершенно точно, здесь и сейчас при помощи социальных сетей обычные украинцы уже влияют на многие важные для нашей страны вещи — включая мораль десятков тысяч солдат, их желание продолжать борьбу, ощущение, что они нужны стране, да и просто нормальное настроение в условиях, которые трудно назвать нормальными.

И вот сейчас много пишут об информационных войсках, о Стеце, который провалил информационную политику, об отсутствии государственной стратегии в информации. А вы внимательно слушали «белый шум» из армии? Случайные сообщения в сети — даже не Бреста, Маршала или офицеров ГШ в интервью. Просто солдат и офицеров этой войны, которых тысячи, но их знают только по никам и позывным? Да, тяжело — «беха» одного года рождения с нами, день едет, два дня я под ней шаманю с ключами. Да, 10 месяцев без ротации — кроха-дочка шарахается, когда я в отпуске, не узнает. Да, насыпают — за вчера двое «трехсотых», один тяжёлый, хоть бы довезли. Да, людей мало — на посту под 6 человек несут службу 2 бойца по 12 часов. Но ты знаешь чего — мы стоим. Всё ровно — вы привезите 50 метров кабеля и шину к бензопиле, надо ещё один секрет оборудовать связью и доделать блиндаж. И соседи вчера здорово накидали «сапогами» по посадке — нет у сепаров больше миномётного расчёта и в перехвате бойки визжали как сучки. Дадут завтра приказ, и пехота толкнёт вперёд фронт — вон за тот пригорок и зелёнку. Это пишут и говорят солдаты — месяцами живущие в поле в скотских условиях, не видящие семей и рискующие жизнью.

А теперь сравните это с коллективным «белым шумом» из тепличного тыла, гражданское общество, которое не провалило информационную политику. Враг не в Москве, а в Киеве. Тарифный геноцид. Почему я стал беднее вдвое? Война выгодна и на ней зарабатывают олигархи. Надо закончить Майдан и расстрелять половину Рады. Ускорьте реформы, но не трогайте конверты. Еще месяцев 8 назад я как укушенный скакал по социальным сетям в свое редкое свободное время и орал в космос. Что у нас на сегодня самая проукраинская власть с тех пор, как в Раде коммунисты брали третье место в 2002 году и блокировали трибуны, — она вводит квоты на украинскую музыку на радио, занимается реальной децентрализацией и впервые уходит от закупок газа у РФ. Что нет никакого «геноцида», а 6,4 млн хозяйств из 9 млн по стране, получающих адресную помощь — это просто космос во время войны. Что в Европе платят за коммунальные платежи до 25% доходов домохозяйства. Вспомните, может, когда в 90-е вы перебивались с хлеба на воду, государство оплачивало до 80% ваших счетов? Что, кого вы собираетесь расстреливать, если спустя 13 лет после первого Майдана снова в строю Юрий Луценко, пока вы выбираете между Кернесом, Вилкулом и Ланьо, а Москаля бросают из области в область — такой в Украине кадровый голод? Или нужно на место виртуально расстрелянных поставить липовых комбатов со средним образованием и колхозных специалистов по энергетике?

Но это было месяцы назад, до того как бизнесмены писали мне, что они сами договорятся с Моторолой, лишь бы доллар по 8 и зарплата в конвертах. Что армия не нужна, а туда идут только неудачники и унылые бюджетники. До того как тысячи обывателей во время обострения раз за разом рисовали стрелки, рассказывали, как нужно воевать, как носить ПТУР, когда уезжать танку на перезарядку, но так и не дошли до военкомата за 3 года. Сейчас я только улыбаюсь в тактическую бороду и позволяю себе реплики из-за шкафа, чтобы убить время. Ибо 80% людей не продуцируют ничего, кроме информационного мусора, своих заблуждений и страхов.

Надежда только на несколько процентов адекватных — островки света посреди океана серости. Внимательно слушайте и формируйте «белый шум», который Украина транслирует на фронт. Потому что случилось так, что война в тылу почти не ощущается — кроме новостей в телевизоре, редких колонн и бортов с ранеными в Одессу или Днепр, её можно не видеть месяцами. Украинцы ходят на работу, получают субсидии, сидят в ресторанах, ругаются в социальных сетях, рассказывают друг другу, как нужно делать реформы и о пользе блокады. И вспоминают о конфликте только вместе со взрывами складов или задержанными информаторами гибридной армии.

А рядом в одних социальных сетях и «Вайберах» находятся четверть миллиона бойцов ВСУ, НГУ, СБ, Погранслужбы, которые работают в адресах, маринуются на ВОП, такелажат снаряды, по локоть в масле крутят гайки в Оржеве, мерзнут на блоках и день за днем тащат тяготы и лишения службы, теряя товарищей. Чтобы очередной раз услышать, как надо идти на Киев и кто настоящий враг. Идиотов не учит ничего — ни Мукачево, ни гранатомётчик в Киеве, ни опыт предыдущих попыток уйти от империи. Скажу прямо — впереди еще месяцы конфликта, и в нём не будет мелочей. Не питайте иллюзий, что запас терпения бойцов, держащих на своих плечах мирное небо, — бесконечный ресурс. Слушайте «белый шум» — он говорит о нас всех гораздо больше, чем мы сами хотели бы.