Звери в неволе: история (не)любви

Марина Шквыря,

зоолог, канд. биол. наук

Рядом с человеком всегда были животные. Человек ел их, молился на них, любил. В первобытные времена люди тащили на стоянки медвежат или черепах, чтобы держать их в качестве «живых консервов» или игрушек. Некоторые дикие виды в результате длительного процесса одомашнивания подарили человечеству весьма полезных собак, кур и коров. Позже, по мере накопления капиталов, наличие зверинца с дорогими заморскими зверями стало имиджевым компонентом любой власти. Женщина-фараон Хатшепсут гнала ловцов зверей из Египта в Сомали за гепардами. Царь Соломон питал симпатию к приматам. Римская империя демонстрировала весь спектр имперских комплексов — от личных зверинцев патрициев до перформансов с гладиаторами. Людовик XIV разместил множество клеток прямо в Версале.

А для людей попроще появлялись бродячие «укротители» и балаганные демонстраторы диковинок, показывающие черни за скромную плату медведей, следующих за человеком благодаря кольцу, вставленному в нос, змей, непристойно обвивающих пышнотелых «восточных одалисок», или обезьян, обряженных в человеческую одежду. Всё это вкупе с гимнастами, бородатыми женщинами и искалеченными цирковыми уродами обеспечивало «культурный отдых» для рабоче-крестьянских масс. А жители городов со стационарными зверинцами могли посетить зооколлекцию Тауэра, заплатив за вход живой кошкой на прокорм хищников, или поглазеть на медведей Ивана Грозного, сидевших в сырых ямах специально для поддержки пиар-образа тирана.

По мере глобализации, развития транспорта и сельского хозяйства всё больше животных появлялись в странах и регионах, далёких от их родины. Одни оставались навсегда под опекой человека в клетках и загонах, другие обогащали (или гробили) местные природные экосистемы. Дикие животные оставались для человека, как и прежде, источником мяса, шкур и прочих дериватов, лекарств, статуса среди соплеменников, развлечения и даже самоактуализации. Ведь образ человека рядом со зверем намертво вшит в наш культурный код. Инициация молодёжи, юнгианский анализ сновидений, сексуализированные ассоциации в картинах, сказки на ночь про хитрых и глупых зверей — всё это никак не относится к настоящим животным из мяса и шерсти, бегающих по лесам-полям, но плотно сидит в нашей мифологии, религиозных верованиях и культурных излишествах.

При этом «искусственное» биоразнообразие за счёт выведенных пород выросло в разы. И это тоже влияло на существование диких животных. Столкновение домашних пород овец и дикой природы Австралии — яркий пример.

И кстати грянула Великая французская. Причём здесь это? Как ни забавно, именно идеи Руссо о гуманизме и равенстве дали первый импульс задуматься о моральной ответственности перед братьями меньшими. А тут подоспел и научный интерес. Ведь даже самый равнодушный к животному миру человек чувствует разницу между тигром в дикой природе и его тусклой копией в клетке. Начали появляться зоологические парки в современном понимании этого слова.

Что такое современный зоопарк? Это научное учреждение, цель которого — сохранять биоразнообразие. Для этого формируется и поддерживается резервный генофонд редких видов в неволе — по сути, стационарный Ноев ковчег. Ведь зачастую природная среда обитания уничтожается быстрее, чем эндемичные виды, живущие в ней, становятся известными науке. Как ни обидно признавать, остановить таяние Арктики или вырубку дождевых лесов пока не выходит. А вот накопить размножающиеся пары белых медведей и бразильских квакш в рамках международных племенных программ — очень даже можно.

Существуют также программы по реинтродукции — выпуску животных в те места, где вид был уничтожен ранее.

Ну и огромный массив данных по поведению, лечению, размножению было бы просто невозможно собрать в дикой природе, но осуществимо на базе современных зоопарков с научной базой.

Собственно, как можно понять, что перед вами именно зоопарк — научное и природоохранное учреждение, а не зверинец для увеселения публики? Очень просто:

• если зоопарк состоит в одной из ассоциаций зоопарков и аквариумов (Украинской, Европейской, Евразийской и т.п.), которые регламентируют стандарты содержания и координируют деятельность;
• если животные прозрачно представлены в международных базах данных — например, в базе Species360. Это софт, объединяющий данные о животных в зоопарках по всему миру. В базе содержится огромное количество данных по содержанию, лечению, размножению, ведению документации и племенных книг. Хотите сформировать пару и работать над сохранением конкретного вида? Связываетесь с международным куратором, ответственным за племенную книгу, советуйтесь, куда потом поедет потомство, чтобы животные были распределены в нормальные условия и могли рассчитывать на размножение впоследствии. Хотите узнать дозировку препарата для редкого экзота — тысячи специалистов с вами на связи. Хотите предоставить молодняк для выпуска в природу — пожалуйста, принимайте участие в программах по восстановлению редких видов в природе. Именно благодаря зоопаркам в природу вернули уничтоженных человеком зубров, лошадей Пржевальского, саванного орикса. Популяция зубров была восстановлена из 12 особей, лошадей Пржевальского — из десятка или чуть более. Без кропотливой работы зоопарков эти виды исчезли бы безвозвратно;
• если у зоопарка есть научные исследования — в самом зоопарке или в дикой природе. Это может быть что угодно: анализ биохимических показателей крови, изучение когнитивных способностей, экспедиции по учёту животных в заповедниках или даже социологические опросы среди посетителей;
• если у зоопарка есть просветительские инициативы: юннаты, лекции, консультации, массовые мероприятия;
• если при постройке вольера учитывают научные данные по поведению вида, предусматривают возможности для реализации природного поведения — бегать, лазать, рыть;
• если рацион просчитывают по калориям и пропорциям полезных веществ, а ещё в зависимости от сезона и физиологического состояния животного;
• если ветеринары работают стационарно и их опыт шире, чем вакцинирование на свинофермах.

Если большинства этих параметров нет, то перед вами старый добрый традиционный зверинец. Если вам могут достать из вольера львёнка для фотосессии, а на детёныше обезьяны — розовое платьице. Если можно неконтролируемо кормить зверей бутербродами, а ещё купить медвежонка в частные руки. Если у персонала образование либо отсутствует, либо никаким боком не касается животных. В таком случае это просто бизнес или просто хобби. Это даже может выглядеть вполне благополучно, но к охране природы не имеет никакого отношения.

Самые тяжёлые случаи зверинцев

Так называемый мини-зоопарк — ряд грязных клеток возле ресторана или базы отдыха. Отличное место чем-то заразиться или лишиться руки или ноги. Никакой безопасности, никаких стандартов. Сплошной поток личной фантазии владельца и уровня склонности к риску посетителей.

Контактный зоопарк. Поток несчастных зверушек, которых проще периодически менять, чем лечить от травм или неврозов. Сколько минут ваш кот выдерживает навязчивое внимание четырёхлетнего племянника? А лемуры или кролики терпят это часами каждый день. Если дети не заразятся какой-нибудь экзотической инфекцией и сохранят все пальцы, то просто вырастут людьми, считающими, что живое существо может быть просто мягкой игрушкой, которую можно тискать, сжимать, вытаскивать силой и кормить всякой гадостью.

Передвижной зверинец или зоовыставка. Для начала, это запрещено законом. Но в нашей стране процветает много запрещённых явлений. Подумайте, стоит ли знакомить ваших детей с животным миром на примере замученных зверей, которые всю жизнь проводят в транспортных клетках, где зачастую не могут даже встать в полный рост и укрыться, чтоб отдохнуть от шума.

Есть ещё менее распространённые, но не менее ужасные виды содержания в неволе — например, притравочные станции, где на зверей травят охотничьих собак для тренировки. В Украине запрещено травить медведей и волков, но остальных, к сожалению, закон игнорирует.

Фотографы с дикими животными. Детёныши хищников у этих ребят одноразовые. Взрослого тигра на колени не посадишь, да и рахит вкупе с другими заболеваниями после сезона с ограниченным движением, стрессом и неправильным питанием не даёт много шансов на жизнь. Дольше живут верблюды или зелёные мартышки. И вы можете легко нагуглить массу несчастных случаев с клиентами, желающими сфотографироваться с таким экзотом. А ещё помните нюанс — некоторые заболевания, опасные для человека, имеют инкубационный период до 7 лет. Вы уверены в здоровье капуцина, которого вам сажают на плечо?

В Азии распространено такое жуткое явление, как жёлчные фермы. Там медведи проводят всю жизнь, сгнивая заживо, будучи закреплёнными в специальных конструкциях, чтобы можно было беспрепятственно получать желчь прямо из живого медведя.

Ну и цирки. Куда без них?! Это квинтэссенция того, как не должны жить животные. Они не должны проводить жизнь в дороге, кривляться на ярко освещённых аренах, выделывая несоответствующие их биологии трюки. Они не должны оседать в частных руках и придорожных зверинцах, когда возраст не позволяет продолжать работать без опасности для дрессировщика. И пусть не врут артисты, зарабатывающие на этом бизнесе, про то, что эти животные уже не дикие. Они не перестают быть львами, тиграми и медведями, сколько бы поколений в неволе не прошло. Например, широко известная у нас программа, в которой выступает белый медведь на арене цирка, где жарко, ярко и нет воды, зато есть другие медведи — это абсолютно противоположно тому, что природа предусмотрела для вида.

Неправильное, некомпетентное содержание диких животных в неволе формирует необходимость в появлении реабилитационных центров и приютов. Именно там доживают чьи-то «живые подарки» в виде львят или медвежат. Такие центры — это не заповедники и не заказники. Люди часто путают эти понятия. В приютах живут животные, которых нельзя вернуть в природу. Либо их поведение и состояние здоровья не позволит адаптироваться, либо их генетический статус нежелателен для местных популяций. Зато в таких местах люди могут увидеть последствия своей «любви» к животным и насколько тяжело вернуть диким животным возможность быть животным — начать играть, касаться лапами травы и перестать вздрагивать от человеческого голоса.

Конечно, это упрощённая категоризация. Между чёрным и белым всегда оттенки. Всегда есть, что улучшить, а что ограничить.

Мнения о животных в неволе часто полярны. Человеку сложно разобраться в статусе учреждения или цели содержания. Наше восприятие благополучия животных тоже очень субъективно. Конечно, призывы «выпустить всех на волю» нереализуемы. Во-первых, мало кто на этой воле проживёт хоть день, а во-вторых, вспомните зубров и откуда их вернули в природу.

Кстати, о природе. В процессы, происходящие в заповедниках, человек должен вмешиваться по минимуму. Выпуск туда животных может серьёзно навредить локальной экосистеме и местным популяциям. Центры реинтродукции с питомниками — это вообще отдельная история, требующая специальных программ, опять же, часто в сотрудничестве с зоопарками.

Мнение «дети должны видеть животных» или «мы их любим» — тоже, по сути, личные проблемы людей. Дети узнают больше, посмотрев телевизор или посетив крупные зоопарки и природные национальные парки. А ваша любовь не заменит медведю траву под ногами. Животное не мыслит высокими категориями абстрактной свободы, любви и верности к человеку.

Это не значит, что они не обладают эмоциональным интеллектом и эмпатией. Просто не нужно напяливать на них наши понятия и ожидания. В зависимости от вида и возраста животное реализует свою, заложенную природой программу. Когда человек требует «любви» от медведя или тигра, выросших в неволе, это удивительно наивно. Ведь в природе эти животные большую часть жизни проводят в одиночестве. Да, волки или гиеновые собаки легче социализируются вследствие того, что живут семьями, но «принять» в стаю человека они не могут. Их понятие семьи не включает в себя сюсюканье со слабым человеком, не несущем никакой полезной и понятной для животного функции. Редкие истории так называемой «дружбы» с человеком (в том числе и моя личная) — это всегда балансирование между рисками и хорошее знание биологии. А ещё везение и постоянное намеренное избегание конфликтных ситуаций любой ценой.

Что же нужно животному? Среда, в которой он может жить так, как ему предназначено природой. Пусть даже в урезанном варианте. Если тигру не нужно охотиться, то и 300 квадратных километров не нужны, но несколько сотен квадратных метров с деревьями и водоёмом обязательно должны быть. Другой вопрос, что нужно нам людям — сохранить редкий вид, обеспечить «пенсию» спасённому от жестокости конкретному животному или, может, эгоистично наслаждаться возможностью обладания, поднимая свою самооценку?

Поэтому, прежде чем высказывать категоричное суждение, подумайте, какая цель в содержании животных в конкретном месте, насколько хорошо им там живётся с точки зрения биологических потребностей. И главное, что руководит нашим мнением — эмоции или здравый смысл.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.